Если вы думаете, уважаемые читатели, что самая сильная боль, когда болят зубы, то глубоко ошибаетесь. Ученые установили, что самую сильную боль человек испытывает при приступе почечной колики. Т.е. она возникает, когда камень из почки идет по мочеточнику в мочевой пузырь. При этом моча, образовавшаяся в почке, не может найти выхода, и распирающая боль очень сильная, и не всегда даже наркотики помогают.. Мне это хорошо знакомо, ведь у меня уже много лет мочекаменная болезнь и я пережил несколько приступов почечной комики. Один из них закончился операцией и извлечением камня из правого мочеточника. Это случилось в далеком 1980 году, причем в дни, когда в Москве проходили Олимпийские игры, которые я хотел посмотреть по телевизору, для чего взял отпуск на работе. Но в первый день Олимпиады вместо дивана перед телевизором оказался на больничной койке в городской больнице № 10 города Хабаровска.
Там мне вставили катетер в правый мочеточник, проведя тоненькую трубочку через мочеиспускательный канал и мочевой пузырь в правую почку. Когда диагноз был поставлен и меня везли на операцию, я был рад, хотя догадывался, что на этом мои мучения не закончатся.
На следующий год тоже летом снова был приступ колики в первую же ночь после возвращения из отпуска, который наша семья провела в Приморье. На этот раз обошлось без операции, камень был небольшой и вышел самостоятельно. И потом почти каждый год у меня случались приступы почечной колики, с помощью лекарств (спазмолитиков и анальгетиков) купирующиеся. Случались эти приступы совершенно спонтанно, ничто не предшествовало этому. И так я жил 16 лет. За это время я успел побыть заведующим рентгеновским отделением городской клинической больницы № 11, главным рентгенологом Хабаровского края, чиновником отдела здравоохранения крайисполкома, а потом администрации края и стал представителем немецкого фармацевтического концерна «Шеринг» на Дальнем Востоке. Работая на иностранную фирму, я должен был ежеквартально ездить в Московское представительство для учебы, предоставление отчетов и получение финансирование на содержание офиса в Хабаровске, а также зарплаты, которая выплачивалась в валюте.
В день, когда я должен был вылететь в Москву, у меня началась колика. Как обычно, я выпил таблетку но-шпы (спазмолитик), баралгина (анальгетик) и, несмотря на возражение жены, поехал в аэропорт, захватив с собой лекарства. Боль притихла немного, но продолжалась весь полет, где я с трудом находил себе места. Мой внешний вид выдавал мои мучения – серый цвет лица и гримасы боли на нем. Это заметили в представительстве «Шеринга», оперативно организовали консультацию уролога в одной из клиник Москвы. Там сделали рентген, увидели небольшой камень в мочеточнике и посоветовали не спешить с операцией. Врач, профессор уролог дал мне совет, которым я воспользовался.
Для камня в мочеточнике есть два пути – в мочевой пузырь и обратно в лоханку почти. Поэтому каждая колика проходит под действием спазмолитиков и обезболивающих, но лишь в том случае, если после неё камень выходит через мочеиспускательный канал, можно говорить о купировании колики. Для этого больному рекомендуют следить, не выйдет ли камень. В больнице для этого дают баночку или мочеприемник со стеклянными стенками, чтобы можно было увидеть небольшой камешек, который может быть разного цвета. Мои камни, оксалаты, были черные и с иголками, напоминающими морских ежей.
Но бывает и такое, что колика проходит, а камень под своей тяжестью возвращается в лоханку почки. Почему такое происходит, спросите? Если посмотреть на человека, который лежит на спине, а именно в таком положении обычно и находятся пациенты при колике, то почка проецируется в самой нижней точке туловища, в забрюшинном пространстве. А мочевой пузырь в таком положении оказывается выше почки, и когда мочеточник расслабляется с помощью спазмолитиков, камень и опускается вниз, в лоханку почти. Перистальтики, как в кишечнике, в мочеточнике нет, поэтому так и получается.
И этот московский профессор порекомендовал мне препарат генипрал, который используют в гинекологии при остановке внутриматочного кровотечения. Он спазмирует гладко-мышечную мускулатуру, сосуды сжимаются, и кровотечение уменьшается, а потом появляются тромбы и на этом все заканчивается. Профессор мне пояснил, что применение генипрала приведет к тому, что камень в мочеточнике будет продвигаться к мочевому пузырю, а не вернется в лоханку. Я купил этот препарат в аптеке и стал пить. Нет, боль не проходила, но баралгина и но-шпы я стал пить меньше. А накануне отъезда в Хабаровск повар на пищеблоке московского представительства дала мне какую-то импортную таблетку, купленную за границей, я её выпил перед посадкой в самолет и почти весь полет боль меня не беспокоила.
Но перед посадкой самолета в аэропорту Хабаровска боль вернулась, и я, приехав домой, вызвал скорую помощь, которая увезла меня в краевую больницу, где есть урологическое отделение. Там было назначено традиционное лечение, к которому я добавил генипрал. И боль прошла. Лежать в больнице без боли я счел глупостью. Ведь следить за тем, выйдет ли камень из мочеточника, я могу и дома. Поэтому я позвонил дочери, попросил привезти мне верхнюю одежду (дело было ранней весной в начале марта), и забрать меня домой. Дежурного врача я предупредил, что беру всю ответственность на себя, он сделал соответствующую запись в мою историю болезни, я расписался, взял из истории бумажку из приемного отделения с перечнем моей одежды на складе, и когда приехала на нашей машине дочь, уехал домой. Жена начала меня ругать, но я считал, что поступаю правильно.
