(Мировая печать информирует о засилии кровососущих в гостиницах Парижа)
- Эх, прогуляться бы под такой луной. У вас тут куда ни глянь - везде романтика. Чем же молодежь
здесь по вечерам занимается? Клуб здесь есть? Может какой девице и я бы приглянулся?
- Нет здесь никакой романтики. Сейчас здесь проживает только моя бригада. Старики и молодежь
уже перебрались в Верхнюю. Теперь до марта, когда начинается забой тюленя, никого не ждем.
А с прогулкой ты уже опоздал. После сигнала, удар по рельсе, на улицу не выходи, ибо наши
"волкодавы" могут чего-нибудь оторвать. С рассветом, этот же сигнал известит - собаки на цепи.
Вот тогда и гуляй куда хочешь.
Гостиница оказалась раньше на нашем пути, чем изба бригадира, и я, пожелав ему спокойной ночи,
направился в её темные сени. Припоминая, что дверь в мой номер крайняя справа, мне не составило труда
найти её наощупь. Оставленная не запертой, она поддалась моему усилию и я, не думая об осторожности,
смело шагнул в темноту.
Благодаря "лунному освещению" в "номере" было значительно светлее, чем в коридоре и я сразу же
направился к керосиновой лампе на подоконнике. Спички лежали там же. Сноровка зажжения "керосинки"
во мне еще сохранилась и я без проблем зажег лампу.
Переложив "карманную тяжесть" в чемодан и чувствуя усталость, я присел на кровать.
"Мысли, зародившись где-то в глубинах мозга, наперебой ринулись в его кору, требуя приоритетного
рассуждения". Одна - с вопросом: "Зачем я здесь?", другая - "Что мне делать завтра?", а третья, вообще черт
знает как появилась, - "Нахрена тебе эта рыба? Куда ты с ней пойдешь?"...
Отмахнувшись от всех этих мыслей, я посмотрел на потолок. Там и так жуткий орнамент обоев - ещё и ожил.
Багрово-красные переплетения рисунка, в такт неравномерному горению пламени фитиля лампы, меняли свой
окрас и это создавало впечатление, что по потолку ползают какие-то длинные гусеницы. И это - в полной тишие.
С улицы не доносилось никакого шума. Да и какой тут мог быть шум в безветрие?
- Ну впрямь, комната страха. Может тут привидения или домовые водятся. От них вряд ли спасешься.
В кинофильме "Вий" вон что творилось. А какая тишина, даже ничто не скрипнет. Интересно, а как же
здесь живет сосед-инспектор. Его бы, хоть как, да было бы слышно. Странно. А может и он стал уже
вампиром? Ой, а что это за рычание? И как-будто кто-то в окно заглянул? Вурдалаки идут? А у меня же
дверь не закрыта на крючок. Надо срочно закрыть, - выловил я в себе здравую мысль.
Я вскочил с кровати и потянулся к крючку. Гулкий минорный звук заставил меня оцепенеть на несколько
секунд. Что-то холодное пробежало внутри меня. Руки вспотели...
- Не уж то, кто-то меня пугает? Бригадир чудит что ли?
Воспоминание о бригадире, помогло мне выкинуть чушь из головы и вернуться к реальности. Мне
вспомнилось его предупреждение о сигнале, удар по куску железа, перед роспуском собак на ночь. Это и был,
как раз, тот сигнал, а я то ... чуть с ума не сошел.
Гигиеной перед отбоем заняться было негде, ведь все удобства на улице, и я, раздевшись до "казённого"
нижнего белья, залез под одеяло. Лампу гасить не стал, ведь нечисть боится света, но фитиль в ней - укрутил.
Создавшийся полумрак не надолго напомнил об уюте, но я быстро отмахнулся от таких воспоминаний.
Немного посмеявшись в душе над недавними страхами - я уснул. Сколько времени проспал - не
фиксировал. Разбудили меня чьи-то укусы: сначала в шею, а потом и в другие части тела. Дремота
превозмогала эти болезненные ощущения и я лишь переворачивался с бока на бок, почесывая места укусов.
Наконец мое терпение кончилось и я сел, откинув с себя одеяло. Увиденное на белой простыне, ввело меня в
состояние: не то ужаса, не то брезгливости. Несколько секунд я боялся даже пошевелиться. Дюжина бордовых
насекомых кружилась на простыне, выискивая меня. Им было непонятно: "Куда это их ужин так внезапно исчез?"
Прежде чем мне стало понятно, что эти причудливые насекомые - клопы, я соскочил с кровати.
Внезапная ярость охватила меня, но она не подсказывала что делать. Стоянием и сотрясанием воздуха
матерной бранью - делу не помочь. Пришлось закрыть глаза и сделать несколько медленных выдохов.
Немного успокоившись, я приступил к бою с непрошенными гостями. Хотя, если разобраться, так это я у них
гость, а они тут может быть сотню лет живут!
Первую мысль, наскоро пришедшую в голову, я сразу отбросил. Не мог же я все облить спиртом и поджечь.
Опережая вторую мысль, я сгрёб простынь с насекомыми, кинул её на пол и стал на ней топтаться босыми ногами.
Третью мысль, вынести простынь на улицу и там стряхнуть, не удалось воплотить - испугался собак.
