Чертова школа

                М. Супонин 

                ЧЕРТОВА  ШКОЛА      
               
                Судьба не носит колокольчик,
                Шаги её бесшумны и легки,
                Она всегда вблизи,
                Не далее тобой протянутой руки.
                Порой она как мать родная,
                Тебя баюкает, любя,
                Но переменчива натурой,
                Толкнет вдруг резко от себя.
                К ней приспособиться непросто,
                Преподношений не берёт,
                И, если нежно приласкает,
                Ещё не факт, что не побьет.
                К ней надо относиться ровно -
                Не славить, но и не ругать,
                Её любые повороты,
                Лишь благодарно принимать.
                Смириться с каждым поворотом,
                Свой выбор при себе держать...   
                Давид Бен-Хасин
               
               
               
               
                *   *   *
                ФАРС   
                Пьеса в 2 действиях про школьную жизнь
                с некоторыми преувеличениями               
                Действующие лица:
                (в чертовой школе)
                Лукавый Рогатий  Сата;нович, Директор  Чертовой Школы 
                Чернана, секретарь директора
                Чертышкин, ученик девятого «Б» класса
                Чертурян, ученик десятого «А» класса
                Чертуренко, ученик девятого «Г» класса
                Бесий Копытовыч, завуч 
                Чертберн;р, ученик восьмого «В» класса
                *   *   *
                (в колледже юных ангелов)
        Ангела Световна Несущая Свет, Директор Колледжа Юных Ангелов
                Пересвета, секретарь директора
                Розэ, ученица девятого «Б» класса
                Празднэ, ученица восьмого «Г» класса
                Лучэ, ученица десятого «В» класса
                Санитары
                Звезделла Красэловна, завуч
               
                *   *   *
                (земная школа)
                Сергей Сергеевич Тихонов, директор земной школы
                Люся, секретарь
                Тамара Степановна, завуч
                Михалыч, завхоз
                Ивашкин, ученик восьмого «А» класса
                Шамсутдинов, ученик седьмого «Г» класса
                Арефьев, ученик девятого «В» класса            
                Светлана Николаевна, молодая учительница
                Анна Васильевна, член родительского комитета
                Агибалов Леонид Матвеич, зав. рекламным отделом
                Фира Моисеевна, пожилая учительница
                Николай Сергеевич, руководитель изостудии



               
               
Кабинет Директора Чертовой Школы. По стенам развешены портреты  великих чертей, на полках бюсты знаменитых бесов. За столом сидит
Директор ; рога, хвост, копыта, всё должным образом. На столе перед  ним компьютер, телефонный коммутатор.
ДИРЕКТОР. (нажимает кнопку) Чернана, вызови мне Чертышкина из девятого «Б».
ГОЛОС. (по громкой связи) Будет исполнено, господин Директор.
             ( Короткая пауза. Появляется Чертышкин.  Хвост, рожки, копыта. 
               Мешковатые штаны, куртка с капюшоном, в руке смартфон.)
ЧЕРТЫШКИН. По вашему вызову, господин Директор, ученик девятого «Б» класса Чертышкин явился.
ДИРЕКТОР. Так, Чертышкин. Твоя фамилия мне уже оскомину набила! Чертышкин то, Чертышкин се! (кричит) Вот выгоню тебя из школы!
                (Чертышкин молчит.)
Почему форма испорчена?
ЧЕРТЫШКИН. (смотрит на рукав – там порвано) На крыше поскользнулся.
ДИРЕКТОР. Какое тебе было домашнее задание?
ЧЕРТЫШКИН. Из раздела «Мелкие неприятности».
ДИРЕКТОР. А именно?
ЧЕРТЫШКИН. Снег с крыши на прохожих скидывать.
ДИРЕКТОР. Скидывал?      
ЧЕРТЫШКИН. Нет.
ДИРЕКТОР. Почему?
ЧЕРТЫШКИН. Снег ветром сдуло.
ДИРЕКТОР. Поди ж ты, сдуло! Бывает же.
ЧЕРТЫШКИН. Я тогда сосульки начал искать, чтобы ими, значит, в прохожих кидаться.
ДИРЕКТОР. Кидался?
ЧЕРТЫШКИН. Нет. Они, как назло, растаяли.
ДИРЕКТОР. Прохожие?
ЧЕРТЫШКИН. Сосульки. Так оттепель.
ДИРЕКТОР. Вот ведь невезение, снег сдуло, сосульки растаяли. Не фартит тебе, Чертышкин.
                (Чертышкин пожимает плечами.)               
ДИРЕКТОР. Так вот ; не ври! На этой улице Чертуридзе  работал, ему домашка была мусор в мусорных баках переполнять, он тебя видел – ты на краю крыши сидел, копытами болтал! В смартфоне торчал! В  сетях ты в поте лица трудился!
ЧЕРТЫШКИН. Ну не упал снег один раз, что такого.
ДИРЕКТОР. Ты совсем тупой, да? Нам что надо, нам что требуется?
ЧЕРТЫШКИН. Что?
ДИРЕКТОР. Чтобы сосульки падали, снег рушился, баки переполнялись, погода портилась! Суп прокис, в конце концов! Для чего? Тебя спрашивают!
ЧЕРТЫШКИН. Ну, это… Чтоб недовольство было. Раздражение, значит.
ДИРЕКТОР. А вот такие как ты нам все показатели портят! Лентяй! Лодырь!  Разгильдяй! У тебя уже неслабая такая горка нарушений набралась! Вот отберу у тебя смартфон! Вот выгоню тебя из школы! Пойдешь уголь под сковородки подбрасывать! Я тебе ума-то добавлю!
                (Чертышкин молчит.)
В общем так. Еще раз профилонишь, явишься в школу с родителями.
ЧЕРТЫШКИН. Их нету.
ДИРЕКТОР. То есть?
ЧЕРТЫШКИН. Они в командировке.
ДИРЕКТОР. Где?
ЧЕРТЫШКИН. В Чертурянске. Просроченные консервы толкают.
ДИРЕКТОР. Вот! Уважаемые черти! Солидный бизнес! А сын вырос такой  лоботряс! Смотри, пойдешь в шестерочку полы мыть! Олух! Чтобы в последний раз! Возьмись за ум, Чертышкин! Уйди с глаз моих!
                (Чертышкин уходит.)
ДИРЕКТОР. (нажимает кнопку) Чернана, вызови Чертуряна из десятого «А».
ГОЛОС. (по громкой связи) Будет исполнено, Рогатий  Сата;нович
                (Короткая пауза.  Входит Чертурян.  Одет по форме.)
ЧЕРТУРЯН. По вашему вызову, господин  Директор, ученик десятого «А» класса Чертурян явился.
ДИРЕКТОР. Ну?
ЧЕРТУРЯН. Вы меня спрашиваете, да? 
ДИРЕКТОР. Тебя, кого же еще.
ЧЕРТУРЯН. Че я сделал-то?
ДИРЕКТОР. Ты мне тут не виляй!  Тебе что вчера задавали?
ЧЕРТУРЯН. Это… подставить ножку прохожему.
ДИРЕКТОР. Ну?
ЧЕРТУРЯН. Подставил.
ДИРЕКТОР. И?
ЧЕРТУРЯН. Спотыкнулся.
ДИРЕКТОР. Кто?
ЧЕРТУРЯН. Дядька в шляпе спотыкнулся.
ДИРЕКТОР. Это ты спотыкнулся! Правильно тебе классный руководитель,
Клюка Лешевна, трояк поставила, с минусом! Обормот!
ЧЕРТУРЯН. Че сразу обормот-то? Клюка Лешевна записала подставить подножку, я и подставил. Честно вам говорю. Че.
ДИРЕКТОР. То! Что надо было?   
ЧЕРТУРЯН. Че?
ДИРЕКТОР. (кричит) То! Надо было, чтоб дядька этот на тротуаре растянулся со всего размаху! На виду у всех! Чтобы сказали: вот, тротуары не чистят! Не следят за городом! О людях не думают!
ЧЕРТУРЯН. Дядька мне неудачный попался, за столб  схватился. Баран.
ДИРЕКТОР. Ты мне тут не отмазывайся! Сам баран! За столб он! Сам столб! Чего морщишься? Кислое съел?
                (Чертурян молчит.)
Если и дальше так пойдёт, получишь пару в четверти. Школу позоришь.
                (Чертурян смотрит в пол.) 
Вот, смотри: Чертувески из девятого «Б» было задано в хлебопекарне потрудиться, изготовить горелый хлеб. Справился на отлично.
ЧЕРТУРЯН. Э, горелый хлеб любой дурак сделает. Взял муку, тесто, туда-сюда…
ДИРЕКТОР. Любой дурак! Он не только его пережег, он проявил инициативу, смекалку! Поймал муху и засунул в буханку!
ЧЕРТУРЯН. Подумаешь, муху. Вот если бы таракана.
ДИРЕКТОР. (кричит) Самый умный, да? Много о себе думаешь! (пьет воду,
успокаивается)  Ты бы лучше присматривался, хорошее у других перенимал, а не задирал нос. А то – любой дурак. Ребята из девятого «Б» вообще молодцы. Кроме Чертышкина, конечно. Чертекалниньш, Чертекаускас…  Такие пакости подстраивают, любо-дорого. А ты говоришь. Из школы выгоню! Забаню!
ЧЕРТУРЯН. Я стараюсь, господин Директор, мамой клянусь!
ДИРЕКТОР. Иди, Чертурян. Головой думай!  Работай над ошибками. Локоть зашей.
                (Чертурян уходит.)
ДИРЕКТОР. (нажимает кнопку) У нас во сколько встреча с ветеранами?
ГОЛОС.  В пятнадцать ноль-ноль, Рогатий Сата;нович. В черном уголке.
ДИРЕКТОР. (про себя) Ну ясно, не в белом же. (набирает что-то на клавиатуре) Вызови-ка мне Чертуренко из девятого «Г».
ГОЛОС. Будет исполнено, Рогатий Сата;нович.
ДИРЕКТОР. И еще: набросай мне речь поздравительную, поприветствую ветеранов.  Славные там сыны, годы самоотверженной борьбы, за упрочение, так сказать, геенны, рога и копыта отдали чертову делу, подняли знамя ада, ну и так далее. Сама знаешь.
ГОЛОС. Будет сделано, Рогатий Сата;нович.
ДИРЕКТОР. И вот что. Помнишь, у нас стенд был, «Да здравствует Преисподняя», ученики сделали.
ГОЛОС. Да здравствует преисподняя?
ДИРЕКТОР. Ну да. Его поставили еще на встрече с дружественными шайтанами.
ГОЛОС. Вспомнила. На складе, наверное.
ДИРЕКТОР. Вот, найди его, пусть пыль сдуют, протрут, установят. Хороший стенд.
ГОЛОС. Будет исполнено, Рогатий Сата;нович.
        (Директор наливает кофе из термоса, пьет. Появляется Чертуренко.
                На нем цветастая рубаха.)
ЧЕРТУРЕНКО. По вашему вызову, господин  Директор, ученик девятого «Г» класса Чертуренко явился.
ДИРЕКТОР. Почему одет не по форме?
ЧЕРТУРЕНКО. Так постирал. Воду дали, а стиралка наоборот сломалась, так я в корыте, хозяйственным мылом. Я же вот как? Сначала воду в ведре нагрел, на газу, а мыло у меня заранее было. Я сразу три куска тогда взял, чтобы было, а то мало ли. Чертакзаде у меня на той неделе кусок занял, так до сих пор не отдает, я ему…
ДИРЕКТО. Я понял, понял, Чертуренко.
ЧЕРТУРЕНКО. Постирал так что.
ДИРЕКТОР. Постирал он, гусь лапчатый… Ну, рассказывай, как жизнь, как учеба?
ЧЕРТУРЕНКО. Спасибочки, господин Директор, добре!
ДИРЕКТОР. (глядит в монитор) А я вот смотрю – не добре.
Не добре!
ЧЕРТУРЕНКО. Тю?
ДИРЕКТОР. Вот тебе и тю! У тебя какое было задание?
ЧЕРТУРЕНКО. Мелкие гадости.
ДИРЕКТОР. А конкретно?
ЧЕРТУРЕНКО. Так что испортить обед в ресторане одному лоху, ну, клиенту то есть, и чтоб тот клиент жалобу накатал. А потом на ток-шоу тот бы чел рассказал, и чтоб они там потом подрались, а охрана их будто бы для виду разнимала.
ДИРЕКТОР. Кто с кем подрался?
ЧЕРТУРЕНКО. Так что артист с директором.
ДИРЕКТОР. Какой артист? Не понял, давай сначала.
ЧЕРТУРЕНКО. Я же говорю: испортить обед я выбрал артиста. Он не простой артист, а народный, знатний. Он в том ресторане каждый день кушает. Как покушает, так сразу на ток-шоу идёт. Его все знают.
ДИРЕКТОР. Как же именно ты решил выполнить задание?
ЧЕРТУРЕНКО. В учебнике три варианта прописано: пересолить  суп – раз,  налить в чай рыбьего жиру – два, подложить во второе блюдо дохлую мышь – три, в скобках, господин Директор, указано: можно червяка, старую тряпку, лягушку или по выбору что, три.
ДИРЕКТОР. Что ты выбрал?
ЧЕРТУРЕНКО. Подложить. Сказал Чертакзаде мне лягуху в счет мыла достать. У него конура сырая, лягухи водятся. Живые и мертвые. А что я одну котлету себе на кухне притырил, так это Чертакзаде…
ДИРЕКТОР. Значит, лягуху. За что же тогда Ведьмак Василискович тебе  пару влепил?
ЧЕРТУРЕНКО. Не могу знать. Указкой по лбу дал.
ДИРЕКТОР. С чего бы?
ДИРЕКТОР. Не знаю, я всё по учебнику сделал. Задание выполнил, дохлую лягуху в тарелку сунул и домой пошел.
ДИРЕКТОР. С чувством выполненного долга.
ЧЕРТУРЕНКО. Я всё по учебнику.
ДИРЕКТОР. Попадос у тебя, а не по учебнику.
ЧЕРТУРЕНКО. Как попадос?  Шо такое?       
ДИРЕКТОР. (кричит) Ни в какие ворота, вот шо! Ведьмак Василискович мне докладную подал!
ЧЕРТУРЕНКО. Как? Я удивляюсь.
ДИРЕКТОР. Ты дурака-то не включай! Твой артист, знатний, суп и чай не тронул, а сразу за лягуху принялся.
ЧЕРТУРЕНКО. Так хорошо.
