Всякое совпадение,
случайность.
Дружба между командиром эскадрильи и его заместителем началась после того, как решили продолжить общий праздник авиации и перенести его из офицерской столовой домой, к командиру. С тех пор отмечали все праздники, особенно семейные вместе. Стали ли они друзьями показало время. Время ведь оно и лечит и, калечит, в данном случае, время сыграло злую шутку с комэска:
Как заместителю командира эскадрильи Геннадию, стали поступать жалобы на то, что у летчиков исчезают кожаные куртки. Вначале он даже предположить не мог, куда же они деваются.
А дело было так: началось все с выхода из отпуска командира эскадрильи Горюшина, друга Геннадия.
В каждой эскадрилье, был свой писарь – девушка, и еще три, были в штабе полка. Как и положено, они писали, чертили схемы плакаты, наглядную агитацию, и другие бумаги. А главное, красиво, должны были чертить и писать на чистовую, плановые таблицы полетов, которые являлись основным документом, регламентирующим и узаконивающим выполнение самих полетов. Утверждались они в конце подготовки к полетам, командиром полка.
Пришло время «писарчихи», переходить на новую, видимо, более оплачиваемую работу. И тут девчата из командного пункта управления полка (планшетистки) привели на замену, «смотрины», одну из гарнизонных девушек, внучку одного из вертолетчиков служивших некогда в Афганистане.
Да, такой красоты, еще не видели: «Ни в сказке сказать, ни пером, описать», по - мимо красоты своей, она умела красиво писать и чертить, старательная. Что касалось ее возраста, определить его было сложно, подходила под любой. Глядя на нее, у Геннадия родился коварный замысел против своего "друга" комэска, зная его тягу к красивому полу.
Пользуясь временными полномочиями командира АЭ на период его отпуска, принял ее на работу. Мода того времени позволяла без зазрения совести, разглядывать все прелести нового члена эскадрильи. Поэтому летный состав, его выбор одобрил.
Выходит из отпуска командир эскадрильи…. И, здесь в эскадрильи начинает что-то происходить. Геннадий не ошибся, клюнул на нее Горюшин. Начал странно себя вести, куда-то внезапно исчезал без предупреждения. Стала пропадать и новая писарь эскадрильи. И летчики как-то заскучали без нее. Появлялась парочка в конце рабочего дня. На все готовое. Личный состав эскадрильи и полка, стал их замечать вместе и в городе. Геннадию нет бы, как другу проявить инициативу и зарубить эту дружбу на корню, так как все-таки был вхож в его дом и знал его семью, жену и сына, и мог предположить, что будет комэску за аморалку, но нет, в его планы это не входило. Он спал и видел себя в его кресле.
Ссылаясь на дежурства, Горюшин стал пропадать из дома и ночью. Дошло до того, что после очередного полета, по докладам технического состава, стал убегать в лес, со стоянки.
Сообщили об этом командиру полка, вызвал в кабинет. Решил с комэской, поговорить, включая замполита АП.
Оказалось у них «вспыхнула» любовь, вплоть до развода с женой. Но обещал, что на работу это не отразиться будет сдерживать себя В семье наступил у него полный разлад, поссорился и с сыном подростком. В общем, в моральном плане изменился кардинально.
Начали поступать жалобы от молодого летного состава соседних эскадрилий, о пропаже их летных курток, как кожаных, так и демисезонных, прямо во время полетов. Конечно, подозрения легли на «высотников» (спец. служба по высотному оборудованию и имуществу летного состава). Был созван консилиум, решили вычислить воришку, составили план.
Появились и другие жалобы, уже у молодого летного состава, где Геннадий, был зам. командира АЭ. У них после «дружеского» посещения командира эскадрильи, стали пропадать летные часы (выдавались государством на десять лет бесплатно). Они их оставляли перед вылетом в тумбочках. Например, у летчиков – истребителей, не принято было ношение, колец, цепочек, браслетов, было запрещено садиться с ними в кабину. Любой из этих предметов мог оказаться на полу, закатиться в щели в кабине, попасть в отсек тяг и качалок органов управления самолета. А это приведет к заклиниваниям системы управления и печальным последствиям.
Кроме часов исчезла и одна куртка, стали пропадать продукты из холодильников, пока молодые в небе.
Вот тут – то все стало «срастаться». Теперь Геннадий знал точно, что комэска покатился вниз и уже не остановится. Засады, устроенные в летной «высотке» (зона отдыха летного состава на аэродроме), дала результат. С поличным был пойман командир АЭ Горюшин, собственной персоной. При разборке в кабинете командира полка выяснилось, что денег, обеспечивающих, все возрастающие потребности любви – обильной дамы, стало не хватать. Украденные вещи, продавал на барахолке базара.
Семья развелась, Горюшин больше не летал, отстранили от полетов, предстоял суд чести и разбирательство военной прокуратуры. Все это длилось больше года, до вынесения решения командованием армии. Горюшина знали, как высококлассного летчика, хорошего командира эскадрильи, и не могли понять причину, его падения, поэтому и шло тщательное разбирательство.
Он, забрав "причину постигших его несчастий, свою любовь" увез ее к родственникам, предложил ей руку и сердце, женился на ней. Командование лишило его должности, понизило в звании и отправило на пенсию.
Что пережил Горюшин можно только представить себе, результатом переживаний стала болезнь. "Любовь" его собрав вещи исчезла бесследно, это послужило его раннему уходу из жизни. Друг его Геннадий, узнав об этом, не огорчился, огорчало его другое, что высшее руководство так и не назначило его командиром АЭ, остался в заместителях.
Летчики, кто служил под началом Горюшина, собрались в офицерской столовой, чтобы помянуть своего комэска.
- Не могу простить Геннадию его подлюшность, - сказал Сергей Абросимов. - Ведь это он подставил ему эту кралю. Прекрасно знал, что слаб, был Горюшин к женскому полу, но чтобы так, до потери разума, не было. Все мы не без греха, когда приспичит, но семью то, не бросали. А здесь, как сума сошел. Расчет был сделан точно, и финиш известен, аморалка, суд чести с вытекающими отсюда последствиями. Но даже наверно и Геннадий не предвидел, что так далеко все зайдет. Да, он с ним дружил, но никогда не был для него настоящим другом, иначе такой бы подставы не сделал.
Зависть, желание занять его место, вот что его побудила так низко пасть. Невольно вспоминается фильм "Мины в фарватере". Один к одному, там тоже дружили, а камень за пазухой носил, пока не дождался своего момента сесть в кресло контр адмирала. То, кино, а здесь эта же подлость в жизни.
- Но напрасно его были старания, - сказал Виталий Мозговой, - он ведь так исполняющим и остался, назначения не получил. Думаю, командир полка, видел насквозь этого гуся лапчатого.
Помянув Горюшина, разъехались все по своим местам новой летной службы, оставив навсегда свой расформированный аэродром, где прошли их лучшие годы...