1966 г., ямальская тундра. На новую точку бурения едет буровой мастер Борис Петрович Торопов, которого коллеги в шутку прозвали Бурислав. Задачу ему поставили не из простых: организовать пробное бурение на голом месте, вдали от базы экспедиции, куда ещё не проложили дороги, где не было жилья, связи, аэродрома. Ситуация осложнялась тем, что всё в этой экспедиции приходилось делать впервые: осваивать вахтовый метод, везти неразобранную вышку за десятки километров, работать в условиях вечной мерзлоты. Но самая большая трудность заключалась в том, что после нескольких аварийных фонтанов на открытых ранее месторождениях, причиной которых была, по сути, элементарная халатность, новое бурение надо было провести безупречно. Вины Бориса в тех авариях не было, его собственная бригада состояла из первоклассных специалистов и никогда его не подводила, но человеческий фактор никто не отменял. А в условиях, когда что-то делаешь впервые, в любой момент может выскочить нечто коварное и неожиданное. Борис хорошо помнил, как несколько лет назад при подъёме бурового инструмента начался выброс бурового раствора, перешедший в открытый газо-водяной фонтан. Двести метров стальных труб вынесло из устья, протащило через верхние пролёты сорокаметровой вышки, скрутило, как макароны, и разбросало по сторонам. Скважина вначале рывками выплёвывала глинистый раствор, а потом пошёл относительно ровный столб газа и воды. Буровая вышка покрылась льдом, на стальных конструкциях выросли сосульки ужасающих размеров. От тяжести льдины срывались вниз. У подножья фонтанирующей вышки выросла целая гора льда. Вышку трясло от ударов.
Оглушительный рёв был слышен за десятки километров Помнит панику среди населения, которые подумали, что снова началась война. Помнил и тела погибших, которых убило вылетавшими из скважины трубами. Повторения этого он больше не хотел. Да и посадить могли. Поэтому главной его задачей в этой командировке было тщательно провести все работы и не допустить никаких аварий. Ничего удивительного, что он был на взводе.
Трудности не заставили себя ждать с самого начала, с момента доставки бурового оборудования. Вышку в разобранном виде доставить было невозможно, поэтому решили транспортировать её в собранном состоянии. А это металлическая конструкция размером 40 метров, на пути две речки с крутыми берегами. Тянули платформу с этой махиной тракторами. Это был первый опыт подобной транспортировки. Поэтому двигались предельно осторожно, тщательно пролагая дорогу. По большому счёту это была авантюра, но приказы не обсуждают. Вышка поскрипывала, сидящее на ней вороньё покаркивало, водители техники обливались потом от перенапряжения. И вот когда уже позади осталась бОльшая часть пути, послышался чей-то громкий вопль «Башня сама идёт!». От неожиданности один из водителей вздрогнул, трактор дёрнулся, а с вышки вспорхнула галдящая стая ворон. Сооружение качнулось, готовое вот-вот упасть, и все наблюдавшие процесс оцепенели, ожидая, что вышка сейчас рухнет на связку впереди идущих тракторов. Однако всё обошлось. Вышка удержалась в вертикальном положении, опасность миновала.
Позже выяснилось, что местный охотник Илко, которому за деревьями тракторы были не видны, увидел лишь плавно передвигающуюся между стволами лиственниц металлическую конструкцию, и не на шутку испугался. Он твердил о каких-то сихиртя и утверждал, что в этих местах бурить нельзя. Разбираться, кто такие сихиртя не было времени, и поскольку человек этот не раз становился причиной головной боли у геологов, с Илко в очередной раз «вежливо» побеседовали и отправили снова в тундру, заниматься своим делом.
Уже оправившись от шока, Борис понял, что группа была на волосок от несчастного случая. Слава богу, все обошлось, но коллеги заметили у него первую седую прядь. Борису было, кстати, было чуть за сорок.
По прибытии на точку буровики столкнулись с отсутствием жилья. В таких случаях его строят сразу, чтобы не тратить времени позже, когда месторождение начнут осваивать. Но здесь был иной случай. Борису сказали, что поскольку это пробное бурение и уверенности, что они здесь что-то найдут, пока нет, возводить здесь городок не имеет смысла. Пришлось размещаться в законсервированном лагере 501 стройки.
Потом начались проблемы с продуктами, горючим, обогревом (в мае на Крайнем Севере ещё холодно). Бараки были совсем не приспособлены для жилья, а колючая проволока вокруг территории лагеря действовала на особо впечатлительных не самым вдохновляющим образом. Один рабочий однажды пошутил:
- Вот чем наш труд отличается от труда заключенных? Но тех хоть продуктами снабжали. А нас? Вот, посмотрите - книгами! «Девушка из Пантикапея». Попробовать не хотите?
- Я не людоед девушками питаться, - огрызнулся мастер, - Если получим фонтан с аварией – тогда точно сядем. Лагерь есть, осталось себе статью заработать. Будут тебе и девушки, и книги, и хлеб с маслом!
