На следующее утро, когда сознание прояснилось от дурмана влюбленности, проснулась дремавшая весь предыдущий день совесть. Мне было тошно от мысли, что я умудрилась сильно оскорбить лучшего друга – самолюбие у Лу было одним из чувствительных мест. В тот день я долго собиралась в редакцию газеты, как будто боясь остаться один на один с молодым человеком. Я непривычно долго делала утренние дела по дому, а затем неспешно брела к Острому переулку, специально выбирая самый длинный маршрут. К моему облегчению, Лу не было на рабочем месте, когда я осторожно заглянула в старинный особняк. Зато, вместо него, в комнате меня поджидал Олли: юноша сидел за моим столом, правя очередной черновик.
Завидев меня, он воскликнул:
- А вот и виновница всех наших вчерашних бед пожаловала! Кто бы мог подумать, что все такой историей обернется! А ведь все так красиво начиналось… Честное слово, еще в обед вчера я был уверен, что в ближайший выходной мы как следует гульнем! Я был уже готов поздравлять ненаглядную сестренку и лучшего друга с началом настоящих отношений – а уже вечером все так завертелось! Ну а ты у нас в своем репертуаре, вокруг тебя, как всегда, всякие неприятности вертятся.
За год знакомства я успела привыкнуть, что Олли легко может переходить за грань дозволенного, и ставила юношу на место, когда тот начинал болтать лишнее. Однако в тот день у меня не было сил огрызаться. Виновато глянув на друга, я опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Слова молодого человека, его насмешливый тон, с новой силой ударили по моей совести.
Собравшись с мыслями, я сдавленно простонала:
- Олли… Что же я наделала… Лу теперь меня возненавидит! Я ему столько всего наговорила – любой здравомыслящий человек послал бы меня куда подальше! А сколько гадостей я сказала тебе?! Прости, прости меня пожалуйста!
Едва заметив, в каком я состоянии, Олли переменился. Исчезла его привычная развязность, уступив место серьезности. Молодой человек поставил рядом со мной стул, и нежно обнял меня за плечи. Гладя меня по голове, он сказал негромким, начисто лишенным смеха голосом:
- Боги былые и грядущие, Ника, да ты же сейчас расплачешься! Не убивайся так, все не настолько плохо. Неужели вчерашняя история тебя так расстроила? Не спорю, ситуация не самой красивой вышла, но не до такой же степени!
- Я за час обидела стольких людей…
- Скольких? Меня в расчет не бери, я прекрасно понимал, что в тебе эмоции говорят – у вас, девчонок, есть привычка говорить глупости, если вы не в духе.
- Я разбила Лу сердце! – с трудом выдавила я слова, которые уже несколько часов глодали меня изнутри. К глазам начали подступать слезы, однако на этот раз я сумела сдержать эмоции – присутствие друга как будто придавало мне внутренних сил. Не переставая ласково гладить меня, Олли сказал:
- Ну, рано или поздно это нужно было сделать… Ты же Джека любишь, не так ли? Значит, Лу тут точно лишний. Только вот зря ты так жестоко с ним обошлась… Ох, не хотел бы я, чтобы со мной так поступили… Ты же ведь не просто разбила ему первую влюбленность, а еще и как следует попрыгала на ее обломках! Разнесла бедного парня в порошок. Хотя, с другой стороны, он точно понял, что у него нет ни малейшего шанса!
- Как мне теперь с этим жить?! – простонала я, оторвав лицо от ладоней. Сидевший рядом юноша пожал плечами.
- Наверное так же, как и всегда. Что поменялось?
- Лу… Лу меня теперь ненавидит… Он больше не захочет работать со мной… Или сам уйдет из газеты, или меня из нее выживет… Я не хотела его так обижать, честное слово! Я хотела мягко рассказать ему, что уже встречаюсь с другим юношей! Но когда он вчера принялся спорить, доказывать, что тоже любит меня, говорить так, будто он имеет на меня какое-то право, будто я не живой человек, а товар на рынке… Я не смогла удержать язык, вот и наговорила ему всякое… Боги былые и грядущие, почему, ну почему я не прикусила вовремя язык?!
- Ну что ты такое говоришь? Лу? Выгонит тебя из газеты или уйдет из нее? Это же невозможно! Свое дело он ни за что не бросит – «Первая газета» уже стала смыслом его жизни. И тебя он тоже обидеть не посмеет – ты же девушка, в которую он в первый раз влюбился. Тебе это трудно понять, вы, девочки, мыслите несколько иначе, но для такого человека, как Лу, первая любовь, пусть даже и отвергнутая, значит очень много. Не спорю, первое время вам обоим будет очень трудно работать вместе: тебе будет неловко за то, что ты расколошматила нежные чувства друга, а он будет продолжать надеяться на твою благосклонность. Но с течением времени должно стать легче! Рано или поздно Лу переболеет тобой, и все вернется на свои места. Так или иначе, друга ты точно не лишилась!
Тяжело вздохнув, я опустила голову на сложенные руки. Чуть повернувшись к Олли, я пробормотала:
- Как он после вчерашнего?
- А сама-то ты как думаешь? – хмыкнул юноша с насмешкой. – Ты наорала на несчастного парня, в лицо сказала ему, что любишь другого, а потом ушла вместе с его соперником. Естественно, после такого бедняга был просто убит горем! Я еще ни разу не видел Лу в таком состоянии – даже после соревнования артистов в нем было больше жизни. До самого вечера сам не свой ходил! И, знаешь, мне показалось, что и ему неловко за ту сцену – все-таки ты уже свой выбор сделала.
- Когда Лу собирался прийти в редакцию? – поинтересовалась я, немного помолчав и подумав над словами друга.
- Думаю уже скоро. Как бы плохо ему не было, работа для Лу всегда будет на первом месте. Вообще поразительно, что он так задержался! Я-то думал, что после встряски, которую ты нам всем устроила, он наоборот, постарается унять душевную боль дополнительной работой.
- Я хочу поговорить с Лу и извиниться за вчерашнее. – прошептала я, прислушавшись к себе. – Вчера я была с ним так груба… Я совершенно не думала о том, что делаю больно другу. А ведь он действительно очень многое для нас с тобой сделал! И в городе помог обустроиться, и мои особенности принял с пониманием… Я не могу воспринимать его, как мужчину, но я не хочу терять очень хорошего друга.
Олли понимающе кивнул.
- Думаю, это самое правильное решение. Вам обоим будет легче, если вы выговоритесь и определитесь с отношениями. Я в ваши разборки встревать не буду, но, если хочешь, буду присутствовать в комнате – так, на всякий случай. В конце концов, братья на то и существуют, чтобы опекать своих не в меру говорливых сестренок! Да и ухажеру твоему так спокойнее будет. Кто бы мог подумать, что Джек Риверс, такой серьезный и строгий юноша, будет с таким остервенением защищать тебя!
В тот день работа не спорилась: буквы плясали у меня перед глазами, когда я пыталась читать черновики. В итоге, потратив час на тщетную попытку составить хотя бы одну статью, я плюнула на все, и снова подсела к Олли. О чем мы только не разговаривали! Молодой человек прекрасно чувствовал мое состояние, и старался болтовней отвлечь меня от тяжелых мыслей. Именно это мне и нужно было. Рассказывая другу, что творится у меня на душе, я ощущала, как ко мне возвращается спокойствие.
