3.
О, российские медицинские учреждения! По каким тайным мановениям неизвестных сил вы работаете? Какой зловредный демон устроил ваш порядок, беспорядочно устроив его? По-видимому, это навсегда останется скрыто ширмой на колёсиках.
Однако в этом хаосе встречаются и определённые закономерности, которые, как создаётся впечатление, и являются движущими его рычагами. Бывает, человеку нужно записаться к врачу. Тут главное не ошибиться в самом начале: важно проснуться чуть свет и щепетильно дозваниваться в постоянно занятой телефон с надеждой исполнить намеренное. В случае выигрыша в телефонной лотерее, запишут через неделю, а то и две ждать придётся. Если проблема со здоровьем не столь серьёзна и урегулирование вопроса не требует экстренного вмешательства, тогда уж не очень плюёшься и нервничаешь. Но когда проблема серьёзна, что и говорить… Так и до скорой бывает доходит – тут уж без записи и очередей. Кстати об очереди. В случае обострившейся болезни, а не формального или профилактического посещения, если уж никак не удалось записаться заранее (помимо телефона можно использовать специальный портал, но у большей половине «клиентов» поликлиник нет никаких сил для его освоения), можно пойти в поликлинику и встать в очередь живую – попытать удачу. Если вы человек вежливый и разумный, то перед таким непростым походом, чтобы не быть съеденным, необходимо тщательно подготовиться: отключить голову, включить наглость и бычьетелячье выражение лица. Не забывайте пятирублёвую монету для покупки бахил в автомате при входе – придётся возвращаться и разменивать в ближайшем магазине. Возможен также экономный вариант с использованием старых бахил, тогда захватите их из дома по выходу.
В поликлинике вы встретите персонажей, которые на разных стадиях будут преграждать вам путь, ведущий к доктору. Обязательны здесь несколько бабушек, которые, кажется, живут в очереди с самого дня открытия поликлиники и ничуть даже не состарились. Тут, к сожалению, бессильно любое оружие из вышеперечисленных. Это главари всех местных обстоятельств. Они одновременно вне и над очередью. Доводы в этом случае бесполезны. Будьте готовы к встрече с «блатным». После получасового ожидания такой персонаж может приятельски выйти из кабинета вместе с доктором, и они исчезнут в неизвестном направлении. Он также может по-простому зайти в кабинет к врачу, не обращая никакого внимания на сидящих – даже без мысли надобности обращения внимания. Следующая группа «просто спрашивающие». Они рвутся, непосредственно, просто спросить, причём делают это так легко и добродушно, что не сразу замечается подвох. И, конечно же, не стоит забывать про «работяг». Направленные на медосмотр от какой-либо компании или предприятия, они могут заткнуть ваше возмущение своими направлениями и, как правило, доктор сам интересуется у сидящих в очереди, есть ли кто на медосмотр по работе. Так что не забывайте подготовиться.
Но что-то увлеклись. В случае если вы пошли в поликлинику без предварительной записи, (а его мы сейчас рассматриваем) есть возможность попасть на увлекательный аттракцион «через одного» – один человек заходит по записи, а следующий в порядке живой очереди и так далее. Так бывает далеко не у всех врачей. Между тем, в этом случае, если вы находитесь в команде «живоочерёдных», «записавшиеся» смотрят на вас с нескрываемым превосходством и даже презрением. Мол они встали с утра, ещё дней десять назад, дозвонились, записались и сейчас вы, плебеи, заходите по очереди только потому, что мы славно сегодня расположены. Всё здесь описанное происходит вперемешку с различными персонажами. Если же вы сами дозвонились с утра пораньше, недели этак две назад, то вы, соответственно, попадаете в команду «записавшихся». И теперь сами, забыв прежних собратьев, всевеличайше снисходите до них. Возможности перехода из одного лагеря в другой примерно равны.
Поликлиника, в которую входил Селуянов, находилась на противоположной окраине спального района, где он жил. Здание медучреждения не отличалось ничем примечательным, кроме своих размеров – оно было огромным. В гардеробе, что располагался при входе, сидела уткнувшаяся в журнал пожилая женщина.