ДИРЕКТОР. Лягуху съел, и похвалу – ПОХВАЛУ! написал в жалобной книге, мол, отличная лягуха, объедение, выражаю благодарность шеф-повару и всё такое. А на ток шоу твой артист с директором ресторана обнимались и целовались! Провалил задание! Мало тебе Ведьмак Василискович указкой дал, надо было бы оглоблей!
ЧЕРТУРЕНКО. Тю! Почему?
ДИРЕКТОР. Потому что шевелить извилинами надо. Тот ресторан как называется?
ЧЕРТУРЕНКО. Это… Пузырён.               
ДИРЕКТОР. Паризьен, дубина ты стоеросовая! Это французский ресторан!
ЧЕРТУРЕНКО. И шо?
ДИРЕКТОР. То! Там всё французское едят! А любимое кушанье у них – какое?
ЧЕРТУРЕНКО. Какое?
ДИРЕКТОР. Лягухи!
ЧЕРТУРЕНКО. Неможливо. Зачем тогда артист в такое место пошел?
ДИРЕКТОР. Не твоего ума дело! У него прадедушка француз был! Его и тянет на всё на это!
ЧЕРТУРЕНКО. Вот диво!
ДИРЕКТОР. Обстановку изучать надо, рекогносцировку делать!  Вот к чему приводит формализм!
ЧЕРТУРЕНКО. Я же хотел как лучше, господин Директор! Откуда мне было знать, что дедушка. Мне бы, господин Директор, хоть бы тройбанчик, а лучше четверочку, а лучше, конечно, пятерочку, а…
ДИРЕКТОР. Ты мне тут поторгуйся! Тебе и тройка с минусом хорошо. А до пятерочки тебе как до луны пешком.
ЧЕРТУРЕНКО. Пешком?
ДИРЕКТОР. Пешком! Олух! Ротозей! Работай над ошибками, Чертуренко!
Возьмись за ум! На краю стоишь! Сгинь!
ЧЕРТУРЕНКО. Сгинул, сгинул, господин Директор! (убегает).
                (Директор наливает кофе. Нажимает кнопку.)    
ДИРЕКТОР. Чертана, вызови мне новенького, Чертберн;ра из восьмого «В».
ГОЛОС. У восьмого «В», Рогатий  Сата;нович, сегодня внеклассное мероприятие.
ДИРЕКТОР. Что именно?
ГОЛОС. Они в музее Кочерги и Сковородки.
ДИРЕКТОР. Ладно, потом (набирает текст, затем ожесточенно стучит по клавиатуре). Завис, черт! (барабанит пальцами). Пригласи мне завуча, Бесия Копытыча. 
ГОЛОС. Хорошо, Рогатий  Сата;нович
                (Директор пьет кофе.  Входит Завуч.)
ДИРЕКТОР. Садись, Бесий. Кофе?
ЗАВУЧ. Давай.
                (Пьют кофе.)
ДИРЕКТОР. Слушай, такое дело… У меня тут комп завис. Без компа ни черта не помню.
                (Завуч молча слушает.)
Хочу поговорить с тобой. Про этого, про новичка нашего, Чертбернара, из восьмого «В».
ЗАВУЧ. Угу.
ДИРЕКТОР. Он ведь француз?
ЗАВУЧ. Да.
ДИРЕКТОР. Откуда именно?
ЗАВУЧ. С Майотты. Заморская французская территория.
ДИРЕКТОР. Родители?
ЗАВУЧ. Бедные сельские черти, рыбаки.
ДИРЕКТОР. Комп, черт, завис. Не помню ни черта. К нам-то он как попал?
ЗАВУЧ. По квоте. Бюджетник. Случилось что?
ДИРЕКТОР. (трет переносицу) Да нет… Я тут, знаешь, по коридору как-то шел, а они ему пятый угол делают…   
ЗАВУЧ. Ну, одноклассники же. Всем новеньким устраивают.
ДИРЕКТОР. Мог бы и сдачи дать, не хилый ведь. 
ЗАВУЧ.  Он из тех, как бы это сказать, кто гнется, но не ломается.    
ДИРЕКТОР. Да уж. Какой-то он… Да ты лучше меня знаешь. Мне оттуда (показывает пальцем вниз) сообщили – проверочка намечается.
ЗАВУЧ. Первый раз, что ли. У нас всё норм.
ДИРЕКТОР. Норм, легко сказать. Захотят – найдут. К тому же нашему французу прицепятся.
ЗАВУЧ. Не бери в голову, Ро;га, утрясётся.
ДИРЕКТОР. Влепят мне выговор, к бабке не ходи. Лестницу  сверху метут. 
ЗАВУЧ. Да ну.
ДИРЕКТОР. У нас репутация, а кое-кому там (показывает пальцем вниз) это не по нраву. Имеются свои любимчики. Помнишь анекдот? Внук генерала
спрашивает ; дедушка, а я могу стать генералом? – Можешь. – А маршалом? – Нет, внучек, не можешь.
–  Почему? – Потому что у маршала свой внук имеется.
                (Смеются).
ЗАВУЧ. Ну и что они нам могут предъявить?
ДИРЕКТОР. Да вот хотя бы того же Чертбернара нашего, говорю тебе.  Все показатели резко снижает.
ЗАВУЧ. М-да…
ДИРЕКТОР. Исключить его – родителей жалко.
ЗАВУЧ. Да, хлеб у них горький.
ДИРЕКТОР. Но и оставить… Вот ведь засада. Его как, кстати, зовут?
ЗАВУЧ. Антуан.
ДИРЕКТОР. Экзюпери, блин. Может, пожестче с ним?
ЗАВУЧ. Вряд ли поможет. Я уж и так и сяк пробовал.
ГОЛОС. Рогатий  Сата;нович, восьмой «В» вернулся. Вызвать Чертбернара?
ДИРЕКТОР. Вызови.
ЗАВУЧ. Ро;га, ты уж помягче. Чего ты из себя солдафона строишь.
ДИРЕКТОР. С ними по-другому нельзя.  На шею сядут, поздно будет.
ЗАВУЧ. Все-таки. Он ведь, по сути, ребенок еще.
                (Директор возвращается к компьютеру, щелкает.)
ДИРЕКТОР. Намертво завис. У учеников вон современные гаджеты, смартфоны там, а мы на старинной технике работаем,  на допотопной, как эти самые…
ЗАВУЧ. Я слышал, на следующий год профинансируют.
ДИРЕКТОР. Как же, профинансируют. Обещанного, сам знаешь.
           (Входит Чертбернар.  Мулат, голубоглазый. Одет по форме.)
ЧЕРТБЕРНАР. По вашему вызову, господин Директор, ученик восьмого «В» класса Чертберн;р явился. (Завучу) Здравствуйте, Бесий  Копытович.
ЗАВУЧ. Здравствуй, Чертбернар.
ДИРЕКТОР. Ну, расскажи нам, Чертбернар, как учеба, как дела.
ЧЕРТБЕРНАР. Спасибо, господин Директор, хорошо.
ДИРЕКТОР. Скажи, дружок, что тебе было задано на дом.
ЧЕРТБЕРНАР. Болотия Преисподьевна мне назначила иностранца послать.
ДИРЕКТОР. В смысле?
ЧЕРТБЕРНАР. Ну, неправильно показать ему дорогу. В смысле ; направить в другую сторону. Чтобы он подумал о людях плохо.
ДИРЕКТОР. Направил?
ЧЕРТБЕРНАР. Направил.
ЗАВУЧ. А потом?
ЧЕРТБЕРНАР. (смущенно) Потом…
ДИРЕКТОР.  Мы слушаем.
ЧЕРТБЕРНАР. Потом я его догнал…
ДИРЕКТОР. И?
ЧЕРТБЕРНАР. Догнал…       
ДИРЕКТОР. Ну говори, говори, не тяни резину.
ЧЕРТБЕРНАР. Господин Директор, я понимаю, что поступил плохо,
неправильно, я…         
ДИРЕКТОР. Договаривай.
ЧЕРТБЕРНАР. (твердо) Я его догнал, извинился, и показал правильную дорогу. Я виноват, господин Директор. Мне стыдно.
ДИРЕКТОР. Вот ты понимаешь, что это плохо, неправильно. Тогда почему так поступаешь?
ЧЕРТБЕРНАР. Я сам не знаю, господин Директор. Находит на меня что-то. Накажите меня.
ДИРЕКТОР. Обязательно. Но я хочу понять – что толкнуло тебя догонять, извиняться?
ЧЕРТБЕРНАР. Ну, мне перед ним тоже стало стыдно.
ДИРЕКТОР. Вот как. И тут стыдно, и там стыдно. Надо бы тебе, дружок, определяться – где тебе стыднее.
                (Чертбернар водит копытом по полу.)
Ты о будущем думал? О себе? О родителях? О пропитании, в конце концов.
                (Чертбернар молчит.)
Ладно, иди, решим с тобой.
                (Чертбернар уходит.)
ЗАВУЧ. (вздыхает) Бедолага. Болотия Преисподьевна задала ему совсем простенькое – зонтик у девушки наизнанку вывернуть, на ветру.      
ДИРЕКТОР. Вывернул?
ЗАВУЧ. Вывернул. А потом догнал и извинился. Зонтик поправил. Или
вот классика: банановую кожуру подбросить…
ДИРЕКТОР. Подбросил, догнал, извинился?
ЗАВУЧ. Да, и так во всём. Учителя ему еле-еле тройбан натягивают.
ДИРЕКТОР. Что делать, что делать? Я иногда думаю – бросить всё к чертям собачьим, заделаться простым чертом-работягой, кочегаром в котельную, отработал смену, пришел домой, выпил-закусил, ящик посмотрел и лег спать. И спишь как младенец. А тут…
ЗАВУЧ. Ну, туда никогда не поздно.
ДИРЕКТОР. Добром это не кончится, ни для него, ни для нас с тобой.
ЗАВУЧ. Слушай, Ро;га, а может его туда? (показывает пальцем вверх) Он туда больше подходит. Их покроя. У тебя же там связи есть.
ДИРЕКТОР. Невозможно.
ЗАВУЧ. Ладно, были прецеденты.
ДИРЕКТОР. А что мы, Беся, там (показывает вниз) скажем?
ЗАВУЧ. Скажем ; убыл по уходу за престарелыми родителями.
ДИРЕКТОР. Как у тебя всё легко и просто. А проверят?
ЗАВУЧ. Да кто будет проверять? Сто лет никому не надо! Бюрократ на бюрократе. А то не знаешь.
ДИРЕКТОР. До одного раза. Рискованно. По рогам дадут, мало не покажется.
ЗАВУЧ. У меня была тетка, говорила, от умного риска до победы близко.
ДИРЕКТОР. А у меня тетка говорила, от глупого риска до беды близко.
ЗАВУЧ. Ну, не знаю.
ДИРЕКТОР. (трет виски) А, была не была!
        (Директор набирает номер. Слышен рингтон – игра на арфе.)
АВТООТВЕТЧИК. Ваш звон очень важен для нас. КЮА рад вашему звону.
ЗАВУЧ. (шепотом) Их что, переименовали?
ДИРЕКТОР. (закрыв трубку ладонью) Да, из ШЮА, Школы Юных Ангелов, в КЮА, Колледж Юных Ангелов.
ЗАВУЧ. Колледж! Не фунт изюма!
ДИРЕКТОР. Новые веяния.
ГОЛОС. Слушаем вас.
ДИРЕКТОР. Здравствуйте. Звонит Рогатий  Сата;нович Лукавый.
ГОЛОС. Очень приятно, Рогатий  Сата;нович.
ДИРЕКТОР. Мне бы Ангелу Световну Несущую Свет.
ГОЛОС. Кто спрашивает?
ДИРЕКТОР. Лукавый. Рогатий  Сата;нович.
ГОЛОС. Соединяю.
                (Слышна арфа. Затем нежный голос.)
АНГЕЛА.  Ангела Световна Несущая Свет слушает.
ДИРЕКТОР. Здравствуй, Анжела. Это я, Р;га.
АНГЕЛА. Р;га?!... О, Рога, мой прекрасный! Незабвенный! Сколько лет, сколько зим!               
ДИРЕКТОР. Да уж. Как поживаешь, Анжела?
АНГЕЛА. О, спасибо, мой милый, чудесно! Волшебно. Как ты?
ДИРЕКТОР. Да так как-то всё.
АНГЕЛА. Как погода?
ДИРЕКТОР. Не радует. А у вас?
АНГЕЛА. О, голубое небо! Розовые облака! Потрясающе.
ДИРЕКТОР. Завидую.
АНГЕЛА. Как здоровье?
ДИРЕКТОР. Нормально, твоими молитвами. Сама-то как?
АНГЕЛА. О, великолепно! Как на работе?
ДИРЕКТОР. Ну как. Рутина.
АНГЕЛА. У всех рутина, милый. Наш удел.
ДИРЕКТОР. На работе у меня, честно говоря, не очень.
АНГЕЛА. О, неужели!?
ДИРЕКТОР. Вилы у меня на работе, если прямо сказать.
АНГЕЛА. Что случилось?
ДИРЕКТОР. Есть у меня один парнишка…
АНГЕЛА. Я тебя слушаю.
ДИРЕКТОР. Старательный, аккуратный такой, но… Не в нашем формате, как теперь говорят.  Исключить жалко, там родители бедные, оставить – школе несдобровать. В общем: «исключить нельзя оставить».
АНГЕЛА. И где же ты ставишь запятую?
ДИРЕКТОР. В том-то и заковыка. Я чего подумал…
АНГЕЛА. Чего?
ДИРЕКТОР. Может, мы его к тебе?
АНГЕЛА. Рога, миленький, у нас же женский колледж, сам знаешь.
          (Завуч делает жесты, показывает два пальца, тычет ими вверх.)
ДИРЕКТОР. Слушай, там у вас ведь на втором отдельном облаке филиал имеется, смешанный, девочки вместе с мальчиками.
АНГЕЛА. Да, в виде эксперимента. Поиск новых технологий.
ДИРЕКТОР. Новые технологии – новая информационная эра. По-хорошему завидую.
АНГЕЛА. Льстец.
ДИРЕКТОР. Так что, столкуемся, Анжела?
                (Слышно как Ангела вздыхает.)
ДИРЕКТОР. Помнишь случай был, ангел-то падший, ну так мы его к себе взяли, было же ведь.
АНГЕЛА. Он хоть симпатичный?
ДИРЕКТОР. Кто?
АНГЕЛА. Чертенок твой.
ДИРЕКТОР. Красавчик! Мулат! Голубоглазый!               
АНГЕЛА. Ох, Рога. Старый лис.
ДИРЕКТОР. Соглашайся, Анжела.