Как ни странно, разговор с Лу оказался намного проще, чем я ожидала. Нам обоим было неловко из-за случившейся накануне сцены, так что извинения с обеих сторон были искренними. Стараясь сохранять самообладание, я рассказала другу то, что побоялась сказать раньше. Лу понимающе кивал, когда я говорила, что люблю другого человека, однако юноша становился очень бледным, когда речь заходила о сопернике.
Несмотря на трудности, разлад не смог вселиться в нашу кампанию – даже Лу, который еще несколько дней ходил как в воду опущенный, уверял, что он по-прежнему остается моим другом. Чтобы не портить хрупкое спокойствие, только-только воцарившееся в редакции, я старалась как можно реже вспоминать тот злополучный день, когда молодой человек решил признаться мне в своих чувствах. Этот метод неплохо работал: постепенно Лу приходил в себя, и уже к началу следующей недели он как будто бы вернулся в свое обычное расположение духа. Остальные ребята, прекрасно знавшие, какую боль я причинила несчастному парню, тоже старались лишний раз не бередить ему рану – все старались делать вид, будто ничего не произошло. Однако Олли, как и обещал, немного поменял свое поведение: юноша старался не оставлять меня наедине с Лу. Он стал проводить в редакции больше времени; если я работала в кабинете, он правил собственные черновики, а когда я набирала текст, сидел рядом, с детским восторгом наблюдая за пляской пальцев по клавишам. Вопреки обыкновению, Олли не был бесцеремонным – наоборот, юноша как будто старался быть как можно более незаметным и ненавязчивым, при этом не оставляя меня надолго в одиночестве.
Как и предполагал Олли, Лу нашел спасение от душевной боли в работе. Молодой человек как будто решил всего себя отдать «Первой газете»: он приходил в редакцию раньше остальных, а домой отправлялся далеко за полночь. Он без устали корпел над черновиками статей, а когда через несколько дней ударной работы материал закончился, стал сам ходить по городу в поисках новостей. Юноша не только стал намного требовательней к себе, но и нас стал заставлять работать в поте лица. Роптать никто из ребят не решался – мы прекрасно понимали, что при помощи газеты Лу пытается отвлечься от моего отказа.
Однако через какое-то время силы стали покидать нас – даже Олли, энергия которого не знала предела, постепенно становился вялым. Две недели мы работали почти без отдыха, две недели мы без споров засиживались в редакции до глубокой ночи, но я понимала, что не смогу работать в таком ритме дольше. Как раз в то время я вспомнила о нашем намерении прогуляться к лесу, черневшему где-то за городскими воротами. О намечавшейся прогулке я совершенно забыла – после истории со скандалом мне было не до праздности – но оживилась, когда в один из дней забрела на окраину Краллика. Тогда я, несмотря на целый список неотложных дел, стояла около ворот города, любуясь открывавшимися с небольшого холма видами. Я видела серебристую ленту реки, небрежно брошенную в полях, видела небольшие домики, раскиданные то тут, то там, видела громаду леса где-то на горизонте… Чем дольше я любовалась окрестностями Краллика, тем сильнее мне хотелось отправиться на прогулку за город. Тем же вечером я принялась упрашивать друзей дойти, наконец, до опушки леса. Я ни на что особо не надеялась, однако мальчишки дружно поддержали мое предложение. Даже Лу, который все еще был поглощен работой, после недолгих уговоров согласился, что прогулка пойдет нам всем на пользу.
Накануне прогулки вся работа была выполнена, а номера «Первой газеты» лежали аккуратной стопкой, дожидаясь, когда их разнесут по торговцам книгами. Предвкушая отдых на природе, я заранее условилась встретиться не в редакции, а у городских ворот. Три недели я добивалась своего, и не желала, чтобы еще какая-нибудь непредвиденная ситуация испортила все планы.
Воскресенье в Краллике - официальный выходной. Редко кого можно встретить, спешащим на службу ранним воскресным утром. Это день, когда у всех есть заслуженное право отоспаться, набраться сил на грядущие шесть дней и посветить время себе любимому. Лишь рынки работали, всегда шумные и полные народу. Но в семь утра и они еще не открылись, так что к городским воротам я шла в гордом одиночестве. Небо было светло-голубого оттенка, предвещая очередной жаркий, безоблачный день. Выходя из дома, я перекинула через плечо холщовую сумку, в которую еще накануне побросала кое-какие продукты.
Было еще раннее утро, и духота еще не успела прогнать ночную свежесть. Как же приятно идти по пустым набережным и ощущать еле заметный ветерок с канала! Кулон на шее переливался всеми оттенками синего, то становясь насыщенно-небесным, то переходя в мягкую голубизну. По пути мне встретилось лишь два человека, рассеянно бредущие в сторону Республики. Тишину утра нарушал лишь крик ласточек - вот он, настоящий звук лета!
Наконец, после часовой прогулки, на горизонте появились городские ворота. На их фоне четко вырисовывались четыре фигурки - друзья успели собраться раньше меня. Олли буквально спал на ходу, однако, когда я подбежала к приятелям, он машинальным движением протянул мне еще горячую булочку. Сдерживая зевоту, вся компания направилась к выходу из Краллика.
Неспешно спускаясь с холма, я во все глаза рассматривала окрестности. Река ярко блестела в лучах утреннего солнца, кое-где поля были насыщенного зеленого цвета, а где-то пестрели желтизной. В отличие от города, дома которого не пропускали ни намека на ветерок, на открытом пространстве дороги с реки приятно дул легкий бриз. Все остатки сонливости остались где-то внутри стен столицы.
- Как же тут хорошо! – проговорил Марв, вдыхая полной грудью свежий воздух. – Жаль, что нет возможности каждый раз выбираться из города. Вы только посмотрите: мы отошли от стены всего на пару десятков метров, а уже дышится совсем по-другому.
- Просто ты в городе засиделся. Точнее в своем подвале. Надо почаще выбираться оттуда, приятель, а то совсем солнышка не видишь. – Дирк, не раскрывая глаз, медленно топал по песчаной дороге. Никуда не хотелось спешить, и даже Олли, вопреки обыкновению, не гнал лошадей. – Если бы ты вместе с нами полдня по улицам шатался, то не был бы таким вот бледным. И точно так же радовался бы свежему ветерку.
- И в дополнение ко всему кашлял бы, как курильщик с полувековым опытом. – усмехнувшись, добавил механик. – Не знаю уж, откуда эта вечная пыль на улицах, но мне после нее просто невозможно дышать! Так что лучше уж я буду сидеть в своем подвале, наслаждаться попадающими туда лучами солнца и прохладой.
- А может, ну его, этот лес? – послышался голос Лу, плетущегося в самом конце.
Все остановились и изумленно посмотрели на парня. Тот кивком головы указал на чернильную синеву реки. Глянув на воду, я поняла, что становится все жарче, солнце постепенно вступает в свои права и начинает усиленно припекать голову. А вода в реке такая прохладная… Мальчишки вместе со мной стояли посреди дороги, заворожено глядя на блестящую рябь. Первым очнулся Олли. Медленно качая головой, он потянул Лу дальше под холм.