«Кондуктор-билетёрша-гардеробщица. Да сегодня бинго! Святая троица. Но здесь автоматики речи не будет. Работающие в таких заведениях полубабули обычно по-человечески тёплые. Я бы даже сказал по-домашнему сдобные и лепечущие. Вот это красиво загнул. Не слишком ли претенциозно?», - проговорил про себя Динис.
Оставив шапку на голове, он молча подал куртку женщине, которая внимательнейшим жестом отыскала петельку. Без петельки в гардероб куртку лучше не сдавать – беда. В третий раз используемые для личной экономии бахилы находились при нём.
Кабинет дерматолога под номером 202 располагался на втором этаже по соседству с кабинетом хирурга. Динис уже внутренне решил, что за подтверждением диагноза идёт в последний раз, иначе это будет выглядеть слишком подозрительно: «Ещё, не дай бог, вообще запись «неподтверждённый псориаз» уберут и напишут какую-то себорею или дерматит, *** что победит», - опасался он.
Для удачного исхода дела перед заходом к доктору, как и было запланировано, Селуянов поспешно зашёл в туалет, где достал из сумочки ватный диск и календулу. Затем начал умываться. После умывания без специальных увлажняющих средств, кожа лица местами начинала сильно шелушиться – на бровях и возле переносицы появлялось множество мелких, мёртвых кусочков кожи, напоминающих перхоть. Облив кончики пальцев и ватный диск календулой, Динис начал протирать эти места до красноватого цвета.
«Блямбочки блять, как назло, сегодня не вылезли. Ну ладно, хоть этим справимся», - думал он.
Волосы Селуянов также пошерудил рукой, для явного присутствия перхоти. Личико было подтрёпано – походило на если не серьёзную, то довольно явную кожную болезнь.
«Скорей бы всё закончилось и бегом домой, помазать и выпить таблетки», - пыхтел внутри Динис, выходя из туалета.
К своему удивлению, точнее даже, к своему вспотевшему негодованию, через несколько минут ожидания своего уже подошедшего времени, Динис заметил себя в зеркале, что висело в центре коридора. Зрение Селуянова подводило редко и увидев себя, он даже не захотел верить ему. Пришлось подойти ближе к зеркалу, предварительно окологромко и чётко сообщив нескольким очерёдникам обоих сортов (в этот раз обошлось без персонажей), что его очередь по записи – следующая.
Парень был шокирован – покраснение почти полностью исчезло, а мёртвых кусочков кожи оставалось так мало, что они едва были заметны. Надетая в коридоре шапка (вдруг чего) мешала рассмотреть, как обстоит дело с перхотью на волосах.
«Дебил. Надо было сначала тереть календулой, а потом умываться. Тогда бы всё было как нужно… Вот уже в который раз замечаю, что когда нужно быть в хорошем дне, куда-то ехать или встречаться эта хрень зачастую так явно вылазит, даже если и не бухал до этого. Так, ни с того, ни с сего ****ь. Ироды. А когда нужно… Вот тебе. Готовишься ещё. Может это из-за того, что нервы пивом успокоил, но ведь авария. Ах ты мозг сука! Это же ты. Подмышки императора», - проносилось в голове Селуянова.
Делать было, как казалось, нечего. Пришлось возвращаться на место. Время записи уже прошло на пять минут, но в кабинете, как это обычно бывает, всё сидел какой-то больной. Селуянов старался не думать ни о комиссии, ни о возможной службе и в этом борении с собой уговорился, что эти мысли хотя бы сейчас перейдут на периферийный план и будут периодически проскальзывать лишь визуальными образами, а то итак тошно, да и врачиха может отметить нервозность. На этот раз договорённость сложилась удачно, в отличие от договорённости о необходимости вылезания сегодня под вечер кожной болячки. Этому, кроме всего, способствовало рассуждение на плане переднем, о действительно для него важном.