Аварии боялись все, поскольку многие воочию видели последствия таких происшествий, и парень утих. Но чтобы хоть как-то его успокоить, Борис отдал ему своё место в бараке, а сам поселился в бывшем карцере.
Бориса постоянно преследовали мысли о фонтане. Днём он был занят работой, а ночью от этих мыслей невозможно было заснуть. Раз за разом вспоминал он как из скважины вырвался фонтан газа. Потом оттуда вылетело долото, трубы. Как сверкнула еле заметная искра. После чего последовал взрыв такой силы, что недра содрогнулись, а столб горящего газа взметнулся так высоко, что люди в округе подумали, что произошёл атомный взрыв. Вырвавшись из скважины 50-метровым смерчем, огонь образовал огромную, похожую на атомный гриб огненную шапку, над клубился чёрный дым. И похороны тех несчастных парней, которые были тогда на вахте, он тоже помнит. А ещё запомнил лица их осиротевших родственников, еле скрывавших свою ненависть к геологам.
Колючая проволока, а также решётка на окне карцера тоже стали действовать на него угнетающе, и Борис потребовал, чтобы сюда привезли хотя бы вагончики. Отказали. Ни один пилот не решился на такое рисковое мероприятие.
Однажды собирали буровой станок. Оказалось, что не хватает запчастей и инструментов. Запросили. Сидят в простое, ждут, когда подвезут. Вдруг видят в небе вертолёт, а на подвеске у него болтается тяжеленный вагончик.
Вертолёт приближается, вагончик заносит в сторону, вертолёт вот-вот накренится и последует за своим грузом… Люди едва успели унести ноги. Уже находясь на безопасном расстоянии, буровики наблюдали странную картину: из вагончика посыпался дождь из мелких гвоздей, потом полетели шурупы и град мелких гаек, затем посыпались огромные строительные гвозди. Ещё через пару минут строение рассталось с подвеской. Намотав на себя тросы, оно грохотом рухнуло в грунт, взметая клубы пыли и песка.
Открывают свалившийся вагончик – а там инструменты и другие скобяные изделия для улучшения жизни в бараках. Оказалось, что один из вертолётчиков по собственной инициативе решил им помочь и привёз ребятам вагончик для жилья. Однако рабочие, знавшие о потребности коллег в инструментах, прикрепили к подвеске не жилое сооружение, а вагончик-склад, который превышал допустимый вес для груза на подвеске, поэтому его и занесло. После этого Борис жил в помещении лагерного карцера безропотно. Главное, инструмент доставили! – успокаивал он себя. Можно дальше работать. А коллеги заметили ещё одну прядь в его тёмной шевелюре.
Быт общими усилиями наладили, все рабочие процессы пошли по плану и по инструкциям, можно было бы, не отвлекаясь на мелочи, сосредоточиться на собственно бурении, но тут появилась другая трудность – всё тот же охотник Илко. Сильно мешал товарищ. Зачем землю буравите? Там же целое царство. Мамонты, олени, люди сихиртя... Оно и понятно, старик заботился о тундре. Но должен же понимать, что буровики – не браконьеры, никого губить не собираются. Просто делают своё дело, важное, между прочим для страны. А тут ещё неугомонный комсомольский вожак Слава Ведерников. Воспитанный по-советски правильно, он постоянно торопил коллектив, предлагая пробурить скважину досрочно, просвещал несознательных и всё молол, молол языком идеологическую шелуху.
Однажды из недр выбросило останки мамонта. Охотник: я же говорил! Комсомольский лидер: это всего лишь останки, нету под землей живых существ. Если только микроорганизмы. Охотник: все запасы выкачаешь, что подземным жителям останется? Комсомолец: страну надо поднимать. В космос полетели, теперь пора земные недра исследовать. И так далее. Дискуссионный клуб на выезде.
- Слышь, вожак, - отвёл однажды парня в сторону Борис. - Ты свои дискуссионные вечера для политехнического института оставь, ладно? Я простой работяга, мне твоя философия не нужна. Мне дело надо делать.
Вожак не внял увещеваниям старшего, и Борис понял, что до конфликта ещё не дошло, но его очертания уже намечаются.
Позже недалеко от лагеря нашли уже человеческие кости. Это было куда серьёзнее, чем останки мамонта. Дискуссы на эту тему были неуместны, и Борис сообщил об инциденте куда следует. И получил указание помалкивать. Комсомольский лидер в свою очередь, параллельно, получил негласное задание поискать невывезенную ранее часть лагерного архива.
