Изо: последняя любовь рядом с травоядным
Бродский
„Старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если вам необходимо бунтовать, бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители — слишком близкая мишень; дистанция такова, что вы не можете промахнуться.“ - проповедует, что хороши только послушные родителям мальчики - но все ли родители хороши? Получается, что - все (ведь это еврейские родители) Бунтуйте, короче, против гоев...
„Человек привык себя спрашивать: кто я? Там, учёный, американец, шофёр, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?“ - одно другому явно не мешает. И он явно из своей жизни приводит примеры - и на дружков своих намекает...
„Я думаю, что главными ценностями, как я себе представляю, в моей жизни были ценности эстетического порядка, то есть узнавание того, что было создано культурой до меня. Это единственная постоянная вещь, которая вас не покидает. Это единственное, на что
можно рассчитывать. Это книги, это музыка, это до известной степени живопись, архитектура" - он хотел выражаться красиво - и это всё, единственное, что он хотел. В остальном хотел просто дома сидеть и, может быть, потреблять красивые и вкусные вещи...
"Я оставлял людей, я оставлял страны, иногда по воле обстоятельств, иногда по своей
собственной воле. Всякий раз это было сопряжено, естественно, с психологическими травмами, но это та цена, которую платишь за движение, как я понял впоследствии. В тот момент, когда эту цену приходилось платить, тогда я этого не понимал. Жизнь есть процесс для меня более или менее линейный, и человек все время от чего-то уходит. Он уходит из дому, он уходит от семьи, он уходит от родителей, он уходит из гнезда, он уезжает из своего города, он уезжает из своей страны и т. д. На первом этапе, в первой половине своей жизни, человек, который движется таким образом, испытывает на себе тяготение, закон тяготения то есть, — его тянет назад и т. д., но чем дальше он отходит или отделяется от естественной для него среды, тем больше и больше, с какого-то момента, он начинает чувствовать, что на него начинают действовать иные законы тяготения. Тяготения вовне. То есть человек становится автономным телом, которое уже не вернуть никак, какую кнопку ни нажми, вернуться уже нельзя.“ - он всё время что-то бросал, кого-то оставлял, а то и кидал, предавал , превращаясь в типичное перекати-поле, человека мира, а значит, потенциально и в бога... И сначала были "психологические травмы", муки совести, но потом он вошёл во вкус... И он "линеен", прямолинеен, как всякий фанатик, его не переделать, не исправить, не заставить задуматься... (Он ищет кнопки - через кого надавить, какие связи использовать... Техничность, логичность, разумность всегда интересуют еврея, но, не имея чувств, он не может понять суть жизни, с чем в ней имеет дело, поэтому в своих словесных конструкциях ее без конца лишь имитирует...)
„Дурак может быть глух, может быть слеп, но он не может быть нем.“ - глупость и слепота, глухота - это синонимы. Но болтлив лишь городской, еврейский и женского пола дурак, глупый гой вполне может быть молчаливым. (Причем, надо учитывать, что мы все дураки - так или иначе)
„Страшный суд — страшным судом, но вообще-то человека, прожившего жизнь в России, следовало бы без разговоров помещать в рай.“ - наши люди себя сами помещают, на разнообразные устремляясь курорты (или вообще эмигрируя). Хотя рай всегда там, где нас нет (на югах , например, те ещё ужасы) Ведь главный рай и ад внутри нас...
„Любовь, в общем, приходит со скоростью света; разрыв – со скоростью звука.“ - да, чуткость в людей заложена... (но он и её технизирует такими сравнениями)
„Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека — всегда можно.“ - а он ведь был осведомлен, имел сведения и кругозор, благодаря влиятельности всемирного еврейства... Осталось лишь желание порадеть родному человечку и родной нации... (Хотя спасти отдельного человека не легче, чем весь мир, ведь они подобны друг другу и зависят друг от друга)
„Жить просто: надо только понимать, что есть люди, которые лучше тебя. Это очень облегчает жизнь.“ - поэту надо понимать, что в этом практичном мире есть более важные евреи...