«Надо написать о том, какое произведение мощнее получится: если ты в нём измученные мысли через диалоги героев сразу записывать станешь и оставишь не меняя, или же всё это потом нужно обрабатывать и дрочить. Где верный путь и есть ли он в такой сфере? И мне весь такой в сиянии мужик-бог ответит: «Верный путь – серединный». И станешь думать, что слева взять, а что справа откромсать, чтобы этот правильный серединный путь получился. - Потом мысль Диниса продолжилась. - Мысль эта не нова, но надо подумать. Ведь так завещали рысь и прототип племянника. И кто, как не я, должен ответить на этот клубничный вопрос?».
Наконец тайный пациент вышел из кабинета дерматолога и Селуянов, провожаемый парой завистливых взглядов, вышел на важное представление, предварительно сняв шапку.
- Здравствуйте, я по записи.
- Фамилия?
- Селуянов, на 17:00.
- Так, Селуянов. Помним. - Незаметно улыбнувшись сказала молодая женщина-врач. - Давайте карточку и присаживайтесь. На что жалуетесь?
- Да я, собственно, по предыдущей проблеме. - Начал сладенько и по заученному спокойно Динис. - Пропил я курс таблеток назначенных, и мазью с шампунем пользовался по вашему рецепту. Вчера только закончил. Эффект небольшой получился, но мне кажется на время. Перхоть с утра возобновилась, да и шелушение началось. Сегодня дома буквально час назад его смыл, увлажняющим кремом намазал и тд, чтобы по улице так не идти, - соврал Селуянов.
Враньё касалось не только последнего пункта, но и прохождения курса лечения. Да, он пользовался таблетками шампунем и мазью, но только в случае если болезнь проявлялась достаточно явно или куда-то нужно было идти. О целом курсе до подтверждения диагноза не могло быть и речи.
- А что же вы так постеснялись идти? - Ласково и поучающе спросила врачиха. - Ничего страшного с первого взгляда я у вас сейчас не наблюдаю. Уж поверьте моему опыту, существует большое количество людей с вашей проблемой и достаточно случаев, когда симптомы и признаки гораздо серьёзнее. Тем более, вы же не девочка, чего вам так переживать. - Последние слова сильно поднадули Селуянова в груди. - И тем более, зачем вы приводили лицо в порядок перед приёмом, зная, что мне необходимо увидеть неприкрытую средствами картину болезни? Оценить, как прошло лечение.
«Ага, знала бы ты, в какой порядок я сейчас себя в туалете пытался привести. Чёртов мозг помешал, вообще нихера не понимаю», - ехидно подумал Динис.
- Даже не знаю. Так получилось… Может мне через пару недель прийти на приём, не лечась и не пользуясь ничем. Не везде же можно будет с собой необходимые лекарства взять, - последняя фраза внезапно сорвалась с языка для самого парня.
- Как вам удобно. Записывайтесь. Только вы попадёте на приём к другому специалисту. Через неделю я ухожу в отпуск. - Эти слова совсем уж расстроили Селуянова, не смотря на недавнее решение больше не приходить за подтверждением.
- Раз уж пришли, проведём осмотр.
Доктор надела одноразовые медицинские перчатки, от которых пахло антисептиком, внимательно осмотрела голову Диниса, раздвигая пальцами волосы, с которых пыльной прерывающейся ниточкой посыпалась перхоть. Приблизила лицо и начала его изучать. Всё это продолжалось минуты полторы.
- На теле никаких проявлений нет? - спросила молодая женщина.
- Нет, - ответил Селуянов.
«Лучше бы на теле была одна такая концентрированная блямба, где-нибудь в непримечательном месте. Со вех сторон было бы лучше», - подумал он.
Закончив осмотр, врач начала записывать акт приёма на компьютере для последующей распечатки и вклейки в карточку. Динис старался не сдаваться и продолжил, пока дерматолог печатала.
- Я читал, что псориаз заболевание наследственное. Бывает, передаётся детям или через одно поколение. Так вот, у моей покойной бабушки на коленях были две большие шелушащиеся блямбы – очаги. Сколько она по врачам ходила. К старости уже смирилась, хотя продолжала лечиться временами. И болезнь утихала только тогда, когда бабушка пропивала курс таблеток и смазывала болячки мазью. - Динис включил лексикон по-простецки неподготовленного пациента. - Я думаю, может и у меня так, только пока не так сильно, на начальной стадии, в связи с молодым возрастом… Ведь я тоже пролечился, а оно опять начинается.