АНГЕЛА. Только из любви к тебе. По старой памяти. У нас, видишь ли, начальство тоже имеется. Бюрократизм бессмертен.
ДИРЕКТОР. Анжела, я знал, что ты не откажешь!
АНГЕЛА. Пришли бумаги соответствующие, характеристику там, ну, сам знаешь.
ДИРЕКТОР. Будет исполнено!
          (Завуч делает жесты, трясет брошюрой, показывает вверх.)
АНГЕЛА. С тебя бутылка амброзии.
ДИРЕКТОР. Всё к твоим ногам! Слушай, Анжела, раз уж позвонил, по каким методикам вы сейчас работаете?
АНГЕЛА. У нас теперь девочки, ну и мальчики тоже, сами себе задания назначают, сами себе оценки ставят. Нельзя ограничивать детей жесткими  рамками. У них должна быть свобода выбора. Детей надо хвалить, хвалить,
и еще раз хвалить! Ребенок должен быть свободен в своем выборе. Наша задача – повышать самооценку ученика. Стимулировать амбициозность и эффективность.
                (Завуч крутит пальцем у виска.)
ДИРЕКТОР. Интересно. Прогрессивный подход.
АНГЕЛА. Да! Обнимаю тебя, мой дорогой! (слышны короткие гудки).
ЗАВУЧ. (потирает руки) Отлично, отлично!
ДИРЕКТОР. Честно говоря, сам не верил. Ну, слава богу, то есть, тьфу ты, слава Люциферу.
ЗАВУЧ. Слава Люциферу!
ДИРЕКТОР. Готовь бумаги, Беся, а я приказ напишу.

                *   *   *
               Кабинет Директора Колледжа Юных Ангелов.
Кабинет утопает в цветах, облаках, радугах, на цветущих ветвях щебечут
райские птицы. Директор – Ангела Несущая Свет, перебирает струны
арфы. Она в розовом хитоне, за спиной золотые крылья. 
Волнами льется прекрасная мелодия. Доносится нежный голос.
ГОЛОС. Госпожа Директор, Ангела Несущая Свет, вы просили совершить напоминание.
АНГЕЛА. (берет микрофон в виде цветка) Напомни, Пересвета.
ГОЛОС. Список самонаказанных. Первая ; Розэ Несущая Розы из девятого «Б».
АНГЕЛА. Пригласи.
                (Ангела берет флейту. Звучит прекрасная мелодия.
              Входит Розэ. На ней хитон, сзади маленькие белые крылышки.)
РОЗЭ. Ах, великолепная Ангела! Благовоспитанная Розэ из девятого «Б» класса явилась пред ваши очи!
АНГЕЛА. Что привело тебя, дитя моё?
РОЗЭ. Ах, госпожа Директор, я выбрала себе задание  из учебника «Любовь как наивысшее благо». Параграф первый, пункт третий.
АНГЕЛА. Свадебные Торжества. Хорошая тема, нужная.
РОЗЭ.  Да. Там сказано: существует старинный обычай, дабы брак был счастливый, осыпать брачующихся лепестками роз.      
АНГЕЛА. Замечательный ритуал.
РОЗЭ. Но вместо розы в нужный момент у меня в руке почему-то оказалась
горсть одуванчиков. Сама не понимаю как. Парашютики.
АНГЕЛА. Парашютики?
РОЗЭ. Ну, одуванчиковые семена. На них дунешь – они летят.
АНГЕЛА. И что же дальше?
РОЗЭ. Следуя обычаю, я сыпанула пригоршню на молодую пару. Я-то думала лепестки. И тут невеста с женихом стали  вдруг громко чихать. Апчхи, апчхи. У невесты потекли слёзы, у жениха выскочили прыщи. Кроме того, слетел парик.
АНГЕЛА. С невесты?
РОЗЭ. С жениха. Гости засмеялись.
АНГЕЛА. Еще бы, приятно наблюдать. Видимо, у молодоженов была аллергия на одуванчики, такое случается.
РОЗЭ. Но как я могла перепутать розу с одуванчиком? Это моя ошибка! Я поставила себе двойку! Двойку!
АНГЕЛА. Дитя мое, расскажи все по порядку, пошагово.
РОЗЭ. В учебнике любви я выбрала пример на церемонию женитьбы. Существует обычай, если…
АНГЕЛА. Говорила уже. Лепестки и всё такое.
РОЗЭ. Да. Я выписала пропуск на посещение нашего ботанического сада, талон на отрыв роз, и устремилась туда. В саду было очень хорошо. Щелкали райские соловьи, жужжали райские жуки, стрекотали райские стрекозы.
Порыкивали ласковые львы. В пруду плескались нежные райские
крокодилы…       
АНГЕЛА. Да-да. И что же?
РОЗЭ.  Я сорвала несколько роз, и прикорнула под пурпурным кустом, так как было очень хорошо и сладостно. Когда я проснулась, солнце уже показывало три часа. Я испугалась, что опоздаю, и быстренько полетела на свадебное торжество.
АНГЕЛА. Каких ты выбрала брачующихся?
РОЗЭ. Он – солидный бизнесмен, производитель колбасных изделий, ну, сосиски там, сардельки, семьдесят восемь лет, очень хороший человек, исправно платит налоги. Она – студентка первого курса дипломатического института, пятнадцать лет, из семьи профессоров, увлекается котиками в соцсетях. Куча лайков и подписчиков. В общем – вау!
АНГЕЛА. Хорошая пара.
РОЗЭ. И вот… Прыщи, сопли! (рыдает) А-а-а! А-а-а!
АНГЕЛА. Ах, утешься, дитя мое. Со всяким может случиться. Видимо во сне, под розовым кустом, ты выронила розы, и нечаянно ухватила в спешке одуванчики. (берет в руки микрофон) Пересвета, кто у нас в саду садовником?
ГОЛОС. Абдулоев, госпожа Директор.
АНГЕЛА. Скажи этому Абдулоеву, чтобы немедленно выкосил все одуванчики в саду. Что за бардак! (Розэ)  Не плачь, дитя мое. Ты же
осмыслила свою ошибку?
РОЗЭ. Да, я осознала.
АНГЕЛА. Ну вот. Поставь себе пять. Иди умойся и успокойся. Дай  поцелую тебя в лобик, ангел мой (целует ученицу в лоб). И помни – высота нашего психологического эго зависит от релевантности наших же притязаний. Компендиум к нашему продвижению.
РОЗЭ. Я запомню, госпожа Ангела Несущая Свет.
АНГЕЛА. Иди, ангел мой.
                (Розэ уходит.)
АНГЕЛА. (в микрофон) Пересвета, кто там следующий?
ГОЛОС. Празднэ Несущая Праздник, восьмой «Г».
АНГЕЛА. Пригласи.
                (Ангела берет гобой. Звучит прекрасная мелодия.
     Входит Празднэ. На ней хитон, маленькие белые крылышки.)               
ПРАЗДНЭ. Ах, великолепная Ангела! Благовоспитанная Празднэ из 
восьмого «Г» явилась пред ваши очи!
АНГЕЛА. Отчего ты так печальна, мой милый ребенок?
ПРАЗДНЭ. Ах, госпожа Директор, как же мне не печалиться, ведь я совершила непростительный промах…
АНГЕЛА. Поведай, ангел мой.
ПРАЗДНЭ. Я выбрала задание из учебника «Праздник как кульминация радости». Параграф третий, пункт пятый.
АНГЕЛА. Похвально. Ёлки, Дед Мороз, оливье. Эта тема никогда не
устареет.   
ПРАЗДНЭ. Я решила, что будет очень хорошо, если я на Новый год принесу радость, смех и счастье какой-либо семье. Потому что семья – это ячейка счастливого, довольного общества.
АНГЕЛА. Чудесно. Что же ты сделала? Какую выбрала ячейку?
ПРАЗДНЭ. Папа, мама и сын двенадцати лет. Славный мальчик.               
АНГЕЛА. Хороший состав.
ПРАЗДНЭ. Папа – менеджер по продажам в небольшой фирме. Доместас, мистер Пропер, средство от накипи и всё такое.  Мама – актриса областного театра, эпизодические роли, мальчик шестиклассник, хорошист.
АНГЕЛА. Замечательный комплект.
ПРАЗДНЭ. У папы на Новый год был корпоратив. Там всем раздавали подарки, и я сделала так, чтобы ему достался фейерверк. Потому что фейерверк радует наше сердце, глаза и уши. Я всё сделала по инструкции! Вот. (достает бумажки, читает) Инструкция. Вложив в трубу заряд и вынув конец огнепроводного шнура наружу, не наклоняясь над изделием, поджечь фитиль с вытянутой руки и немедленно удалиться на 10 метров. Время замедления не менее 6 сек. Высота подъема до 30м. Огнеопасно! Использовать только на открытом воздухе! Не давать детям! Не применять до ознакомления сроком годности! Вовнутрь, запив небольшим количеством воды. Побочные явления: диарея, запор.
АНГЕЛА. При чем тут диарея?
ПРАЗДНЭ. Виновата, это про таблетки, перепутала. (смотрит бумажки)
Фейерверк. Дополнительные эффекты: громкий свист, разбрасывание искр.
АНГЕЛА. Прекрасный подарок.
ПРАЗДНЭ. Наступило тридцать первое декабря. Все люди кругом веселились, радовались и ликовали. Веселые папа, мама и сын вышли во двор. Там они, увидев ёлку, начали радоваться еще сильнее, а также восторгаться.               
АНГЕЛА. Конечно. Снег, елка, Новый год. Чудесно.
ПРАЗДНЭ. Папа зажег фитиль и отбежал согласно инструкции. Фейерверк взлетел в небо. Чудесные разноцветные гроздья, гирлянды и кисти озарили ночное небо.
АНГЕЛА. Развлекательный эффект. Хорошо.               
ПРАЗДНЭ. Но одна искра попала в лису.               
АНГШЕЛА. Откуда там лиса? 
ПРАЗДНЭ.  Там не такая лиса, которая на лапах бегает, там лиса у мамы на пальто сидит, то есть лежит, воротник то есть.
АНГЕЛА. Вот как.
ПРАЗДНЭ. Одна искра попала на мамин воротник и прожгла его до дырки.
АНГЕЛА. Гм…               
ПРАЗДНЭ. Мама заругалась и стала кричать на папу, что он купил неправильный подарок и что же теперь делать.
АНГЕЛА. Гм…
ПРАЗДНЭ. А папа сказал, что не покупал, а что ему всучили. А мама начала               
плакать, а за ней и сын двенадцать лет, а за ними и некоторые прохожие, ты виноват, виноват, это мама так, где я возьму теперь такой воротник, теперь таких не делают! А-а-а! (плачет). Там еще собака была.
АНГЕЛА. Тоже воротник?
ПРАЗДНЭ. Нет, простая собака, бегала, ей тоже искра в одно место попала, она под ёлку и кинулась. Ну, и ёлка заодно сгорела.
АНГЕЛА. Вот, разведут собак, а потом ёлки горят.
ПРАЗДНЭ. Это всё по моей вине! Моё прегрешение! А-а-а!
АНГЕЛА. Успокойся, милый ребенок.
ПРАЗДНЭ. Я виновна, виновна! Зачем я подложила некачественный подарок. Я поставила себе два с минусом, госпожа Ангела Несущая Свет, Накажите меня.
АНГЕЛА. Милый ребенок, даже в нашем прекрасном удивительном мире могут случаться нечаянные оплошности и промахи, Ты не должна корить себя, потому что ты же ведь хотела как лучше, не правда ли?  Не ты ведь прожгла эту дурацкую лису.
ПРАЗДНЭ. Не я, госпожа Директор.               
АНГЕЛА. А это самое главное. Смех и радость мы приносим людям.  Это наш возвышенный, благородный долг. Наша корпоративная идентичность. Вот поэтому ты должна поставить себе пять.
ПРАЗДНЭ. Ах, госпожа Директор, я не достойна этого. 
АНГЕЛА. Достойна, достойна. Ты пример для подражания. Дай я поцелую               
тебя в лобик, ангел мой (целует ученицу в лоб). Иди, посмотри на себя в зеркало и скажи: я достойна этого! Три раза.
ПРАЗДНЭ. Можно пять?
АНГЕЛА. Можно.
                (Празднэ делает книксен, уходит.)
Ничего, папа купит маме новую собаку с лапами. То есть лису. Доместас он и в Африке доместас. (берет микрофон). Пересвета, во сколько у нас заслуженные святые?
ГОЛОС. На первом облаке в райском уголке, на рассвете, на дне рождения зари, госпожа Ангела.
АНГЕЛА. Подготовь мне тезисы, служение там делу добра и света, с особой мол силой, весомый вклад, неустанное  укрепление, и елею, елею там побольше подлей, ну сама знаешь.
ГОЛОС. Будет сделано.
АНГЕЛА. И полчаса общих рыданий.
ГОЛОС. Будет сделано.
АНГЕЛА. Еще есть кто из самонаказанных?
ГОЛОС. Лучэ Несущая Лучезарность из десятого «В» класса.
АНГЕЛА. Запускай.
            (Ангела берет виолончель. Звучит прекрасная мелодия. Входит Лучэ.)
ЛУЧЭ. Ах, великолепная Ангела! Благовоспитанная Лучэ из десятого «В» класса явилась пред ваши очи!
АНГЕЛА. Что привело тебя, ангел мой?
ЛУЧЭ. (кричит, с рыданиями) Я должна быть наказана! Я должна быть наказана! Понести расплату!
АНГЕЛА. Успокойся, ангел мой. Излей свою душу.
ЛУЧЭ. Нет мне прощения! Нет! Нет!
АНГЕЛА. Слушаю тебя.
ЛУЧЭ. Я поставила себе два с тремя жирными минусами!
АНГЕЛА. Выпей воды.
ЛУЧЭ. (пьет воду) Я взяла учебник «Всеобщее Счастье и как его быстрее достичь». Выбрала задание осчастливить всех и сразу.
АНГЕЛА. Недурно.       
ЛУЧЭ.  Чтобы все люди жили в небывалом блаженстве и избытке.
АНГЕЛА. Очень хорошо.
ЛУЧЭ. Но для этого они должны сначала полюбить самих себя.
АНГЕЛА. Правильно. Так записано во всех  учебниках небесной психологии.
ЛУЧЭ. Вот. Я выбрала соответствующий дресс-код: облачилась в разноцветную юбку и кофточку, повязала пестрый платок, чтобы радовать глаз, навесила разноцветные бусы и всё такое…
АНГЕЛА. Удачный ход.
ЛУЧЭ. И взяла сверток с младенцем. 
АНГЕЛА. У тебя есть ребенок?