Однако архивные бумаги случайно нашёл не комсомолец, а Борис. А поскольку никакого поручения относительно этих бумаг последний не получал, Борис эти документы перепрятал от греха подальше. Хрущёвская оттепель ещё не прошла, но те, кто застал 50-е, ещё долго старались держать язык за зубами. А тут ещё слух пробежал, что какой-то неизвестный (возможно зэк) бродит ночами по лагерю. У Бориса сердце защемило: диверсия, саботаж, фашистский недобиток, засланец. А это уже архи серьёзно, как говорил вождь мирового пролетариата. И Борис решил выследить незнакомца.
Две попытки ни к чему не привели. Сначала он встретил в том месте, где видели постороннего, лису, которая охотилась за бурундуками. Во второй раз увидел только тень от человека. Однако тень проскользнула в дверной проем и мгновенно растворилась в темноте. Третьего раза не случилось, потому что его срочно вызвали на работу. Проведённые каротажниками исследования показали, что группа скорее всего вышла на крупное месторождение газа, необходимо было бурить дальше.
Метр за метром скважина становилась глубже. Однако в процессе бурения возникли газопроявления, а это в любой момент снова могло перейти в открытый фонтан. Необходимо было утяжелять буровой раствор. Не получалось. И тогда кто-то сказал, что в лагере среди заключенных могли быть в том числе и геологи. Многие специалисты занимались наукой даже в условиях заключения. Один агроном целый испытательный участок с культурными растениями разбил, обеспечивая лагерь продуктами. Так вот, продолжал автор идеи, можно поискать хорошенько в лагере. Может, найдутся чьи-то записи. Борис сказал, что на это нет времени, но сам ночью отправился за спрятанным им архивом.
Подходит к тайнику в заброшенном бараке. Ужас, архива нет! Зато недалеко от окна кто-то копошится, освещая фонариком разложенные на старом столе бумаги. Это был комсомольский вожак Слава. Ба! Мальчик, который призывает всех к победе коммунизма – банальный вор. Так вот почему он из сейсморазведки к бурильщикам напросился.
- Что ищешь? – строго спросил Борис.
- Архив, - честно ответил Слава.
- Зачем?
- Там бумаги моего отца. Они мне нужны. Вот, - и юноша протянул Борису пожелтевший тетрадный лист, посветив на него фонарём. Это был чей-то черновик письма, с помарками и зачеркиваниями. Отец просил сына сохранить зеленую тетрадь, которую ему должны были передать. В письме он также просил найти какое-то месторождение, но последнюю фразу автор письма зачеркнул, боясь, вероятно, что сыну может быть уготована такая же участь, как и у него.
Борис понял о какой тетради идёт речь, потому что частенько видел, как Вячеслав заносил в неё свои записи.
- А что тогда искал, если самое ценное отец тебе уже передал?
- Формулу, - ответил Слава. В тетради был вырван лист, разрыв прошёл как раз посередине нужной записи, – и показал ещё один клочок бумаги, с недостающей частью формулы.
- А как узнал, где искать?
- В прошлый полевой сезон мы жили здесь же, в лагерных бараках. В одном из них я увидел эту формулу на стене. Скорее всего отец её процарапал, чтобы не забыть. Но надпись была неразборчивой, я снова ничего не понял. Догадывался, но надо было убедиться наверняка. Когда нас снова поселили в этом лагере, я стал искать надписи на стенах. Потом узнал про архив...
У Бориса снова отлегло на сердце. Не враг и не сексот. И слава богу! И снова погрузился в работу.
Как решить проблему с раствором разобрались без чужих записей, Вячеслав подсказал. А результаты бурения превзошли все ожидания. Никаких инцидентов и аварий, всё строго по правилам, и даже с опережением графика. Мощность месторождения была такова, что в главке не поверили. Даже обещали уволить каротажника за приписку. А ещё позже выяснится, что это месторождение уникальное, оно содержит 12 этажей: газ, нефть, газоконденсат! Сказочная подземная кладовая, которую им посчастливилось открыть. И это было самое крупное месторождение в мире! И тоже впервые, заметьте, мы опередили США.
Уже после того, как отметили приемку скважины, Борис спросил Вячеслава:
- А почему не сказал мне про архив? Он бы мог нам пригодиться.
- Я подписку давал. К тому же мы сами со всем справились.
Борис посмотрел на парня и подумал: «А я ведь тоже подписку давал. И в этой ситуации я бы поступил точно так же. Потому что надо продолжать начатое отцами. Даже если они этого не разрешают». Вечно угрюмый и сосредоточенный на своих мыслях, Борис едва заметно улыбнулся и сказал:
- Ступай, сынок. Впереди еще много чего предстоит. В космос полетели, теперь будем в недра пробиваться. Правда, дед? – хлопнул он по плечу стоящего рядом охотника?
Охотник тяжело вздохнул.
- Да не бойся ты за сихиртя. Мы бурим там, где их нет. Верно? – подмигнул он комсомольскому лидеру.
- Абсолютно, - ответил тот. - Прежде чем бурить, обязательно свяжемся с ними по телефону.
Все трое дружно рассмеялись.
Все события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями случайны