И ещё несколько минут Селуянов «включив дурочку» рассказывал сочинённые, предположительно спасительные вещи.
Послышался звук принтера – распечатывался листок с лечением и диагнозом. Уже при вылезании его из чрева аппарата Динис увидел двойственно кольнувшую запись «неподтверждённый псориаз».
- Молодой человек, приходите на приём к доктору если проблема станет серьёзней, но не забывайте о профилактике – цинк, витамины, здоровое питание, полный отказ от алкоголя. Сейчас я не имею права проставить диагноз «псориаз» без веских причин. Тем более такая запись в определённых случаях может вам навредить.
«Да, навредить, как бы я хотел, чтобы она мне навредила. Ведь по первой твоей улыбке стало ясно, что всё знаешь. Вот почему ты такая скотобаза?», - поламывая вспотевшие руки злобненько подумал Селуянов.
- Вот я вам листочек подклеила, можете оставить карточку у меня, потом заберёте в регистратуре, - сказала женщина.
- Мне ещё к хирургу надо зайти. - Соврал Динис, не желая расставаться с карточкой. - Спасибо за осмотр. - Добродушно отчаявшись, на выдохе, произнёс Селуянов. - До свидания!
- До свидания. Скажите, пожалуйста, на выходе, что у меня пятиминутный перерыв.
- Хорошо. Ещё раз спасибо.
Динис забрал карточку и вышел из кабинета, натягивая шапку. Состояние было удручающим.
«Две недели готовился к этому, а произошло всё не так… Не так. Быстро и нелепо. Впрочем, ожидаемо – как доктор прописал. Ахах. Теперь, Динисочка, хочешь иди снова, хочешь нет. Весёлые тебе два месяца предстоят. Похоже придётся себя запустить и все методы испробовать. Руууусь! Печень козерога!», - пытался скорректировать мысли Селуянов.
Когда человек встречает кого-нибудь в своей реальной жизни, то тот, кого он встретил, бессознательно остаётся в его голове, особенно если человек чем-либо запомнился и приглянулся – это известно многим. При случайной повторной встрече, если увиденный образ, зацепленный крючьями где-то в неизвестных областях, был заведомо интересен в разноплановом понимании, он выступает ярко и молниеносно. Тело пробирает тёплая магическая дрожь, обстоятельства выглядят волшебно – нечто вроде трансцендентальной влюблённости. Большие подведённые голубые глаза, красноватые губы и блестящие белые волосы. Динис неосознанно, где-то за рубежом периферийного мира образов сложил свою судьбу с этой девушкой, где всё у них было хорошо. Он составил картину из мира пусть и туманного, но в которую человек верит слепо и считает её единственно правильной и долженствующей быть. Он понял, что не встречал красивее.
По выходу из кабинета, Селуянов встретился глазами с той самой девушкой, которую мельком заметил сегодняшним утром перед поездкой в кино. Она сидела в очереди на скамейке и как только Динис вышел от дерматолога устремила два больших сверкнувших глаза на него. Парня охватило нечто на подобии ступора.
«Что же за день чудес сегодня. Не самых добрых, надо сказать. Надеюсь, с ней ничего страшного не случится, а то обратил сегодня внимание уже на одних… Да и встреча с этими уродами-гроссмейстерами, которых по году не видишь…». - Мысль говорила дальше. - «Подожди, что-то схожее уже бывало и, походу, плохие обстоятельства здесь не причём. Я про девушку… девушек, я знал, ощущал, что определённые мадамы… при первой встрече с ними, что у нас будут определённые отношения, что я их трахну. И это не просто были какие-то знакомства для быстрого перепихона. Ну вот, даже не знаю, как это назвать. Словоформно необъяснимо. Что-то из сферы прям эзотерики. Но тут посильнее, правда ощущение схожее. Не любовь с первого взгляда, ибо взгляд-то второй, но очень похоже. Сидит, смотрит на меня, такое ощущение, что сейчас засмеётся. Что это я. Наверное, глупо выгляжу. Хорошо, хоть шапку напялил – перхоти не видно. Да и покраснение уже совсем прошло. Надо подойти. Интересная больничная встреча».