- Нет уж, давайте туда в другой раз сходим. Решили ведь, что сегодня идем в лес, значит, туда и направимся. А на речку сходим в следующий выходной, как раз будет повод из города отчалить. Да по такой жарище я готов хоть по каналам плыть в Кралло!
Мы продолжили медленный спуск. Чем ближе подходили к деревне, все еще лежащей далеко внизу, тем отчетливее я ощущала запахи лета. Я шла, и наслаждалась целым букетом ароматов. Воздух был таким чистым, таким свежим, что я не могла не удивляться - почему внутри городских стен его не ощущается? Почему в Краллике, стоит только выйти из здания, тут же натыкаешься на плотную стену духоты и жара раскаленных на солнце булыжников? Будто два мира - городской, душный, не дающий вздохнуть, полный пыли от автоматов, и деревенский, бескрайний, просторный, в котором свободно гуляет ветерок. И разделяет эти два мира простая городская стена.
Скоро мы спустились с небольшого холма, на котором раскинулся город, и дорога стала петлять вдоль огромных полей. Чего только не выращивали фермеры в окрестностях Краллика! Еще на вершине холма я видела желтые, зеленые и красноватые квадраты полей, а также обширные сады, полные всевозможных фруктов. Вдруг я заметила поле, на котором росли низкие кустики с красными ягодами. Клубника была такой крупной, что у меня заурчало в животе. Чуть отстав от друзей, я сделала несколько шагов с дорожки, и уже была готова сорвать вожделенную ягоду, как вдруг почувствовала, как на плечо легла рука. Рядом со мной стоял Лу – он осторожно взял меня под руку и повел дальше, так и не дав сорвать клубнику.
- Не стоит вот так вламываться на поля, и уж тем более воровать урожай. Сейчас, летом, на полях растут злаки, и, самое главное, овощи. Кукуруза там всякая, картошка, горох… Словом, все то, на что может позариться чужой. Фермеры работают, не разгибаясь, целыми днями, а такие бездельники, как мы, могут спокойно зайти на другой конец поля, набрать полные карманы всяких овощей и пойти себе дальше. Для этих целей и используются специально выведенные собаки. В Университете любой фермер может приобрести маленьких щенков, которые со временем вырастают в громадных монстров, способных одним укусом раздробить кость. Носятся как ветер, злющие как черти, но, слава всем богам, умные. Им можно объяснить, кого и когда можно трогать. Нападают они только когда непрошенные гости совсем обнаглели, а в основном они просто патрулируют поля. Если чужого увидят на своей территории - поднимают лай, больше похожий на раскаты грома, и мелкий воришка убирается с поля, пока это чудище просто лает. Вот таких «малышей» и выпускают ночью погулять в поля. Погода хорошая, жара отступает хоть на несколько часов, и никто из соседей не попортит созревающий урожай - собака-то чутко спит. Смотрите, вон, кстати, и песик.
- Где?! – Олли моментально вышел из навеянного теплом оцепенения и завертелся, высматривая сторожа.
Лу остановился и указал куда-то на дальний край поля. Проследив за рукой друга, я, присмотревшись, увидела кажущуюся маленькой собачку. Сопоставив размеры животного и расстояние до него, я почувствовала, как брови против воли поползли вверх.
Олли присвистнул:
- Ничего себе! Да эта тварь размером, наверно, не уступает приличному пони! Да уж, такое тебя укусит - и избавит от наименее нужных, с ее точки зрения, частей тела. Кого с кем, интересно, скрещивали, чтобы вывести такую громадину?
- Мне кажется, тут присутствуют все боевые породы собак. А также что-то вроде пони, или осла, чтобы на выходе животное оказалось крупным. – высказала я свое предположение. Лу согласно закивал.
- Насколько я знаю, в выведении кралльской рабочей собаки действительно использовалось очень много различных пород, уже и не понять какие именно. Ну а к собакам был добавлен мул - животное достаточно крупное и сообразительное. В итоге получилось собака, настолько послушная своему хозяину и настолько устрашающая на вид, что ее начали использовать как прекрасного сторожа.
- Слушай, а откуда ты так много всего знаешь? – Олли прибавил шагу и догнал приятеля, который успел пройти дальше остальных. Тот в голос рассмеялся над вопросом друга.
- Книги читаю, причем в огромных количествах. Из одной что-то запомнил, из другой немного вынес - вот и знаю всего понемногу. Про животных, например, знаю потому что как-то раз в руки мне попалась книжка с описанием всевозможных животных – и природой созданных, и человеком. Я после ее прочтения очень хотел в зверинец Университета попасть, но возможности никак не было.
- Что, собака прибежит, даже если я одну ягодку сорву? – поинтересовалась я, бросив еще один взгляд на манящую, налитую солнцем клубнику.
- Конечно! На это они и натренированы. Это же не твои ягоды, следовательно, срывая их, ты воруешь у фермера, который все это вырастил. Смотри, вон он, страж поля.
Я чуть не врезалась в Олли, вставшего посередине тропинки и во все глаза рассматривавшего громадного пса, выросшего рядом с нами. Это была огромная собака, размерами напоминающая молодого медведя. Темно коричневая, почти черная шерсть на холке была вздыблена, темные глаза неотрывно смотрели на нарушителей спокойствия, а из глотки доносилось грохотание надвигающейся грозы. Разинув рот, я рассматривала невероятное животное, пока не почувствовала, как меня тянут дальше по дорожке. Псина осталась стоять на своем месте, провожая нас настороженным взглядом.
- А что было бы, если бы я все-таки сорвала что-нибудь? – тихо спросила я, представив огромную пасть собаки.
- Не знаю. Не думаю, что она тут же напала, но кто знает, что на уме у этой зверюги. Может, хозяин велел ей охранять свой участок от всех посягательств? Тогда она, может, и бросилась бы на тебя. – все замолчали, рисуя себе подобную сцену. Затем Лу замахал руками, будто отмахиваясь от мошкары, и уже гораздо более радостным голосом проголосил. – Так, давайте больше не будем говорить на эту тему! Давайте поговорим о чем-нибудь другом? Не хочу и думать об этих монстрах собачьего мира. Мы сюда пришли отдыхать и гулять по лесу, а не натыкаться на свирепых охранников!
Нашу компанию было слышно по всей округе. Мы обсуждали запахи лета, спорили, какие ягоды вкуснее, планировали, как устроим вылазку к реке и какое именно место имеет лучший берег… Очень скоро от фантазий мы перешли к воспоминаниям: мальчишки принялись вспоминать собственное детство и прежние походы за город, а Олли, почувствовав свою стихию, рассказывал легенды о старинных лесах Алема и их волшебных обитателях. Фермеры стали недовольно коситься на хохочущую молодежь. Проходя по деревне, я замечала строгие взгляды, но в ту минуту мне было совершенно плевать на то, что обо мне думают окружающие. Последние несколько недель выдались очень тяжелыми, я ощущала напряжение, которое постепенно стало возникать между друзьями, однако все заботы и проблемы как будто остались в душном Краллике. На природе было так хорошо и спокойно, что даже Лу, последние недели ходивший чернее тучи, снова стал самим собой.