„Литература в конечном счете есть хроника того, как накапливаются неприятности и как человек противостоит им.“ - какая литература? Она же разная... - а в жизни, конечно, куча неприятностей и все их задрапировать литературами затруднительно, когда они накопились.
Болтает, что в голову взбредёт, надеясь, что интуиция выдаст нечто "гениальное"
„Жизнь — так, как она есть, — не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем.“ - злые евреи и ужасные гои - поэтому жить в царстве зла - это, по сути, ещё добро, ага. А чтобы остаться добрым в царстве зла, надо быть интеллигентом и начальником - тогда не придется руки марать...
„В жизни, в поведении своем я всегда исходил из того — как получается, так и получается. Впоследствии — если грамматически такое время вообще существует — все, в общем станет более или менее на свои места. По крайней мере, в отношении издания моих книжек. Хотя я этого чудовищно боюсь, потому что представляю себе, что там натворят даже самые замечательные люди, даже из самых замечательных побуждений. И какой хаос там воцарится. Потому что ничего более страшного, чем посмертные комментарии, вообразить себе нельзя.“ - конечно, "всё встанет на свои места", когда в целом половиной мира правит еврейская мафия, которая двигает только своих и душит противников (но опасается, что когда-нибудь всё может выйти из под контроля! Такие начнутся комментарии!)
„… Говорить о жизни — все равно что кошке ловить свой хвост. Невыносимо трудно.“ - если невыносимо, то и не надо! Мне выносимо, мне впору. Жизнь не даётся только тем, кто не любит её...
„Я давно пришел к выводу, что не носиться со своей эмоциональной жизнью — это добродетель.“ - не носиться с чем угодно - добродетель (не добродетель, но отсутствие обратного). Но как определить, кто "носится", а кто просто имеет живую душу...
Вот везде у него такие небрежно-двусмысленные фразочки - скучно и неприятно комментировать...
----
"Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан" - это как у Цветаевой ("мне нравится, что вы больны не мной") А смысл в том, что "баба с возу - кобыле легче". Типа, она только связывала меня своей любовью (но, раз некого винить, то вроде как он сам же и напортачил)
"Прощай,
позабудь
и не обессудь.
А письма сожги,
как мост.
Да будет мужественным
твой путь,
да будет он прям
и прост.
Да будет во мгле
для тебя гореть
звездная мишура,
да будет надежда
ладони греть
у твоего костра.
Да будут метели,
снега, дожди
и бешеный рев огня,
да будет удач у тебя впереди
больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
бой,
гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
которым с тобой,
может быть,
по пути" - какая-то комсомольская лабуда, ей богу. Вот уж не ожидал от "элитарного" Бродского. Какой-то гремящий примитив (а ведь по моему опыту такое не лечится!)
"Когда так много позади
всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря." - красивая бойкость, любил он шикануть. Типа, при неудаче отряхнулся как собака и отправился в ещё более шикарные места. Вовсе не заткнулся, подавленный; не стал долго переживать и рефлексировать (это еврейская повадка, их самоуверенность безгранична и на Остапа Бендера похож каждый второй...)
"Все будут одинаковы в гробу. Так будем хоть при жизни разнолики!" - комсомольский живчик без устойчивых взглядов. Разумеется, менять можно не лицо, а только маски... Актер.
"как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существованье для тебя" - по смыслу ничего интересного, а по форме простенький эпатаж...
"Похоже, счастье есть миг, когда сталкиваешься с элементами твоего собственного состава в свободном состоянии" - "счастье - это свобода"? Я против такого слияния разных слов в эклектичный ком. Хотя, конечно, все понятия (а, уж тем более, высшие) тесно связаны между собой. И нет свободы самой по себе, как нет и беспричинного счастья. Он просто хочет порхать как бабочка и ничем себя не связывать - легковесный беспредельщик...
"В эту зиму с ума я опять не сошел, а зима глядь и кончилась" - опять собой гордится, опять бодренько держится...
"Это абсурд, вранье: череп, скелет, коса. "Смерть придет, у нее будут твои глаза"" - смерть, как и жизнь, многолика, батенька...