Нужно отметить, что говорившая мысль осознанно корректировалась Селуяновым. Он не знал, правильная ли эта корректировка. После решения, что «надо подойти», Динису захотелось не глядя больше на девушку правильно развернуться и уйти, но случилось иначе.
- Привет, - внезапно для себя начал парень и тут же упрекнул себя в банальности.
- Привет, - улыбаясь, ответила девушка, - а я тебя помню. Мы сегодня с утра виделись мелком. Ты шёл какой-то напряжённый… да и сейчас. С тобой всё хорошо?
Селуянов от таких откровенностей в лоб сперва смутился сильнее прежнего, но быстро взяв в себя в руки, решил разговаривать спокойно и развязно.
- Дела, врачи, случаи там разные. Тут уж невольно будешь напряжённым.
- Да-да, жизнь, не стоит переживать.
«Вот всё у вас так просто», - со снисходительной насмешкой подумал Динис.
- А ты что здесь, к хирургу или дерматологу? - окончательно посмелев спросил он.
- К хирургу. Сейчас моя очередь должна быть, если пропустят. Мне чисто узнать.
- Дааа. - Протянул Селуянов воздушным наскоком подсаживаясь к девушке, так, что чуть было не задел забинтованную ногу мужчины, сидящего рядом. - Могут накинуться, - таинственным шёпотом добавил он и улыбнулся.
- Если хочешь дождись, деловой. Тебя как зовут?
- Динис, - ответил Селуянов, почему то постеснявшись своего имени.
- А я Нина. Так вот, посиди здесь, потом сходим куда-нибудь. Ведь насколько я понимаю, нам в одну сторону. Ты же живёшь там, где мы с утра виделись?
- Да.
- Я тоже.
На этих словах дверь в кабинет хирурга отворилась, и Нина под снисходительные взгляды зашла к доктору.
«Теперь не знаю, радоваться, что ли, что краснота и шелушение прошли. Какая напористая женщина. Показатель ли это присутствия мозгушки?», - подумал Динис.
За ожиданием Нины Селуянов подумал было составить план прогулочного разговора – чтобы блеснуть. Тут всё-таки был не Зинегородчий и не просто знакомая девушка, но чисто внешние причины отвлекали внимание: то оставшийся сидеть рядом мужчина косо на него поглядывал, то почему-то начала смущать слишком уж большая трещина на новом потолке, то ещё что-нибудь. В конце концов парень решил шутить, импровизировать и пытаться вести речь по обстоятельствам – это редко подводило.
Ждать пришлось недолго, по крайней мере Динису так показалось. Он подумал, что время сегодня идёт какими-то рывками, словно автобус в вялотекущем потоке. Селуянов встретил Нину с довольным лицом полным ожиданий.
За полчаса так резко стемнело, что ввиду памяти не так давно ушедшего лета казалось довольно необычным. В воздухе висела холодная октябрьская сырость, грозившая превратиться в сплошной остренький воздух. Выхода было два: не смотря на возможные неприятные встречи проводить девушку до дома или провести дальнейшее общение в приятном месте. Селуянов любил проводить время в местах не совсем обычных. «Проводить время» было зачастую и в большей степени сопряжено с употреблением алкоголя в различных количествах. Ему нравилось приводить девушек в такие «необычные места». Динис был уверен, что это производит впечатление, и на самом деле в большинстве случаев это было действительно так. Оценив различные внешние обстоятельства и примерив их к обстоятельствам внутренним, Селуянов, после недолго молчания, изложил своё уже составившееся предложение.
- Слушай, ты говорила, что нам вроде как в одну сторону. Сейчас только пять тридцать и пусть это выглядит, как приближение полярной ночи, но всё же цивилизация дала нам благушки, дабы мы скрылись от превратностей погоды. - Проговорил он и сменил стиль на обычный. - Я к тому, что знаю одно место, где можно пообщаться и не мёрзнуть.