До леса мы добрались только через несколько часов, когда солнце уже стало припекать. От его жарких лучей не спасали ни шляпа с широкими полями, ни веер. Время приближалось к десяти утра, и постепенно стена леса, тянущаяся где-то на горизонте, приблизилась к нам. Углубляться в сам лес у нас не было ни малейшего желания, мы планировали провести день на одной из множества опушек. Очень скоро мы нашли полянку, чуть скрытую в тени деревьев. Казалось, что это место идеально подходит для отдыха: тень от вековых деревьев спасала от полуденного зноя, а у самой кромки леса тихо журчал небольшой ручеек. Единогласно признав, что найти что-то лучше просто невозможно, мы принялись обустраивать лагерь.
- Как же тут замечательно! Я и подумать не мог, что в каком-то лесу может быть настолько здорово! – с блаженной улыбкой протянул Олли после легкого обеда. Расправившись со своим бутербродом, молодой человек растянувшись на траве. – А еще я не предполагал, что обед на свежем воздухе гораздо вкуснее того, что проглатываешь в доме! Подумать только! Вроде бы просто хлеб с холодным мясом, я этим питаюсь сколько себя помню. А тут как будто у еды вкус другой!
Мы сидели на лесной опушке, и с того места, где я устроилась, были видны маленькие крыши ферм. Сквозь листву проникал изумрудный свет, пуская по поляне множество солнечных зайчиков. Олли оказался прав – обедать на природе было гораздо приятнее. Из запасов, что я прихватила с собой из дома, еще осталось около половины, и я уже начала жалеть, что взяла так много. Время приближалось к двум часам дня, и уходить с облюбованной полянки мы не собирались до самого вечера. Солнце ярко светило на безоблачном небе, грозясь наградить путника солнечным ударом, а тут, под кроной деревьев, было хорошо и прохладно.
После обеда, состоящего из мяса с хлебом, мальчишки, недолго думая, прилегли прямо на траве, болтая на разные темы. Лу лежал с закрытыми глазами, ровно дыша и не реагируя на разглагольствования Олли и Дирка - парня сморил летний зной и легкий обед. Я же сидела, скрестив ноги, и время от времени вставляла свое слово в разговор приятелей.
Я почти задремала, разнеженная теплом и сытостью, как вдруг почувствовала, как рядом со мной присел Марв – молодой человек первым из друзей решил размяться и посмотреть, что же находится в лесу. Застенчиво улыбнувшись, парень протянул мне пригоршню спелой, крупной земляники. Ягод было так много, что пришлось сложить их на траве. Попробовав одну, я поняла, что самая вкусная земляника обитает исключительно в Кралльском лесу - сладкая, сочная, ароматная, она буквально таяла во рту.
- Где ты ее нашел? – пробормотала я с набитым ртом. Однако насладиться угощением в одиночестве мне не удалось: Дирк и Олли, будто учуяв принесенную приятелем ягоду, подтянулись к кучке, сложенной в траве.
От такого внимания к себе Марв смутился, но улыбаться не перестал. Погладив Ридли, принявшего вид крупной собаки, юноша сказал:
- Если пройтись чуть дальше, можно найти просто залежи всевозможных даров леса. Чего там только нет! Землянику можно горстями собирать, от ежевики кусты просто черные, смородины и черники вообще видимо-невидимо, и это я только немного в чащу углубился! Думаю, чем дальше, тем больше всего можно найти. Интересно, почему деревенские жители сюда не ходят?
- Может, у них все это на полях растет? – предположил Олли, проглатывая очередную ягоду. – Ну или они верят во все те истории, что про Кралльский лес рассказывают. Вы, например, слышали, что тут обитают совсем диковинные животные? То, что ученые Университета в питомнике создают, не идет с этими существами ни в какое сравнение! А деревья, по словам местных, могут запутать человека так, что он навсегда останется в лесу. Мы-то с вами городские жители, разучились верить во все эти сказки, а вот деревенские до сих пор стараются в чащу лишний раз не заходить.
Земляника закончилась очень быстро, и вот уже четыре пары голодных глаз с изумлением посмотрели на пустую траву, где минуту назад была куча ягод. Я первая озвучила мысль, вертевшуюся на языке у каждого:
- Где, говоришь, ягоды в большом количестве водятся?
Пока я поднималась с места и собирала сумку, Олли подскочил к сладко спящему Лу и принялся тормошить друга. Однако тот и не планировал просыпаться. Утро началось рано, и теперь парень с чистой совестью досматривал прерванные сны. Тычки приятеля заставили его лишь перевернуться на другой бок и продолжить размеренно дышать.
- Нельзя оставлять его тут одного. – Марв уже стоял у тропинки, ведущей вглубь леса. С минуту понаблюдав за Олли, он сказал с укором в голосе: – Слушай, не пинай ты его так! Лу же наш друг, а ты толкаешь его, как мешок с картошкой!
- Так и быть, больше не буду. – ухмыльнулся Олли во весь рот.
На лице юноши появилось озорное выражение. Он опустился на колени рядом с все еще спящем Лу и схватил друга за нос. Против такого пробуждения никто не устоит! Марв с Дирком хохотали в голос, я же никак не могла решиться - присоединиться мне к общему веселью или одернуть Олли? Лу недовольно заворчал, чихнул и открыл глаза. «Будильник» тут же вскочил и принялся голосить во всю силу легких:
- Просыпайтесь, господин Фольбер, хватит дрыхнуть! Мы пришли наслаждаться свежим воздухом, летом и лесом, а вы тут сонное царство устраиваете! Давай, соня, поднимайся! Пока ты спал, Марв нашел залежи даров леса. Он целую кучу земляники принес! Ты уж извини, но мы уже все съели. Но я хочу тебя обрадовать - если ты соизволишь пройти с нами, наш дорогой механик проведет всех на волшебную полянку, полную всевозможных ягод.
Лу смотрел на весело болтающего друга сонными, ничего не понимающими глазами. Олли же, выполнив свой долг по побудке приятеля, уже двинулся в чащу леса, шагая за все еще посмеивающимися приятелями. Я осталась на полянке, дожидаясь, пока Лу поднимется с земли. Позевывая, он медленным шагом направился следом за друзьями, гомон которых был отлично слышан.
- Что это было? – поинтересовался юноша, когда мы пробирались по лесной тропке в чащу. – Стоило мне на минутку отключиться, как Олли успел что-то задумать. Про какие ягоды он говорил вообще? Я спросонья ничегошеньки не понял!
- Марв решил прогуляться вглубь леса, и там нашел множество ягод. Собрал целую горсть земляники и принес ее мне, а тут Олли с Дирком налетели. Естественно, они все в два счета съели! А потом подумали, что неплохо было бы и самим на ту полянку явиться. Но не могли же мы тебя бросить на опушке! Вот Олли и разбудил тебя по-своему.
- Жестокие, однако, у него способы побудки! – усмехнулся приятель.
Тропинка вывела нас на большую поляну, окруженную старинными деревьями. Под густой тенью ветвей были видны спины друзей, которые уже с аппетитом поедали ягоды. Лу нагнулся рассмотреть ближайший кустик - и с радостным мычанием набросился на странные плоды, похожие на серебристую клубнику. Я опустилась рядом с ним, вертя в руках сорванную ягодку, похожую на вытянутый купол. Она оказалась невероятно сладкой – настолько, что у меня появилось желание выплюнуть откушенную ягоду. От сладости, заполнившей рот, захотелось пить, а зубы как будто склеили ириской. Наконец, когда первое впечатление от странной ягоды прошло, я спросила у друга, который старательно набирал серебристые капельки в сложенную ковшом ладонь.
