В деревне Хатавки я провел много замечательных, счастливых дней детства, юности, да и взрослой жизни. Каждое дерево, каждый куст, каждая тропинка, каждый холм и пригорок — все это стало для меня родным и близким. Хотя я родился и живу за тысячу километров отсюда, в городе на берегу великого Дона, Хатавки, как и вся местность вокруг для меня очень дороги. И дело не только в том, что здесь можно укрыться от суеты современного мира, но получаешь энергию и силу от самой Матушки-Земли, которая обильно окроплена кровью и потом наших предков.
Восхитительные закаты, разливающиеся золотом облаков по бескрайнему небу от горизонта до горизонта, мириады звезд в прозрачном ночном небе, звонкое и радостное пение птиц встречающих восход солнца и глубокая, мягкая тишина вечерних сумерок, дни полные света и тепла, свежесть летних дождей, запах цветущих трав и сохнущего на лугу сена … - не знаю как бы я жил, если бы не видел и не чувствовал всего этого.
Все мое существо настолько тесно связано с Хатавками, что при любом напоминании об этом месте, будь то шелест листвы, дальний крик кукушки или бой перепела, а может запах липового цвета или антоновских яблок — душа замирает от сладкого воспоминания о этом крае.
В детстве я просто наслаждался природой и вольной жизнью в дали от цивилизации, понимание и любовь к простым, не броским вещам окружающим нас приходили сами собой. Вместе с взрослением появились новые интересы и увлечения, в том числе и желание узнать историю этого края. И хотя в данном стремлении я не хотел ограничиваться лишь документальными, сухими сведениями, а пытался понять и почувствовать как жили мои предки, какими думами были заняты их головы, какие радости и печали они испытывали, кем были те кто жил рядом, но основой все же оставались факты, которые я по крупицам собирал из книг и документов прошлых столетий. Однако для меня среди казалось бы безжизненных сведений и цифр за каждой строчкой была мысль, за каждым именем — человеческая судьба.
Конечно мои исследования стали возможны благодаря доступности многих старинных книг, документов и текстов в сети интернет. То, с чем раньше можно было ознакомиться лишь в архивах и библиотеках, после долгих процедур оформления и заказов, теперь можно изучать спокойно, не торопясь, что в значительной степени сказывается на качестве проведенных анализов и выводах. Однако белых пятен так и остается предостаточно, потому что не все архивные документы имеют электронные копии, руководствуясь собственными категориями важности архивы и библиотеки сканируют лишь малую часть своих фондов, а выкладывают для свободного доступа еще меньше. На том что является общенародным часто пытаются заработать, понятно, что архивы и библиотеки нуждаются в деньгах, но все они находятся на государственном финансировании. Я допускаю, что за работу с оригиналами в читальных залах возможно взимать плату, но предоставлять доступ к электронным версиям того или иного документа в интернете со стороны государственных учреждений, существующих за счет наших налоговых поступлений — путь в никуда. Я уверен, что мало кто пожелает платить за скачивание сканированной копии того или иного документа, так что те крохи, которые поступают от продаж через интернет для архивов и библиотек как капля в море. Но такое положение дел во многом останавливает энтузиастов-любителей, которые только начинают свои исследования в области истории и других наук. Интернет в наше время и так захламлен миллионами, миллиардами терабайт ненужной, а зачастую и вредной информации. Бесплатного мусора на этой информационной помойке достаточно, а вот действительно ценного и достойного внимания мало, а то что есть запрятано так глубоко, что не у всякого хватит терпения и сил его отыскать. Потому доступность и обширность документов должна способствовать углублению знаний наших соотечественников о истории своей страны, своего края, города, деревни, а эти знания в свою очередь порождать гордость за своих отцов, дедов, прадедов, за свой род и Родину.
Но вернемся к Хатавкам и моим исследованиям. Некоторые сведений я нашел в старинных документах XVI века. И передо мной возникли картины стародавнего села с домишками крытыми соломой, деревянной церковью, широкими лугами и полями, где с утра до вечера трудились крестьяне выращивая пшеницу для царя-батюшки. Земли эти до 1701 года были царскими. Древние несколько изменившиеся, а то и вовсе забытые со временем имена ручьев и селений дополняли общую картину: речки Каменка, Смеяна, Пышевка, Срыпинка...деревни Захаровка, Тяткина, Окуловка...- от этих названий веет седовласой стариной. Были здесь и горькие времена, когда весь правый берег Оки утопал в крови и пылал пламенем от рук жестоких и жадных войск Золотой орды. Совсем рядом пролегал путь доблестных ратей Дмитрия Донского, двигавшегося к Куликову Полю. Стоя на вершине пологого холма, откуда открывается прекрасный вид на просторы полей и перелесков, я ясно представлял как там вдали мимо светлых березовых рощ и темных ельников, сверкая на солнце доспехами и щетинясь копьями, медленно движется вереница русских богатырей. В душе вдруг просыпалось что-то давно забытое, вероятно, унаследованное нами от наших дедов-прадедов, что-то такое от чего появлялись силы, стремление жить, творить добро, безграничная любовь к своей земле и гордость за нашу Русь-матушку.