ЛУЧЭ. Нет, это я для убедительности. Пластмассовый ребеночек. Называется
пупс. Ребеночек помогает растопить сердце.
АНГЕЛА. Молодец.
ЛУЧЭ. Вот.
АНГЕЛА. И?
ЛУЧЭ. Стоял прекрасный день. Я шла по улице. Яркие лучи солнца озаряли нарядные дома, шелестели стройные деревья, юркали юркие птички, пиликали весёлые кузнечики, но вот люди почему-то шли сплошь с недовольным видом, с хмурыми лицами. Ничего-ничего, думала я про себя – сейчас я всё объясню этим добрым, но заблудшим людям, и их лица озарит счастливая улыбка.  Я стала громко и заливисто смеяться. Вот так: А-ха-ха! А-ха-ха! Взяв прохожих за руку, говорила им: Прохожие! Путники! Жизнь прекрасна и удивительна! Полюбите себя, полюбите друг друга! Путники внимательно смотрели на меня. Некоторые тоже стали смеяться, некоторые давали мне деньги.
АНГЕЛА. Они оценили твой лучезарный порыв.
ЛУЧЭ. Да, да! Но один человек заглянул в сверток, и вдруг закричал: Пупс! Пупс! Подлог! Пластмасса! Брехня! Полиция! Полиция!
АНГЕЛА. Некстати.
ЛУЧЭ. Вот. (кусает губы) Прибежал полицейский, изъял у меня пупса и отвел в участок. В участке меня посадили в уединенное место, называется «обезьянник». Там сидели какие-то пещерные люди. Не лучезарные.
АНГЕЛА. Представляю.
ЛУЧЭ. Пещерные люди сказали: «Засыпалась цыганочка. Надо было, дура, полицаю ручку позолотить».   
АНГЕЛА. Почему ты не улетела?   
ЛУЧЭ. Там были такие решетки, не протиснуться.
АНГЕЛА. Надо тебе подтянуть урок по просачиванию сквозь стены.
ЛУЧЭ. Я учила, но там растерялась.
АНГЕЛА. Ну и?
ЛУЧЭ. Полицейские сказали: Засыпалась, ромала? Я им ответила, что я не ромала, что я ангел. Тогда они сказали: в психушку надо. Что такое «психушка»?
АНГЕЛА. Это дом такой.
ЛУЧЭ. Вот. Они повели меня в железную машину, тут-то я вырвалась и улетела.
АНГЕЛА. Молодец.
ЛУЧЭ. Но я же не осчастливила ни одного человека! Не осчастливила! О, нет! Нет!!!
                (Лучэ бросается на пол, бьется в истерике.)
АНГЕЛА. (берет микрофон) Пересвета, ноль три.
ГОЛОС. Да, госпожа Директор.
          (Ангела достает смартфон, включает. Звучит ритмичная
          мелодия. Лучэ извивается на полу. Входят санитары в белых
          халатах и противогазах. Один санитар держит Лучэ, другой
          делает укол. Лучэ затихает. Санитары молча уходят.)
ЛУЧЭ. Что со мной? Где я?
АНГЕЛА. Ты у себя дома, ангел мой. Ты вернулась с задания.
ЛУЧЭ. Я его выполнила?
АНГЕЛА. О, да! Ты осчастливила всех людей. Можешь поставить себе пять с тремя плюсами. И помни: не следует деструктивным мыслям разрушать себя  изнутри, а должно позитивными конструктами вставлять Муладхару-чакру.
ЛУЧЭ.  Муладхара-чакра! Думать обо всём хорошем, и не думать обо всём плохом! Вы великая наставница, Ангела Несущая Свет!
АНГЕЛА. Умница, дай поцелую тебя в лобик.
ЛУЧЭ. Я счастлива! Я в блаженстве!
АНГЕЛА. Иди, ангел мой.
                (Лучэ уходит. Ангела берет микрофон.)
АНГЕЛА. Пересвета, есть еще самонаказанные?
ГОЛОС. Больше нет, госпожа Директор. Вы просили напомнить поговорить с завучем, с Звезделлой Красэловной.
АНГЕЛА. Да, пригласи.
                (Ангела садится за рояль. Звучит прекрасная мелодия.
                Входит Завуч. За спиной у нее серебряные крылья.
                Целуются в щечку.)
ЗАВУЧ. Привет, Ангела.
АНГЕЛА. Чмоки-чмоки. Садись, подруга.
ЗАВУЧ. Замоталась. Сверху опять план спустили. Отчеты о мероприятиях,
рапорты о конкурсах, отчеты об отчетах, вебинары…
АНГЕЛА. Делай доклады по шаблону. Не парься.
ЗАВУЧ. Слышала я, хотят сделать одну ставку замдиректора?
АНГЕЛА. Обещают. И хорошо бы поделить на две части по полставки по УВР и по  ВР.
ЗАВУЧ. Хорошо бы. А то мы как рабы на галерах.
АНГЕЛА. Вот именно. Я иногда думаю – бросить всё к чертям собачьим, то есть, конечно, к светлым ангелам, заделаться простой уборщицей облаков, отработала смену, отпылесосила, пришла домой, попила чаю с бутербродом, послушала проповедь в ящике, и спать легла.  И спишь как младенец. А тут…
ЗАВУЧ. Ну, ты уж слишком. У всех ведь.
АНГЕЛА. Я что хочу, Звезделла. Новичок наш, Антэ. Заноза ведь.
ЗАВУЧ. Ну, какой он новичок. Год прошел. А так, конечно, заноза.
АНГЕЛА. Пролетел год. Подложил мне Ро;га. Не было печали.
ЗАВУЧ. Да уж. Классная, Отрада Трепетовна, говорит: не знаю куда глаза девать. Выбирает себе такие задания, мама не горюй.
АНГЕЛА. Плохо.
ЗАВУЧ. Да уж. Колы себе ставит. С минусом. Отрицательное число, представляешь. Вот что с ним делать?
АНГЕЛА. Он нам все показатели испортит. Нагрянет проверочка, мало не покажется. Отрицательных чисел у нас еще не было. А убедить его не пробовала?
ЗАВУЧ. Бесполезно. С виду мягкий, внутри упрямый.
АНГЕЛА. С психологом говорила?
ЗАВУЧ. Говорила. Она и так, и сяк, всё бесполезно. Кремень.
АНГЕЛА. Не было печали.
ЗАВУЧ. Может, гипнозом его? 
АНГЕЛА. Скажи еще – электрошоком.
ЗАВУЧ. На восьмом облаке применяют.
                (Ангела снимает пенсне, трет переносицу.)
АНГЕЛА. Так то восьмое. (берет микрофон) Пересвета, вызови ко мне Антэ, из девятого «Г».
ГОЛОС. Да, госпожа Директор.
АНГЕЛА. Попьем амброзии.
                (Пьют амброзию. Входит Антэ.)
АНТЭ. Ах, великолепная Ангела! Благовоспитанный Антэ из девятого «Г» класса явился пред ваши очи! Здравствуйте, Звезделла Красэловна.
ЗАВУЧ. Здравствуй, Антэ.
АНГЕЛА. Ну что, милый мальчик, расскажи нам, как идут твои отроческие годы, как протекает твоя духовная жизнь?
АНТЭ. Протекает, госпожа Директор.
ЗАВУЧ. Их класс вчера был на экскурсии на Седьмом небе. Тебе понравилось?
АНТЭ. Понравилось, Звезделла Красэловна.
ЗАВУЧ. В следующем месяце на Восьмое пойдут.
АНГЕЛА. Расскажи нам, как ты учишься, какие задания выбираешь себе?
АНТЭ. Я учусь плохо, госпожа Директор. Я недоволен собой.
АНГЕЛА. Чем именно?
АНТЭ. Я скверно выполняю задания.
ЗАВУЧ. Расскажи нам о последней работе.
                (Антэ вздыхает. Пауза.)
ЗАВУЧ. Повествуй.
АНТЭ. Я решил навестить одного мальчика на земле. В больнице.
ЗАВУЧ. Зачем?
АНТЭ. Он там тосковал.
АНГЕЛА. Чем он заболел?
АНТЭ. Он не заболел. Он учится в пятом классе, и ребята, его одноклассники, обижали его. Били возле школы. За то, что в очках. А он слабый, сдачи дать не умеет. К нему никто не ходил, папа с мамой куда-то делись, он и лежал один. Ну, я к нему и решил прийти.  Посидеть, поговорить. 
АНГЕЛА. Как ты попал в больницу? Там же карантин.
АНТЭ. Я через окно.
ЗАВУЧ. В таком виде?
АНТЭ. Нет, я оделся как все, джинсы, рубашка.
АНГЕЛА. Расскажи поподробней.
АНТЭ. (монотонно) Я сказал ему, что я его одноклассник. Он сказал, что не помнит меня. Я сказал, что я новенький. Он спросил, не обижают ли  меня ребята. Я сказал, что нет. Он спросил, какой мой любимый предмет. Я сказал
география, потому что это его любимый предмет. Он обрадовался, и мы стали говорить про географию. Он сказал, что хотел бы путешествовать на парусном корабле. Я сказал, что, может быть, еще и получится. Он…
АНГЕЛА. Я поняла. Но видишь ли, дружок, как бы это сказать… Эта больница, несчастный мальчик, это всё так. Грустная сторона бытия. Темная. Мы же чего взыскуем? Света! Нам же, светлым ангелам, не следует углубляться в темноту и мрак.
ЗАВУЧ. Может засосать.
АНГЕЛА. Да, не наш формат. Это вредит нашей светлой душе. Больницы, приюты, тюрьмы…
ЗАВУЧ. Он и там побывал.
АНГЕЛА. Где?
ЗАВУЧ. В тюрьме.
АНГЕЛА. Серьезно?!
АНТЭ. (опустив голову) Да.
АНГЕЛА. Что ты там делал?!
АНТЭ. Там в тюрьме сидел один дедушка. А он не виноват.
ЗАВУЧ. Раз сидел, наверное, не просто так? Дыма без огня не бывает. Как это не виноват?
АНТЭ. Я выяснил, я прокрутил все события на небесном компьютере.
АНГЕЛА. И что ты выяснил?
АНТЭ. Там с фермы украли картошку. Два мешка. Украл тракторист Абалкин. А сказал на дедушку. Дедушка как раз ферму сторожил. Тракторист подговорил дружков Евсюкова и Рахмонова сказать на дедушку. Что будто видели. Его и посадили. Ему передачи никто не носил. Бабушка еще раньше умерла. Я и решил ему передачу передать.
АНГЕЛА. Как же ты туда явился? Там же люди. Зэка, так сказать.
АНТЭ. Я сделался невидимый, будто я его внук, а дедушка подумал, что сон.
ЗАВУЧ. Передача тоже сон?
АНТЭ. Передача не сон. Я ему положил колбаски, яблок, сигареты прима. Он приму курит.
ЗАВУЧ. Концы с концами не сходятся. Сон – сон, а передача явь. Как дедушка себе объяснил?
АНТЭ. Он решил, что чудо. Он в чудеса верит.
ЗАВУЧ. Гм…
                (Пауза.)   
АНГЕЛА. Ладно, мальчик, иди пока.
                (Антэ уходит.)
ЗАВУЧ. Если комиссия узнает, пиши пропало. Несдобровать нам. 
АНГЕЛА. Но и отчислить нельзя. То есть, можно, но…  Укажем причину – нам же и залетит. С занесением.
ЗАВУЧ. Да уж. Начнется проверка, откуда взялся, что да как, тогда нам головы не сносить.
АНГЕЛА. Удружил Ро;га.
ЗАВУЧ. Говорили тебе. Может, его за горизонт?
АНГЕЛА. Визу не дадут. Они на нас сердитые.
ЗАВУЧ. Да уж. Слушай, Ангела, может его (показывает вниз) туда?
АНГЕЛА. Что ты, Ро;га обратно ни за что не возьмет. Хитрый, черт.
ЗАВУЧ. Нет, я про Новозамухинск.
АНГЕЛА. Новомакаровск?
ЗАВУЧ. Новомакаровск.
                (Смотрят друг на друга. Пауза.)
АНГЕЛА. А как там (палец вверх) объясним?
ЗАВУЧ. Напишем – по семейным обстоятельствам. Все так пишут.
АНГЕЛА. Все пишут, а прилетит нам. По закону подлости.
ЗАВУЧ. Да ладно. Давай, подруга. У тебя же в Новомакоровске есть.
АНГЕЛА. Есть… Вернее, было. В Москве.
ЗАВУЧ. Было, значит и есть.
АНГЕЛА. Знаешь анекдот? Поймал мужик золотую рыбку. И думает, чтобы такое задумать, чтобы не прогадать. И говорит: хочу, чтобы у меня всё было!
Хорошо, говорит золотая рыбка. У тебя всё было! И хвостиком вильнула.
ЗАВУЧ. Тут в чем юмор?
АНГЕЛА. Тут юмор грамматический. Не бери в голову.
ЗАВУЧ. Так что? У них там всем всё до лампочки. А что было, так у всех было. Это вот ты ; не бери в голову. Дело-то важнее. Или хочешь и впрямь облака подметать?
АНГЕЛА. А что подруга, по чесноку, не на моё ли место метишь?
ЗАВУЧ. Меня, подруга, никогда директором не назначат, не волнуйся. У них там (палец вверх) свои протеже имеются. Да и не нужна мне лямка эта.
                (Ангела молчит.)
ЗАВУЧ. Давай, подруга, решайся.
АНГЕЛА. Ну, чему быть, того не миновать. (берет микрофон) Пересвета… Хотя нет, ничего. (Завучу) По мобильнику надо, по ватсапу.
            (Достает мобильник, нажимает кнопки. Слышны длинные гудки.)
ГОЛОС. Приемная директора школы слушает.
АНГЕЛА. Школа номер 9?
ГОЛОС. Да.
АНГЕЛА. Сергея Сергеевича  можно?
ГОЛОС. Кто спрашивает?
АНГЕЛА. Скажите Ангела Несущая… То есть, Анжела. Скажите… из парка  Сокольники.
ГОЛОС. Соединяю.
ГОЛОС ДИРЕКТОРА. Слушаю.
АНГЕЛА. Привет, Сережа. Это я, Анжела.
ДИРЕКТОР. Анжела?
АНГЕЛА. Не узнал? Богатым будешь.
ДИРЕКТОР. Анжела, ты?!
АНГЕЛА. Я, я.
ДИРЕТОР. С ума сойти! Я думал разыгрывают.
АНГЕЛА. Как поживаешь, милый?
ДИРЕКТОР. Да ничего, норм. А ты?
АНГЕЛА. И я норм. Как семья, как дети?