- Что это такое? Я еще никогда не ела ничего, что имело бы более сладкий вкус. Это что, клубника, которая заполнена сахаром? Поэтому она такая белая?
- Неужели там, откуда ты родом, не растет серебника?! – изумленно промычал парень, проглатывая сразу несколько крупных плодов. Я не сводила с него слегка укоряющего взгляда, но Лу не проговорил ни слова, пока не съел все, что набрал. Блаженно улыбнувшись, он полез за следующей порцией, попутно рассказывая вполголоса: – Эх, не завидую я вам! Чтобы ты знала, серебника, хоть и очень похожа на клубнику, не имеет с ней ничего общего. Во-первых, это не ягода, а фрукт. Не смотри на меня такими глазищами! Да, серебника является фруктом, хоть и растет на кусте. Удивительное дело, но эта вкуснятина является родственником груши. Почему она обитает на кустах и имеет вид посеребренной клубники - одна из загадок природы. Тебе, наверно, она кажется приторно-сладкой, такой, что зубы сводит, я прав? Не удивительно! Каждый, кто в первый раз пробует серебнику, испытывает нечто подобное. Но потом, попробовав еще разок, она уже не кажется настолько сладкой. Ее, кстати, используют вместо сахара иногда, в виде варенья.
Я рискнула сорвать еще один, самый маленький фрукт, и окончательно убедилась, что он мне не нравится. Скривившись, я оставила Лу наслаждаться серебникой, а сама пошла искать что-то более привычное. Выйдя на середину небольшой полянки, я посмотрела по сторонам. Вот спины Дирка и Марва - ребята медленно продвигались в кусты, пестреющие спелой земляникой. Напротив них, в зарослях голубики, деловито копошился Олли.
Обходя поляну, я заметила что-то темно-бордовое, растущее на колючих ветвях кустарника. Малинник! Издав радостный крик, я накинулась на любимое лакомство, уплетая его за обе щеки и стараясь поменьше напарываться на шипы. Ягоды были невероятно крупными, с приятной кислинкой, которая моментально перебила приторность, оставшуюся после серебники. Мирра, приняв облик небольшой лесной птички, порхала вокруг меня, то усаживаясь на плечо, то улетая в переплетение ветвей.
Через какое-то время я услышала за своей спиной голос Лу:
- Ребята, давайте не будем разбредаться! Еще чего доброго потеряемся, и что тогда будем делать?
Я одобрительно угукнула, набитый малиной рот не давал возможности произнести что-то более членораздельное. Ничего не замечая вокруг себя, я углубилась в колючий кустарник, хватая ягоду за ягодой и тут же отправляя их в рот. Тот факт, что для зрелой малины еще рановато, меня нисколько не смущал. «Да по такой жарище она должна была появиться еще полмесяца назад!»
Я медленно продвигалась все глубже в лес, не в силах оторваться от любимого лакомства, пока не споткнулась о толстый корень. Сумев сохранить равновесие, я подняла голову и огляделась. Я стояла посреди густого леса, и поляны, на которой росло изобилие даров лета, нигде не было видно за сплошной темно-зеленой стеной. Внутри проснулся и зашевелился страх. Не могла же я так далеко уйти, совершенно не заметив этого! Стараясь, чтобы голос не дрожал, я крикнула во всю силу легких:
- Олли! Лу! Где вы?
Переминаясь с ноги на ногу, я выкрикивала имена друзей, с каждой минутой все отчетливей ощущая панику. С каждой минутой я кричала все громче, постепенно пугаясь все сильнее. Наконец, я решила, что стоять дольше нет смысла, и медленно побрела в ту сторону, где, по моему мнению, находилась полянка.
На мои крики никто не откликнулся, а в лесу ничего не было слышно, кроме гомона птиц. Из последних сил сохраняя самообладание, я продолжала выкрикивать имена друзей. Однако все усилия оказались напрасными – я лишь распугала пичуг своими воплями.
Вдруг где-то сзади хрустнула ветка. С расширенными от ужаса глазами я развернулась и налетела прямо на Олли, продирающегося ко мне через кусты. Мне показалось, что я еще ни разу так не радовалась появлению друга! Держать себя в руках дольше я не стала: с радостным воплем я бросилась на шею юноше. Я крепко обняла друга, и затараторила:
- Какое счастье, что хоть кто-то нашелся! Я уже подумала, что совсем потерялась. Вот говорил Лу, чтобы мы не разбредались, и я уже через полчаса зашла непонятно куда, да так, что совершенно не понимаю, где находится опушка леса! А где ты был? Кажется, что вот, совсем рядом со мной, в голубике засел, но когда я от своей малины отвлеклась, оказалось, что рядом со мной никого нет. Вон сколько я голосила, чтобы меня хоть кто-то услышал! Ты знаешь, где выход из этой чащи?
Олли с улыбкой слушал мой нескончаемый поток вопросов. Казалось, что его нисколько не волнует то, что мы так далеко убрели от остальных. Он так и стоял, обняв меня, и вертел головой, отыскивая дорогу к большой поляне. Когда я, наконец, замолчала, чтобы восстановить дыхание, он улыбнулся еще шире и весело воскликнул:
- Если Ника начинает так трещать, значит, ее что-то серьезно взволновало. Редкость, поверь мне! Ты же обычно не особо любишь почесать языком без дела, что же сейчас? Испугалась, что одна оказалась? Поверь, мне тоже не по себе было, когда я поднял голову - а вокруг тишина. Вроде бы не особо и продвигался в кусты, а все равно очнулся в какой-то чаще леса. Удивительное дело! Я пошел назад, туда, откуда пришел, но все равно не узнавал дорогу, даже кустики не были примяты после того, как я ломился. Вдруг слышу - где-то сбоку кто-то мое имя произнес. Тихо так, будто издалека. Я постоял, прислушался, и точно - это же Ника зовет! Ну и двинулся я на твои крики, только вот шел я сюда минут пять, и по зарослям всяким. И подумать не мог, что мы с тобой так далеко друг от друга уйдем, вроде бы все время рядом были.
- Олли… – проговорила я предательски дрогнувшим голосом. – А что ты рассказывал про Кралльский лес? Вроде как местные сюда не ходят, потому что боятся его? Будто тут какая-то чертовщина водится, и путнику проще простого заблудиться? Тебе не кажется… Только не смейся, пожалуйста… Тебе не кажется, что лес нас специально заманил на поляну, полную именно того, что мы больше всего любим? Ты в голубику чуть ли не с головой ушел, я в малиннике застряла, Лу набросился на серебнику а Дирк с Марвом ни на минуту не отвлекались от земляники. Может, это специально, чтобы мы разделились?
- Боги былые и грядущие, Ника, ты что, серьезно поверила в то, что я рассказывал на полянке? Никогда бы не поверил, что ты настолько доверчивая! Большую часть этих баек я придумал прямо на ходу, говорил первое, что придет в голову. – Олли весело засмеялся, однако что-то в нем выдавало настороженность. – Ну разве могут существовать всякие духи леса, которые заманивают путников в свое логово? Нет конечно! Просто мы с тобой городские жители, вот и забрели непонятно куда. Мы, наверное, так увлеклись поеданием ягод, что углубились слишком далеко в лес. Сейчас мы развернемся и пойдем обратно на поляну, к ребятам, и поверь мне, они нас просто засмеют!
