/ "Не обрюхаченные Сталиным, Зачатье 14/.
В самом деле, рассмотри, каковы
суть первейшие блага для городов: мир,
свобода, изобилие, многолюдие, согласие.
Плутарх.
«Наставление о государственных делах».
Но не каждая либеральная бабёнка столь тверда в убеждениях, как Машка. Особенно когда весна, и в природе такое ликованье и буйство жизненных сил… Весна действует так, что даже ЭМ-бабьё начинает думать о продолжении рода:
-- У меня ещё есть шанс! -- спохватываются они.
- Со мной ты расцветаешь, -- игриво намекает Ведущая своему собрату.
- Я в шортах пришла! – вотще оповещает народ Баблоян.
А что толку? Дух убо бодр, плоть же либерала немощна.
-- Я хочу, чтобы меня все любили! – признаётся очередная Ведущая, ибо в жизни девы наступает миг, когда ей хочется обнять весь мир. Или чтобы весь мир обнял её. Иногда юная прелесть срабатывает:
-- Ты клеевая! – оповещает С.Доренко сестру по убеждениям Т.Конделаки. А та задумывается о безмужнем оплодотворении.
Потом раздухарившийся Доренко положил глаз на Ксению Басилашвили, совершенно незаслуженно упрекнув несчастную:
-- Вместо того, чтобы ребёнку титьку совать, сидишь тут!
На что Ксения Басилашвили только утёрла невольную слезу:
-- К сожалению.
Отметим справедливости ради, что свои титьки Ксюше удалось-таки кому-то всунуть, а потом уже и двоим детям.
- Покажи пупок! – вдруг ни с того ни с сего требует у Машки Майерс С.Доренко, который объездил весь мир и не прочь объездить ещё и ее. И, получив желаемое, с подковыркой вопрошает:
– Ты смогла бы сделать наколку «Да здравствует Путин»?
- Смотря в каком месте! -- не теряется отроковица.
-- Мужчина продаёт женщине будущее, - подстраивается к Торгашеско-Воровской Власти Доренко. – Врёт, как правило.
Хотя в данном случае и он, и она врут.
- А! О! –неэротично стонет Машка.
А потом Доренко заявил во след Ельцину:
- Я устамши, я ухожу.
И Машка ушла за ним, как жена декабриста А после длительного перерыва она появляется в управляйке вещания с ребёнком на руках. Делом подтверждая, что «семья – это не штамп в паспорте». Как утверждают некоторые бывалые (в браках) щелкопёрочки, хороший фиктивный брак бывает надёжнее брака по любви. И дело даже не в том, что на службу в редакции попадают одни маломерки.
Даже Венедиктов, разморившись, несколько двусмысленно – амбивалентно, как говорят зело учёные люди -- признаётся даме:
-- Вы имели какой-то невероятный успех на круглом столе.
Что каждый может понимать в меру своей испорченности.
Готовность к размножению, что ни говори, трудно скрыть.
- Жиреют, отъели щёчки, - замечает Гость.
- Что Вы на меня смотрите! – возмущается Ведущая. И садится на сыроядение. Она охотно рассказывают, что провела зиму, не открывая дверцу холодильника. Впрочем, и других открытий не было. Просто бабёнка честно накачивала ягодицы до состояния, позволяющего вызвать заторы, когда она выйдет на улицу, поскольку сразу же образуется очередь из желающих шлёпнуть по ним.
Но как говаривал Ленин, нехороши крайности.
-- Не протягивай ко мне свои костлявые руки!!! - испуганно кричит Владимир Варфоломеев Ирине Воробьёвой, которая, вместо того, чтобы искать мужа, ищет пропавших людей. Дохудела. Слазь с диеты, баба.
Вы спросите, почему отроковица надоедает залётному батюшке наболевшим? Так не всем удалось обрюхатиться. Велика редакция, а зачать не от кого! Только тому, кто бывал в этих учреждениях, знаком взгляд голодной волчицы, с которым она смотрит на одинокого путника, случайно попавшего в её логово.
Несмотря на все передачи вроде «Давай поженимся», которые свидетельствуют только о том, что бабьё млеет до глубокой старости от мыслей о замужестве, браки журналисток настолько редки, что о них сообщается на всю страну с большей торжественностью, чем в самом ЗАГСе.
