Часть 36
Герке некогда было порой вспомнить о своём доме и о работе в этой быстро меняющейся обстановке. Поезд всё дальше и дальше двигался на запад. Набегали и спешили исчезнуть новые картины лесов, полей, рек, сёл и городов. А рядом, в вагоне, когда-то незнакомые люди, с которыми как-то сами собой складывались добрые дружеские отношения. Совсем незаметно остались позади Минск, Барановичи и поезд приближался к Бресту. С детства Герка много слышал и читал об этом городе, о людях которые защищали его. Он надеялся, что может быть хотя бы на несколько минут им покажут знаменитую Брестскую крепость, но нет. Пройдя таможенный контроль, в результате которого у одной девицы каким-то образом обнаружили спрятанные деньги и заставили сдать в сберегательную кассу. А Герка почему-то вдруг зазевался у стойки, и его сзади аккуратно подтолкнули к выходу, предварительно что-то чиркнув мелом на чемодане.
И вот они уже в польском стареньком вагоне. Внутри деревянные сиденья. Впереди состава дымит такой же как вагоны старичок паровоз. Всё это удивило Герку, но он не подал вида.
- А то всё заграница, заграница, – подумал он про себя. – А тут…
Когда состав тронулся, все, дружно опустив стёкла, встали у окон. Дым врывался в вагон, оставляя запах сгоревшего угля, но никто не замечал этого. Всем было интересно, что же это, за заграница. И теперь уже не видно было больших сёл, лишь маленькие хуторки. Не виднелось и просторных полей, а только небольшие лоскутки заботливо ухоженных наделов. На одном из поворотов паровоз выбросил много дыма. Многие закрыли окна. Одной девушке шлак попал в глаз. И никто не мог помочь ей. Герка вспомнил, что его кто-то научил выворачивать веко глаза. И он решился. Ведь тонкую работу ему приходилось выполнять ежедневно. Заточенной спичкой он удалил угольный шлак, чем сразу завоевал уважение группы и её руководства.
Когда прибыли в Варшаву, на железнодорожном вокзале, их встретил польский представитель, по туристическим поездкам, с молоденьким переводчиком.
Переводчика звали Анджей. Все в группе дружно заявили, что будут называть его Андрей. Герке он сразу почему-то не сильно понравился. Чувствовалась в нём какая-то сильная, слащавая интеллигентность. И Герка решил про себя:
- Ни какой он не Андрей. Буду называть его Анджей.
С этой минуты закрутилась-завертелась Геркина «польская жизнь». Им дали северный маршрут: Варшава – Лодзь – Познань – Гданьск – Гдыня – Сопот.
В Варшаве они конечно посетили парк Лазинки, где стоит памятник Шопену и регулярно звучит музыка великого Польского композитора. А так же костёл Святого Креста, где в нише колонны в хрустальной шкатулке храниться сердце Шопена.
Потом конечно была экскурсия в Варшавское гетто, которое существовало во время войны. Здесь Герка заметил на некоторых домах следы от пуль и снарядов, память о тех кошмарных днях и он знал, что Варшава тогда была почти полностью разрушена.
А сколько погибло людей.
В конце экскурсии Анджей с обидой сказал:
- Советские войска, не помогли восставшим в Варшаве, остановившись на том берегу Вислы.
Герка, тут же возразил:
- Так наши войска тогда уже выдохлись, а через Вислу это тебе не через ручей, сразу не перепрыгнешь.
Завязался спор. После которого, Герка понял, каждый из них остался при своём мнении. И он тогда подумал:
- Здорово получается. Мы их, значит, освободили, у меня два дядьки полегли, а он на нас с обидой.
Набегавшись по Варшаве, их вечером повели в кино. Показали широкоформатный, красочный фильм: «Чингисхан» на английском языке. Хорошо, что в группе были три девушки с инфака пединститута, сидели и в полголоса переводили.
Герка снял ботинки с сильно уставших ног, разместился поудобней в кресле и, засыпая, прикинул:
- Хорошо придумали, фильм на английском. Я в школе-то на дойче шпрехал и то шлехт. И титры на польском языке. Это что же специально что ли?
Он почувствовал, что кто-то толкает его в бок. Попробовал открыть глаза, но не мог. Понимал, что нехорошо и надо проснуться, но не было сил открыть глаза. И тогда он открыл их пальцами рук. Сидел так некоторое время. Потом руки устали, и он вновь ушёл в сон. Его вновь толкнули. И тогда он приловчился, приоткрывать, таким образом, поочерёдно, то правый, то левый глаз. Когда фильм закончился, и стали выходить он забыл надеть туфли, пришлось вернуться.
Придя в гостиницу, укладываясь спать, под шутки своих новых друзей Герка думал:
- Завтра опять чай по костёлам затаскают. И откуда у них столько их? Архитектура конечно не плохая, но у нас церкви не хуже были. Взяли и разрушили, вот дураки. В кино тоже больше думаю, не поведут.
С костёлами Герка ошибся, а повели их в Дом культуры и науки. Это здание в центре Варшавы, похожее на московские высотки. Подарок Сталина польскому народу от советского. Анджей, подходя к зданию сказал:
- Когда-то на здании вот здесь, – и он показал рукой. – Было слово Сталин, а теперь его нет.
И действительно, Герка увидел следы от вырванных букв и почему-то невольно подумал:
- Начнут сначала с букв, затем слова русские станут уничтожать. А потом тогда до чего может дойти? А ведь эту громадину русский работяга надрывая пупок возводил. Ну ладно Сталина не уважаешь, а простой народ-то тут причём?
Вначале на скоростном лифте, а затем пешком по винтовой лестнице они добрались до смотровой площадки. Впервые Герка был на такой высоте. Целых сто восемьдесят метров. Вид, безусловно, отменный. Трудно разумеется всё сразу осознать и описать.
Ну а потом, опять начались костёлы, музеи иногда встречи с молодёжью. Герка так и не понял тогда, есть у поляков какая-то молодёжная организация или нет. Ему, в общем-то, конечно, было всё равно. Он тут приехал на две недели, и уехал. И этот вопрос наверно, было кому решать без него.
Встречи проходили можно сказать так, с лёгким застольем. Поляки выставляли кисленькое вино, или водку, которая напоминала Герке деревенский самогон. От нашей же группы была водка «Столичная». Польские друзья сразу отодвигали от себя свои напитки и скромно похваливая, угощались русской водкой.
Руководителем группы был, Александр «маленький», как про себя называл его Герка, этого небольшого, шустрого мужичка, работавшего в одном из районов области, в райкоме партии. Он являлся горячим поклонником самодеятельности и заявил себя страстным любителем пения. При всяком удобном случае, организовывал вокруг себя группу и становился запевалой и дирижёром. Герка же не любил этого дела. У него не было ни слуха, ни голоса. И он попросту в это время скучал. Вскоре группе дали прозвище «Певуны», а руководителя называли по-польски спербер. Песенная слава группы, двигалось по туристическому маршруту со скоростью движения поезда.
А вот увидев и услышав орган, в церкви Святой Анны, Герка был поражён его красотой и силой звучания. Орган он слышал впервые.