- Хах. Странная у тебя манера выражаться, но мне нравится. Да я в принципе не спешу, можно и сходить куда-нибудь.
Динис во второй раз непривычно удивился открытой манере разговора девушки.
Здесь нужно сказать несколько слов о Нине. Нина Арсеньева была девушка 18 лет и выглядела старше своего возраста. Она была красавицей, а ещё несколько лет назад была просто неотразимой. Рост выше среднего, небольшая, но выразительная грудь, тугие и вкусные бёдра. Чем-то чисто сексуально привлекающим манило её лицо и особенно глаза, но то, всё-таки, была не пошлая, не косметическая красота. Девушка предпочитала спортивную одежду, что на секунду по выходу из поликлиники несколько смутило Селуянова, но он успокоил себя тем, что не стоит же разодеваться для похода по таким местам.
Полтора месяца назад Нина приехала в столицу региона из райцентра, находящегося в километрах 80-ти от нашего «мегаполиса». Из такого городка, где все друг друга знают в прямом, не ироничном смысле. Где молодёжь любит отдыхать в центральном клубе, особенно по выходным, за неимением присутствия других заведений. Этакий деревенский ДК не так давно обшитый сайдингом и украшенный внутри по всем правилам подсмотренного декора. Из такого городка, где особым шиком считается наличие машины с мощным звуком и имение «светских», «геройских» похождений: кого побил, сколько оставил денег в клубе, сколько подцепил «шкур» и тому подобное. Такие критерии применимы к определённому контингенту в крупных и больших городах, но в них это не достигает той особой, ощутимой, визитно-лицевой концентрации. Вот из такого места приехала Нина Арсеньева.
Она переехала «в город» по причине поступления в университет на заочку, на тот самый факультет – филологический, который недавно с красным дипломом закончил Селуянов. Денег, присылаемых матерью, Нине не хватало. Нужно было искать работу, и она устроилась продавцом-кассиром в магазин «Денюжка» возле дома. Иногда девушка выпивала и в, целом, предпочитала вести весёлый образ жизни. Нина не особо любила читать, но по-житейски была не глупой девушкой. В семье она была старшим ребёнком и зачастую приходилась вместо мамы двоим братишкам и сестрёнке.
- Тебе моё предложение, возможно, покажется странным. Точнее место, куда я хочу тебя позвать. Но там весьма красиво и видно чуть ли не весь город, который уже во всю загорается огнями. Ахах… Как про Нью-Йорк говорю. Так вот, это крытая площадка на двадцать пятом этаже новостройки, ехать не так далеко. Дом ещё не заселён, так что на площадку под крышу мы пройдём легко, не считая подъёма. Надеюсь, охрану или ещё чего не выставили возле. Там тепло и светло. Если хочешь, можно и шампунь изволить откушать, - воодушевлённо рассказал Селуянов.
- Интересное предложение. Шампанское…почему бы и нет. Только почему не бар или кафе?
- Ненавижу все эти бары, клубы и тому подобные заведения. Крайне редко туда хожу. И вообще, не так много хороших мест в этом городе, - ответил Динис и на лице его выразилось неподдельное неудовольствие.
- Какой злой. - Загадочно улыбнувшись сказала Нина. - Сколько нам ехать?
- Четыре остановки в сторону центра. Минут 10-12, не больше. Высотка там среди хрущей стоит. Доедем, возьмём шампанского, расскажешь о себе, я о своём бытии. А потом вместе и доедем обратно.
Селуянова всё больше охватывала тёплая волна порыва и он не хотел думать, что Нина может остановить этот порыв. Но девушка была не против.
Молодые люди перешли дорогу к остановке, хотя Динис порывался даже вызвать такси, но Нина сказала, что это будет неудобно. Тем более автобус подъехал практически мгновенно. Ребята провели свою короткую поездку болтая и смеясь, причём Селуянов старался особенно заинтересовать и рассмешить девушку, вставляя в речь по обыкновению «умные» и «странные» слова и, как виделось, ему это удавалось.
