Все имена в рассказе являются вымышленными
Октябрьский дождик отлынивал от работы. Ему не хотелось портить прохладное, яркое от опавших листьев утро. Спрятавшись за серой пушистой тучкой, он высматривал жертву среди пешеходов, а затем метко плевался и хохотал, глядя на их огорчённые лица. В высокого широкоплечего мужчину, стоящего на тротуаре перед подъездом панельной девятиэтажки, озорник плеваться не стал. Видать, было во взгляде этого человека что-то, не располагающее к шуткам. Не найдя достойной компании, дождь оседлал тучку и, поймав попутный ветер, полетел на другой конец города.
Начальник криминальной милиции Рязанского района ждал машину, чтобы ехать на место убийства, совершённого ночью в селе Новосёлки. «Да где же этого Шульгина чёрт носит, - беспокоился майор. – Почти десять минут тут торчу. Следственно-розыскная группа, наверное, давно уже на месте. Теперь не останется времени за табельным оружием в отдел заехать». Проходившая мимо девушка немного отвлекла начальника от тревожных мыслей. Украдкой бросив взгляд на представительную фигуру молодого мужчины, девушка подобралась и грациозно простучала каблучками прямо перед его носом. «Ух ты какая! – подумал начальник криминальной милиции, проводив её одобрительным взглядом синих глаз. Но не судьба ему была тем утром даже на минутку переключиться: из глубины подсознания тут же появилась Она, лукаво подмигнув и подарив любимому ехидную улыбку, рождённую уголками своенравно изогнутых губ. «Уйди, - взмолился майор. – Ты и так у меня в голове постоянно сидишь! Да что ж мне теперь, и посмотреть ни на кого уже нельзя?!» Блеснув длинными глазами, Она развернулась и ушла прочь из его мыслей той невообразимой походкой, из-за которой мужские головы, словно цветы подсолнуха, поворачивались ей вслед. И тут наконец показалась тёмно-синяя «семёрка» Шульгина, наречённая в управлении «Барракудой».
Сержант лихо затормозил на полном ходу прямо перед начальником, словно коня на скаку осадил. Предвидя взбучку, сразу же прокричал в полуоткрытое окно: «Игорь Иваныч, колесо по дороге спустилось, пришлось запаску ставить. Куда теперь? В отдел за оружием, да?». «Нет, Петро, поехали сразу на место. Чего время зря терять? Я ведь тюремный мент, знаю, как жуликов успокаивать. Сколько раз на меня с финками и заточками в колонии бросались. Как видишь - жив-здоров Иван Петров! Ну, по коням!» – скомандовал майор. «Барракуда», сорвавшись с места, бойко выехала на Касимовское шоссе и влилась в поток машин, прокладывающих себе дорогу в будущее через мягкий свет раннего октябрьского утра.
Начальник и Шульгин первыми прибыли в Новосёлки, где у задней калитки небольшого дома с голубыми ставнями, выходившей на окраину посёлка, их уже ждал местный участковый. В высокой, всё ещё зелёной траве у забора лежал труп мужчины с поджатыми коленями. Когда человек хочет облегчить боль, то невольно принимает позу зародыша и прижимает руки к ране. Одна из ладоней этого в недавнем прошлом крепкого человека застыла у подреберья, а под ней уже успела засохнуть лужица крови, окрасившая в тёмно-бордовый цвет жёлтые соцветья пижмы. «Да, осень, в этом году поздняя и тёплая,» - невольно подумалось майору.
«Игорь Иванович, труп с тремя проникающими колото-резаными ранениями. Документов нет, личность не установлена. Но он не один. Там, подальше, ещё один потерпевший имеется!» – отрапортовал участковый. «Веди, Анискин, - ответил майор. – Значит, двойное убийство … Хороший день с таких новостей не начинается. Что ж, пойдём, поглядим…». Метрах в пятидесяти, за углом дома, стоящего на соседней улице, лицом вниз лежало безжизненное мужское тело. Золотые монетки берёзовых листьев словно старались прикрыть бурые пятна крови на его куртке.
- Товарищ майор, у этого шесть колото-резаных ранений. Похоже, что от заточки, но точнее пока сказать сложно.
- Криминалисты разберутся. Кто хозяева дома, рядом с которым первый труп лежит?
- Савушкина Мария Андреевна, в прошлом занималась самогоноварением. Но сейчас она для этого дела уже старовата. Ей почти восемьдесят лет, проживает с сыном Василием. У сына судимость за ограбление. В прошлом году освободился по УДО.