- А где она, полянка эта? Куда идти? – я продолжала смотреть по сторонам, пытаясь увидеть просвет сквозь толстую стену стволов. Я уже так закружилась, что не могла с точностью сказать, с какой стороны пришла.
- Куда идти? Туда!
- Ты уверен?
- Конечно! Чутье говорит, что пришли мы откуда-то оттуда, а оно меня еще ни разу не подводило! Думаю, минут через тридцать уже выберемся к ребятам. Уверен, они даже не заметят нашего отсутствия – эти сладкоежки так увлеклись ягодами, что ничего вокруг себя не видят!
Приятель остановил мое топтание на месте, и, не выпуская руки, стал пробираться сквозь кусты и деревья. Я послушно следовала за ним, целиком и полностью положившись на его интуицию. Мы все шли и шли, а толстые стволы деревьев и не думали редеть. Все было настолько однообразным, что казалось, будто мы движемся на месте. Идти было тяжело: мы ломились напрямую сквозь колючие кусты, перелезали через громадные корни вековых деревьев и перепрыгивали через ручьи. Очень скоро я поняла, что совершенно не подготовлена к прогулке в чаще леса. К обуви приклеились комья влажной земли, а после каждого куста, через который мне приходилось перелезать, на платье появлялись новые дырки.
Как ни странно, лес особо не спасал от полуденного зноя. Зеленый полог листьев не пропускал солнечный свет, но, в то же время, под деревьями практически не было свежего ветерка. Воздух в лесу был жарким, влажным и спертым, и очень скоро от него у меня стала кружиться голова.
Наконец, через полчаса блужданий по лесу, я все-таки задала другу вопрос.
- Слушай, а ты точно уверен, что мы в нужную сторону идем?
- Теперь уже не очень. – Олли остановился и осмотрелся. Задумавшись, он машинальным движением растрепал себе волосы. – Но когда я к тебе вышел, то был точно уверен - опушка, где мы пикник устроили, в той стороне. Наверно, мы с тобой так закружились, что потеряли нужную сторону. Лу! Ну, делать нечего, не могли же мы с тобой совсем далеко уйти! Где-то тут, совсем рядом, должна быть эта дурацкая поляна, мы же определенно вокруг нее кружим. Если бы мы углублялись в сердце леса, то и деревьев становилось бы больше, так ведь? Марв, ты где?! А тут их хоть и много, но больше то не становится. Следовательно, мы ходим вокруг одного места. Дирк! Так, пойдем дальше. Рано или поздно мы просто обязаны выйти на опушку леса, он же не бесконечный!
Мне хотелось треснуть Оливера за его самонадеянность, за то, что благодаря ему мы зашли непонятно куда, но я лишь крепче схватила его за руку. Мы продолжали самым безжалостным образом ломать кусты и молодые деревца, периодически выкрикивая имена друзей.
Ничего не менялось, пока Олли, с удивленным вскриком, вдруг не покатился куда-то вниз, увлекая меня за собой. Показалось, что полет будет бесконечным, я только-только начала кричать - как вдруг приземлилась на что-то мягкое, что-то, что начало тут же выползать из-под меня. Посадка показалась на удивление удачной, у меня лишь перехватило дыхание. А вот Олли, на которого я благополучно свалилась, повезло чуть меньше - мало того, что первым грохнулся, так я еще и выбила из него весь дух.
- Считай, что это тебе за то, что завел меня в самую глушь леса! – сказала я, помогая парню подняться. Кряхтя и посмеиваясь, он огляделся вокруг.
Мы упали в сухой овраг с крутого склона, подняться на который не было никакой возможности. Глубокая канава, не меньше трех метров в высоту, была достаточно широкой, чтобы проложить по ней хорошую дорогу, но имела настолько крутые края, поросшие крапивой, что вскарабкаться наверх было очень сложно. Деревья росли у самого склона, так, что их корни вылезали из земли у обрыва. Земля в овраге была усыпана листьями, старыми ветками и еловыми иголками. Птицы кричали сотнями голосов - кто-то чирикал, кто-то курлыкал, кто-то свистел и долбил о дерево, кто-то издавал совсем неопределяемые звуки, и весь этот гомон пернатых смешивался в единую лесную какофонию.
- Ника! Ты только посмотри туда! – Олли взял меня за руку и указал на человека, находящегося в какой-то сотне метров от нас.
Он предпринимал отчаянные попытки выбраться из оврага, прыгая у самого края и пытаясь зацепиться о кустарник, росший на обрыве. На таком расстоянии человек казался маленьким, но я все равно могла рассмотреть темные, торчащие в разные стороны волосы, а также казавшуюся белоснежной на темном фоне рубашку. Переглянувшись, мы с Олли быстрыми шагами направились к нему. Парень так увлекся попытками вылезти из ловушки, что не заметил, как за его стараниями кто-то наблюдает. Олли немного постоял, с интересном наблюдая за физическими упражнениями молодого человека, и лишь потом проговорил заметно повеселевшим голосом:
- Лу, может, тебя подсадить? А то ты так до ночи скакать будешь.
- Было бы не плохо, я сам, действительно, не дотягиваюсь. – спокойно ответил ему молодой человек. Мне казалось, что он должен был хотя бы немного испугаться нашему неожиданному появлению, резко обернутся - но нет, Лу был спокоен и собран. Он повернул к нам голову, и с облегчением вздохнул. – И Ника тут? Слава богам минувшим и нынешним! Я услышал, как ты зовешь, двинулся на твой голос, но совершенно не заметил обрыва. Просто шел по лесу, сделал очередной шаг - и я в свободном полете. И вот я уже около часа прыгаю под утесом, пытаясь зацепиться за него и выползти наверх. А вы как тут очутились?
- Примерно так же. – от радости встречи мне хотелось петь и плясать. Я не одна! Нас трое! Теперь мы непременно выберемся из этой чащобы! – На мои вопли пришел Олли, и мы с ним безрезультатно искали полянку, на которой ягоды произрастали, пока не грохнулись в овраг. А эта сторона получше будет - та, откуда мы прилетели, вся крапивой поросла.
- Поверь мне, она ненамного лучше. – вздохнул Лу, задрав голову вверх. – Да, тут какие-то кусты растут, но до них так легко не дотянуться. Надо выбираться отсюда! Олли прав. Мне кажется, единственная возможность - это подсаживать друг друга и помогать карабкаться.
- А что там, вдоль оврага? – поинтересовался Олли, внимательно изучая склон. – Ты не ходил, не смотрел, что и как там? Может, если пройти чуть дальше, будет легче выбраться, или, может, овраг выводит к самому выходу из леса? Ты посмотри только, какой он широкий! Это, скорее всего, раньше было рекой, или большим ручьем.