«Башня-близнец» – так в нашем городе называют 25-этажную новостройку, про которую говорил Селуянов. Дело в том, что рядом должен был быть построен точно такой же дом, только другого цвета, но он остался только на проекте, а котлован теперь накапливал мусор и приключения местной ребятни. Район был достаточно приличным – периодически ремонтировали дороги, выборочно обшивали панелями избранные хрущёвки, некоторые девятиэтажки подкрашивали. Местные жители за давностью постройки домов, в основном, знали друг друга, сосуществовали мирно и периодически даже устраивали субботники в соседнем лесу. Здесь жили знакомые Диниса – «не последние люди в городе», так что, в случае чего, своё вечернее появление чужака можно было легко уладить. «Башня-близнец» возвышалась над этим мини-царством, которое Селуянов любил больше района, где он жил.
Поездка составила всего каких-то 11 минут. Нина смеялась, в автобусе не пахло, кондуктору не пришлось противно искать сдачу, так как Динис заплатил 50 рублей за двоих. Казалось, всё благоприятствует приятному вечеру. Осталось лишь зайти за шампанским и, преодолев подъём, любоваться видом вечернего города.
- Нам сначала сюда, в супермаркет. Тут есть один из сети «Денюжка», там и выбор хороший, и алкоголь на удивление качественный, - тут Динис немного смутился, поняв, что подозрительно восхваляюще отзывается о магазине, месте обыкновенном, и делает это только потому, что там низкие цены.
- Рассказываешь. - Фыркнув со знающим видом сказала Нина. - Я недавно в такой магазин работать устроилась. Ну что же, пойдём.
Селуянов очень удивился, что такая красота работает в недорогом супермаркете, основной товар которого алкогольные напитки.
Простояв традиционно большую вечернюю очередь, Динис приобрёл три бутылки сладкого игристого вина, стаканчики и пачку сигарет по просьбе Нины. Затем молодые люди отправились к высотке. Девушке пару раз кто-то звонил, так что Селуянову становилось как-то обидно и неловко, что она может посчитать его непопулярным. Поэтому он даже хотел позвонить какой-нибудь знакомой или незаметно отправить «бомжа» Зинегородчеву. Поймав себя на этой паранойе, он решил предложить добавиться во «ВКонтакте», где его страница пользовалась достаточной популярностью.
- Тебя как найти в ВК?
- Может лучше Инсте?
- Не сижу, не люблю. Просто тупо фотки и картинки. Никакой полезной инфы толком. А в ВК и музыка, и видяшки, и лекции. Да что только нельзя найти.
- Ладнааа. Что разошёлся? - Искренне улыбнулась девушка. - Нина Арсеньева. Далее по фильтрам: 18 лет, не замужем. Должно найтись. Нашлось? Ну вот и хорошо.
- Ну что, Нина Арсеньева, вот мы и пришли штурмовать местный Эверестик. Прошу за мной! Не забываем освещать путь телефонами и останемся живы. Свет дают в тестовом режиме и то не везде. Ну, в случае чего, увидим Париж и умрём, - быстро сказал Динис.
Крылья влюблённости в совокупности со сниженным количеством выкуриваемых сигарет стремительно несли Селуянова к площадке под крышей. Однако, несмотря на окрылённость, этажа с 15-го путь к ожидаемому начал даваться всё труднее. Но всё когда-то заканчивается.
- Добро пожаловать на смотровую площадку "Эмпайер Стейт Билдинг", - зажав нос и подражая вокзальному диктору проговорил Динис.
Шампанское было для Селуянова напитком исключительным. Кроме того, что оно предавало некоторую возвышенность и торжественность моменту (а нынешний момент был безусловно для Диниса торжественным), так оно ещё быстро давало в голову и вырывало из его кладезей, помимо достаточно глубоких и интересных рассказов о литературе, философии и искусстве, и без того, порой, не сдерживающуюся лексику. Обнажало ещё более смелые и правдивые мысли и переживания. С каждым глотком всё это нарастало: демоны персонифицировались и внутри, в сути, в сосуде, начинали делить что-то с сосудной личностью так, что иногда случались моменты не совсем приятные, непонятные, а то и вовсе неприемлемые. Бахус выходил из пещеры.
