Кристина после суда, в котором при помощи Вольдемара ей удалось выиграть процесс, переписала земли на пана Анджея, а сама, собрав пожитки, внучку, самых верных слуг (остальных слуг уволила). Оставила только Тадеуша присматривать за домом и собирать налоги с крестьян, которые арендовали оставшуюся панскую землю. Женщина понимала, что она легко отделалась от своего «свата», а могло бы быть значительно хуже. Много получать прибыли она не будет отсюда, но на содержание поместья в Варшаве ей будет достаточно. А там покойный муж имел ценные бумаги, которые также приносили прибыль, кое-какие драгоценности пани Кристина также хранила в банке, так что рассчитывала продержаться пока подрастёт внучка.
Прошло около семи лет. От Вольдемара не было никаких вестей:
- Значит не нашёл он ни Дашу, ни дочь, - терзалась в догадках пани Кристина. Но однажды всё-таки получила от него радостную весточку, что дочь Даша назвала Мартой и, что обе проживают в Ленинграде.
От радости пани Кристина не могла себе места найти. Она готова была в пляс пойти, получив такое хорошее сообщение. Но, к сожалению, письмо Вольдемара было сухим и конкретным.
Он писал так:
«Здравствуйте пани Кристина!
Сообщаю, что мне долго пришлось искать небезызвестную вам Дарью Ивановну Батюшкову. С ней проживает девочка по имени Марта, которая и носит фамилию матери. На вид девочка здорова и, как мне показалось, счастлива. Я оставил для неё крупную сумму денег, которой обладал на то время. Меня попросили больше не тревожить девочку до тех пор, пока ей не исполнится 18 лет. Да, самое главное: мать и дочь проживают в Ленинграде. Дарья, как я понял из газеты, руководит самодеятельным хором и учиться в театральном училище при Мариненком театре. Больше мне вам сообщить нечего. Если когда-нибудь я снова встречусь с Мартой, нашей дочерью, я непременно вам сообщу.
С уважением к вам….Владимир» .
Далее следовало число, месяц и год и подпись.
Пани Кристина готова была целовать каждую строчку этого письма.
- Бог услышал мои молитвы! Моя дочь жива и здорова, - повторяла, как молитву женщина. Она даже хотела написать письмо Вольдемару, узнать конкретный адрес и самой поехать и рассказать Даше о своём преступлении, но дела хозяйские требовали её присутствия здесь. Да и внучку Елену не хотела оставлять на слуг.
Елена получала от бабушки всё, чего только она желала. И росла она красавицей. Была очень похожа на Дашу своими синими глазами, длинными волосами. Но у Даши волосы были прямыми, а у Елены вились, как у покойного Бронислава. У Даши брови были узкие, чёрные и изгибались полумесяцем, а у Елены брови были отцовские: широкие и рыжеватые. И ещё на плече у девочки красовалась родинка в виде сердечка. Такая родинка была у матери Кристины. Она помнит, как ещё бабушка говорила, что это знак свыше. Он даётся человеку, на счастье. Только вот не был счастлив Бронислав, и будет ли счастлива Хелен? – так думала пани Кристина. К тому же у девочки определённо был талант к пению. Это обнаружила сама пани Кристина, когда однажды услышала, как Хелен, которой ещё и 4-х лет не было, ходила по комнате и напевала какую-то весёлую песенку. Пани Кристина присела за рояль и начала подбирать к этой песенке музыку. И вскоре у них с внучкой начало получаться. Тогда она решила нанять учителя музыки для девочки. И дело пошло на лад. А вскоре начал приходить и школьный учитель. Теперь основное время внучка проводила под наблюдением гувернантки. Элизабет, так звали эту старую деву, по характеру была очень строгой и скрупулёзно исполняла свои обязанности. А вот Елена была ею очень недовольна.
- Бабушка! А можно мне заменить гувернантку? – слёзно просила девочка.
Но тут пани Кристина была несговорчива.
- Нет, и ещё раз нет. Я только и мечтала, чтобы именно такая у тебя была гувернантка, - и наотрез отказывалась даже слушать внучку.
Внучка недовольно надувала губки и уходила прочь, чтобы придумать для своей воспитательницы очередную гадость. На эти штучки она была горазда. Сделает, например, такой прикол, как подсунуть булавку ей в кресло, Элизабет сядет и тут же подхватиться, чуть не плача, но сдерживает себя даже не вскрикнет и голоса на воспитанницу не повысит. А однажды Елена налила на кресло воду. Элизабет не заметила и присела. Сидела до тех пор, пока пару юбок и подъюбник не промокли, и только тогда догадалась почему девочка чуть ли не давиться от смеха.
Элизабет присутствовала и на уроках у девочки, так как учителем был мужчина средних лет, а девочке оставаться наедине с мужчиной было неприлично. И Элизабет всегда знала слабые места у своей подопечной и докладывала бабушке.
Но в целом Хелен неплохо окончила школу и имела среднее образование. Пани Кристина намеревалась отправить учиться внучку во Францию, в Париж, в консерваторию, так как учитель музыки настаивал на этом:
- Пани Гражецкая! Нельзя, чтобы такой талант пропадал. Хелен должна получить музыкальное образование.
- И кем она будет после учёбы? – грозно спрашивала бабушка.
- Она будет прекрасно разбираться в музыке и будет звездой на всех балах. Тем более, у неё редкий голос. Его надо развивать.
И пани Кристина уже готова была сдаться, но Гитлер поломал все планы. Он напал на Польшу. Некоторые богатые люди Польши успели уехать за границу и там наблюдать за происходящим ужасом на их родине. А вот пани Кристина и внучка остались на оккупированной территории.
