…Глаза Давора, к сожалению, в защитных линзах, а мозг – в биометаллическом коконе. Для гипноза он недоступен. Будь ты проклят! Впрочем, нельзя проклясть того, кто наполовину андроид. Он проклял себя сам.
Сканер мягко загудел, обдав лицо Анока тёплой волной. Пока ещё тёплой. Скоро она превратится в сжигающий огонь и выжжет его изнутри – его мысли, его чувства, его память, его силу. Алис заточат в стеклоидное хранилище. И это – лучший выход?
Не бывать тому!
Анок дождался, когда лекарь склонился ещё ниже и на секунду замешкался, нетерпеливо обернувшись к двери, – это стало роковой его ошибкой. Ибо в это самое мгновение руки Меора выскользнули из металлических наручников, ставших мягкими и пластичными, и сжали горло Давора железной хваткой. Сканер от неожиданности выпал из рук лекаря и звякнул о каменную плитку пола.
Несколько минут они боролись молча. Анок знал, что время работает против него – сейчас мозг Давора пошлёт импульс – сигнал тревоги – на пульт своего флаера, и сюда явится стража. Анок пытался дотянуться до главной клеммы, чтобы отключить очки и зрение, но справиться с Давором после отравления оказалось нелегко: тот был подвижен, ловок, силён, а застарелая ненависть усиливала сопротивление. Вот лекарь схватил Меора за горло – усиленные биопластиком мышцы могли разорвать Анока на части – но вряд ли Давор захочет причинить ему ощутимый вред: тогда он не получит Алис. Он предпочтёт сопротивляться до тех пор, пока не подоспеет подмога.
Пока руки полу-андроида сдавливали горло Меора, Анок подключил взгляд и расплавил пластину на лбу, и ещё раз, чтобы пластина не успела регенерировать, металл мгновенно залил лицо. А когда Давор вскрикнул и схватился за голову, сорвал с него очки вместе с клеммами. У Давора в руке в тот же миг оказался лучевик-парализатор, но Анок отклонил луч и ударил Давора по ногам, одновременно выворачивая руку с оружием – Давор упал и покатился по каменному полу. Последний энергоудар – Давор дёрнулся и затих. Анок презрительно усмехнулся. Затем поднял сканер и осмотрел проклятый прибор с ненавистью и отвращением.
Любопытно, он использовал Глаз Гарпика! Ну что ж, он ему больше не понадобится. Анок выломал кристалл из трубки и зажал в кулаке. Теперь опасный прибор безвреден и бесполезен – так, игрушка. И всё равно Анок не удержался и дал волю своей ярости – он расплавил взглядом трубку, разбил линзы, растоптал тончайшие живые световолокна. Они лишь жалобно всхлипнули – и превратились в кучку мёртвой плазмы.
Анок одним прыжком преодолел лестницу, ворвался в прихожую знакомых покоев, разыскал свою одежду и быстро оделся. Затем распахнул дверь в спальню.
Ангела до сих пор находилась в гипнополе Анока. Всхлипывая и сжимая виски ладонями, скорчившись у открытых настежь дверей балкона, княгиня пыталась понять, что она здесь делает.
Анок мог бы взять её в заложницы, но вряд ли Дориана пощадит свою подружку, если речь зайдёт о поимке такой крупной добычи, как Верховный Меор. Нет, это Анок пощадит сестру своей возлюбленной.
Он скользнул к балкону и схватил Ангелу за плечи – та дико вскрикнула, очнулась и попыталась рвануться прочь: - Пусти, убийца, вампир! Тебе удалось перебраться в новую жизнь! Ты счастлив, что можешь вновь убивать? Что ты сделал с Давором?
- Ничего особенного, - Анок засмеялся так, как прежде смеялся Мелт. – Просто не дал ему убить меня и вызвать охрану. Что же ты рвёшься прочь, Анна? Почему не хочешь воспользоваться знанием? Вот твой шанс! Разве ты не ревновала сестру ко мне? Разве не хотела быть на её месте? Признайся, ты мечтала быть Меори, хитрая и расчётливая сестрёнка! Ты подталкивала Алис, разжигала ненависть – и одновременно утешала, убеждая в безысходности. Ты едва не продала мне Лорту. Что же ты теперь яришься?
