Дачный сезон давно закончился, но в электричке ехал такой же пустяковый народец,
как и дачники,
но это были не дачники...
Это были серьёзные
и хмурые люди, -
всякие охранники,
санитарки,
электрики,
сантехники,
вахтёры,
гардеробщики
и гардеробщицы,
непонятные старички,
злобные старушенции
и прочая соль местной земли, -
соль,
слегка испорченная алкоиспарениями климата
и голубыми
излучениями экранов
телевизоров.
Откуда в вагоне электрички появились
ребята-музыканты, было совершенно
непонятно,
похоже, что они просто материализовались прямо из воздуха, неожиданно
и странно.
Они настолько не вязались
с общей обстановкой в вагоне,
что казались молодыми античными богами
или просто некими
инопланетянами, -
молодыми,
раскованными,
в небрежных и шикарных
одеждах,
с блеском в глазах,
с телодвижениями совершенно
свободных людей,
с полным игнорированием убогости вагона
электрички...
Дыханием настоящей жизни повеяло в вагоне,
дыханием таинственного
и насыщенного бытия,
манящего
и недостижимого...
Молодые музыканты виртуозно исполнили энергичную и темпераментную джазовую композицию,
в этой композиции
было всё:
и жаркие южные ночи,
и энергетика Бродвея,
и посылы к Моцарту,
и шорох космической пыли,
осыпающейся со звёзд...
Эта композиция даже близко не соприкасалась
с обычным репертуаром исполнителей
жалостливой
музычки в электричках
типа
песенки Мамочки
про кошку,
у которой четыре ноги,
из фильма
"Республика ШКИД".
Было видно, что музыканты очутились в этом вагоне не для денежного
заработка,
ведь они были успешными и небедными,
а просто для прикола и собственного
развлечения.
Было такое впечатление,
что только одни их профессиональные инструменты
стоили дороже всех этих обшарпанных вагонов с двумя туалетами,
куда можно было заходить только
под наркозом.
Пассажиры словно очнулись от своей вековечной
спячки,
в их глазах появились искры жизни,
многие захлопали
в ладоши,
почти все протягивали деньги и старались коснуться
одежды музыкантов...
Люди тянули свои лапки, словно они были тонущими собачками Муму, эти лапки они тянули как бы
к Анти-Герасиму:
спаси нас!..
Спаси нас от этого мира, где приступы жадности забивают доводы разума,
где слова давно утратили свои настоящие смыслы,
а жизнь протекает в паутине страха...
Забитые скучной
и беспросветной жизнью
люди словно
помолодели,
они захотели
чего-то другого, - светлого и необъяснимого...
Молодые музыканты
уже давно ушли, пританцовывая, из вагона,
а люди-пассажиры всё смотрели и смотрели прямо перед собой и слегка растерянно
улыбались,
непонятно кому
или чему...