Навсегда вдвоем. Тропинка от станции
Эту электричку, которая отправлялась с совсем маленького вокзала города, Ольга хорошо знала. Электричка зеленой лентой тянулась вдоль платформы. Сиденья деревянные были в некоторых местах серьезно вытерты. Окна открывались в вагоне с двух сторон, и ветер гулял над головами сидящих. Иногда тот, кого продувало особенно нещадно, вскакивал и закрывал створку окна. Но это мало помогало, ветер находил место и летел от окон к открытым дверям, если их кто-то держал. И даже, когда они были закрыты, то просто бился в створки дверей и они, то открывались на поворотах, то ударялись при закрытии со страшным шумом. Вот и станция. Ольга помнила станцию, на которой нужно было выходить. Прошло много лет, но ничего не изменилось в этом месте. Такие же двухэтажные домики чуть вдали от платформы. Их мало. Жалкие палисадники. И главное, такая же обшарпанная платформа, с потрескавшимся асфальтом, и старым навесом для пассажиров на противоположной платформе, под которым было грязно, и тогда, давно, и сейчас. Стоять под таким навесом было невыносимо, только сильный дождь мог загнать того, кто ожидал электричку, в этот темный и смрадный спасительный уголок.
- Когда-то мечтала выйти на этой станции, - вспомнила Ольга. – И вышла. И тогда и сейчас.
И в густой траве лежит тропинка, тоже черного асфальта, словно куски не нужные на платформе сюда упали и так и остались лежать. То выше, то ниже, и между этими кусками асфальта росла трава, но под ногами идущих людей, она была, хоть и чуть зеленой, но мятой и грязной. А вот рядом с тропинкой бушевали лопухи, с огромными пыльными листьями и сжатыми в маленькие метелки малиновыми цветами.
- Где-то здесь была и маленькая железная дорога, - подумала Ольга.
По крошечной дороге никто никогда не ездил. Она густо зарастала крапивой. Вот и сейчас лента крапивы указывала на место, где и была проложена крошечная железная дорога. Раньше Ольга и не задумывалась, для чего эти рельсы здесь укладывались и куда вели. Существовали и ладно. По ним можно было идти к платформе от общежития института.
- Нет, не хочу так идти, - решила Ольга.
Как не хотелось выйти с тропинки и войти сначала в лопухи, а потом через крапиву на шпалы железной дороги, но решила не поддаваться воспоминаниям, а идти, по тому пути, по которому прошли тысячи людей. Стерлась тропинка почти до основания, но некая ее видимость еще оставалась, и вступали на эту тропу уже автоматически, не включая сознание, вышел на платформе, значит, нужно и на тропу вставать.
- Никакой ностальгии, - отметила Ольга. – Словно и не было того времени молодости и наивности.
Конечно, Ольга стала другой, но что-то из того прошлого все продолжало за ней тянуться, и словно она оставалась привязанной и к этому месту и к тому времени. И в этом было что-то не настоящее, не искреннее, от чего нужно было отказаться.
Летнее время уже заканчивалось, и небо было густо-синим, и бабочки над цветами, слабыми и мелкими ромашками, продолжали порхать. Но это уже было последнее тепло августа, тяжелое, состарившееся. От длинного канала, что был по ту сторону дороги от станции, тянулась прохлада, но такая, которая ночью должна превратиться в туман, состоящий из водяных бусинок. И такой туман она помнила.
- Ожидает, - произнесла тихо Ольга, когда увидела впереди в конце тропинки Алексея.
Чуть выше среднего роста, коренастый, спортивный, издали казался даже выше и стройнее.
Ольга чуть замедлила шаг. Желание вернуться на платформу и уехать мелькнуло, но тут же было отброшено. Все же захотелось увидеть Алексея, немного отойти от всяческих забот, почувствовать себя легкой и свободной. Алексей же, увидев Ольгу, пошел ей навстречу. Никаких цветов в руках у него не было. В одной руке портфель, широкий, вместительный.
