Предисловие автора.
ОБРЕТЕНИЕ - продолжение романа ДЕЖАВЮ. Завершение ДЕЖАВЮ, финал, не оставлял сомнения в том, что его необходимо продолжить. Прояснить ситуацию. Что же станется с героиней после извлечения из зловещего перехода? Ведь понятно, что так просто все произошедшее с ней не пройдет, оставит отпечаток, но вот какой? Её судьбу, а также судьбу спасителя-Фокса необходимо было прояснить, чтобы поставить, наконец, так любимую мною жирную точку в конце истории.
Название зыбкое и неопределенное, возможно, будет изменено.
ПРОЛОГ.
- Я в порядке, Алекс, - устало произнесла Амалия. Она говорила медленно и тихо, сонно покачиваясь, словно засыпая на каждом слове. – В порядке… слишком много уколов… попроси… чтобы отменили… я в порядке… я ничего не боюсь… мне ничего не снится… мне… плохо здесь… пусто… тесно… не хватает воздуха…
- Да, милая, да, я непременно поговорю!
Сестра привидением возникла в двери: - Вам пора. Вас ждёт доктор.
Фокс прошагал по бесшумному, зеленоватому, словно аквариум, коридору с приглушенным освещением. Такова была новая тенденция в психиатрии. Но у Фокса было ощущение, что он шагает по заплесневелой вате. Сестра распахнула дверь в кабинет лечащего врача: - Прошу.
Лысоватый доктор с седеющими вихрами оторвался от экрана: - Присядьте.
- Я постою.
- Да нет, садитесь. Садитесь же, говорю!
У Алекса защемило внутри: - Я вас слушаю, доктор.
- Не надо так мрачно. Дела обстоят совсем неплохо. Приступы у вашей жены сошли на нет. Она больше не плачет. Самоуглубление – закономерный результат лечения, это тоже пройдёт, когда… - он почесал лысину, - когда мы начнем потихоньку отменять сильнодействующие средства и процедуры. Я думаю… ммм… - Доктор взглянул на Фокса с улыбкой. – Вашу жену можно выписывать, дорогой, да, это так.
Алекс едва не подскочил от неожиданности. Он всегда ожидал от врачей этого заведения самого худшего. Амалии лучше? Амалия скучает по дому. Амалии плохо здесь. Это самый верный признак выздоровления!?
- Одно «но», - продолжал доктор. – Вы курите, это плохо. Советую бросать. Сейчас существует множество прекрасных и надежных способов. Вашей жене это вредно.
И Алекс бросил курить. Ради выздоровления Амалии - это самая мелкая и незначительная потеря!
Но как же тяжело давалось выздоровление, страшно вспоминать. Поначалу её безумие сочли опасным и собирались отправить на астероид в индивидуальный «аквариум».
Лишь с большим трудом Фоксу и Музане удалось её отстоять – Амалии втолковали, что, только будучи замужней, она может избежать этой западни: замужних не отсылали на астероид. И затем, после скорой расписки, поместить в эту пси-клинику, самую лучшую на юго-западной территории. Так Амалия получила новый титул - титул «жены». Она не слишком возражала. Быть женой Фабера или женой Фокса… какая разница.
Но Фокс не отступался и был с ней каждый день. Заботливый, нежный, любящий. Амалия привыкла к нему. Амалия не возражала считаться его женой. Она даже начала улыбаться ему.
Ради венчания Амалию выпустили из пси-клиники, и все прошло спокойно и мирно. Она получила новую статусную клипсу и заколола её в высокой прическе из вновь отросших волос. Они обошлись тихими посиделками в снятом на день атриуме Городского Центра. Присутствовали Джонни и беременная Музана. И обязательная сиделка с инъектором наготове. Они сидели вблизи опалесцирующего фонтана, бассейн был покрыт бархатом модифицированного разноцветного мха, нежная музыка сливалась с журчанием воды. Официантов попросили не беспокоить компанию лишний раз. Спиртное присутствовало только в символическом виде, поскольку было запрещено дамам. Зато самые экзотические фрукты и десерты наличествовали в избытке.