Каждое слово Анока было для Ангелы словно пощёчина.
- Ложь! – крикнула она, сжавшись. – Ты придумываешь, Мелт! Ты выдаёшь желаемое за истину! Я никогда не предавала ни Алис, ни Лорту! И сейчас не предам!
- Неужели? Разве Давор не сказал, что извлечённая сущность без своей первородной оболочки может просуществовать недолго – ведь сканер не сможет её сохранить. Вы оба были готовы пойти на такой риск?
- Зря стараешься меня напугать, Инок, - Ангела вновь овладела собой. – Да, я мечтала заниматься с тобой любовью, почувствовать силу Меора, мечтала узнать то, что знала Алис и чем не хотела воспользоваться. Чтобы потом уничтожить! Дьявол! И я это сделала наконец! Ты даже не успеешь меня выпить, Мелт! Патруль скоро будет здесь. Через считанные минуты. Твой срок истекает.
Так вот в чём дело! Замок был экранирован от Патруля специально, чтобы его заманить. Потому Анок и не смог вовремя уловить опасность.
Анок напрягся, пробил экран – и услышал омерзительный вой глушителей. Ещё немного – и тот скрутит судорогой его мышцы. Патруль и впрямь совсем близко. Анок отшвырнул Ангелу и метнулся к балкону, глянул вниз. Его спасёт только прыжок. Ну! Времени на раздумья нет.
И Анок с широкого каменного балкона-площадки полетел вниз, туда, где на нижнем ярусе крыш виднелась стоянка с изящным, богатым флаером Ангелы. Они уверены, что Анок не опасен - охраны нет, она отослана, чтобы убрать лишних свидетелей преступления. Лишь одинокий стражник, вооружённый игольником, целился на него влёт с соседней крыши. Но что Меору один враг? Анок, походя, обесточил игольник – теперь человек ему не страшен.
Анок прощупал флаер и снял защиту – теперь можно лететь. Когда стража высыпала на крышу, он уже взлетел.
Жуткий вой оглушил его в полёте, ослепил глаза, начал заволакивать сознание, скручивать мышцы и нервные окончания в дикой боли. Только бы успеть вырваться за пределы очерченного им круга! Только бы успеть!
Анок вырвался из смертельно опасного поля почти в полубессознательном состоянии. Флаер, ведомый вручную, плясал в воздухе, будто безумный, выделывая па пьяного танца. Дважды он едва не врезался в верхушки величественных, столетних деревьев Саруанского леса. Трижды его обстреливали с патрульных вышек – пережитка того времени, когда Меоры рассеялись по местным лесам, и он чудом избежал опасности – лишь благодаря уникальной конструкции элитного флаера.
Наконец боль начала потихоньку отпускать, Анок был уже в состоянии контролировать полёт, флаер выровнялся и резко увеличил скорость. Через сто километров пути, через два напряжённых часа блуждания вдали от проторённых воздушных путей, постоянно петляя и меняя направления, с бесконечными зависаниями в режиме маскировки и посадок на пустынных площадках в самых труднодоступных местах, Анок посадил флаер на уединённой лесной поляне, в густых смешанных лесах провинции Тори. Затем сжёг курсор, стёр коды и направил флаер назад лишённым всякой информации: он вернётся к Ангеле, но она никогда не узнает, в каком направлении ушёл Анок. Теперь никто не определит его местонахождение.
Анок же пешком направится в Северный резерват. Всего лишь два дня пути.
Но он недооценил детективов-ясновидцев. За сутки до подступа к городу Мон Анок почуял их приближение. Это не было облавой – просто преследование с целью слежки. Неужто они так в себе уверены? Или опасаются вести погоню открыто?
...