- Веди нас к Савушкиной, сержант. Будем знакомиться…
Глаза Марии Андреевны были такими же голубыми, как и ставни на окнах её дома. Да и комнатные фиалки, приветливо кивающие из керамических горшков на подоконниках, тоже чем-то напоминали миловидное, сердечком, лицо хозяйки. «Вот так самогонщица! – удивился начальник. – Прямо старушка-божий одуванчик! Какой же она тогда в молодости была?!»
- Товарищ Быстров, - обратился майор к сержанту, - представьте нас, пожалуйста, хозяйке.
- Мария Андреевна, - начал молодой участковый, — это майор Корнейчук Игорь Иванович, начальник криминальной милиции Рязанского района. На вашей улице ночью было совершено убийство. Мы опрашиваем всех соседей. Игорь Иванович Вам сейчас несколько вопросов задаст.
- Дак я и не знаю ничего, Серёженька! На улице тихо было. Я ведь не спала: всё Васю, сына ждала. К нему вчера приятели вроде приходили. Так он сказал. По правде, я раньше-то их и не видела. Но сын попросил, я на стол и накрыла. Выпили они, закусили, и Вася провожать их пошёл. Пошёл, да и не вернулся. Что думать – не знаю…
- Мария Андреевна, - подключился к беседе майор, - мы Василия обязательно найдём. Только скажите, куда он ночью пойти мог?
- К Люсе, должно быть. Уж вроде и развелись давно, ан нет такого дня, чтобы он о ней не вспоминал. Она в Семёно-Оленинском живёт, так замуж больше и не вышла. Ох, грехи мои, и для чего люди жизнь себе ломают? Кругом одни одинокие…
- Спасибо, Мария Андреевна! – вежливо прервал пожилую женщину майор. – Поедем Василия Вашего искать!
- С Богом, сынок! – перекрестила начальника старушка, проводив по-девичьи яркими глазами его удаляющуюся спину.
Когда следственно-розыскная группа в лице эксперта-криминалиста, следователя прокуратуры и опера уголовного розыска подъехала к дому, майор сразу же ввёл их в курс дела и направился с Шульгиным на проверку полученного от Марии Андреевны адреса. Поездка в деревушку Семёно-Оленинское особого успеха не принесла, но и безрезультатной её тоже назвать было нельзя. Разведённая жена Сёмушкина, приятная женщина средних лет, работавшая учётчицей, сообщила, что бывший муж её уже давно не навещал. И посоветовала поискать его у сожительницы, проживающей в Рязани на улице Урицкого. «Двухэтажный дом, прямо за театром, там и ищите,» - добавила она.
«Надо ехать, Шульгин, - принял решение начальник. – По протоколу на задержание следует в составе не менее двух человек выходить. Тут у нас всё в порядке – комар носа не подточит! Раскрывать по горячим следам надо, через десять дней дело уже в «висяк» пойдёт. Оно нам надо, а, водитель «Барракуды»? То-то и оно! По коням!» Семёрка лихо сорвалась с места и покатила в сторону Рязани.
Двор двухэтажного дома на улице Урицкого был засыпан опавшими разноцветными листьями, а на почти облетевших деревьях в небольшом саду, раскинувшемся перед подъездом, до сих пор висело несколько румяных, по-летнему ярких яблок. Уже на подходе к дому начальник просканировал пространство зорким глазом: картина была мирной. Во дворе пожилая женщина развешивала бельё. На лавочке у подъезда, закинув ногу на ногу и покачивая носком давно не чищеного ботинка, курил крепкий мужичок. А неподалёку от лавки лежали две метлы, забытые нерадивым дворником. «Шульгин, - обратился майор к верному сержанту, - ты держись за мной, спину прикрывай. Сейчас будем в двери стучаться и звонить, народ опрашивать, Васисуалия этого искать». Проходя мимо лавочки с расслабленно сидящим курильщиком, начальник внезапно остановился, словно кто-то ему руку на плечо положил. С лица ничем внешне не примечательного мужчины ему посылали привет голубые глаза Марии Андреевны, старушки из Новосёлок. Только если у матери они были похожи на голубые ставни чисто вымытых окон, то у сына напоминали полинявший ситец, на котором местами всё ещё проступала былая яркость.
- Василий Савушкин? – обратился к курильщику майор.
