Очень страшно делается, когда приходится разочаровываться. Я, к сожалению, не один раз имела возможность в этом убедиться.
Каждый раз жуткое ощущение потери почти беспощадно грызёт. Иногда бывает жалко себя -- чувствуешь, что осталась в дураках; иногда чертовски не хочется верить в то, что разочаровываешься; иногда появляется необъяснимое чувство жалости к тому, в ком разочаровываешься. Тогда этот человек делается, вдруг, неимоверно маленьким и убогим и хочется помочь ему вырасти. В себе же чувствуешь неведомую силу... И всё равно понимаешь, что теряешь. Теряешь, может быть, то, в чём раньше видела надежду, понимание или даже пример для себя во всём. И так делается страшно: а вдруг всего этого вообще нет?!... Но тогда появляются новые мысли. Мысли о том, что было страшно, обидно, но ещё ни разу не было всё равно. Утешаешься тем, что что-то главное в тебе и в этот раз не умерло, потому что тебе не всё равно. Ведь самое страшное -- это когда всё равно.
И снова живёшь, радуясь красоте во всём. И снова с трепетом ждёшь. Ждёшь, не зная, чего именно, но веришь во всё хорошее и очаровываешься.
Очаровываешься, забыв, что ещё вчера твёрдо решила стать холодной и умной. -- Боже мой! Какой уж тут ум, когда первые весенние цветы, которые пахнут ничем и свежестью леса, согреты улыбкой и блеском открытых глаз. Очаровываешься этими глазами, цветами, прозрачностью и светом, которые бережно тебя окутывают. И хочется верить, что всё и всегда теперь будет хорошо. И уж, конечно, нет ни тени опасения в том, что будет ещё раз страшно; что опять потеряешь то, во что поверила...
Ну, а потеряешь -- будет страшно, но это будет не всё равно, а значит останется главное.
Потом всё повторится, только уже не поверишь, наверно, ни цветам, ни глазам... Но тогда отыщешь что-нибудь новое, чего не видела прежде, и опять очаруешься... А разве можно иначе?...
Ирина Есюнина
05 мая 1972 г., Москва.