Амалии сшили на заказ небесно-голубое кружевное платье с легкой прозрачной пелериной, и она казалась бабочкой, готовой вот-вот вспорхнуть. И Музана, и Фокс старались изображать, что ничего особенного не произошло, что Амалия прекрасна, как и прежде. Но каждый видел, как сильно она изменилась. Её худоба была болезненной, щеки впали, синие глаза горели лихорадочным огнем, руки трепетали и подрагивали. Она танцевала с Алексом, не видя его. Иногда отвечала невпопад. Потом пожаловалась на головную боль, и вечер пришлось свернуть.
Ночь Амалия провела в компании новоиспеченного мужа, который сидел у её постели, гладил руки, пытаясь убаюкать, а утром её отвезли назад, в пси-клинику, прямо в процедурный кабинет с томографом.
Сколько недель ушло на то, чтобы Амалия оттаяла и начала воспринимать реальный мир таким, каков он есть, и - смириться с пребыванием взаперти. Постепенно переставала плакать по ночам и метаться, призрак Фабера больше не приходил и не мытарил, вонзая взгляд в обгоревшую душу. Она начала видеть своего мужа. Больше не уходила в себя на сутки. Но употребление транквилизаторов привело к постоянной, неизбывной депрессии, ей были необходимы постоянный контроль и наблюдение, а также – другие лекарства и реабилитация.
Далее началась другая маета. После пси-клиники требовалось научиться выживать вне постоянного сопровождения и без серьёзных доз и процедур. Депрессия отступала мелкими шажками. Алекс предупреждал все её желания, ограждал от всего неприятного и грустного, пытался расцветить дни. Но до прежней Амалии ей было еще далеко.
Митузя не вынесла горя, обрушившегося на её воспитанницу, и скоропостижно скончалась от инфаркта.
Музана смирилась с потерей Лиса, раз это стало необходимо её сестре. Да, кажется, ей жилось совсем неплохо с Джонни – во всяком случае, было, кого воспитывать и держать в ежовых рукавицах. К моменту выписки Амалии Музана произвела на свет Джона-Тимберли и собиралась произвести Джину-Оливию, сделав сэра Джона Квотерли-младшего невменяемым от счастья.
Эдвин заключил брак по расчёту, подарив титул вдове банковского магната, и покинул Норату, отчалив на северные острова, дабы строить там свою империю.
Хончо Тырнов с новой подружкой законсервировали поместье и перебрались в резерват, чтобы строить непонятно какой Храм. «Астероидные голодранцы» в них души не чаяли, и местные власти определили их как безобидных чудаков, решили выждать и не трогать их до поры до времени, к досаде Фокса.
Фокс мобилизовал все свои силы и средства, чтобы максимально восстановить усадьбу фон Шталлей и устроить жену как можно более комфортно. Но когда понял, что здесь её терзает слишком много воспоминаний, перевез в свою городскую квартиру, оставив усадьбу для летнего отдыха. Авось к тому времени все прихожане демонического Фабера окончательно разбегутся, и Нората очистится от скверны.
Он набрал домашней работы. Его кабинет походил на грандиозную свалку дисков, компактных информ-библиотек и мнемокристаллов, все три вирта работали круглосуточно.
А пока стояла поздняя осень. Город на побережье сверкал солнечными батареями, подсвеченными садами по стенам и крышам, бликами на поверхности океана и сочными конфетти жилых куполов. С 29-го этажа мир представлялся игрушкой на ладони Бога, и Амалия любила сидеть у окна и рассматривать его. А еще она часто выходила на крошечный балкон. И хотя Алекс поставил на него защиту, Амалия, казалось, совсем не пугалась высоты. Напротив, проявляла к ней интерес и явно ею наслаждалась. А еще – она часто тянула его на крышу, в оранжерею, причем просила подкатить в кабинке лифта к самой кромке, и тогда с жадностью вглядывалась за тонкую грань защитного поля.
Им осталось пережить позднюю осень и зиму, а в конце весны он планировал перебраться в поместье. Там Музана и Джонни помогут ему, последят за женой, а он сможет работать продуктивнее. А тут… Тут он планировал не оставлять Амалию в покое, водить на концерты, спектакли, в рестораны, на городские праздники, возить на океанические экскурсии. А кода ей станет еще лучше – можно будет попробовать и туристический круиз.
Весна наступила, но Фокс все еще был завален работой и не мог позволить себе отбыть на каникулы. Отпуск отложился до разгара летнего сезона.