- Там, наверное, пирожные, - подумала Ольга. - Любитель сладкого, Алексей, не мог отказать себе в удовольствии полакомиться тортом, но торт в портфель не положишь. Остается взять пирожные, в плоских прозрачных коробках. Возможно, что там есть и бутылка вина.
- Молодец, приехала, - произнес Алексей, но не поцеловал Ольгу, а нежно коснутся волос, словно поправив их прядь.
Движение было естественным, таким простым, и со стороны никто не мог на это движение обратить внимания, даже, если это будет знакомый Алексея. Просто стоит Алексей и разговаривает со знакомой женщиной. Нет, не студенткой, а взрослой женщиной, возможно, с той, с которой работает, с которой, еще не успел обсудить некоторые дела преподавания своего важного предмета в институте. Вот и остановился.
- Маскировка в действии, - отметила жест Алексея внимательная Ольга. – Наступило время маскировки. К чему скатились. Просто шпионская история.
- А где же цветы? – спросила Ольга. – У нас же не деловая встреча, надеюсь. Почти настоящее свидание. Ожидала некий изящный букет.
Наклонившись к траве, Алексей сорвал ромашку, стряхнул с нее муравья. Протянул Ольге.
- Ты всегда любила маленькие полевые цветы, - заметил Алексей. – Помню, как собирала букетики из таких же ромашек.
- Но не в таком количестве, - засмеялась Ольга. – Но символ букета тоже дорог. Теперь люблю другие цветы, герберы. Не ромашки, конечно, но похожи только тем, что имеют лепестки. Размеры лепестков другие. И цвет лепестков разный. Мне нравятся бежевые лепестки у гербер.
- Буду знать. В следующий раз твои любимые цветы положу у твоих ног, - улыбнулся Алексей.
- Лучше будет, если букет примут мои руки, - ответила Ольга. – Но не обязательно. Иногда сама радую себя такими цветами.
Сейчас же в руке Ольги остался маленький цветочек, такой жалкий, такой тоненький, но еще крепко держащий, из последних сил, маленькие белые лепестки. Желтая серединка цветочка была выпуклой, оставалось совсем немного времени, чтобы цветок сделал последний вдох, и слился с коричневыми травинками.
- Немного пойдем вперед, приятель оставил нам свободную квартиру, но это туда, ближе к центру. Идти не долго, прогуляемся немного.
Махнув рукой куда-то вперед, Алексей пошел чуть впереди по узкой тропинке.
- Так могла и на другой платформе выйти, - ответила Ольга. – Правда, прошла по дороге юности. Вспомнилось что-то особенное, но так словно все было не со мной. И не с тобой. И не с нами. Это было в каком-то другом городе, немного похожем на этот, но другом.
Ольга улыбнулась той девушке, которой была в то время, и в то лето, когда первый раз прошла по тропе в тех же лопухах и высокой густой траве.
- Я тоже иногда вспоминаю то время, - ответил Алексей Ольге улыбкой.
Ольга смотрела на Алексея приветливо и спокойно, словно видела его каждый день, а оттого уже не находила в близком человеке ничего того, что было ей неизвестно. Она засомневалась, что Алексей вспоминает хоть что-то из прошлого времени. Жил он всегда настоящим, сиюминутным, тем, что было рядом, а не исчезло в тумане давнего времени.
- Не верится, что десять лет отделяет от того времени, - с печалью произнесла Ольга. – Не маленький срок. Пока и не большой. Но тогда и год казался целой вечностью.
- Не десять, а больше, - уточнил Алексей.
Пришлось согласиться с этим уточнением, ведь Алексей ценил точность, в этом была некая его особенность. Точность не говорила о его мелочности, щепетильности, но для него что-то значила. Он не терял времени на пустяки. Все было определено в поступках и действиях, направлено и настроено на цели, которые были намечены. Но он находил время, чтобы иногда отвлечься от всего. Умел отдыхать, не смешивая отдых и работу.
- Тогда казалось, что между нами огромная разница в возрасте, целых пять лет, а теперь мы почти сравнялись. Как-то все сжалось, - произнесла Ольга.