"у меня нет принципов, у меня есть только нервы" - умри, лучше не скажешь! Нервный, чуткий, беспринципный... Но на самом деле принципы тоже потом появились, и самые убогие, либерастские. Он был беспринципен вместе со всеми, например, в 70-ые... Да и "успех " - чем не принцип... (И это советская классика - говорить: "нервы", а не: "душа")
"Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти" - ничего не понял; любит какого-то мужика?! Ну, и луна, океан, лес для него только игрушки, вещи и мебель. Чисто городской товарищ, не Ахматова.
"В определенном возрасте время года совпадает с судьбой." - как коряво, претенциозно и глупо сказано! Зачем-то воскресил бородатую банальщину (в процессе бесконечной болтологии?!)
"Мир останется прежним.
Да. Останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным.
Мир останется лживым.
Мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
И, значит, остались только
Иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам.
И быть над землей рассветам…
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам." - принимает и даже одобряет снежный холод и лживость, не одобряет веру в себя и бога, от которых нет практического толка. А почему нет, ведь умирать из-за таких раскладов будут солдаты, а не поэты. Иллюзионист в дороге...
"Ночь; дожив до седин, ужинаешь один, сам себе быдло, сам себе господин." - "жидобандеровская" смесь! Неприятны и "быдло", и "господин ", поэтому и остался один. Очень яркая цитата, так и видишь этого быдло-господина, его мерзкую душу и мерзкое настроение...
"сумев отгородиться от людей, я от себя хочу отгородиться" - от людей можно отгородиться только собой, а от себя - только людьми. Так что, одна из двух мерзостей всегда будет рядом...
"Не в том суть жизни, что в ней есть, но в вере в то, что в ней должно быть" - революционером пахнуло, товарищем Троцким. На "достоевскую" сложную и мучительную жизнь смотреть не хочется, а хочется устроить очередную фанфаронскую комсомольскую революцию - и получить дерьмократию, например...
"Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья.
Только в уборную -- и сразу же возвращайся." - полно в совке было таких мрачных курильщиков-домоседов! Пялились в телевизор, бурчали на всё, выпивали...
"О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая." - супер-цинизм! Очень яркая декларация "коридорного", специализированного технаря, человека без души, со счётчиком. И рядом бабы такие же...
"Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более - изувеченным?" - по-прежнему замечательный стих! Понимал эту совковую фишку, похмелье сраных строителей коммунизма. Мерзкая была жизнь, даже с намордниками и войнами мы пока к ней не приблизились (смартфон выручает!) И выходить порой и местами действительно было опасно - на улице царили менты и гопники, две преступные группы...
"О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней" - да, в каких-то коммуналках, похоже, пожил наш Йося и значит он не из профессорской семьи...
"Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция" - но на уме-то и в коммуналке Франция и всяческие иностранные, наукообразные претензии. Выйти из комнаты боится и поэтому желает вовсе уехать... Он, кстати, в 99-ые Ельцина поддерживал, но в Россию уже ни ногой!
"Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса" - умным стать не надеялся, желал лишь ошарашить новациями (типа, это и есть самое умное в наших условиях) И сразу нечто "новационное" настрочил , пургу из шкафов и эросов... (Или эросов, эпосов, анусов... Или вирусов, этносов, хроносов, космосов... Ведь целый шкаф подобных словечек имеется...)
"Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно." - "жизнь - игра и надо всё время повышать ставки". Горделиво торчат, трусливо избегают укола. Амбициозная нация, сидящая в комнатах у окна (любил немногих и сильно - и наверняка одних евреев)
"Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду" - в комнатах весь лес жизни не помещается? - но и не надо, хватит и части, мертвого полена и колена...
Помыл посуду? - тоже можно вставить в стишок, похвалиться... Но вообще такие бытовые снижения у него очень удачно разбавляют пафос, создают остроумный контрапункт... И он это не придумал - просто у него жизнь в совке была не совсем сахарная. Потом в профессорских америках, по-моему, это исчезло - и стало хуже...