Бедняжки мечутся по городам и весям, заглядывая во все уголки, пытаясь отыскать своё прячущееся счастье. Потому что свободу, чтобы направить их половые силы на благо родного издания, у них отняли, а честь – увы! -- нет! И ноет несчастная на сборище поющих журналистов: «Я таю от любви твоей!» С такой убедительностью, что присутствующие непроизвольно запускают лапы ей под платье, чтобы убедиться.
Поэтому оплевав Ленина, либеральные бабёнки тут же идут по ленинскому пути, протаскивая «через препоны и рогатки цензуры» своё желание размножаться.
Девы подстилаются во время передач так охотно, что не ясно, чего они хотят – угодить очередному влиятельному гостю или в них говорит всё еще не подавленное желание зачать? А потому на вопрос, пошла бы ведущая «Эхо Москвы» на сходку желающих сбросить нынешнее правительство, следует стон:
-Домой бы я пошла! – вырывается вопль из объёмистой груди, не нашедшей достойного применения в родном вещании. Стирать, варить, рожать...
И ещё добавляет:
-- Не видела бы тут никого!
Особенно из числа тех, кто в детстве «в Барби играл». Вот ведь какая несознательность: как в выходной замуж выйти, так пожалте, а как на борьбу с правительством – нет. Даже за 2 отгула.
Потому-то и заводят вместо детей склоки с соседями или собачек. И соседка снизу вызывает полицию раз в неделю, когда журналистка роняет книгу или шаркает шлёпанцами. А соседка сверху раз в десять дней заливает её. Просто чтобы выразить своё мнение о её передачах.
В таких условиях, казалось бы, надо хватать любого мужчину, который подвернулся – ан, нет!
- Дмитрий Анатольевич нравится Вам как мужчина, -- вопрошают сотрудницу ЭМ.
- Никогда!!! – ответствует либеральная бабёнка.
Помните, как дружно осуждали несчастную из ленты «Сорок первый», убившую белого поручика, в которого была влюблена? К сожалению, он слишком много знал и поэтому не должен был попасть к своим живым. А сами что выделывают!
Упала рождаемость – нет молодёжи. Нет молодёжи – нет революции, скорбит писательница Латынина. Некому сбросить ненавистного ей Путина. И ссылается на опыт арабской весны и Февральскую революцию. Но забывает про стадо обезьян, с которыми у ЮЛ не только внешнее сходство. Там среди молодёжи тоже принято бросать вызов вожакам. И со страху сподобилась еси предбудущая вещати:
"России угрожает элементарное вымирание. … теми темпами, которыми мы умираем, читать Пушкина просто некому будет", – ужаснулась обозревательница ЛАТЫНИНА делам самописки своей. Ведь её творения тоже некому читать будет!!! /Кстати, а кто сказал, что вам непременно надо выжить? Чем больше нас подохнет, тем лучше для нынешний власти/.
И хотя, говоря словами министра обороны Грачёва, Россияне вымирают «с улыбкой на устах», пир победителей по случаю крушения большевизма сменился печальным воем разочарования. А народ удивляется:
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
Ну, при чём тут Новодворская, молодой человек?! Без неё ведьм хватает.
Уже и Председатель Главизбиралки г-н Чуров признавал, что между его данными о численности избирателей и сведениями, которые подает ему Росстат, образовалась дыра, в которую провалились 15 млн. "дорогих россиян". А, как известно, есть дыра – будет и прореха. В которую и вся страна может провалиться.
Покойники – надо отдать им должное -- люди смирные. Они и ведут себя исправно, не требуя от правительства увеличения своих доходов, и голосуют правильно. Одни мёртвые души выбирают другие мёртвые души, но вот смогут ли они воевать? Не зря же несётся тоскливый вой из всех громкоговорителей:
Раздайте патроны, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, седлайте коня.
Погодите, если патроны раздаёт поручик, то кто же у них заведует складом боеприпасов? Или портянок? Полковник или генерал? В благоустроенном же государстве патроны и водку раздаёт старшина. А коня корнету Оболенскому седлает денщик. Только нонче их ни за какие хрусты не сыщешь. И, как начинается Большая Заваруха, вспоминается печальный призыв детского писателя Голикова: «И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало. … Эй, вставайте, кто еще остался!»
И опять, оказывается, дело не в том, что истинный либерал не упустит возможности украсть и увезти как можно дальше, чтобы не отняли братья по ремеслу. А г. Латынина поможет. За небольшую долю в наворованном.