Глава 16. Доброволец.
Когда началась Великая отечественная война, всех подходящих по возрасту мужчин, начали призывать в армию. Владимира пока не трогали, так как он в армии не служил, а в своё время учился за границей. Поразмыслив немного, он пошёл в военкомат и попросил, чтобы его взяли добровольцем на фронт.
- Чем вы мотивируете своё стремление воевать? – поднял покрасневшие от бессонницы глаза военком.
- Да не могу я сидеть и смотреть, как молодые девушки и парни идут на борьбу с врагом, а я, мужчина, как говорят, в самом соку и сижу в женском коллективе, бумажки перекладываю с места на место.
- Некоторые на вашем месте так и продолжали бы сидеть, спрятавшись под женскую юбку, - уже шутил военком.
- Своей юбки нет, а под чужой не привык прятаться, - серьёзно ответил Владимир.
- Лет –то вам сколько?
- Скоро 40 исполнится.
- И, что? Так семьёй и не обзавелись или…
- Нет, не обзавелся. Дочь есть, а семьи нет. Но это длинная история.
Военком что-то сказал девушке, работающей в одном кабинете с ним и обратился вновь к Владимиру:
- Хорошо, сейчас Вера выпишет вам военный билет и вы отправитесь в течение трёх суток в распоряжение…(и он назвал номер военной части). Надеюсь, трое суток на сборы вам хватит?
- Вполне. Спасибо вам, товарищ… - Владимир замялся, так как совершенно не разбирался в воинских званиях.
- ….капитан, - подсказал военком. А, как же вы служить намерены, коль в званиях не разбираетесь?
- Выучу, думаю, что трое суток мне будет достаточно, - с достоинством ответил Владимир.
- Тогда, рядовой Зернов, вы свободны. Надеюсь, что вернётесь с фронта живым и невредимым.
-Постараюсь. Спасибо вам, товарищ капитан.
Через неделю рядовой Владимир Зернов вместе с другими добровольцами ехал на фронт. И потянулись тяжёлые будни пехотинца. Год шёл за годом. То отступали советские доблестные воины, оставляя за спиной вытоптанные хлеба, заплаканных женщин, тянущих на своих плечах народное хозяйство, то наступали, изгоняя врага из родной земли. Судьба была милостива к Владимиру. Он пока ни разу не был ни контужен, ни ранен. Он никогда в боях не прятался за спину товарищей по оружию, а всегда был в первых рядах.
Писем ни от кого не получал. Не было у него ни близких, ни родных людей, кому бы мог он написать, и кто бы мог ответить. А самому болело сердце, когда видел, с какой радостью читают однополчане весточку из дому, а затем, через несколько месяцев снова и снова перечитывают их. Видел, с какой любовью и нежностью прижимают к губам фотографии жён, матерей, любимых или детей.
- А у меня никого нет, - с горечью думал мужчина. Есть где-то далеко-далеко дочь Марта. Ей уже 18 исполнилось…. Она совершеннолетняя и сама имеет возможность решать общаться со мной или нет. Ах, если бы не эта проклятая война! Я бы на крыльях полетел к Даше и на коленях просил бы открыть свою душу перед дочкой. А теперь всё может случиться со мной. Может так статься, что Марта никогда и не узнает, что жил на свете её настоящий отец, который ради её счастья пошёл воевать с фашистами. Вот уже четвёртый год, как в холод и в жару, голодный или едва сытый я гоню эту сволочь прочь, чтобы никогда больше никому из них не повадно было топтать своими погаными сапогами нашу священную землю.
Наступило лето 1944 года. Советские войска вошли в Польшу, чтобы ценой жизней 600000 наших доблестных воинов освободить её от захватчиков.
К счастью, Владимир Зернов и тут остался в живых, но ранен был тяжело.
Уже несколько дней он лежал в госпитале, не приходя в сознание. У него было сквозное ранение левой руки и пуля прошила левый бок, задев надпочечник. Боец потерял много крови, пока был доставлен в госпиталь. Военврач Мария Ивановна Корчевникова приняла решение, после того, как была сделана операция в брюшной полости, ампутировать руку, так как начиналась гангрена. Незаменимой помощницей и ассистенткой в большинстве операций у неё была племянница Марта. Она только по одному взгляду понимала, что требуется хирургу в данную секунду. Жили тётя с племянницей вдвоём в маленькой комнатке при оборудованном временно госпитале. Да и какой жизни идёт речь? Они приходили сюда только для того, чтобы сменить своё бельё и упасть в кровать, забыться сном на несколько тревожных часов, а затем снова раненные, больные, изувеченные солдаты. И каждому из них надо найти ласковое слово, утешить, облегчить страдание. И ни разу Маша не слышала от юной девушки ни одной жалобы, ни одного грубого слова раненному бойцу. Она гордилась в душе девушкой. Уже дважды Марта была награждена. Первую медаль получила два года назад, когда вытащила из поля боя больше 20 солдат. Это была медаль «За отвагу». И вот недавно, её наградили медалью за «За боевые заслуги». Сама же Мария Кожевникова имела три медали: «За отвагу», «За доблестный труд во время ВОВ», «За взятие Сталинграда» и орден «Боевого Красного Знамени». Она была по специальности терапевт, но уже на войне освоила специальность хирурга, так как их катастрофически не хватало. Не хватало и ассистентов, а Марта стала ассистировать не только тёте, но и другим врачам.
продолжение
http://proza.ru/2023/10/24/296