И "отдохнуть" в европах очень многим тогда захотелось (только сейчас это желание стало ослабевать, очередной мираж рассеивается и оборачивается такой же пылью...)
"Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь" - да, электрический свет голой лампочки ужасен; и как не украшай его тортами-люстрами, этот мертвый привкус останется...
Далее про любовь-расслабуху....
Далее вычурно про память (но тут же "сплюнул" пафос)
"Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой" - скорый как море гремит за волнистой шторой... В общем, за шторой такой гром, как будто море в двух метрах или скорый в двух метрах. Ветрило и совсем рядом дорога... И скоро ли гром разорвёт штору, за которой наш Йося совершает свои стихотворные пассы...
"Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем." - первосортных эпох не бывает и все они душат (а опытов борьбы с удушьем сотни - хоть пиши, хоть читай, хоть играй, хоть выпивай...)
И у поэтов первосортных мыслей не бывает - это не их сильная сторона. Их дело - первосортная упаковка...
"Ибо любовь есть роман между предметом и его отражением" - ну, всем известно, что мы любим подобных себе, похожих на свою мать и прочее (но только евреи так зациклены на себе, что совсем не воспринимают других, всяких там гоев, просто глухи и слепы как роботы или же зомби... Обычным людям, если они не быдло, "бандеровцы" и прочие тупые нацики, всё-таки любопытно иное, отличное от себя...)
"В отличье от животных, человек
уйти способен от того, что любит
(чтоб только отличиться от животных!)
Но, как слюна собачья, выдают
его животную природу слезы" - как этот черт всё вывернул! Похвалил кидок того, кого сам же любит и назвал душевные слезы "слюной собачьей"! И всё это так остроумно и таким благородным тоном, что бабец и быдло, конечно же, купятся...
"Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество,
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице." - яркая проповедь циничного конформизма и лицемерия. Типа, ты можешь быть умнее данного общества, но лучше ему подыгрывать и тогда оно тебе поможет сделать карьеру. И ведь всё равно всё относительно...
"Зимой в этом городе, особенно по воскресеньям, просыпаешься под звон бесчисленных колоколов, точно за кисеей позвякивает на серебряном подносе гигантский чайный сервиз в жемчужном небе. Распахиваешь окно, и комнату вмиг затопляет та уличная, наполненная колокольным гулом дымка, которая частью сырой кислород, частью кофе и молитвы. Неважно, какие таблетки и сколько надо проглотить в это утро,- ты понимаешь, что не все кончено. Неважно и насколько ты автономен, сколько раз тебя предавали, насколько досконально и удручающе твое представление о себе,- тут допускаешь, что еще есть надежда, по меньшей мере - будущее" - откровенно и понятно пишет, меня тоже подымает солнце. Природа даже в городе даже таких безнадёжных типОв всё равно оживляет (и, казалось бы, ясно, что надо пойти ей навстречу....)
"У всего есть предел: в том числе, у печали" - каждый, кто хочет функционировать и делать карьеру в обществе, в городе, обязан поставить пределы своим чувствам и мыслям (не вполне отдавая себе отчёт в том, что это значит куцее, убогое существование их собственной личности)
"Потерять независимость много хуже, чем потерять невинность" - откуда он это знает? - а потому, что во всех сферах, даже в поэзии, всем заправляет своя коллективная мафия...
"Идет четверг. Я верю в пустоту. В ней, как в Аду, но более хреново" - пустота товарища Бродского в данном случае имеется в виду (конечно, она и мне знакома. Я и сейчас, например, наполнил себя этими комментариями не более, чем на 30 процентов.... Во вторник!)
"Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
Поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов" - всё-таки все поэты - это лирики и благие порывы им не чужды. (Про утраты перед толпой магазинов он хорошо сказал... - но в магазинах он всё же попытается их компенсировать. Я тоже пытался... иногда даже верил, что покупаю нечто ценное...)
"Одиночество есть человек в квадрате" - понятно, весь сам с собой беседуешь как будто вас двое (человек - это одиночество без квадрата, а квадрат - это одиночество без человека?!)