Стояла тихая ижболдинская осень. По колено в листве брел нескладный человек, нащупывая дорогу ледорубом. Со стороны путник казался беспомощной лодкой, которая скользит по поверхности, но никуда не двигается, якорь не пускает.
От колючего мелкого снега человека укрывал легкомысленный китайский дождевик малинового цвета.
По усыпанному разноцветной листвой больничному дворику ему надо было пройти всего метров 25-30, а он пилил уже около получаса, пытаясь найти хоть какой-то баланс в движении. Но баланс все не находился, и путник вначале заносил вперед себя правую ногу в ботинке 43 размера, а затем, опираясь на ледоруб, подтягивал левую ногу в домашней туфле 37-го.
Пациенты Ижболдинской психиатрической больницы почти с восторгом наблюдали за человеком-мятником и гадали, очередной ли это псих или новый врач, присланный на свободную вакансию из райцентра. Мнения разделились почти поровну в тот момент, когда человек доковылял до крыльца и ледорубом нажал кнопку звонка на больничной двери.
Вскоре выяснилось, что ни те, ни другие не угадали. Человек представился доктором психологических наук Ионычевым и буквально с ходу прочитал в столовой лекцию «Апперцепция, абулия и мания величия» для медперсонала, а потом повторил ее на бис, но уже для больных. Гость готов был еще отдельно выступить перед санитарами, но те, сославшись на общую занятость и буйных на «вязках», вежливо отказались.
Вечером лектор показал себя вполне светским человеком и принял участие в вечерних танцах «нормальных психов» из мужского и женского отделения – правда, вальсируя, постоянно прихрамывал и неосознанно пытался опереться на воображаемый ледоруб.
Утром у крыльца Ижболдинской психбольницы остановилась светло-коричневая машина с крестом и без окон. Приехали за лектором – оказался наглым самозванцем, пациентом, сбежавшим из психушки в соседней области. Ионычеву с ходу воткнули пару уколов, после чего как мешок картошки погрузили в машину с крестом.
Остался от него у ижболдинцев один ледоруб на память...