…Его нагнали в густой лиственной роще, растёкшейся вдоль оврага, последней перед переходом в северный регион. Вездеход полз медленно, прощупывая глазом окрестности. Трое сидели внутри, один – в кабине, у антенны направляющего луча: сейчас его очередь дежурить. Его лицо было неподвижно, глаза широко раскрыты, лоб – в мелких капельках пота от напряжения. К счастью, радиус их видения невелик. Иначе они не скрывались бы в защищённом вездеходе. Но скоро они приблизятся достаточно, чтобы увидеть его и сообщить Патрулю.
Анок отыскал местный эндемик, раскидистое, кряжистое дерево с удивительно широкими кожистыми листьями, сидящими на ветвях частыми пучками и образующими неплохое убежище. У дерева был один недостаток – оно дурно пахло, но разве это существенный недостаток перед лицом возможной гибели? Анок забрался повыше и спрятался за одним из старых пучков, достигших максимального размера. Он не окружал себя защитным коконом – его экран сразу заметят. А так он ничем не отличается от обычного крестьянина или охотника-гарпуниста, пытающегося выследить харту, хищного пушного зверька.
Ясновидцы юны, все они – бывшие послушники-меотори, прошедшие лишь первую ступень посвящения. У каждого в руках – парализатор (нечастое явление): Меора надо взять живым.
Каким изощрённым пыткам надо было их подвергнуть, чтобы заставить предать свою касту? Не иначе – постарался лекарь Давор, великий Инквизитор при дворе Дорианы Первой.
Что ж, Анок затаится и сольётся с листами, испускающими тошнотворный, удушливый запах. При необходимости он сумеет отбить луч один раз, максимум – два, но не более. Значит, ему надо принять бой.
Загонщик почуял присутствие человека. Он прощупывал его тщательно: очередной крестьянин, сокративший путь до города, но проверить не мешает. Двое меотори выскочили из вездехода с оружием наготове. Стрелять наобум, широким охватом, не решились – не дай бог задеть албэронца.
- Слезай! – закричал один, постарше. – Быстро. Приготовь документы. Иначе стреляю.
Меотори быстро подключили кокон защиты – он слабенький, но способен уберечь при случайном нападении лесного разбойника. Один из них обошёл дерево, удивляясь, что не может увидеть глазами прячущегося. И тогда Анок спрыгнул с дуба ему на плечи, сбил с ног, перехватывая в воздухе отлетевший парализатор, и молниеносно окружил себя экраном – этот экран скрутил жгутом поле юноши, тот свалился, словно подкошенный, корчась от боли.
Неплохо, Анок ещё не растерял навыки островного боя. Он ввинтился сквозь пространство дуба и появился перед носом второго юноши, напуганного и обескураженного чрезмерной быстротой происходящих событий. Какие они ещё зелёные юнцы! Патруль послал их на верную гибель, и знал это.
Анок тут же воспользовался его растерянностью. Он взглядом выбил оружие из его рук – оно вырвалось с такой силой, что вывихнутая рука повисла плетью. Не обращая внимания на его стон, Анок схватил юношу и выставил перед собой, словно щит. Одиночные импульсы, не достигающие цели, сразу прекратились, ясновидцы занервничали.
Из вездехода не решались включить широкий луч, чтобы поразить всех разом. Хотя их наверняка инструктировали, что лучше потерять своих, чем упустить преступного Меора. Сами Меотори явно так не считали.
Вот Анок послал сильнейший разрушительный импульс – глаз вездехода разлетелся вдребезги, пульт отключился. Но Меотори уже нет внутри, они покинули вездеход через замаскированный люк и теперь появились в маск-плащах, тихо и незаметно. В руках – ловчие сети. Они скользили между объёмистых стволов, чтобы подобраться с тыла. Анок наблюдал за их перемещением. Сейчас они запустят сеть в рощу – и она сама его отыщет.
Не теряя зря времени, Анок пригвоздил юношу с повреждённой рукой к стволу, пронзил пространство и оказался сзади ловцов. Взглядом сжёг плащи.
Меотори закричали, сети отчаянно извивались в их руках – и Анок поймал свободный конец шнура. Теперь можно отключить экран, и впитать часть энергии сети, ослабив её.
Всё это произошло за доли мгновения. Анок израсходовал на побег и ускорение слишком много энергии и очень устал. Это плохо. Потерю надо восполнить.