- Меня тоже эта мысль посетила. – кивнул Лу, продолжая задумчиво смотреть на край обрыва. – Я обошел тут все, но ничего лучше этого места не нашел. Овраг широкий, но не длинный, он идет полукругом, и здесь самый пологий спуск, в других местах он еще круче, да и зарос везде всякой гадостью вроде осоки и острого вьюна. Так, друзья мои, выбираться собираемся? Я предлагаю для начала подсадить тебя, Олли, или меня. Один выберется, поможет выползти Нике, а потом и тому, кто внизу останется.
- Давай ты. – моментально отреагировал приятель. – Ты повыше будешь, тебе легче будет дотянуться до кустарника. А там зацепишься за него - и считай на свободе.
Я отошла в сторонку, чтобы не мешать мальчишкам. Лу быстро вскарабкался на плечи другу и изо всех сил тянулся к краю обрыва, но никак не мог дотянуться до чего-либо, за что можно схватиться.
- Что так долго?! – тяжело пропыхтел Олли.
- Я не дотягиваюсь, слишком далеко! Ты можешь немного привстать?
- Издеваешься?! Я стою с трудом, а ты привстать просишь!
- Тогда хотя бы не шатайся, я же даже ухватиться за край не могу!
Наконец Лу сумел уцепиться за какой-то корень и втащить себя на твердую землю. Проверив край на прочность, он сел и громко сказал:
- Теперь ты, Ника. Не бойся, я тебе помогу забраться.
Через минуту я на удивление легко залезла наверх и устроилась рядом с другом, наблюдая, как Олли скачет внизу, пытаясь схватить протянутую руку приятеля. Хоть он и был высокого роста, его явно не хватало для того, чтобы дотянуться до Лу, который тянулся к товарищу, лежа на животе. Но вот Олли отошел подальше, и уже с разбегу вцепился в друга мертвой хваткой. Я тут же пришла на помощь, и скоро парень был втянут на твердую почву. Мы отошли подальше от обрыва и присели на поваленное дерево отдохнуть. Задрав голову, я увидела кусочек ярко-голубого неба - прошло всего несколько часов с того момента, как мы сидели на опушке и в полудреме обсуждали какие-то пустяковые вещи. Отдышавшись минут десять, Лу со вздохом проговорил:
- Надо идти дальше. Мы не могли зайти очень далеко в лес, так что у нас еще есть возможность выбраться наружу до наступления темноты. Но вот проблемка - никто из нас не знает, в какой стороне дом. Я не представляю, в какую сторону идти, чтобы не заплутать еще сильнее!
- Смотрите, вон там тропка какая-то. – указал Олли на лесную дорожку, проделанную лапами множества обитателей чащи. Она была еле заметна в густой траве и время вот времени то терялась, то появлялась снова. – Может, по ней пойдем? Куда-нибудь, да приведет нас. Даже если вглубь леса по ней забредем, можно будет развернуться и пойти в обратном направлении. Ладно, все отдохнули? Замечательно, тогда давайте продолжать путь.
Мы встали и медленно побрели по дороге. Идти стало чуть легче – по крайней мере на тропинке не было колючих кустов и корней деревьев, о которые я постоянно спотыкалась. Несмотря на все приключения, на моем плече все еще висела сумка, наполовину заполненная едой. «Значит, если мы не сможем выбраться из леса до ночи, хотя бы скудным ужином мы точно будем обеспеченны» - подумала я, шагая следом за Олли. В листве шуршал ветер, далеко вверху, в кроне деревьев, продолжали заливаться пичуги. От нахлынувшего было страха не осталось и следа - я не одна, рядом со мной друзья, одному из которых может прийти в голову самая невероятная идея, а второй знает достаточно много, чтобы сориентироваться среди деревьев, в сумке есть кое-какая еда. Дирк и Марв сами о себе позаботятся, может они до сих пор сидят на полянке, поедая землянику. Бояться нечего, все будет хорошо. Я же сама хотела лесную прогулку!
- Как мы вообще поймем, в ту ли сторону движемся? – поинтересовалась я через час ходьбы по однообразным зарослям. По дороге пару раз встречались малинники, мимо которых я проходила, даже не удостоив их взглядом. Нет уж, малины я наелась до скончания своих дней! – Может, мы сейчас идем в совершенно противоположном от дома направлении?
- Честно сказать, я не имею ни малейшего понятия, куда мы двигаемся. – настроение Лу постепенно улучшалось. Он тоже успокоился, найдя товарищей, а в компании друзей и неприятности легче пережить. – Тут все такое одинаковое, у меня вообще складывается впечатление, что мы на месте кружимся. Странный лес, старый лес, столько тайн он хранит… Недаром старики говорят детишкам, что тут можно повстречать кого угодно! О, смотрите, поляна. Мы на ней точно не были.
Тропинка вывела нас на большую опушку, окруженную высоченными соснами. Земля тут была усыпана шишками и иголками, а в воздухе стоял легкий запах смолы. Поляна была не настолько большой, чем та, на которой мы разделились, тут было больше теней, а ягодных кустов не было и в помине. Олли стоял, задрав голову и рассматривая что-то на вершине вековых деревьев. Я тоже посмотрела ввысь, пытаясь понять, что же его там так заинтересовало, но не наша ничего примечательного. Голубое небо было все таким же ярким, на его фоне можно было рассмотреть чуть ли не каждый листочек, лениво шевелящийся на легком ветерке. Парень постоял так с минуту, а затем задумчиво проговорил:
- Мы с вами потеряли направление, в котором находится дом? Что же, надо его найти! А как это сделать лучше всего? Правильно, забравшись на высокое дерево и увидев с него Краллик! Это же огромный город! Его должно быть видно издалека. Смотрите - деревья тут просто высоченные, да и ветви удобно расположены. Если я смогу вскарабкаться на верхушку какого-либо из них, то непременно найду и город, и направление, в котором двигаться к нему. Полчаса – и мы уже поймем, правильно ли идем, и в какую сторону стоит поменять направление движения. Возражений нет? Тогда я полез.
- Почему это сразу ты полез? – возмутится Лу, тоже оценивающе рассматривая высоченные деревья. Ему эта идея пришлась по душе, но меня удивило, что и он хочет взбираться на верхушку.
- Потому что ты, друг мой, до ужаса боишься высоты. – тут же парировал Олли, остановившись и засунув руки в карманы. – Вспомни: когда мы делали теневое представление и втащили тебя на потолочные балки «Селедок», ты сидел весь бледный как покойник, и боялся отпустить страховочный канат. В этом нет ничего предосудительного, страх высоты - совершенно нормально, но я не понимаю, зачем тебе сейчас лезть на дерево? Там-то страховки нет! А если у тебя вдруг голова закружится и ты сверзишься с верхушки? Что нам с тобой делать в таком случае?
- Да, я не люблю высоту, но не до такой степени. Может в «Селедках» мне и было страшно до ужаса, но сейчас-то ситуация совсем иная! Тут есть за что держаться: смотри, ветви поднимаются, как ступени, и они достаточно крепкие, чтобы выдержать вес человека. И к тому же, ты знаешь в какой стороне искать Краллик?
- Не имею ни малейшего понятия, но думаю что если я увижу огромный город, пронизанный сетью каналов и изобилующий всевозможными домиками, то ошибиться будет трудно. Уж чего-чего, а Краллик я просмотреть не смогу.
