Я иду по-нашему <<гуляльному>> центру. По нашему Пиано. Вокруг люди. Много людей. Сидят, пьют кофе, едят мороженное. Так же беззаботно как в любой другой выходной вечер перед рабочей неделей. Почти также. Ощущение что картинка из цветной стала черно-белой. Нет ощущения курортной расслабленности. Глаза у людей страшные. Дикие глаза. Напряжение в воздухе такое что с трудом можно дышать. Дети катаются на самокатах наматывая круги вокруг столика родителей, не пытаясь убежать. Молодая пара сидит на скамейке. Она на последних месяцах беременности, он в шортах, шлепанцах и с автоматом. Казалось бы, обычная картина для наших мест. Только автомат не свисает свободно сплеча как обычно, а придерживается ладонью. И жену он обнимает чуть крепче чем обычно.
Религиозный мужчина с дочкой, приехавший из Сдерот подходит на кассу с пачкой памперсов и смущенно спрашивает сколько в Нетании стоят подгузники. Услыхав цену, вздыхает и начинает вытаскивать деньги из кошелька попутно объясняя ребёнку что шоколад сегодня не купят. Стоящий рядом дедок достаёт кредитку и оплачивает подгузники и шоколадку движением руки отметая возражения. Халас гевер. Детям нужны шоколадки не меньше подгузников. Кассирша плачет.
Девочки на углу пакуют коробки с едой, одеждой, игрушками и армейскими носками. У каждой к уху прижат телефон – да требуются ещё теплая одежда, сигареты, средства гигиены. А вы с машиной? Нужно отвезти на базу трех человек и пятнадцать коробок. А вы с оружием? Да набор добровольцев. Завтра в 9 приходите. Они очень устали эти пятнадцатилетние девочки. Но надо всё собрать и отослать. Не потому, что армия не обеспечила. А потому что люди несут. Не могут не нести. Потому что это их возможность помочь, быть полезными. Хоть частично помочь своим детям и тем, кто прошёл через ад. Потому что от ощущения беспомощности можно сойти с ума.
И все читают новости. На иврите, на русском, на французском... громко. Нас осуждают. Цивилизованные страны нас осуждают за то, что звери надругались над нашими детьми и устроили немыслимую кровавую вакханалию, а мы посмели им ответить. Это называется высокая политика. Интересы мировых держав. Е2 Е4.
Я иду по нашему курортному островку в черно белом кино и впервые за свою жизнь молюсь. Господи спаси и защити детей наших. И не дай нам захлебнуться этой болью.