ДИРЕКТОР. Да я, вообще-то, бессемейный теперь.
АНГЕЛА. Что так?
ДИРЕКТОР. Ушла жена. К директору птицефабрики.
АНГЕЛА. К Птибурдукову?
ДИРЕКТОР. Ну да.
                (Оба смеются.)
АНГЕЛА. Ну, там-то посытнее будет. Можно понять.
ДИРЕКТОР. А то. Ты-то как?
АНГЕЛА. Да что ж я. Сижу на облаке, небо голубое. 
ДИРЕКТОР. Крылья-то, небось уж, поди, золотые?
АНГЕЛА. Золотые.
ДИРЕКТОР. Поздравляю. А меня, как сюда загнали телят-то гонять, так в пиджачишке сером и хожу.
АНГЕЛА. Что так?
ДИРЕКТОР. А я замминистру высказал всё, что об нем думаю.
АНГЕЛА. Язык твой враг твой.
ДИРЕКТОР. Вот мне и вырвали грешный мой язык. Анжела, я же тебя знаю. Ты же так просто не позвонишь. Говори.
АНГЕЛА. Не буду хитрить, Сережа. Есть у нас тут один ученик, хороший такой мальчик, но не наш. Отчислять жалко, там у него родители и всё такое. Вот думаем, думаем, и ничего придумать не можем.
ДИРЕКТОР. Да ведь у вас одни девки.
АНГЕЛА. Теперь и мальчики есть.
ДИРЕКТОР. Прогресс. Так ты его ко мне хочешь?
АНГЕЛА. Ты, как всегда, проницательный. Была бы тебе признательна.
ДИРЕКТОР. А кто он, собственно?
АНГЕЛА. Француз, мулат, умненький.
ДИРЕКТОР. Какой класс?      
АНГЕЛА. Девятый.
ДИРЕКТОР. Ну чего… чего… Давай.
АНГЕЛА. Чтобы я без тебя делала! Спасибо, Сережа!
ДИРЕКТОР. Спасибом не отделаешься. С тебя бандеролька с амброзией.
АНГЕЛА. Посылочка! Целую тебя!
ДИРЕКТОР. А я-то тебя как целую. Помнишь?
АНГЕЛА. Где тот пляж с золотым песком… Будь здоров, Сережа.
                (Короткие гудки.)
ЗАВУЧ. Отлегло от сердца! Хорошо-то как!
АНГЕЛА. Готовь, подруга, бумаги, а я приказ подпишу.

               
                *       *       *      
                ДЕЙСТВИЕ  ВТОРОЕ

Действие происходит в средней школе № 9 г. Новомакаровска.   
Кабинет Директора. По стенам развешены портреты В.В. Путина, Л.Н. Толстого, Н.Н. Миклухо-Маклая,  Д.И. Менделеева, А.Г. Эйнштейна.
На подоконнике горшочки с цветами, алоэ, Ваньки мокрого, кактусы.  За столом сидит Директор, читает бумаги. Нажимает кнопку коммутатора.
ДИРЕКТОР. Люся. Люся. Алё. (громко в сторону двери) Люся-а!
                (В дверь просовывается Люсина голова, секретарши.)
ЛЮСЯ. Да, Сергей Сергеич.
ДИРЕКТОР. Опять коммутатор не работает.
ЛЮСЯ. Городской работает.
ДИРЕКТОР. При чем городской. Это вот не работает.
ЛЮСЯ. Я сказала завхозу.
ДИРЕКТОР. На автобазу звонила?
ЛЮСЯ. Звонила. Сказали машину сегодня не могут.
ДИРЕКТОР. Почему?
ЛЮСЯ. Сказали сломались.
ДИРЕКТОР. Засада. Позвони Иван Ильичу, скажи за шифером потом приедем.
ЛЮСЯ. Скажу. Сергей Сергеич, тут Мармышкин опять приходил.
ДИРЕКТОР. Какой Мармышкин?
ЛЮСЯ. Ну, художник наш местный. Предлагает картину купить.
ДИРЕКТОР. А, этот. Что на сей раз?
ЛЮСЯ. Портрет Миклухи-Маклая. В честь нашей школы.
ДИРЕКТОР. У нас Миклух и так достаточно. Сколько просит?
ЛЮСЯ. Говорит – сколько дадите.
ДИРЕКТОР. Жук дошлый.
ЛЮСЯ. Он портрет у меня оставил, что ему сказать?
ДИРЕКТОР. Пускай пока постоит. Там посмотрим.
ЛЮСЯ. Ага (исчезает).
ДИРЕКТОР. Люся!
ЛЮСЯ. (появляется) Да.
ДИРЕКТОР. Кого мне Тамара Степановна назначила?
ЛЮСЯ. Там список.
ДИРЕКТОР. Ну, давай, присылай. И список мне.
ЛЮСЯ. Ага (скрывается).
                (Звонит телефон. Директор снимает трубку.)
ДИРЕКТОР. Тихонов слушает. Вы не туда попали. Не туда, говорю. (слушает)  Какая вам разница. Школа это.
                (Входит завуч. Тянет за рукав Антуана, то есть, Антона.)
ЗАВУЧ. Вот, Сергей Сергеевич, полюбуйтесь! Опять!
ДИРЕКТОР. Да, Тамара Степановна. (в трубку) Алё, гараж, говорят вам не туда (кладет трубку). Да, Тамара Степановна.
ЗАВУЧ. Должна вам, Сергей Сергеевич, как завуч со всей твердой ответственностью заявить и информировать…
                (Телефонный звонок. Директор берет трубку.)
ДИРЕКТОР. Алё, гараж, школа это. Ты дурак? О… Простите, Леонард Семенович, это я не вам. (Завучу, прикрыв рукой телефон) Районо. (в трубку) Готовим, Леонард  Семенович. На той неделе получили, работаем… Ага… Я понимаю, Леонард Семенович, но… но…
                (Завуч делает Антону знак, тот выходит из кабинета.)
Понял. Понял, говорю. До свидания. (кладет трубку). Опять отчеты, забодай их бабушку.
ЗАВУЧ. Отчетность повышает ответственность.
ДИРЕКТОР. О, да!
ЗАВУЧ. Расширение фронта выполняемых задач способствует пользе в рамках данных поручений.               
                (Директор долго смотрит на завуча.)
ДИРЕКТОР. Тамара Степановна, мы с вами не на конференции. Не хуже моего знаете, учителя перегружены. Стонут от этой бесконечной писанины.  У них руки скоро отсохнут. Ну бесконечная же писанина! Одни детальные поурочные планы на год вперед чего стоят!  Загруженность бессмысленной работой, не имеющей отношения к обучению детей!  А давайте еще обяжем преподавателей сочинять озорные частушки по теории квадратного корня из неотрицательного числа или морфологии травяной лягушки. Да за такую-то зарплату!
ЗАВУЧ. Зарплату повысили.
ДИРЕКТОР. Ага. Добавили пять рублей, а обязанностей добавили на двадцать пять.
ЗАВУЧ. Зарплата соизмерима выполняемым обязанностям. С голоду не умирают.
ДИРЕКТОР. Знаете анекдот про цыгана и лошадь?
ЗАВУЧ. Как это?
ДИРЕКТОР. Цыган решил приучить лошадь не есть. И уже почти приучил, но в последний момент она издохла. 
ЗАВУЧ. Я анекдотами не интересуюсь. И потом: нельзя говорить «цыган».
ДИРЕКТОР. Почему?
ЗАВУЧ. Это неполиткорректно. 
ДИРЕКТОР. А Пушкин?
ЗАВУЧ. Что Пушкин?
ДИРЕКТОР. Цыганы шумною толпой…
ЗАВУЧ. Тогда были другие времена. Скажите еще слово «негр».
ДИРЕКТОР. Негр.
ЗАВУЧ. Нельзя так говорить!
ДИРЕКТОР. Сами сказали: скажи.
ЗАВУЧ. Не ерничайте, Сергей Сергеевич, тут не место насмешкам! Неполиткорректно!
ДИРЕКТОР. Опять двадцать пять. Это почему же?
ЗАВУЧ. Это может оскорбить их национальную идентификацию.
ДИРЕКТОР. Чью?
ЗАВУЧ. Негров. То есть, я хотела сказать – представителей чернокожей расы.
ДИРЕКТОР. В русском языке в слове негр никогда не содержалось
негативной коннотации. Лиловый негр вам подает манто.
ЗАВУЧ. Это кто сказал? Луначарский?
ДИРЕКТОР. Вертинский. И я вас, Тамара Степановна, не пойму. То вы патриотка, то американские речевки повторяете. Вы уж определитесь.
ЗАВУЧ. И я вас не пойму, Сергей Сергеевич. Вы не согласны с установками руководства отдела образования администрации района?
ДИРЕКТОР. Я, Тамара Степановна, за всё хорошее против всего плохого. Ладно. Зачем Антона приводили?
ЗАВУЧ. И я вас, Сергей Сергеевич, не пойму. Этот Антон у нас уже целый год, и я прихожу к печальным выводам: вызывающий,  дерзкий молодой человек. А вы закрываете глаза.
ДИРЕКТОР. Не сгущайте краски.               
ЗАВУЧ. Я трезво смотрю на вещи. А вы недооцениваете. Я всё в письменном виде изложила. У Люси лежит.
ДИРЕКТОР. И что?
ЗАВУЧ. То, что я, как и прежде, считаю, что его надо исключить. Или перевести в интернат. Он у нас уже год, и чем дальше, тем хуже. Дерзкий мальчишка. Возмутитель спокойствия. А вы, я вижу, благоволите ему. Относитесь к нему с либерайством.
ДИРЕКТОР. Как?
ЗАВУЧ. С попустительством.  Откуда он, кстати, давно вас хотела спросить, у нас взялся?
ДИРЕКТОР. Откуда надо, оттуда и взялся.
ЗАВУЧ. То есть? Некоторые могут и заинтересоваться, запрос послать.
ДИРЕКТОР. Да вы уж, Тамара Степановна, прямо и напишите, и запросите, так сказать, чего уж там.
ЗАВУЧ. Я переживаю за прозрачность.
ДИРЕКТОР. (показывает пальцем вверх) Оттуда его прислали. От-ту-да.
ЗАВУЧ. Могли бы и сказать.
ДИРЕКТОР. Вот сказал.
ЗАВУЧ. Мне кажется, вы чего-то не договариваете.
ДИРЕКТОР. Кажется – креститесь.
ЗАВУЧ. (поджимает губы) Сегодня день рождения Фиры Моисеевны. Собираем по тысяче рублей. Готовим приветственный паспорт.
ДИРЕКТОР. Приду. Тамара Степановна, зачем вы их ко мне направляете?
ЗАВУЧ. Кого?
ДИРЕКТОР. Учеников. Сами разобраться вполне могли бы.
ЗАВУЧ. Вызов к директору является серьезной педагогической мерой.
ДИРЕКТОР. Не надо преувеличивать значение педагогических бесед.
ЗАВУЧ. Моё мнение иное (уходит).
ДИРЕКТОР. (роется в кошельке) Люся! Люся!
ЛЮСЯ. (в дверях) Да, Сергей Сергеич.
ДИРЕКТОР. Возьми тысячу на Фиру Моисеевну.
ЛЮСЯ. Хорошо,  Сергей Сергеич (берет деньги, уходит).
                (Заходит Михалыч.)
МИХАЛЫЧ. Сергеич, надо бы бензину купить, ну и канистру тоже.
ДИРЕКТОР.  Так купи. А зачем?               
МИХАЛЫЧ. Купи. А как я его проведу? Тамарка за мной следит.
ДИРЕКТОР. Не Тамарка, а Тамара Степановна.
МИХАЛЫЧ. Ну, Тамара Степановна. Опять на меня наедет. Скажет: себе завхоз бензинчику прикупил. А зачем завхозу бензинчик? У него и машины нету.
ДИРЕКТОР. А зачем бензинчик-то?
МИХАЛЫЧ. Да вот один говнодел…
ДИРЕКТОР. Михалыч.
МИХАЛЫЧ. Один шкет малолетний лестницу маслом намазал. Упадёт кто,
не дай бог. Бензином надо.
ДИРЕКТОР. Лестницу?
МИХАЛЫЧ. Ну. Шалят детишки.
ДИРЕКТОР. А кто намазал-то?
МИХАЛЫЧ. Думаю на одного. Выясняю по своим каналам.
ДИРЕКТОР. Ладно, купи, конечно, там разберемся. Погоди, Михалыч, тут у меня коммутатор сломался, посмотри, пожалуйста.
                (Михалыч подходит к столу, нажимает кнопки.)
МИХАЛЫЧ. По-хорошему, надо бы новый поставить.
ДИРЕКТОР. Купим, а ты пока починил бы.
МИХАЛЫЧ. Пойду инструмент возьму ( уходит).
ДИРЕКТОР. Люся! Люся! Антон ушел?
ЛЮСЯ. Стоит еще.
ДИРЕКТОР. Пригласи.
ЛЮСЯ. Ага (уходит).
                (Читает бумаги. Заходит Антон.)
ДИРЕКТОР. Ну, рассказывай.
                (Антон пожимает плечами.)
ДИРЕКТОР. Опять подрался? Герой.
АНТОН. Мы с ним один на один.
ДИРЕКТОР. Благородно, однако. Что тебе Кормашов сделал?
АНТОН. Не мне.
ДИРЕКТОР. Вот тут написано: «Дал Кормашову пощечину, а затем ударил кулаком». За что?
АНТОН. Он назвал Николаенко нищебродом. Толик, что ли, виноват, что его родители бедные? Что у него кроссовки старые? Что его отец инвалид?
ДИРЕКТОР. Это не повод драться.
АНТОН. Я не дрался. Я дал ему пощечину.
ДИРЕКТОР. Тут написано – кулаком.
АНТОН. Я ему дал пощечину, а он сказал мне «ниггер». Ну и ответил за ниггера.
                (Пауза.)
ДИРЕКТОР. Ты понимаешь, что тебя могут исключить?  Вот у тебя целый список. В том месяце побил Блюхера, а…
АНТОН. Конечно, у него папа в полиции, полковник!
ДИРЕКТОР. При чем тут это?
АНТОН. А что ему всё можно. Обзывал Гусева «жирный», и что в очках, и что смартфон старый, и по-всякому прикапывался, и травил, и наушники отнял, и пенделя дал, а девчонки смеялись. А Гусев хоть и большой, а слабый. Он в раздевалке сидел один, плакал.
ДИРЕКТОР. У тебя за этот год пять случаев.
АНТОН. Три.
ДИРЕКТОР. Тут написано – пять.
АНТОН. Два раза я просто толкнул.