Впереди появились белого кирпича дома, стоящие вдоль дороги с одной стороны. С другой стороны, вида учреждений было три здания института, одно здание из стекла и бетона резко отличалось от того, которое было украшено колоннами толстыми, но не высокими. Пока проходили этот отрезок дороги, с Алексеем поздоровались несколько человек, он отвечал приветливо, один раз остановился и несколько минут разговаривал с мужчиной, невысокого роста, в мешковатом костюме и с потертым портфелем. Лысоватый, в маленьких узеньких очках он посмотрел внимательно на Ольгу, но она прошла дальше, не мешая мужчинам разговаривать. Через некоторое время Алексей ее догнал.
- А ведь это Юрий, помнишь его? Он тебя узнал. Удивился, что мы встречаемся, думал, что навсегда расстались. Он тогда не очень тебя жаловал за твою резкость, за шум, с которым ты врывалась к нам в комнату. Он был тогда тихоней, но мы дружили.
- А мы разве не расстались? - спросила Ольга. – Ты бы ему так и сказал правду, что расстались, об этом чуть-чуть жалеем.
- Не совсем расстались, - как-то неуверенно произнес Алексей.
- А твой сосед по общежитию Юрий, но ведь он потом жил отдельно, да и у тебя была отдельная комната, - напомнила Ольга. – Я ему не нравилась. Считал, что мы не пара. Особенно меня поражало то, что он определял для тебя пару, словно мамочка заботливая. Оценивал. Делал выводы из чужих отношений. Часто нелепые.
- Так ты была взбалмошной, резкой, капризной девушкой, – объяснил Алексей. – Любому трудно было выдержать такой напор. Такую энергию.
- Какая ему была разница, какая я? Это к нему не имело никакого отношения, - ответила Ольга. – Я даже не помню, разговаривали мы с ним хоть о чем-нибудь хоть пять минут. Только взгляд его помню маленьких серых глаз. И эти вечно мятые тонкие волосинки на голове, которые он постоянно приглаживал.
- А сейчас хотел с тобой поговорить, но ты ушла.
-– И разговаривать мне с ним не о чем, - решительно сказала Ольга. – Обсудить проблему перехода ненависти в чувства нежные. Не смеши.
- Я тебя и не позвал. Значит, правильно сделал.
- Ты все делаешь верно, главное, что и сам так считаешь, - согласилась Ольга.
- Тогда он был мне другом. Хотел мне добра, - ответил Алексей.
- Удивительно звучит слово «был». Значит, теперь не друг? – спросила Ольга. – Что же такое произошло, что дружба длиною в шесть лет так легко рассыпалась.
Алексей о чем-то задумался, возможно, хотел многое рассказать о том, как уходит дружба, как исчезает, испаряется, остается далеко, но решил, возможно, не вдаваться в подробности.
- Теперь стали приятелями. Работаем вместе, но лучше, чтобы он где-то в другом месте устроился.
Упоминание о другом месте работы для Юрия, которое ему желал его самый близкий друг, звучало странно.
- Неужели он под твоим началом работает? – удивилась Ольга. – Тогда это трагедия. Для него трагедия. Удивляюсь, что он это выдерживает. Значит, держит он за горло свое самолюбие. Плохим все это для него это закончится.
- Пока все нормально, - как-то неуверенно произнес Алексей. – Никаких ссор, никаких обид.
- А он не защитился? Нет кандидатской степени? – решила уточнить Ольга.
- Еще пишет, - голос Алексея звучал как-то тускло.
- Эх, друзья-товарищи не просто у вас все, - сделала вывод больше для себя Ольга.
Жаркое солнце грело беспощадно, чистое небо одного синего цвета не было испачкано не только серым облачком, но даже и белым. Тополя вдоль дороги были невысокими, пыльными, и пропускали солнечные лучи. Ольга достала маленький белый платочек с вышитым цветочком в одном из уголков. Протерла носик. Она, правда, была одета по погоде. Удобное платье, с рядом маленьких пуговок от воротничка до подола, четыре кармана с такими же перламутровыми пуговичками, поясок с застежкой. Светлые туфельки были на невысоком каблучке, видно было, что мягкие и легкие, удобные. Маленькая сумочка через плечо.