Не помню какая по счету, но одна из мыслей показалась действенной. Увеличив яркость лампы, я стал
выискивать своих "кровопийц" и давить их пустой бутылкой из-под спирта.
Стало, конечно же, не до сна. Покончив с "агрессором" на кровати, я стал озирать стены. К моему ужасу,
там тоже притаились десятки насекомых, вероятно "приглашенных" из соседних номеров гостиницы и потому
припоздавших к пиршеству на мне. Я кинулся давить их прямо на стене. Замечая остававшиеся на обоях
кровавые пятна от раздавленных клопов, я разгадал загадку их колера.
Когда показалось, что "победа" одержана, я снял с себя "кальсонную пару" и внимательно оглядел её.
Кровавые пятна на ней указывали, что с этими "людоедами" я расправился еще в сонном состоянии.
- Все здесь или есть убежавшие? Рискнут ли еще раз нарушить мой сон? - думал я снова одевшись. - Ночь
ещё долгая. Вряд ли выдержу, коротая её на стуле. Да и разумно ли это?
Потерзавшись некоторое время, я решился на продолжение сна.
Передвинув кровать в середину комнаты, мне удалось найти удобную позу поверх одеяла и накрывшись
плащ-накидкой с головой.
Изменение "диспозиции" кровати, полагал я, не позволит насекомым перебраться со стены на кровать.
- Не полезут же они: сначала метр по полу, затем вверх по железным ножкам кровати и только для того,
чтобы сделать мне больно.
Хорошо бы еще и круг нарисовать мелом вокруг кровати, - подумал я, снова вспомнив фильм "Вий". -
Тогда точно ни один кровосос ко мне не доберется...
Как ни крепко я спал, но снова проснулся от редкой капели, стучащей по плащу. Не понимая происходящего,
я откинул плащ с головы и "уставился" на потолок. Там в догонку крупным экземплярам, поспешала смешанная
группа насекомых. Среди них мой глаз различил почти точечные экземпляры.
- С детьми на пир ползут, что ли? - проскочила мысль в голове.
Последовавшие эпизоды, можно ассоциировать только с высадкой воздушного десанта. "Когорта" клопов
переползала со стены на потолок и достигнув его середины - просто напросто, падала на меня.
Их то "шлепки" и воспринял я как капель.
- Ну впрямь - военная тактика. Наверняка, кто-то из их предков "учился взятию крепостей ещё в составе
суворовской армии". Кто бы рассказал - не поверил. И верь теперь ученым, что "букашки"
безмозглые, - удивлялся я.
Как только я соскочил с кровати, насекомые прекратили "десантирование" и замерли в местах "временной
дислокации".
- Рано я радовался своей "победе". Конец этой "войны" даже не проглядывается. Может быть только с
"первыми петухами", они уползут на "исходный рубеж". Никто, кроме чёрта, не знает какую
тактику боя они применят в следующий раз, - горечно размышлял я, скрючившись на стуле и
облачившись в не прокусываемую плащ-накидку.
Несколько раз мне приходилось переставлять стул по периметру комнаты, убегая от скопления насекомых
над головой. Только как я не исхищрялся, они все же, пусть и не споро, но как-то обнаруживали меня.
Кровать, сама по себе, их больше не интересовала. Им был нужен только я, обреченный на съедение
до рассвета...
Кошмар прекратился только на рассвете. Услышав звон рельса, сигнализировавшем, что опасность
растерзания собаками устранена, я стремглав выскочил на улицу.
Глядя на красное зарево с восточной стороны света, вряд ли понимая, что все мои терзания остались
позади - я стоял и улыбался. Любой здравомыслящий человек, воспринял бы меня в те минуты как сумасшедшего.
А как иначе можно воспринимать босоногого человека, в окровавленных кальсонах и плаще накинутом на плечи,
о чем-то мысленно взывающему к восходящему солнцу.
Конечно, моё "помешательство" длилось недолго. Как только ноги ощутили прохладу песка, разум стал
изыскивать способы их согревания и я подумал о сапогах.
Как ни противно было возвращаться в номер, но пришлось. После свежего воздуха, пахнущего морем,
воздух в комнате показался "нечистым". Выжженный лампой кислород и запах от "погибших" насекомых,
отвращали от желания находиться в помещении дольше необходимого времени. Затаив дыхание, я сгрёб свой
"гардероб" и выбежал на свежий воздух.
Конечно, у любого человека, встретившего в ранний час соплеменника в нижнем белье, бегущего с одеждой
под мышкой и сапогами в руке, могли возникнуть различные ассоциации. Одним - он мог показаться убегающим
любовником, внезапно "застуканным" в чужом ложе, другим - куда-то опаздывающим человеком.
На самом деле я бежал к реке, чтобы там избавиться от возможно забравшихся в одежду паразитов и смыть с
себя "позор за бездарно проигранную битву с ними".
Вода была холодной и я не рискнул сходу окунуться в ней. Однако, желание обмыться было так велико,
что раздевшись до нага, я забрел в воду выше колен и стал обливаться ею, энергично зачерпывая
пригоршнями воду. Хотя прозрачность речной воды делала её не привлекательной, зато она была чище того
"позора, что я испытал ночью".
Отрывок из Часть 4 http://proza.ru/2015/09/25/634