- Может мы забрели так глубоко в лес, что с этого места видно какой другой город? Мало ли городов по берегам Кралло? А я смогу точно понять: дом это или нет. Кроме того, я неплохо умею лазить по деревьям, как-никак меня с детства в матросы готовили. Сейчас в это сложно поверить, но до семи лет я спокойно мог вскарабкаться на мачту корабля. Так или иначе, будет гораздо лучше, если наверх полезу именно я: я неплохо знаю окрестности Краллика, да и по солнцу тоже могу ориентироваться.
- Точно в этом уверен? – проговорил Олли серьезным, начисто лишенным смеха голосом. – Я ведь тоже могу полезть наверх. На матроса меня, конечно, не учили, но лазать по деревьям я умею. А еще меня не начинало трясти, когда мы забирались на антресоли «Селедок». Лу, ты прям точно уверен, что хочешь лезть на такую верхотуру?
- Точно. – упрямо кивнул молодой человек.
Как ни странно, Олли, большой любитель поспорить, не стал настаивать на своем. Хлопнув друга по плечу, он отошел в сторону, чтобы не мешать Лу забираться на нижние разлапистые ветви дерева. Смотря на него, мне показалось, что лазать по деревьям ничуть не сложнее, чем подниматься по лестнице. Ветви, на которые наступал парень, громко шуршали, и каждый раз у меня буквально обрывалось сердце – вдруг одна из них не выдержит и Лу полетит вниз?! Но нет, дерево оказалось крепким, и скоро юноша совсем исчез в густой листве. Олли отошел подальше, задрав голову и внимательно следя за вздрагивающими ветвями.
- Не понимаю, что на него нашло? – пробормотал парень, когда я встала рядом. Было видно, как Лу преодолел уже четверть пути. – Он же как огня боится высоты! Ты знаешь, только между нами, Дирк мне рассказывал, что когда-то, очень-очень давно, Лу мог легко вскарабкаться чуть ли не на самое высокое дерево в Краллике. И Лу, и Марву, и Дирку в детстве частенько приходилось искать подобные укрытия – как я понял из их рассказов, в детстве им регулярно попадало от других мальчишек. Ты ведь помнишь, что они рассказывали про свое золотое детство? Так вот, Дирк с Марвом предпочитали прятаться по кустам да канавам, а вот Лу, как обезьянка, залезал куда повыше. Дирк мне только в общих чертах рассказывал, что однажды, скрывшись от шпаны в общественном саду, наш господин Фольбер крайне неудачно свалился со своего насеста. Настолько неудачно, что теперь он просто не переносит высоты – ты сама видела, какой он бледный сидел на балках в "Селедках".
- То есть Дирк тебе по секрету рассказал про несчастного Лу, и ты тут же это мне растрепал? – проговорила я с нарочитой сердитостью в голосе.
- Ну, получается так. – хохотнул приятель. Мы наблюдали, как начали дрожать верхние ветви дерева. – Но этот разговор был давно, когда мы только начинали тени показывать, а сейчас вроде и случай подвернулся подходящий рассказать. Да и к тому же, ты же, вроде, сестра моя? Вот и пусть не будет секретов между нами, по крайне мере мелких.
Больше десяти минут мы стояли, лишь иногда перекидываясь короткими фразами. Олли напряженно всматривался вверх – было видно, что он сильно переживает за друга. Я тоже не находила себе места: чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, я принялась ходить по полянке, хотя время от времени бросала наверх быстрые взгляды. Наконец верхушка дерева в очередной раз вздрогнула, и стало заметно, как кто-то лезет вниз. Заметив это, я радостно закричала:
- Олли! Смотри, Лу начал спускаться! Наверно, он определил где дом, и уже к вечеру мы выберемся из леса! Ох, ему же теперь будет еще сложнее, не видно ведь, куда ты там ногу ставишь!
- Хорошо идет, хоть и медленнее, чем наверх. Минут через двадцать слезет. – прокомментировал спуск друга приятель, оценивая его скорость. Лу действительно спускался гораздо медленнее, новая ветвь вздрагивала примерно раз в минуту. Несколько раз дерево замирало на несколько минут, но затем ветви снова начинали шевелиться. Наконец, по прошествии целой вечности, задвигались самые нижние ветви. Забыв обо всем на свете, я бросилась к стволу дерева, следом за мной последовал Олли. Пока мы пересекали полянку, на землю уже спрыгнул потрепанный, всклокоченный и счастливый Лу. Парня немного трясло, но он был доволен как никогда. С блаженной улыбкой он опустился на землю под елью. Только когда мы устроились по обе стороны от него, юноша пробормотал:
- Никогда. Никогда я больше не полезу ни на какое дерево, ни на какую высоту. И на балки «Селедок» вы меня тоже не заманите ни в жизни. И вообще, пора бы мне на первый этаж переехать. Вы не представляете, насколько там высоко! Я, конечно, старался не смотреть вниз, и это у меня поначалу прекрасно получалось. До тех пор, пока я не забрался на самую верхотуру. Я увидел и Краллик, и деревни около него, и реку. Определил, в какую сторону нам идти надо, надеюсь, я не собьюсь с намеченного курса. Но потом я нечаянно глянул вниз, и что тут началось! Мне показалось, что я стою на ниточке над пропастью, и сейчас полечу куда-то далеко-далеко. Так и сидел, вцепившись в ветку, несколько минут, пока не совладал с собой и не начал спускаться. А пока спускался, постоянно смотрел вниз, по-другому ведь никак. Я несколько раз чуть не сорвался, один раз буквально на волоске был! Казалось, что это дерево никогда не кончится, так и буду я вечно ползти вниз, периодически повисая в пространстве, лихорадочно ища опоры, пока совсем не ослабну и не сорвусь. Нет уж, я больше никогда, ни за что, никуда выше четвертого этажа не залезу! Хватит с меня сегодняшнего верхолазания.
- Ты у нас настоящий смельчак! – ласково проговорила я, слушая друга с открытым ртом. – На такую высоту забраться и понять, куда идти надо! Не каждый на такое способен.
- Залез, определил и, самое главное, не упал! Ну просто герой дня! – Олли потрепал друга по плечу. Посидев еще немного и убедившись, что Лу совсем пришел в себя, парень негромко спросил: – Ну что, дальше двигаемся? Далеко там до дома?
Молодой человек поднялся и направился в одном ему известном направлении. Мы послушно последовали за ним.
- Далеко ли до дома? Удивительно, но да. Вообще не представляю, как нас занесло в эту часть леса! Боюсь, о тропках придется забыть, они могут сбить нас с курса, а еще раз наверх я не попрусь, и не уговаривайте. Лучше продираться сквозь кусты, зато быть на твердой почве. И еще одна плохая новость - до ночи мы точно не выберемся из леса. Сейчас еще не очень поздно, около пяти часов вечера, еще несколько часов пройдем, пока совсем не стемнеет. Но надежду на то, что мы сумеем за это время выйти из леса, можете сразу откинуть. А как наступит ночь - остановимся на какой-нибудь полянке и заночуем там. Сейчас лето, тепло, дождей, вроде, не ожидается, еда у нас осталась. Ника умница просто, что столько всего с собой прихватила… Животных я тут не видел, по крайней мере тех, которые могут быть опасными… Так что у нас будет большое приключение с ночевкой под открытым небом! Мы же именно этого и хотели, не так ли?