- Ты сегодня такой прекрасной выглядишь. Никогда не замечал, да и не замечаю, что ты изменилась, - посмотрев на Ольгу, ласково произнес Алексей.
- От тебя услышать комплимент большая радость для меня. Да и ты для меня останешься тем серьезным молодым человеком, у которого все рассчитано на долгие годы. Даже отношения с девушками. Но ты бываешь и другим, вот такого другого я знаю, и он мне нравится.
Алексей замедлил шаги, посмотрел на Ольгу, погладил ее волосы, словно уже не пугался чужих взглядов.
- Если еще пройдем хоть сто метров, то сваримся, - предположила Ольга. – Выбрал ты путь длинный, хороший для теплой осени, а не для последнего месяца лета, когда солнце может преподнести сюрпризы и жарить как июльское.
Но Алексей сразу ничего не ответил, но шаг не ускорил. Он шел спокойно и уверенно в квартиру, от которой ключи лежали в кармане брюк. Обладал Алексей прекрасным качеством чувствовать себя в любом месте так, словно он всегда здесь и был, даже если только приходил на некоторое время. Словно возникало его собственное пространство рядом. Он ничего не разбрасывал, все расставлял аккуратно, но так, что предметы прирастали к тем местам, куда попадали. Вот и сейчас он был спокоен, настроение у него было нормальным. Но все же он ответил Ольге.
- Уже близко. Вон наш дом виднеется.
Удивило то, что чужой дом он назвал нашим. Действительно, среди невысоких белого кирпича домов виднелись три высоких новеньких десятиэтажных дома. Они стояли недалеко от станции, на которой следовало бы выйти Ольге. Но, по всей видимости, Алексей решил встретить ее там, где Ольге все было знакомо. А может быть хотел, чтобы она увидела места своей юности, первого года учебы в институте, когда они и познакомились.
- Какой же из этих домов? – спросила Ольга.
- Самый близкий к дороге, - ответил Алексей.
Он посмотрел на Ольгу и улыбнулся прежней доброй улыбкой, словно, они после рабочего дня, чуть уставшие, возвращались в свой дом. Вместе. Вдвоем. И у них нет других забот, как прийти и спрятаться от последнего августовского солнца, отдохнуть, поговорить немного о событиях дня. Оставалось зайти в магазин за продуктами, положить их в холодильник. Подумать, что приготовить вечером, утром, потом почитать, посмотреть телевизор.
- Шумное место, железная дорога рядом. Проезжаю мимо этого дома на электричке, когда еду на дачу. Точнее, на пустое место, где возможно будет нечто похожее на место проживания на природе. Никогда бы не подумала, что в один из этих домов войду, - сказала Ольга.
- Главное, что эти дома ты уже видела, - засмеялся Алексей. – Не придется привыкать. Знаю, что чужие дома не жалуешь. Ты прирастаешь к чему-то знакомому и держишься за это. Но может быть не за самое лучшее место, не самый лучший вариант.
Узкие глаза Алексея стали еще уже, короткие четные реснички вытянулись ровненькой ниточкой. Жесткие темные волосы, коротко стриженные были густыми, топорщились, словно иголки у ежика. Щеки гладко-гладко выбриты, но мелкие темные точечки виднелись на смуглых щеках.
- Вот и наш подъезд, - уверенно произнес Алексей. – Показав на единственную дверь в доме.
- Так подъезд единственный в доме. Перепутать подъезды сложно, - пошутила Ольга.
- Последний этаж, уточнил Алексей.
Они вошли в подъезд красного высокого дома. Дверь лифта была напротив входа. Оставалось пройти несколько ступенек вверх.
Сделав шаг, Ольга посмотрела на свои туфельки, беленькие. А ведь почти в таких она шла по той асфальтированной, с выбоинами тропинке несколько лет назад.