Весной 1607 примерно в двадцати километров к юго-востоку от нашего села, возле впадения речки Восьмы в Беспуту, произошла кровавая битва царских войск с армией бунтовщиков под предводительством Ивана Болотникова.
В начале XVIII века Жерновская волость вместе с Хатавками и другими селениями была пожалована Петром I думнаму дьяку Емельяну Игнатьевичу Украинцеву, а после его смерти дипломату Петру Павловичу Шафирову — фигуре известной и значимой. Вероятно в те времена и была заложена основа здешней усадьбы или как её у нас называют барского сада.
Судя по документам во время Шафирова крестьянам жилось не так уж плохо и многие из них имели довольно большое хозяйство, хотя и на хозяина работали не покладая рук.
После громкого судебного дела Петра Павловича лишили чинов, титула, а так же имения и в конце 1720-х годов оно было пожаловано Родиону Михайловичу Кошелеву. Он и создал в Жерновке и здесь, в Хатавках, замечательные парковые комплексы с прекрасными липовыми, кленовыми и дубовыми аллеями, фруктовым садом, коллекцией редких кустарников и деревьев, системой прудов и множеством жилых и хозяйственных построек, включая конюшни. На средства Кошелева были построены три кирпичные церкви, одна в Жерновке — во имя Преображения Господня, в селе Городищи — во имя св.Николая и в Хатавках — во имя св. Апостола Иродиона.
Я счастлив, что имел возможность гулять вдоль липовых аллей этой усадьбы в те времена, когда они еще сохраняли смутные очертания своей былой красоты, со временем часть деревьев погибло от бурь и ненастья, в какие-то попала молния, а иные исчезли в следствии проявления человеческого бессердечия и жестокости (они сгорели от специально разведенных кем-то костров у основания стволов), и сейчас осталось лишь насколько громадных исполинов доживающих свой век в зарослях крапивы и молодой поросли. И хотя от паркового комплекса почти ничего не осталось от самого этого места веет духом прошлых столетий.
Теплыми, летними вечерами, когда солнце спелым яблоком скатывается за дальние верхушки деревьев, а на леса, поляны и луга надвигаются сумерки, наша семья собирается к чаепитию. Сидя за большим круглым столом, мы наслаждаемся ароматным напитком с душистыми травами. Из большого окна видна высоченная столетняя ель, а дальше, за высохшим прудом, липы барского сада. В такие моменты мне представляется как двести лет назад в своем доме пила чай семья Василия Владимировича Шереметьева, тогда владевшего Хатавками. Как вместе с женой Анной Семеновной и дочерьми Екатериной и Марией принимали в гости близкого и дорогого им друга графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского, или соседа по усадьбе любителя лошадей и живописи Николая Семеновича Мосолова. Как неспешно и размерено вели они беседу о последних столичных новостях, своей жизни, искусстве, литературе...
Во второй половине XIX века хатавской усадьбой владела Любовь Ивановна Голубицкая, которая перед смертью отписала свою землю серпуховскому женскому монастырю. Вплоть до революции на территории барского сада жили и вели хозяйство монахини.
Потом наступил 1917 год в стране и в Хатавках все изменилось. Но не все обрадовались переменам и по слухам в нашем селе был бунт зажиточных крестьян, или как их тогда называли кулаков. Конечно недовольных быстро усмирили представители новой власти. Дальше была коллективизация, голод, а как только жизнь начала налаживаться на русскую землю пришла новая беда — война с фашистской Германией. Много сынов и дочерей нашей отчизны сложили головы в борьбе за свободу и мир. До Хатавок немцы не дошли буквально несколько километров, их остановила наша доблестная армия дав бой вблизи Иваньково, на том самом месте где в 1607 произошло сражение царских войск с бунтовщиками Болотникова.