ДИРЕКТОР. Торговаться будем? В приказе о твоем отчислении, если таковой случится, а это может легко случиться, не будет таких математических нюансов.
                (Пауза.)
ДИРЕКТОР. Если тебя исключат, что ты будешь делать? Поедешь домой рыбу ловить? Или в армейку?
АНТОН. А хоть бы и рыбу. А хоть бы и в армейку. Только смотреть,  как все эти над пацанами издеваются, я не буду. Не должен. Вы сами знаете.
ДИРЕКТОР. Знаю. Только вот я – должен.  Должен, раз оказался на этом месте, смотреть за своим хозяйством. Как в армии: если я ротный, то обязан
следить, чтобы в роте соблюдалась дисциплина. Если каждый солдат будет действовать по своему усмотрению,  самочинно вершить суд, то это будет уже не рота и не армия. 
АНТОН. А как же справедливость?
ДИРЕКТОР. Справедливость… Знаешь выражение «Мне отмщение и Аз воздам»?             
АНТОН. Эпиграф к «Анне Карениной».
ДИРЕКТОР. Что он означает?
АНТОН. Не знаю.
ДИРЕКТОР. Загляни в Википедию. И подумай. Свободен.
                (Антон поворачивается, уходит.)
ДИРЕКТОР. Постой. Тут такое дело… А ты в интернат не хочешь? Есть тут
у нас один приличный интернат. Хороший педсостав, питание…
АНТОН. Не хочу.
ДИРЕКТОР. Ну да… Также комнату снимаешь?
АНТОН. Снимаю. Нормально. Тётка деньги присылает.
ДИРЕКТОР. Она у тебя кто?
АНТОН. На пенсии. Когда была молодая, работала в обкоме партии инструктором. Потом бизнесом занималась. В том году ездила навестить моих родителей, сушеной рыбы привезла.   
ДИРЕКТОР. Хорошая у тебя тётка.
АНТОН. Хорошая.
                (Заглядывает Люся.) 
ЛЮСЯ. Сергей Сергеич, десятый «В» в Бабушкин Пирожок на экскурсию собираются, в рамках профориентации. Антона ждут.
ДИРЕКТОР. Какой, какой пирожок?
ЛЮСЯ. Бабушкин. Ну, кондитерская фабрика.
ДИРЕКТОР. А, хорошо не ликероводочный. (Антону) Ладно, иди.
                (Антон уходит.)
ДИРЕКТОР. Люся, давай по списку. Кто там?
ЛЮСЯ. Ивашкин из восьмого «А».
ДИРЕКТОР. Давай.
                (Короткая пауза.  Входит ученик Ивашкин. 
                длинные волосы, рваные джинсы. Молчит.) 
ДИРЕКТОР.  Ну давай, Ивашкин, расскажи.
ИВАШКИН. Что?
ДИРЕКТОР. Всё. Например, что у тебя в голове?
ИВАШКИН. У меня?
ДИРЕКТОР. Нет, у меня.
ИВАШКИН. Ну, это… Как у всех. Ничего…
ДИРЕКТОР. Новость дня.
                (Пауза. Ивашкин вздыхает.)
ДИРЕКТОР. Куришь?
ИВАШКИН. Ну, не сильно… не в затяжку.
ДИРЕКТОР. Это хорошо, это правильно, что не в затяжку. А выпиваешь?
ИВАШКИН. Не, мне рано еще. Подождать надо.
ДИРЕКТОР. Это да, надо подождать. Видели как ты пиво пил.
ИВАШКИН. Все дети пьют. Ну и я тоже.
ДИРЕКТОР. Ну да. Все побежали, и я побежал. Почему в классе курил?
Не в затяжку.
ИВАШКИН. Я не в классе, то есть, конечно, в классе, так я же дежурный был.   Доской тряпку вытирал. Ну и закурил. В форточку. Никого не было. Никому вреда. Это… экология.
ДИРЕКТОР. Да ты, брат, эколог. Молодец.
ИВАШКИН. А как вы узнали?
ДИРЕКТОР. ФСБ за тобой следила.   
ИВАШКИН. Че, серьезно?
ДИРЕКТОР. А ты как думал? За всеми внимательно наблюдают.
ИВАШКИН. А как они меня увидели?
ДИРЕКТОР. У них везде камеры потайные. Не знал?
ИВАШКИН. Я бы тогда не курил.
ДИРЕКТОР. Дым в классе остался, балбес! Дым! Молекулы.
ИВАШКИН. Мы слово молекулы не проходили.  И потом я же в форточку.
ДИРЕКТОР. В общем так. Еще раз подобное безобразие учинишь, я тебя в армию сдам. Понял? Натянешь сапоги.
                (Ивашкин сопит.)
Что сопишь?
ИВАШКИН. Маленьких в армейку не берут.
ДИРЕКТОР. Какой у тебя рост?
ИВАШКИН. Метр восемьдесят.
ДИРЕКТОР. Метр восемьдесят. Маленький он. Возьмут. Я попрошу. Я с военкомом вместе учился.
ИВАШКИН. Сергей Сергеич, там дедовщина.               
ДИРЕКТОР. Вот, дедушки тебя и поучат. Иди, Ваня, и подумай о своём поведении. И смотри у меня!
                (Ивашкин поворачивается.)
Хотя, постой. Вот послушай. Был у меня приятель, Миша такой. Высокий, выше тебя, красавец, спортсмен, девушки – любую бери, не хочу. Мы с ним потом в институте вместе учились. Все говорили: ну, Мишка министром будет.
ИВАШКИН. Стал?
ДИРЕКТОР. Не успел. На третьем курсе помер.
ИВАШКИН. Чего это он?
ДИРЕКТОР. А рак груди. Курил с восьми лет.
ИВАШКИН. Вы не врете?
ДИРЕКТОР. А как ты считаешь, похож я на вруна?
ИВАШКИН. Не похожи.
ДИРЕКТОР. Ну вот. Делай выводы.
                (С ящичком в руках заходит Михалыч. Подходит к столу,
                достает инструменты.) 
МИХАЛЫЧ. Штопать дыру надо пока невелика.
ДИРЕКТОР. Ладно, Ваня, иди.
                (Ивашкин уходит.)
ДИРЕКТОР. Люся! Люся!               
ЛЮСЯ. Да, Сергей Сергеич.
ДИРЕКТОР. Ивашкина из восьмого «А».
ЛЮСЯ. Как? Опять?
ДИРЕКТОР. Заговорился. (смотрит в бумаги)  Шамсутдинова из седьмого «Г».
ЛЮСЯ. Ага.
               ( Директор возвращается к цветам. Входит Шамсутдинов.)
ШАМСУТДИНОВ. Шамсутдинов пришел, Сергей Сергеевич.
ДИТЕКТОР. А-а, звезда. Ну, рассказывай.
ШАМСУТДИНОВ. Что рассказывай?
ДИРЕКТОР. Все с начала рассказывай.
                (Шамсутдинов молчит.)
ДИРЕКТОР. Что моргаешь? Лып-лып.
ШАМСУТДИНОВ. Рассказать.
ДИРЕКТОР.   Да, да, рассказать.
ШАМСУТДИНОВ. Рассказать.
ДИРЕКТОР. Казнь египетская. Вам что на дом задавали?
ШАМСУТДИНОВ. Диких зверей задавали. Примеры привести задавали.
ДИРЕКТОР. Привел?
ШАМСУТДИНОВ. Два примера привел. Кошка и голубь привел.
ДИРЕКТОР. Кошка теперь дикий?
ШАМСУТДИНОВ. В общежитии дикий зверь не бывал, пришлось кошка привести.
ДИРЕКТОР. А голубь почему?
ШАМСУТДИНОВ. Папа метлой убирал, говорил вся улица закака;л,  дикий птица совсем, я дикий голубь поймал, на пример приводил.
ДИРЕКТОР. В тетрадке надо было! В тетрадке. А он в школу! Горе луковое. Ну и?
ШАМСУТДИНОВ. Примеры на стол учителя ставил, кошка убежал, голубь улетал.
ДИРЕКТО. Куда улетал?
ШАМСУТДИНОВ. В форточку. На каменный человек. У школа стоит.
ДИРЕКТОР. Это ты каменный человек! Бюст называется. Как каменный человек, тьфу, прости господи, как бюст называется?
ШАМСУТДИНОВ. Великий русский.
ДИРЕКТОР. А дальше?
ШАМСУТДИНОВ. Забывал. Вчера знал, сегодня забывал.
ДИРЕКТОР. Великий русский ученый  Миклухо-Маклай, Николай Николаевич! Наша школа в честь его названа!
ШАМСУТДИНОВ. Там один Миклуха стоял, Маклай не бывал.
ДИРЕКТОР.  И то сказать.  Тарас и Бульба.               
ШАМСУТДИНОВ. Мы его всему классу ловил, ловил, и не поймал. 
А он Миклуху закака;л! 
ДИРЕКТОР. Эпопея.
ШАМСУТДИНОВ. Дикий птица. Я голубь этот метлой от Миклуха гонял,
А он Миклуху закака;л!  А Мантурян на интернет клал.
ДИРЕКТОР. Вот. На интернет. Над наша  школа теперь весь публика смеялся. Ты у нас теперь, Шамсутдинов, звезда. И твой голубь звезда. Да и мне заодно минута славы досталась.
ШАМСУТДИНОВ. Дикий птица.
ДИРЕКТОР. Шамсутдинов. Ты если чего не понял, спрашивай у учителя, не
стесняйся. Скажи: товарищ учитель, я вот тут не понял.
ШАМСУТДИНОВ. Учитель называется господин.
ДИРЕКТОР. Да уж, у нас теперь учителя все господа. Господа! По русскому как отметки?
ШАМСУТДИНОВ. Тройка. Один раз четверка был.
ДИРЕКТОР. Тебя ведь Жасур зовут?
ШАМСУТДИНОВ. Жасур.
ДИРЕКТОР. Ты, Жасур, учи, учи русский. Пригодится. Тебе же лучше будет. Старайся.
ШАМСУТДИНОВ. Буду стараться, Сергей Сергеевич.
ДИРЕКТОР. Ладно, Шамсутдинов, иди. Да смотри, чтоб на тебя дикий птица не сел.
ШАМСУТДИНОВ. Я  его метлой.
ДИРЕКТОР. Ладно, ступай себе с богом. Думай про то, как надо правильно выполнять домашнее задание.
ШАМСУТДИНОВ. До свидания, Сергей Сергеевич! Чтобы счастливый оставался!
                (Шамсутдинов уходит.)
ДИРЕКТОР. Люся, кто там еще?
ЛЮСЯ. Арефьев.
ДИРЕКТОР. Давай.
                (Входит ученик Арефьев.)
АРЕФЬЕВ. Здравствуйте.
ДИРЕКТОР. Здравствуй, Егор. Как жизнь?
АРЕФЬЕВ. Жизнь ; это не проблема, которую нужно решить, а реальность, которую нужно пережить.
ДИРЕКТОР. Однако. Сам придумал?
АРЕФЬЕВ. Кьеркегор.
ДИРЕКТОР. А-а. Ладно. Скажи мне, Кьеркегор, зачем ты Светлану Николаевну  обидел?
АРЕФЬЕВ. Я её не обижал. Нельзя обидеть человека, если он этого не хочет.
ДИРЕКТОР. А она, значит, хотела.
АРЕФЬЕВ. Её сущностные проблемы.
ДИРЕКТОР. Давай так: экзистенциализм отдельно, а свинство отдельно. Выговор я тебе, конечно, влеплю, но, кроме того, ты должен извиниться перед Светланой Николаевной.
АРЕФЬЕВ. С чего это?
ДИРЕКТОР. С того, что учителю, тем более учительнице, нельзя грубить. Желательно вообще этим инструментом пользоваться с осторожностью. А то можно и в хамы записаться. (в дверь) Люся!
ЛЮСЯ. Да, Сергей Сергеич?
ДИРЕКТОР. Пригласи Светлану Николаевну.
ЛЮСЯ. Ага.
АРЕФЬЕВ. Очная ставка?
ДИРЕКТОР. Ты против?
АРЕФЬЕВ. Отчего же. Только по статье 191 УПК обязательно участие психолога.
ДИРЕКТОР. Это если только несовершеннолетний не достиг возраста шестнадцати лет. Тебе сколько?
АРЕФЬЕВ. Шестнадцать.
ДИРЕКТОР. Вот и славно. Достиг, значит.
                (Заходит молодая учительница Светлана Николаевна.)
УЧИТЕЛЬНИЦА. Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Здравствуйте, Михалыч.
ДИРЕКТОР. Здравствуйте, Светлана Николаевна. Присаживайтесь. (Егору)
Итак, Арефьев?
АРЕФЬЕВ. Я всего лишь констатировал факт.
ДИРЕКТОР. Это как посмотреть. Зачем ты вообще в поход, спрашивается, пошел?
АРЕФЬВ. Сказали пошел, я и пошел.
ДИРЕКТОР. Сказали. Все побежали и я побежал. Это вроде бы не про тебя.
                (Распахивается дверь. В дверях Люся.)
ЛЮСЯ. Сергей Сергеич, я не разрешала…
                (Некая женщина оттесняет Люсю, врывается в кабинет.)
ЖЕНЩИНА. (кричит)  Безобразие! Я этого так не оставлю!
ДИРЕКТОР. В чем дело?
ЖЕНЩИНА. Уже сверх всякой меры!  Потеряли берега!
ДИРЕКТОР. Простите, вы кто?
ЖЕНЩИНА. Прежде всего я родитель! И вы не думайте, что легко отделаетесь! Не на тех напали!
ДИРЕКТОР. Успокойтесь. Что случилось?
ЖЕНЩИНА. А вы не знаете что случилось! Какой же вы директор после этого! Все уже знают! Все возмущаются! Устроили порнхаб! Уж узаконьте тогда и проституцию!
ДИРЕКТОР. Что все-таки стряслось? Вот, выпейте водички.
                (Женщина роется в сумочке.)
УЧИТЕЛЬНИЦА. (тихо директору) Это Анна Васильевна из родительского комитета.
ЖЕНЩИНА. (достаёт смартфон, протягивает директору) Вот! Полюбуйтесь!
Ваша учительница устроили разнузданную фотосессию и разместила в интернете! Ведь это могут увидеть дети! Мой сын учится во втором «А»! И другие дети учатся во втором «А»! И в других классах учатся дети!
ДИРЕКТОР. (смотрит) И что?
ЖЕНЩИНА. Как что? Ведь она голая!
ДИРЕКТОР. Да нет. Как я вижу – в купальнике. А кто это?
ЖЕНЩИНА. Для детей – голая! И в интернет выложила, лахудра бессовестная!