- Я и есть! А ты, наверное, мент? По мою душу пришёл? Быстро же вы, волки, на меня вышли! Что ж, с меня причитается: сейчас я вам пару медалей на грудь повешу. Тех двоих наградил и для вас, падлы, не поскуплюсь!
Вскочив с лавки, убийца выхватил из-за пазухи заточку, с которой, судя по всему, не расставался ни на минуту. Отступив, майор прикрыл собой стоявшего в ступоре, с побелевшим лицом молодого сержанта. Оттолкнув Шульгина на безопасное расстояние, он схватил дворницкие метёлки, лежащие неподалеку от лавки. Выросший на Кубани в казацкой семье, майор владел фланкировкой – виртуозным вращением шашками с обеих рук, когда в бою противника обходят по его боковой стороне и уничтожают, вкладывая всю мощь в последний сокрушительный удар. Ловко вращая мётлами, он атаковывал Савушкина, а когда тот пытался достать его заточкой, отступал плавными скользящими движениями, прикрывая себя и Шульгина. Пришедший в себя сержант сделал попытку зайти преступнику в тыл. Поняв, что с двумя атакующими ему не совладать, Савушкин сорвался с места и побежал по узкой дорожке, идущей мимо детского сада к арке пятиэтажного дома в проходном дворе.
Майор с водителем бросились вдогонку. В голове у начальника билась только одна мысль: лишь бы на дорожке не появились родители с детьми, идущие в детский сад. Но обошлось: во дворе не было никого, кроме дворничихи, новенькой лопатой вскапывающей землю на клумбе перед подъездом. Женщина подняла глаза и обомлела: на секунду ей показалось, что прямо на неё летит клыкастый секач, по пятам которого неотступно, словно смерть, следуют два волкодава. Перекрестившись дрожащей рукой, она прогнала видение прочь. Но действительность оказалась не лучше: в нескольких шагах от неё двое мужчин загнали в угол между стеной дома и входом в подвал третьего, старающегося задеть их заточкой. «Сержант, - скомандовал тот, кто выглядел постарше, - лопату у мамаши займи ненадолго! Срочно надо!»
Шульгину ничего объяснять не потребовалось, женщина сама пошла к нему навстречу, протягивая лопату, которую с трудом удерживала в непослушных руках. Майор обратил лопату в грозное оружие, сумев не только выбить заточку из рук Савушкина, но и прижать его, словно гадюку, к земле. Дворничиха оторвала тесёмки от своего брезентового фартука и помогла мужчинам связать руки преступника за спиной. А потом бессильно присела на лавочку у клумбы и разрыдалась. Когда по звонку майора подоспели оперативники, надевшие на убийцу наручники и погрузившие его в уазик, она всё ещё продолжала плакать.
Судебно-медицинская экспертиза признала дееспособным Василия Савушкина, убившего своих приятелей в пьяной разборке по причинам, которые он так объяснить и не смог. Начальник криминальной милиции и сержант Шульгин наград не получили. Вместо поощрения начальство устроило майору грандиозную головомойку. Во время «разбора полётов» ему в первую очередь был задан вопрос: почему особо опасный преступник не был ликвидирован в ходе задержания. Корнейчук ответил, что не имел при себе табельного оружия, чем вызвал новый шквал критики. В конце совещания был вынесен следующий вердикт: ничего героического начальник криминальной милиции не совершил. Просто выполнял свою работу и хранил верность присяге. Как-то так! Но награда всё-таки нашла героя: на страницах областной газеты появилась статья «С лопатой против заточки», рассказывающая о задержании опасного преступника, совершившего двойное убийство. Майор купил несколько номеров газеты и отослал родителям на Кубань.
Поздним вечером они сидели в кафе «Добро», где было уютно, тепло и вкусно. Отставив в сторону пузатую коньячную рюмку, майор произнёс: «Я в командировку уезжаю на Кавказ, в Чечню. Хочу туда, где всё просто и ясно: здесь – свои, а там – враг. И где не врут в лицо и не подсиживают за спиной».
- Я буду тебя ждать, - сказала Она.
- Не обещай того, что не сможешь выполнить, - ответил ей теперь уже бывший начальник криминальной милиции. Несмотря на то, что они практически были ровесниками, он чувствовал себя старше на целую жизнь.
- Ладно, не буду! Но ведь попытаться-то я могу, правда? – спросила Она. И это прозвучало весомее, чем любые клятвы и заверения. Улыбнувшись, Она положила маленькую ладонь на его руку. У неё, бесспорно, был уникальный дар с лёгкостью говорить о серьёзных вещах.