После войны из колхоза, а вскорости совхоза молодежь всеми правдами и не правдами старалась перебраться в город, так многие хатавские переселились в город Ступино и Москву. Церковь разрушили в попытке получить кирпич для хозяйственных нужд школу закрыли. Во времена правления Хрущева по всей стране началось создание агрогородков, управление совхоза перенесли из Хатавок в Есуково, многие бросили свои дома и перебрались в новые квартиры двухэтажек. Некогда большое село, насчитывающее более 40 дворов, к 80-м годам опустело. На протяжении 80-х, 90-х постоянно жилых оставалось в разные годы от 2 до 4 домов. Но в полях еще сеяли пшеницу, рожь, горох, по лугам под пристальным надзором пастухов бродили коровы. Я помню дни начала уборки хлеба, когда вдруг с утра слышен гул работающих комбайнов, мы, дети выбегали на дорогу к полю, где уже во всю работали покрытые пылью красные «Нивы». Было в этом что-то по настоящему праздничное. Острые ножи срезали пшеницу и укладывали в ровные ряды, а потом другая машина подбирала их, обмолачивала и в открытые кузова грузовиков золотом сыпалось зерно.
Перестройка и 90-е окончательно добили хозяйство, совхозные стада пустили на мясо, брошенные поля начали зарастать лесом, безработица, нищета, пьянство... - печальная картина, но все же здешняя земля еще хранит память о простой, часто трудной жизни целых поколений.
Все вышесказанное можно привести в качестве примера, как интересна и многообразна история одной деревни, села и это касается каждого уголка нашей страны. Изучение прошлого своей малой родины ведут к интересу и более глубокому пониманию общей истории. В моем случае сведения о том, что происходило вблизи Хатавок в XV-XVIII веках сподвигло прочитать массу литературы о Русских княжествах, Золотой орде и битве на Куликовом поле. А то, что Жерновской волостью владел П.П.Шафиров повлекло за собой изучение Петровской эпохи. События войны 1812 года дало знания о настроениях в обществе и о патриотизме в провинциях, создании народного ополчения в губерниях и так далее.
В общем как и должно быть каждая деревня, хутор, село, поселок, город являющийся частью большой страны испытывает на себе те же процессы, что и государство в общем масштабе, лишь с некоторыми местными отличиями.
Плюс в подобном подходе к изучения истории в том, что человек в процессе исследований становится не просто сторонним наблюдателем, а её частью, ощущая свою родственную связь с непосредственными участниками событий и процессов, приходит понимание преемственности и наследия. Кроме этого появляется чувство первооткрывателя и присущий этому азарт, когда ты находишь и выделяешь из общей массы ту часть информации на которую остальные почти не обращали внимания, придавая ей уже новое значение и ценность, пусть даже такое её качество интересно лишь нескольким людям. Чем дальше — там больше - в поисках атмосферы и духа прошлых эпох человек по новому воспринимает произведения художественной литературы. Давно известные персонажи и сюжеты оживают и становятся понятными, многое из их образов и окружающей обстановки переносишь на своих родственников предшествующего поколения.
Еще одним звеном связывающим современность с прошлым являются различные материальные предметы сохранившиеся до наших дней, то что можно потрогать руками. Как гласит народная мудрость «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», вот эти старые вещи, хранящие в себе частичку энергии прошлых владельцев и дают нам возможность прикоснутся к истории в прямом значении этого слова.
В поисках наследия предков я обшарил весь дом, впрочем который и сам является тем самым наследием, срубленный из еловых бревен по всем правилам среднерусского деревянного зодчества. Конечно нашлось множество старинных вещей, некоторые из них, которые показались мне наиболее ценными, такие как например резные части от прялки или рубель для глажки белья, я увез в Ростов, так как решил, что в деревне, в доме в котором зимой никто не живет эти деревянные изделия от сырости могут покрыться плесенью и вскорости разрушиться. Медный подсвечник и самовар были так же перевезены в город, но совсем по другой причине, а именно из-за боязни того что в пустующие дома и дачи в зимнее время нередко залезают любители легкой поживы, изделия из цветных металлов для них желанная добыча. Мне как и остальным членам моей семьи не хотелось бы лишиться этих вещей и тем более осознавать, что их просто сдадут в пункт приема цветного металла ради получения очередной порции алкогольной отравы.