ДИРЕКТОР.  (ученику) Арефьев, подожди там.
                (Арефьев выходит.)
ЛЮСЯ. (в дверях) Сергей Сергеич, Иван Ильич звонит.
ДИРЕКТОР. Потом. (женщине) Так кто же эта девушка?
ЖЕНЩИНА. Из вашей школы. Из ваших так называемых учителей! «Учительница»! Боже мой! Боже мой! Стыд и бесчестье!
ДИРЕКТОР. (подзывает Светлану Николаевну)  Светлана Николаевна, вы знаете, кто это?
УЧИТЕЛЬНИЦА. (смотрит) Не знаю.
МИХАЛЫЧ. (заглядывает через плечо директора) Ха, да это ж Верка Любимова. То есть, Вера Валентиновна, учительница пения.
УЧИТЕЛЬНИЦА. А, да! Я вспомнила, Вера Любимова.
ЖЕНЩИНА. Вот!
УЧИТЕЛЬНИЦА. Это она в конкурсе красоты участвовала.
МИХАЛЫЧ. Только она не наша.
ДИРЕКТОР. А чья?
ЖЕНЩИНА. А чья?
МИХАЛЫЧ. Из семнадцатой школы.
ЖЕНЩИНА. Из семнадцатой?  Из космонавта Титова?
МИХАЛЫЧ. Ну да, имени из него.
ДИРЕКТОР. Так что извините уж нас, Анна Васильевна, не наша. Имени Титова.
ЖЕНЩИНА. Разве? Ладно… Спросим. Справки наведем. Только я и вам не
советую расслабляться. А то все такие благодушные, беспечные,  жирком
заплыли! Упадет позорное пятно, не отмоетесь!
ДИРЕКТОР. Спасибо, Анна Васильевна. Учтем. Расслабляться не будем.
ЖЕНЩИНА. Конкурс красоты! Мисс Вселенная! Боже мой! (уходит).
ДИРЕКТОР. Цунами. (в дверь) Люся! Люся!
ЛЮСЯ. Да, Сергей Сергеич.
ДИРЕКТОР. Пригласи Арефьева.
ЛЮСЯ. Ага.
                (Заходит Арефьев.)
ДИРЕКТОР. Ты, Арефьев, я слышал, хотел извиниться перед Светланой Николаевной. За свои слова.
АРЕФЬЕВ. Мои слова, Сергей Сергеевич, следовало бы рассматривать в контексте.
ДИРЕКТОР. И что же это за контекст?
АРЕФЬЕВ. Во-первых, в поход было велено идти добровольно-принудительно.
УЧИТЕЛЬНИЦА. Неправда. В поход пошли те, кто хотел. Афанасьев, Новиков, Фролова, Троицкий, Бабич, Мартынова, Даноян не пошли. И другие, кто не хотел.
АРЕФЬЕВ. Во-вторых, пункт назначения был выбран неправильно.
УЧИТЕЛЬНИЦА. Ребята сами выбрали пещеру.
АРЕФЬЕВ. Большинство всегда право?  Такой догмат?
МИХАЛЫЧ. (возится с телефоном) Мы на речку всегда ходили…
АРЕФЬЕВ. Место для костра выбрали неправильно.
ДИРЕКТОР. В пещере?
УЧИТЕЛЬНИЦА. (вздыхает) В пещере. Такой дым…
ДИРЕКТОР. (Арефьеву) Что же ты тогда не подсказал где правильно?
АРЕФЬЕВ. А кто я такой. Руководительница похода ; Светлана Николаевна.
МИХАЛЫЧ. Гаишники в кустах тоже сидят, ждут когда кто неправильно…
УЧИТЕЛЬНИЦА. Он весь поход всех критиковал. Ребята вечером стали страшные истории рассказывать, а ты, Арефьев, над ними смеялся.
АРЕФЬЕВ. Я не над ребятами, я над историями смеялся. Потому что детский сад.
ДИРЕКТОР. Так не ходи ты в этот детский сад! Никто не неволит!
АРЕФЬЕВ. Куда сказали, туда и пошел. Экзистенциальный тупик.
ДИРЕКТОР. Опять двадцать пять!  Снова за рыбу деньги!
АРЕФЬЕВ. Когда детский сад перешел на поэзию, а  Светлана Николаевна сказала, что «на холмах Грузии» стихотворение Лермонтова, я и вынужден был резюмировать.
МИХАЛЫЧ. (нажимает кнопку) Люся!
                (Слышен Люсин смех.)
МИХАЛЫЧ. Раз, два, три. Проверка связи.
ЛЮСИН ГОЛОС. Да, да, слушаю.
ДИРЕКТОР. Люся, слышно меня?
ЛЮСИН ГОЛОС. Слышно, Сергей Сергеич.
ДИРЕКТОР. Хорошо, отбой. (Михалычу) Спасибо, Михалыч.
МИХАЛЫЧ. По-хорошему – надо бы новый купить.
ДИРЕКТОР. Купим.
                (Михалыч собирается уходить, останавливается в дверях.)
МИХАЛЫЧ. (Арефьеву) Так че ты сказал-то?
                (Арефьев молчит.)
УЧИТЕЛЬНИЦА. Он сказал мне ; «недоучка».
МИХАЛЫЧ. Эх! Ремень по тебе плачет! Гарри Потер. (уходит)
АРЕФЬЕВ. Я всего лишь подвел итог.
ДИРЕКТОР. Извинись.
                (Арефьев молчит.)
ДИРЕКТОР. Извинись, я сказал!
АРЕФЬЕВ. Пожалуйста, мне не трудно. (картинно)  Светлана Николаевна, извините меня, пожалуйста. Мы с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым выражаем сожаление.
ДИРЕКТОР. Паяц. И еще раз извинишься перед всем классом. А сейчас иди вон. Кьеркегор.
                (Арефьев уходит.)
УЧИТЕЛЬНИЦА. Вообще-то он неплохой мальчик. Грамотный.
ДИРЕКТОР. Да уж, парень хоть куда, знаток  редкостный. А виноватые нотки, Светлана Николаевна, ни к чему.
УЧИТЕЛЬНИЦА. Все-таки, я ложанулась, Сергей Сергеевич. Извините. Я ведь математичка. Главное, я Пушкина-то люблю.
ДИРЕКТОР. Ничего, со всяким бывает. Только, Светлана Николаевна, всегда держите дело так, чтобы детки понимали кто в доме хозяин. Иначе сядут на голову, потом поздно будет. Вы же на своём курсе лидером были.
УЧИТЕЛЬНИЦА. То в институте, а то здесь, в школе. Тут я растерялась, откровенно говоря.
ДИРЕКТОР. И напрасно. Ребята вас любят, и вы их понимаете. А огрехи – кому не доводилось.
СВЕТЛАНА НИКОЛАЕВНА. Да, все ребята хорошие, нормальные.
ДИРЕКТОР. Про нормальных… Вот тут у меня где-то цитатка лежала. (находит, читает) «Я пришел к тезису, который исповедую и сейчас, каким бы парадоксальным он ни казался. Нормальные дети или дети, приведенные в нормальное состояние, являются наиболее трудным объектом воспитания. У них тоньше натуры, сложнее запросы, глубже культура, разнообразнее отношения. Они требуют от вас не широких размахов воли и не бьющей в глаза эмоции, а сложнейшей тактики».
СВЕТЛАНА НИКОЛАЕВНА. Я тоже про это думала.
ДИРЕКТОР. Вот видите, и мы с вами, и Макаренко об этом думал. Ну хорошо, Светлана Николаевна.
УЧИТЕЛЬНИЦА. Спасибо, Сергей Сергеевич (уходит).
                (Из коммутатора доносится Люсин смех.)
ДИРЕКТОР. Ты чего, Люся?
ЛЮСЯ. (по коммутатору) Ой, Сергей Сергеич, забыла выключить, извините.
ДИРЕКТОР. А чего смеешься?
ЛЮСЯ. Ну… рассказать?
ДИРЕКТОР. Расскажи.
                (Люся заходит.)
ЛЮСЯ. Вот, Фира Моисеевна показала. Сочинение «Как  я провел этим летом». Карасев Вова из четвертого «Б». (читает) «Как я провел этим летом.
Этим летом я провел у бабушки. Туда меня привезли папа с мамой. Хорошо в деревне летом! Потому что солнце в деревне встаёт рано, а садится поздно. Еще в деревне можно послушать сверчков и ходить в шортах. Еще там живут лошади, коровы и другой скот. Все мужики в деревне летом пьют самогон. Когда я приехал, то сначала в деревне хоронили деда Кирьяка. Дед Кирьяк  лежал в гробу с бородой. Все говорили какой дед Кирьяк был дока. Мужики тогда пили самогон, потому что они горевали. Потом на ту неделю началась свадьба Нюрки с Митей. Все поздравляли, а Нюркина мамка плакала, а мужики от радости пили самогон.  На другой день все отмечали Игнатия чтеца и мужики пили самогон. Потом Андрюха-Косой утопил беларусь в реке и не по беспокоился.  Собрались все мужики и еле вытащили. Им было тяжело, как в стихе про бегемота, и они пили самогон. Лето в деревне время счастья и веселья». (хохочет) Я не могу!
ДИРЕКТОР. Определенно литературные способности.
ЛЮСЯ. Ага! Фира Моисеевна так и говорит. Про мужиков всё правда. У меня тётка в деревне живёт.
ДИРЕКТОР. Скот там еще не пьет?
ЛЮСЯ. Скот? Нет, скот еще не пьет.
ДИРЕКТОР. И то ладно. Не забыть премию Фире Моисеевне выписать. Отметь там.
ЛЮСЯ. Ага (уходит).
                (Директор поливает цветы.)
ЛЮСЯ. (по селектору) Сергей Сергеич, от спонсора прибыли, машина ихняя подъехала. Мне в окно видно.
ДИРЕКТОР. Кто подъехал-то?
ЛЮСЯ. Леонид Матвеич, зав рекламным отделом… по лестнице поднимается… Ой, упал!
ДИРЕКТОР. Как упал?
ЛЮСЯ. На бок. Упал, теперь встал… опять идет… опять упал… опять идет…
ДИРЕКТОР. Люся, скажи Михалычу, чтобы срочно протер лестницу бензином! Срочно!
ЛЮСЯ. Ага.
                (Директор приглаживает волосы, поправляет галстук.
                Заходит  Леонид Матвеевич, молодой человек с кейсом.
                Элегантный, но несколько взъерошенный.)
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Здравствуйте, Сергей Сергеевич.
ДИРЕКТОР. Здравствуйте Леонид Матвеевич! Рад вас видеть!
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Лестница у вас скользкая.
ДИРЕКТОР. С утра, видно, подморозило. Исправим.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Привет вам от Захара Ильича.
ДИРЕКТОР. Спасибо! Как он?
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Работает. Сейчас в Абу-Даби по делам. Саммит. Вы как?
ДИРЕКТОР. Спасибо, вашими молитвами. Деньги получили, премного благодарны.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Еще подбросим, не вопрос.
ДИРЕКТОР. Вот спасибо! Как раз крышу поменяем.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. А наша крыша вам чем не нравится? Шучу (смеется).
                (Директор тоже смеется.)             
ДИРЕКТОР. Ваша крыша нам очень нравится! Надежная!
                (Смеются.)
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Я чего, Сергей Сергеич. Думаем провести мероприятие, так сказать,  акцию…
ДИРЕКТОР. Слушаю вас внимательно.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Снимаем ролик, крутим по ящику. Сюжет такой: ваша девочка, класс второй-третий, говорит своим старым игрушкам, ну там типа мишке, зайчику: «Вы старые, вы отстой!»,  «Теперь меня интересуют только шмотки!». Наезд на отстойных мишку и зайчика. «А вы, два старых дурачка, мне больше не нужны!». «Кто не в PRADA D&G, Armani ; тот лох!». Как вам?
ДИРЕКТОР. О-о!
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. «Я одна в классе так одета! Все подружки от зависти лопнули!». «Я ; принцесса! Вы ; животные!». Крупный план. «Папочка! Если ты меня любишь, купи! купи!! купи!!! Туфли, платье, шляпку!!! PRADA, D&G, Armani»!!!». Как вам?
ДИРЕКТОР. Так она уже, вроде, как одета. Подружки уже лопнули.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Неважно. Типа тизер. Крупно, папа: «Но, мой птенчик, у нас нет денег на такие дорогие вещи». И тут выходит некто в маске и протягивает девочке пластиковую карту, говоря: «Возьми, милая, эту золотую карту и купи всё это. Не отказывай себе ни в чем». А?
ДИРЕКТОР. Сильно.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Голос за кадром: « Кто же этот таинственный щедрый незнакомец?» Крупно: графический знак вопроса. И тут появляетесь вы…
ДИРЕКТОР. Я?!
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Вы, и говорите с доброй, мудрой улыбкой на устах: «Я знаю имя этого человека. Это спонсор нашей школы Захар Ильич Курляндский!». Крупный план Захара Ильича. Первый концерт Чайковского. Ну, типа музон такой. Его щас везде крутят. Как вам?
ДИРЕКТОР. Э-э… Интересно. А можно без меня? Я, знаете…
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Не надо скромничать. Вас знают, вы уважаемый человек. Вам верят.
ДИРЕКТОР. Уместно ли мне…
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Уместно, уместно. Мы думали другой вариант: вашу школу заминировали, кругом паника, смятение, содом и гоморра, родители плачут, вы пьете валидол, и тут приходит таинственный некто и обезвреживает бомбу. Графический знак вопроса. И вы произносите: «Я знаю имя этого человека…» Круто?
ДИРЕКТОР. Первый вариант лучше.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Да?  Ну, мы снимем оба, а там уж какой закидон Захар Ильичу в голову залетит. И вам гонорар очень приличный.
ДИРЕКТОР. Гм… Как-то неожиданно.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Соглашайтесь, Сергей Сергеевич. Это предложение, от которого нельзя отказаться.
                (Оба смеются.)       
ДИРЕКТОР. Да уж… Но вот я чего думаю, Леонид Матвеевич. Есть кандидатура для фильма получше, чем я. Сильно получше.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Да? И кто же?
ДИРЕКТОР. Наша учительница русского языка и литературы. Фира Моисеевна. Я – что? Немолодой мужчина, старомодный, и вообще…
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. А она?
ДИРЕКТОР. Вылитая Лолита Милявская, только постарше. Чуточку.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Гм…
ДИРЕКТОР. К тому же – Заслуженный учитель Российской Федерации.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Лолита?
ДИРЕКТОР. Фира Моисеевна.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Гм…
ДИРЕКТОР. И заметьте – крестная мама жены нашего губернатора.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Что, самого губера? Серьезно?
