Об относительности пространств

Пётр Вакс
На столе стоит ноутбук с открытым монитором. Перед ним кофейная чашка. На спинке стула беспорядочно набросана одежда. Беспорядочность кажется постановочной. Вообще всё, на что наводится резкость взгляда, кажется постановочным. Но это не так, конечно. Просто я заполняю безлюдное пространство комнаты собой, и оно послушно наполняется моим смыслом. Не знаю каким, не стремлюсь узнать. Смыслом, важным для самого себя, безразличным к вопросам о его поиске. Может быть, случайной красотой. Медленной красотой гладких и шершавых поверхностей, света и теней.
Вот почему мне не нравится быть в толпе. Даже в транспорте, где не очень много людей, я не могу заполнить собой пространство. Люди не поддаются, ведь у каждого пространство собственное. Эти личные пространства перекрещиваются, деформируются – почти со скрипом, как прижатые друг к другу воздушные шары. А мое сжимается и исчезает. Я теперь не занимаю места, меня почти не видно. Так я защищаюсь. Не от самих людей, а от их груза: мрачного настроения, тревог, привычных ноющих болей. В этом состоянии меня толкают, не уступают дорогу, не слышат моего голоса; вначале я злился, теперь понял, почему.
Но нельзя не ездить, не ходить по магазинам. И это делаю не тот я, который медленно растворяется в красоте пространств, а другой. Небрежный отпечаток моей идентичности, грубая схема человека-потребителя, пассажира, путешественника. Тот, которому пофиг тонкие нюансы бытия, потому что у него задача: доехать, купить, принести. Инсталлированная служебная программа.
Впрочем, часто она работает в фоновом режиме. Или я в ее фоновом, не знаю. Посреди пути бездумно останавливаюсь и фотографирую смартфоном что-то. Помню, один мой спутник, пожилой подопечный, каждый раз удивлялся и спрашивал, что это я делаю. А мне было неловко и смешно.
Возможно, теория относительности человеческих внутренних и внешних пространств вот-вот появится. А может и нет. Может, будет ускользать, перетекая из одного в другое. Мне все чаще кажется, что точные формулировки ошибочны, а верны только приблизительные описания.