Кат-то раз ремонтируя ветхую ограду вокруг огорода я копался на полках в поисках гвоздей нужного размера в бывшем курятнике и увидел возле входа висящий на старой веревке продетой через отверстие светлый камень. Я помню как бабушка объясняла мне в детстве, что это «куриный бог», которого раньше вешали в курятниках, что бы он защищал кур от болезней и разного зла. С уверенностью могу сказать, что моя бабушка Евдокия Митрофановна родившаяся в Хатавках через три года после революции, воспитанная в традициях советского, атеистического образования, прошедшая войну, не верила в силу каких-либо амулетов, но стародавние образы мировоззрения русского крестьянства таившиеся где-то глубоко в душе все же иногда давали о себе знать. Сделать такой вывод мне позволило то что не веря в бога и вообще в какие-либо мистические и волшебные силы она не выбросила этот камень, а при объяснении его присутствия в курятнике не было пренебрежения или какого-то иного негативного оттенка. Она говорила об этом просто и искренне, видимо так как в свое время ей рассказывала её мама, моя прабабушка.
Если же предпринять попытку узнать больше подробностей о значении талисманов и амулетов представляющих из себя камни с естественными отверстиями, то сразу же увидим, что магическую силу им приписывали с древних времен многие народы мира. Их происхождение относили прежде всего проточной воде. Поэтому считается, что эти камни сохранили положительную энергию водной стихии, которая сама по себе лучше всего смывает все плохое и негативное. Несколько иной заряд несут в себе те камни отверстия в которых по поверьям образованы в результате удара молнии. Существует множество названий этого амулета в зависимости от местностей, так же как и вариантов возникновения этих имен. Из наиболее близких нам - «Куриный бог» по мнению одних исследователей происходит по аналогии со «скотьим богом» то есть Велесом, другие полагают, что слово «куриный» - видоизмененное «чуриный», а значит имеющий отношение к Чуру или Щуру, божеству или духу предков у древних славян, защищавшего границы, двери и сами жилища. Последний вариант мне кажется наиболее достоверным.
Первым моим желанием было снять «куриного бога» с ржавого гвоздя и забрать, что бы потом увести в Ростов, но вдруг какое-то внутреннее чувство остановило мою руку. В голове вдруг промелькнула мысль, а что если то божество, та сила что таится в этом камне действительно защищает эту постройку да и вообще наш дом от всяких напастей. Размышляя на эту тему возникла уверенность в том, что в данный момент он находится там где ему и положено быть. Вдруг мне показалось как от «куриного бога» повеяло стародавней, наделенной людской верой седой Руси силой. Эта сила была жива и давала мне понять, что если я заберу отсюда камень, то она может исчезнуть навсегда, а вместо этого останется обыкновенный камень с отверстием, через которое продета веревка. Мощь древних богов угасает вместе с тем как о них забывает род человеческий. Но их сила еще тлеет в священных рощах, вековых дубах, старинных амулетах и оберегах, сварожечье пламя еще возможно возродить, еще можно вернуть тот мир, где природа и людское племя является одним целым, где растения, животные, земля, вода, воздух и огонь существуют не только на потребу человечеству.
С тех пор я всегда очень внимательно отношусь к вещам, особенно старинным, чтобы случайно не нарушить их невидимых связей, устоявшихся еще до нашего появления на свет. Однако в мире множество людей, которым нет дела до духовности, некоторые из них занимаются поиском и коллекционированием предметов старины. Североамериканские индейцы называли возделывание полей белыми людьми насилованием земли. Я так же как они отношусь к тем людям, что рыскают по старинным усадьбам с металлоискателями и лопатами в поисках древностей. Кто-то может возразить и сказать, что благодаря археологам-любителям было найдено и сохранено от разрушения множество ценных и важных вещей. Я могу лишь выразить свое мнение и думаю, что это тонкая грань, одно дело когда кто-то случайно находит какие-нибудь свидетельства старины, совсем другое целенаправленное копание в развалинах, движимое жаждой коллекционера овладения раритетными вещами. Выхватывая лишь самое яркое, подобные искатели навсегда уничтожают другие, менее ценные и заметные для них исторические свидетельства. Я убежден, что изучением и поиском артефактов должны заниматься если не ученые, то по крайней мере люди заинтересованные в комплексном изучении данной местности, уже обладающие определенными знаниями по данному вопросу и способные сопоставить значение всех находок в единую картину. К тому же я всецело убежден, что исторические находки приобретают гораздо большее значение, когда они имеют прямую связь с вполне определенными лицами или рядом лиц, то есть когда известно кто владел этими вещами и какое значение они имели для этого конкретного человека.
Таким образом я и поступаю в своих попытках разобраться в истории отдельного села, затерявшегося среди перелесков центральной России.