Минул месяц. Для Фокса это был самый страшный месяц в жизни. Амалия вошла во вкус, она улетала каждый вечер. В морозную ночь. В колючие звезды. В неизвестность. В слышимую лишь ей музыку сфер. Спасать животных от браконьеров. Спасать птиц. А ведь браконьеры могли её подстрелить! Убить – и никто никогда не нашел бы её тела в неведомых потайных глубинах, никто и никогда! Но больше, чем браконьеров, он боялся, что она рано или поздно встретит Фабера, восставшего из небытия. Не в этом мире, так в другом. Или на стыке миров, и тот снова заберет её с собой – странствовать, умирать в пламени погребального костра и возрождаться, переходить из мира в мир. А он, Алекс Фокс, даже не узнает этого.
И как тогда ему жить дальше?
Встречая её в проеме окна, он иногда кричал, кричал до хрипоты: - Я здесь! – и махал руками. – Я здесь! Сюда!
- Я больше не буду, - твердила Амалия виновато. – Ну, прости. Поцелуй меня. Ты такой чудесный, Алекс! Но сегодня мне удалось спасти мудрых птиц от браконьеров! Представляешь? Я обрушилась на них сверху, точно фурия! Они перепугались до полусмерти, заорали и разбежались, а я освободила всех мудрецов до единого! – Амалия с гордостью улыбалась, словно светилась вся, с ног до головы. – Ты разве мною не гордишься? Разве я не молодчина?
- Конечно, молодчина… - бормотал Фокс, стирая холодный пот со лба.
Но мало-помалу он стал свыкаться с её отлучками, поначалу собственная привычка его пугала до оторопи, потом он привык и к боязни. Она улетает – что ж, она всегда возвращается, пора успокоиться и прекратить терзать себя. Иначе он сойдет с ума и разболеется, и не сможет продолжать быть ей надежной опорой. Надежной опорой? Какой бред. Он уже давно не опора ей. Он – обуза.
Однажды, возвращаясь домой, как обычно, в унынии, он отпустил такси и решил пройтись по набережной пешком. Набережная старела, ремонтом давно не занимались, все средства правительство теперь тратило на новую программу освоения астероидного пространства. После изгнания жителей хабитатов в земные резерваты, снова началось усиленное освоение космического пространства и активное строительство внеземных поселений. После того, как программу освоение водного мира под жилищное строительство заморозили, все взгляды устремились в космос.
Хорошо это было, или нет, Фокс не хотел об этом думать. Он, земной житель, не хотел покидать прародину, но в последнее время все больше размышлял о том, что, в крайнем случае (каков будет этот крайний случай, представлять не хотелось), он наймется разнорабочим на космическую стройку. Это раз и навсегда отобьет у него депрессивные настроения и заставит снова полюбить бытие во всех его проявлениях. Ясно, что его семейная жизнь терпит крах. Он умолял несуществующего Бога продлить эту рушащуюся семейную жизнь еще, ну вот еще капельку, еще чуть-чуть, но понимал, ощущал шестым чувством, что должно что-то стрястись, вот-вот, скоро, очень скоро.
- Здравствуйте, Алекс! – вдруг окликнул его сзади юный голос. – Извините, что заговорила с вами, но вы кажетесь задумчивым и грустным, я подумала – может быть, немного отвлеку вас. Если я вам мешаю – скажите сразу!
Фокс вздрогнул и обернулся. К нему подъезжала инвалидная коляска с юной светловолосой девушкой. Он вспомнил, что часто встречал её и раньше, но не обращал особого внимания. Она была довольно симпатичная и очень трогательная.
- Нет, вы мне нисколько не мешаете.
- Значит, я могу проехаться рядом с вами?
- Конечно. Безусловно. Откуда вы знаете мое имя?
- Я знакома с вашей женой! – воскликнула Алиса с гордостью. – Она необыкновенная! Она самый удивительный человек, которого я встречала!
- Вы правы, - Фокс невольно улыбнулся ее энтузиазму. – Но далеко не всем от этого легче. Возможно, поэтому я такой грустный. Жить с удивительным человеком бок о бок бывает непросто.
- А вы все равно не грустите, - сказала Алиса. – Кстати, вы не просили моё имя, меня зовут Алиса. И я живу этажом выше вас.
- В самом деле? Как интересно! – воскликнул Фокс с фальшивым энтузиазмом. Но девушку это не обмануло.
- Вам совсем не интересно, и это понятно, семейная жизнь интереснее, тем более, с такой красавицей.
- Что вам может быть известно о семейной жизни? – с горечью спросил Фокс. – Семейная жизнь, может быть, самое невыносимое из всех тягот бытия.
- Мне мало что известно, но мне почему-то кажется, что вы прекрасно подходите друг к другу, оба такие красивые, необычные…
- Слушайте, Алиса, - перебил ее Фокс, удивляясь собственной грубости. – Почему вы полагаете, что можете так запросто влезать в чужую жизнь и давать советы?
Алиса вздрогнула и покраснела: - Вы правы, наверное, я бестактна и глупа, простите меня. Но я не хотела обидеть, совсем не хотела, напротив…
- Это вы простите меня.... Я непозволительно груб. У меня ужасное состояние.
- Если бы я могла утишить ваши печали… - Алиса попыталась дотянуться до его руки и тут же отдернула свою. – Простите еще раз. Мне часто бывает скучно в своей квартире, и я смотрю из окна. В бинокль. А еще – часто встречаю вас на улице в подавленном состоянии. Вы выглядите ужасно усталым. Наверное, вам с женой нужно уехать отсюда, в красивый отель в горах, или на побережье, с пляжем, загорать, купаться, чтобы бытовые дела не докучали, и я уверена, вам станет лучше. Если бы я могла помочь хоть немного развеяться, я бы с радостью встречалась с вами чаще и… и просто разговаривала с вами, ведь разговориться по душам хоть иногда так важно, и поверьте, даже иногда помогает!
… Алекс Фокс вернулся домой с глазами на мокром месте. Ему было жаль девчушку в инвалидной коляске. Она, такая беспомощная, предлагала ему, взрослому сильному мужчине, свою помощь. Ему было жаль Амалию, которой он, взрослый сильный мужчина, не в силах помочь. Но больше всего ему было жаль себя. Взрослый сильный мужчина в нем стонал от боли, бранился, метался, кричал, молился и жаловался несуществующему богу.
Он встречал Алису еще не раз, но разговора не получалось, они молча раскланивались и расходились. Но в голове Фокса засело её предложение о помощи. И он, возможно, обратится к нему, когда дойдет до крайней точки. Господи всемогущий, сделай так, чтобы этой конечной точки не наступило как можно дольше!