Обездвиженная сеть расплелась. Анок швырнул силовой шнур – и тот намертво притянул двоих ясновидцев к дереву. Их глаза метали молнии, но Меор все их впитывал – сила ему пригодится, он и так зряшно растратился в бою. Так что ребята лишь понапрасну тратили силы.
- Кто из вас главный? – спросил Анок.
- Корс… - ответил высокий, стройный Меотори с большими карими глазами и нежным, как у девушки, лицом. Должно быть, ему легко было находить себе Меори, и девушки, и юноши, верно, сами висли на нём.
Корс, самый старший из четвёрки, смуглый, коренастый, с чуть раскосыми глазами и коротким ёжиком тёмных волос, стоял рядом. Его лицо перекосилось от страха.
- Успокойся, я не трону тебя. Пока, - сказал Анок и отвязал его. – Иди, приведи сюда остальных. Сейчас я их освобожу.
Беспрерывно оглядываясь, Корс побрел по тропе, не смея ослушаться. Через минуту вся потрёпанная четвёрка собралась перед Аноком.
- Ты солгал мне, - укоризненно сказал Анок красивому юноше. – Главным у вас не Корс. И спрос будет не с него.
Анок встал перед самым первым загонщиком, учуявшим его. Положил руки на его плечи, стиснул.
- Что скажешь, Кнур? Ты думал, что я тебя не узнаю? Как твоя совесть? Даёт тебе жить?
- Они грозили мне сканером, пытали… - заскулил Меотори, схваченный в железные тиски рук и взгляда.
- Лучше погибнуть самому, чем выдать своих. Ты загубил целое общество в Южном резервате, Кнур. Ты шпионил на Западе. Лучше бы тебя казнили.
Поначалу Анок горел бешенством и готов был растерзать, задушить, сжечь предателя. Но ярость и гнев постепенно утихли и перешли в тихое презрение, ранящее сильнее ударов.
Юнец! Он не станет лишать жизни Кнура и его команду. Он только заберёт их силу и способности. Они не будут больше работать на албэронцев – пусть идут на хутор и выращивают сады, живут простой сельской жизнью, пусть албэронки зачинают от них Меоров. Это будет для предателей-Меотори неслыханно щедрым подарком судьбы.
- Ты нас убьёшь, Меор? – всхлипывал Кнур.
- Ты не достоин даже этого, – скривился Анок. – Иди, встань туда, к тому цветущему дереву, подними руки. Покажи свои способности.
- Что ты хочешь сделать? – Кнур, спотыкаясь, в ужасе попятился. Трое его друзей бешено извивались, опутанные собственным шнуром. – Ты нас казнишь? Прости нас, Меор… Мы искупим вину! Клянусь!
- Возьми себя в руки и прими участь, как положено Меорам, – бросил Анок брезгливо. – Выпрямись. Ведь ты гарпианец!
И Кнур, дрожа, выпрямился, его глаза, широко раскрытые от страха, застыли в покорности, сознавая неизбежное.
Анок поднял ладони вверх, впитывая страх, ужас, раскаяние, мольбы о пощаде и отчаяние. Голубые, оранжевые, синие, зелёные сполохи метались и стонали, но послушно втягивались в его ладони. Юноши, обессиленные, свалились на землю. Силовой шнур иссяк и тоже бессмысленным комком свернулся у их ног. Цветущая дикая груша вмиг осыпала серый пепел, бывший когда-то цветами.
- Если вы хорошо учились, то восстановитесь сами, - усмехнулся Анок. – Вездеход рядом, обесточьте его. Только не передеритесь из-за энергии. А мне пора в свой путь.
Он последним, прощальным взглядом стёр в них память о сегодняшнем дне и своём лице. Вот и всё, они его надолго забудут. Пожалуй, он слишком мягок, они заслужили полного стирания.
Анок, не оглядываясь, направился дальше. К вечеру он уже достиг большого посёлка, где можно остановиться на ночлег. Рано утром Анок сел на первый же поезд монорельса, идущий в Цитаду.