ДИРЕКТОР. Абсолютно. На каждый день рождения жены господин губернатор изволит присылать за Фирой Моисеевной автомобиль. Большой такой, забыл название.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Майбах.
ДИРЕКТОР. Да, именно.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. А нельзя ли взглянуть на Фиру Моисеевну?
ДИРЕКТОР. Вполне. (по селектору) Люся, пригласи Фиру Моисеевну ко мне. Срочно.
ЛЮСЯ. С сочинением про деревню?
ЛИРЕКТОР. Нет, её одну. Срочно.
ЛЮСЯ. Сейчас, Сергей Сергеич.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Что за сочинение?
ДИРЕКТОР. Да так. Наш ученик один написал сочинение про деревню. Как там жить хорошо.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. В деревне жить хорошо.
ДИРЕКТОР. Да. Хорошо жить в деревне. Кофе?
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Пожалуй.
    (Вбегает запыхавшаяся Фира Моисеевна. Сильно постарше Л. Милявской.)
ФИРА МОИСЕЕВНА. Здравствуйте.
ДИРЕКТОР. Здравствуйте, Фира Моисеевна.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Здравствуйте, дорогая Фира Моисеевна.
ДИРЕКТОР. Фира Моисеевна, позвольте представить вам заведующего отделом рекламы нашей спонсорской фирмы Леонида Матвеевича Агибалова.
ФИРА МОИСЕЕВНА. Очень приятно. Фира Моисеевна Абрамович.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. (сглатывает) Как? Мама?
ФИРА МОИСЕЕВНА. Ну что вы. Однофамилица.
ДИРЕКТОР. (лукаво) Слышали, слышали про однофамильцев. Вот, Леонид Матвеевич, наша заслуженная Фира Моисеевна. Гордость не только нашей школы, но и всего города, да и области, чего уж там, а также самого…
ФИРА МОИСЕЕВНА. Ах, Сергей Сергеевич, перестаньте, прошу вас.
ДИРЕКТОР. Достойный работник на ниве воспитания подрастающего поколения, мудрый наставник детства, отрочества и...
ФИРА МОИСЕЕВНА. Сергей Сергеич!
                (Директор вопросительно смотрит на Леонида Матвеевича,
                тот удовлетворенно кивает головой.)
ДИРЕКТОР. Я, собственно, чего хотел-то, Фира Моисеевна. Тут наш
народный художник Велемир Мармышкин презентовал, так сказать, портрет нашего славного имени нашей школы путешественника Николая Николаевича Миклухи-Маклая. Собственноручного изготовления. Мы тут посоветовались и решили, что уместно было бы водрузить, так сказать, сие произведение в вашем классе. Как вы на это смотрите?
ФИРА МОИСЕЕВНА. Спасибо, Сергей Сергеевич, но у нас уже висит Александр Сергеевич.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Замените.
ФИРА МОИСЕЕВНА. Никак нельзя. Солнце русской поэзии.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Тогда повесить обоих.
ФИРА МОИСЕЕВНА. Как?!
ДИРЕКТОР. В смысле – рядышком укрепить.
ФИРА МОИСЕЕВНА. Ну… это можно.
ДИРЕКТОР. Я скажу Михалычу, он установит.
ФИРА МОИСЕЕВНА. Спасибо, Сергей Сергеевич. Я могу идти?
ДИРЕКТОР. Да, конечно, Фира Моисеевна.
ФИРА МОИСЕЕВНА. (Леониду Матвеевичу) Приятно было познакомиться.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Взаимно. Надеюсь, будем сотрудничать.
ФИРА МОИСЕЕВНА. Всего доброго (уходит).
ДИРЕКТОР. Ну, как вам?
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Блеск!
ДИРЕКТОР. Вы только сценарий не давайте ей читать. Снимите отдельно, а
потом вклеите.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Так она же потом всё равно по телевизору увидит.
ДИРЕКТОР. Она телевизор не смотрит.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Совсем?
ДИРЕКТОР. Совсем.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Так не бывает.
ДИРЕКТОР. Увы.
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. Ну, я пошел.
ДИРЕКТОР. Захар Ильичу кланяйтесь, и супруге его, и деткам и собачкам его, и лошакам его, и…
ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ. (уходя) Непременно.
ДИРЕКТОР. (нажимает кнопку) Люся, сейчас Леонид Матвеич выйдет, так ты посмотри.
ЛЮСЯ. Что посмотреть?
ДИРЕКТОР. Как спускается.
ЛЮСЯ. А. Вот, вышел, спускается.
ДИРЕКТОР. Как спускается, нормально?
ЛЮСЯ. Не очень. Почему-то боком. Как краб.
ДИРЕКТОР. Не упал?
ЛЮСЯ. Нет. А чего?
ДИРЕКТОР. Ничего.
           (В кабинет заходит Николай Сергеевич. Старый, длинные седые 
            волосы, аккуратная бородка. В руках папка для картин.)
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ.   Сережа, можно?
ДИРЕКТОР. Заходи, Николай Сергеич. Садись.
                (Николай Сергеевич садится, вздыхает.)
ДИРЕКТОР. Что головушку повесил?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Сережа, опять я попрошайничать, христарадничать, так сказать…
ДИРЕКТОР. Да ладно тебе.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Нет, правда, я понимаю что изостудия у тебя не единственная трудность, головная боль, так сказать… .               
ДИРЕКТОР. Будет тебе, дружище. Только что был человек от спонсора, деньги обещал, авось прорвемся. Заживём!
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. А что, Сережа, Захар-то Ильич, милостивец, нашу богоспасаемую школу отчего так возлюбил?
ДИРЕКТОР. Тут давняя история…  Когда-то, лет пятьдесят-шестьдесят тому назад, на месте нашей школы стоял барак. При лесопилке, еще там какое-то хозяйство произрастало. И в том бараке проживал вместе с мамой один маленький мальчик. А звали его – Захарка.  В бараке и родился.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Вон чего! А папа?
ДИРЕКТОР. С папой история тёмная. Был крупным руководителем, имел «Трудягу», потом…
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Трудягу?
ДИРЕКТОР. Ну, так тогда называли орден Трудового Красного Знамени. Потом лагерь, потом на эту самую лесопилку, потом сгинул куда-то.
 Мальчик подрос, уехал учиться в Томск. Барак же в 1970-м снесли и на этом месте  построили нашу школу.  Имени 24 партсъезда. Потом, как водится, переименовали.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Мой брат двоюродный, между прочим, участвовал в этом строительстве.
ДИРЕКТОР. Вот видишь. Мальчик Захарка, между тем, рос, рос, и вырос в крупного, сокрушительно крупного бизнесмена. Президента корпорации «Юрмайнинг». И имя ему стало ; Захар Ильич  Курляндский. Взял фамилию матери.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Вон оно как…
ДИРЕКТОР.  У нашего Михалыча есть каптерка, чуланчик без окон, без дверей, знаешь. Так вот, когда Захар Ильич изредка из московского офиса к нам со своих небес спускается, школа оцепляется, и он в этой каптерке запирается и сидит. Уверяет, что каптерка сия в точности на месте с их мамкиной барачной комнатухой стоит. Он со спутника проверял.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. И что он там делает?
ДИРЕКТОР. Угадай.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Водку пьет. Нет, коньяк за миллион рублей.
ДИРЕКТОР. Холодно.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Предается воспоминаниям.
ДИРЕКТОР. Тепло.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Ну… не знаю.
ДИРЕКТОР. Книжку читает.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Книжку?! Какую? Библию?
ДИРЕКТОР. Не совсем. У него в детстве одна книжка была. Её и читает.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Какую?
ДИРЕКТОР. «Робинзон Крузо». Забыл её один раз на столе, Михалыч сказал.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Мама дорогая.
ДИРЕКТОР. Только, Николай Сергеич – тайна за семью печатями.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Я понимаю. Нем как могила.
ДИРЕКТОР. Сколько раз было – я его провожаю, а у него глаза мокрые.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Вот ведь: всё, казалось бы, у человека есть, и остров свой, писали, имеется, и Пятниц там, надо полагать, человек двести. А поди ж ты. Конфуций говорил: гармония только на небесах (вздыхает).
ДИРЕКТОР. Да уж. Так что у нас, у малых сих?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. У малых и заботы малые. Масляные краски, Серёжа, сам знаешь, дорогие, так опять поднялись в цене. Просить детей, чтобы они со своими материалом приходили, не могу. Родители и так трясутся над каждой копейкой…
ДИРЕКТОР. Перестань, всё сделаем. Напиши мне списочек, как обычно. Расскажи лучше, что твои питомцы?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. О, делают успехи. Митю Кораблева взяли на областную выставку. Да. Ваню Строда похвалил сам Илья Ефимович! Представляешь?  Талантливые мальчики.
ДИРЕКТОР. Здорово.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. А Валя наша, бесспорно, исключительное дарование. Истинно тебе говорю. Вот, взгляни (достает из папки картон).
Ну не чудо ли! Какой воздух! Кому удаётся воздух – тот и господин всему!
ДИРЕКТОР. Валя Короткова?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Она.
ДИРЕКТОР. Красиво.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Её ждет громкая слава, поверь мне. Большое будущее (вздыхает).
ДИРЕКТОР. Что не так?             
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Будущее, конечно… Настоящее у неё – беда… Да тебе известно.  Мать-отец пьющие, бабушка старенькая, Валя за ней ходит. Старший брат уже в тюрьме.
ДИРЕКТОР. Знаю, Николай Сергеевич. Говорили об этом на педсовете. Лишить их родительских прав – тогда Валю в детдом… А бабушку куда? Заколдованный круг…
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. А она, представь, улыбается. Солнышко бедное… Как так случается – в семье негодных родителей рождается чудо-ребенок, а в семье блестящих и утончённых вырастает ничтожность. Верно говорят: люди больше похожи на свое время, чем на своих родителей. Что делать?
ДИРЕКТОР. Я думаю, думаю, Николай Сергеевич. Не бывает ведь безвыходных положений.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Не знаю… Слушай, Сережа, уйми ты химичку! Химоза! Ну какие Вале задачки по химии! Зачем ей эти формулы? Что она её гнобит? Сто лет Вале это не надо! У неё воздух и свет – вот её формулы.
Я как сдал в своё время все эти экзамены, так тут же и думать забыл.
Мне математика только и пригодилась, что в гастрономе мелочь считать. 
ДИРЕКТОР. Я понимаю, Николай Сергеевич, я поговорю. Согласен с тобой. Будь моя воля, я бы всё это перетряхнул. (подходит к окну) Считается, что детям равно необходимы точные, гуманитарные и естественные науки. Ну давайте тогда и древнегреческий вернём. Чушь собачья! Дети-то разные! Кому-то интересно число пи, а кому-то ромашка. Я бы так сделал: кто-то выбирает то, что ему нравится, и тогда идёт углублённое изучение, факультет, а остальные предметы ; в порядке обзора. Чтобы совсем уж не дикарями.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Золотые слова!
ДИРЕКТОР. Да уж. Кейнс сказал: трудность заключается не столько в создании новых идей, сколько в том, чтобы отойти от старых. А мы всё зады повторяем.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Вот! Тебя, Сережа, надо бы в министры просвещения!
ДИРЕКТОР. Свят, свят! Мне и этого сверх меры. Укатали Сивку крутые горки… Я вот думаю, пойти бы в смотрители маяка. Море, горизонт, небо… Зажег фонарь, накормил собаку, и считай звезды. Мерак,  Алькор,
Дубхе…    
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ.  Что это?
ДИРЕКТОР. Звезды Большой Медведицы. Отрезать себя от остального мира.
                (Пауза.)
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ.  Понимаю. Отрезать. У меня сосед, Сережа, собирает диалектические частушки.
ДИРЕКТОР. Диетические?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ.  Диалектические. Вот про твой остров:
                Хорошо тому живется
                У кого одна нога…
ДИРЕКТОР. А дальше?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. И портянок меньше трется
                И не надо сапога.
ДИРЕКТОР. Да уж, диалектика. Но неужели Господь не сжалится, не даст нам отдыха? Ужель навеки прикованы к вёслам? Или мы всё же отдохнём? Услышим ангелов, увидим небо в алмазах, мы увидим… Как дальше, забыл.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Увидим, как всё зло, все страдания потонут в милосердии, наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Как-то так.
ДИРЕКТОР. Сто лет назад писано.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Больше.
ДИРЕКТОР. Чехов писал картины?
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Нет. Брат его, Николай Павлович, был художник. Хороший. Русская болезнь его сгубила.
ЛЮСЯ. (по селектору) Сергей Сергеич, тут позвонили…
ДИРЕКТОР. Кто?
ЛЮСЯ. Ребята наши.
ДИРЕКТОР. Не понял.
ЛЮСЯ. Я зайду.
                (В кабинет заходит Люся. Молчит.)
ДИРЕКТОР. Какие ребята?
ЛЮСЯ. Десятый «В», на фабрику собирались.
ДИРЕКТОР. И что?
ЛЮСЯ. Они на остановке стояли…
ДИРЕКТОР. Люся, ты можешь нормально сказать? Что ты тянешь?
ЛЮСЯ. Они автобус ждали, и тут хулиганы пришли.
ДИРЕКТОР. Пришли хулиганы. Дальше что?
ЛЮСЯ. Стали к девушке чужой приставать. А Антон за неё заступился. Они и подрались. Антона скорая увезла.
ДИРЕКТОР. Господи боже мой!
ЛЮСЯ. (вытирает платочком глаза) Я туда уже звонила. Он в реанимации.
ДИРЕКТОР. Что с ним?
ЛЮСЯ. Сказали в коме. Слепая рана в груди.
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Что это?
ДИРЕКТОР. Когда пуля в тканях застревает. (Люсе) Он жить будет?
ЛЮСЯ. Сказали никто знать не может. Сказали – как Господь управит.
                (Пауза.)
НИКОЛАЙ СЕРГЕЕВИЧ. Судьба не носит колокольчика на шее, шаги её бесшумны…
               
                ЗАНАВЕС            

                Супонин Михаил Александрович
                тел. 8 925 934 06 01
                http://www.proza.ru/avtor/suponinm
...............
Из письма друга: «Миша, ты серьезно думаешь, что эту твою пьесу кто-то возьмет? Не смеши мои тапочки. Во-первых, забоятся попов, вдруг осерчают, хотя впрямую ты их вроде бы и трогаешь; но все эти черти, ангелы, это же по их ведомству, а гнев попов… лучше не надо.
А господа режиссеры забоятся, что господа попы осерчают. И далее по кругу. Оставь надежду, всяк сюда входящий).»