Ночь прошла спокойно. Утром, пойдя в туалет, я почувствовал мимолетную боль в мочеиспускательном канале и потом в унитаз что-то звякнуло. Посмотрел и увиденное меня порадовало – это был камень небольших размеров, каких я уже «нарожал» несколько.
А потом я узнал, что недавно блестяще защитила кандидатскую диссертацию знакомый мне доктор (мы с ней как-то вместе были на семинаре для парторгов медицинских учреждений. Я из 11-й больницы, а она из 3-й) Наталья Владимировка Воронина. Теперь она уже была ассистентом на кафедре терапии у профессора Б.З.Сиротина. Её диссертация называлась примерно так: «Лечение мочекаменной болезни в зависимости от химического состава камней». Мы поговорили с ней, она узнала, что у меня есть тот камень, что удалили во время операции, и порекомендовала сделать его спектральный анализ в лаборатории «Дальгеологии», а потом с результатом и с дочерью (для контроля) прийти к ней на кафедру и сдать анализы крови и мочи. Я так и поступил. Камень оказался оксалатом, и анализы подтвердили, что в нас с дочерью (у меня более выраженная) врожденная магниевая недостаточность. При неё идет нарушение обменных процессов, нарушается всасывание кальция, что приводит к образованию именно оксалатных камней и образованию камней у основания зубов и кариесу. Дала мне рекомендации по питанию и назначила препарат Магне-Б6, только что появившийся в аптеках и довольно дорогой. Я стал следовать рекомендация Натальи Владимировны и образование камней у меня прекратились. Думаю, что песок в почках все же образуется, но это не страшно. И, что главное, не больно.
Так как оценить мой полет на самолете с почечной коликой? Что это было? Глупость, скажу вам сразу. 8-ми часовой перелет от Хабаровска до Москвы мог привести к тому, что боль стала бы невыносимой и могла потребоваться операция. А это посадка в городе между Дальним Востоком и Москвой, а с учетом, что самолет летит по прямой над северными районами Сибири, где мало подходящих аэродромов для посадки такого самолета, как Ил-62. Так что суеты с посадкой, а потом с доставкой меня в больницу и, если потребуется, с операцией, было бы много. И её доставил бы я, сам врач по профессии. Но зато я попал на консультацию к профессору, который порекомендовал мне препарат, благодаря которому я «родил» минимум парочку камней из почек. И лишь потом узнал про своего спасителя Наталью Владимировну Воронину, которая в дальнейшем стала профессором и была проректором Дальневосточного медицинского университета. Приятно было узнать, что вчера ей на торжественных мероприятиях , посвященных 85-летию со дня образования Хабаровского края, вручили награду.
А вообще человечество за много веков научилось как-то бороться с приступами почечной колики. Из истории медицины известен способ, какой применял император Петр Первый. Когда начиналась колика, он для обезболивания напивался и залезал в бочку с горячей водой, где сидел, пока колика не прекращалась. Как известно, при нагревании тела расширяются. Вот и мочеточник у Петра расширялся и камень, хоть и не сразу, проходил по нему в мочевой пузырь.
Своим способом бороться с почечной коликой меня познакомил сосед по палате в урологическом отделении городской больницы № 10, где мне удаляли первый камень во время операции в 1980 году. Вначале он показал мне свою коллекцию камней – полный спичечный коробок с желто-коричневыми камешками размером со спичечную головку. А потом рассказал, как он их «нарожал». Мужчина был от 45 до 50 лет, солидный, работал деканом одного из факультетов политехнического института. Имея возможность сам составлять расписание занятий, обычно раз в месяц не ставил себе занятия на субботу. С утра выпивал бутылку водки, таблетку но-шпы и залезал в ванну с горячей водой, где, периодически подливая горячую воду, проводил пару часов. После этого мочился только в стеклянную баночку. И к концу для его коллекция каменей пополнялась новым камешком. В воскресенье приходил в себя от такой «лечебной» процедуры и в понедельник шел на работу как огурчик.
Случился приступ почечной колики и у моего отца. Но не очень сильный, поэтому экстренной операции не требовалось. Беспокоили боли в нижней части живота справа. Заподозрили хронический аппендицит и из участковой больницы в поселке Херпучи отправили на операцию в краевую больницу. Там с диагнозом врачей участковой больницы согласились и уже назначили дату операции. Накануне вечером я после работы пришел навестить отца. По общей хирургии в эту ночь дежурил староста нашей группы Володя Мотора. Увидев меня и зная, что я врач-рентгенолог в городской больнице № 11, пригласил в ординаторскую. Поставил на негатоскоп рентгеновский снимок брюшной полости отца, сделанный утром, и спросил, не вижу ли я чего. Я внимательно посмотрел снимок и мне показалось, что в проекции дистального отдела мочеточника справа есть какая-то тень. И сказал Володе, что, по-моему, у отца небольшой камень в мочеточнике. Володя засмеялся и сказал, что он тоже так думает.
На утренней планерке Володя высказал наше с ним мнение. Операцию отцу отменили и решили вести консервативно. Пару вечеров я приносил бутылку пива отцу в больницу, он выпивал и выходил на лестницу, прыгая по ступенькам. И камень вышел. Это был единичный камень у моего отца, а вот мне не повезло, камни образовывались каждый год в течение 15 лет.