Не забывая, что Нина отметила его манеру говорить, Селуянов решил не останавливаться, выложиться на полную и двигаться к намеченной цели. Целью был поцелуй в засос. Девушка действительно ему невероятно понравилась – такого не было уже давно. Так что на первый раз он запретил себе делать что-то более открытое и настырное.
Динис прекрасно открыл первую бутылку шампанского и разлил по стаканчикам. Ребята выпили за знакомство и Селуянов начал.
- Большая игра, а это значит, что за пятнадцать секунд вы должны ответить на пять моих вопросов. - Сладко и достаточно резко проговорил он. - Шучу. Хотя, мы же за этим сюда и направились-то. Узнать друг друга. Ты где учишься, чем занимаешься?
- Недавно переехала в город. 84 км отсюда если верить знаку на трассе ехала. Поступила на заочку филологического факультета местного государственного универа. - Гордо сказала девушка. - Теперь работаю, снимаю однушку и иногда на пары хожу. Вот по каратэну моя нынешняя ситуация.
«Вот денёк… Слушай, а это мне может помочь в случае чего». - Подумал Динис и затем мысль продолжилась. - «По каратэну. Что за выражение? Хотя оно какой-то необъяснимо притягательный ****ский шарм придало. Или защитная реакция бессознательная на уровне слов перед незнакомым человеком».
- Ты сейчас будешь смеяться, но я этот факультет закончил минувшим летом. - Селуянов наполнил опустевшие стаканы игристым. - Преподов всех знаю, лекции кое-какие важные остались. Так что можешь обращаться по любому вопросу.
- Вот это бля поворот. Вот это ты меня сейчас порадовал. Я хоть и на заочке, но сам, наверное, знаешь, что с нас требуют иногда. Даже уже начали. А мне с этой работой так вломы что-нибудь делать.
- Где работаешь-то, гражданочка филолог-с.
- Здесь. - Нина показала пальцем на шампанское. - Ну в смысле не в бутылке, хаха. Здесь тоже маленькое совпадение. Я продавцом-кассиром в «Денюжку» недалеко от дома недавно утроилась. Да я ж вроде уже говорила. Работа мрак, но ловеха нужна, как и всем.
Селуянов сразу понял, что это за магазин: «Мне сегодня одни интеллектуалы предлагали туда устроиться. Бля, надо тебя как-то оттуда незаметно вытаскивать, а то мало ли что. Хотя, из-за тебя действительно если нужно устроим разъёб», - сначала поднапрягшись, а потом успокоившись подумал он.
Первая бутылка была приговорена. Давление в голове начинало давать о себе знать лёгкими, горячими толчками. Чтобы из-за этого лицо уж совсем не стало цвета варёного рака, да и тепло на площадке этому также плюсово могло способствовать, Динис решился снять шапку и даже не обратил внимания на слегка осыпавшуюся перхоть.
- Так значит вы у нас продавец. Но не забываем-с наше основное призвание. Что читала, читаешь?
Нина назвала несколько книг и авторов настолько для Селуянова примитивных и вульгарных, что он еле удержался от злорадного смеха – чтобы не обидеть – хотя на своём опыте знал, что небольшое принижение собеседницы в разговоре, выпячивание своего ego и тому подобные моменты, особенно при первых встречах, нравятся многим девушкам и далее дело идёт «как по маслу».
- А из литературы нормальной? - удовлетворившись лишь таким выпячиванием спросил Динис.
- Что значит нормальной?! - Сверкнув взглядом выпалила Арсеньева. - Хах. Специалист. Я не должна мыслить на одной волне с тобой, со всякими Достоевскими и Кантами.
«Господи… что блять можно было сказать очевидней и претенциозней. Ещё и Канта приплела. Хотя, значит ещё не всё потеряно, если слышала. Дай мне силы…», - подумал Селуянов.
- Извини, ты не горячись. Я понимаю, что на вкус и цвет все фломастеры разные и что необходимо мыслить головой своей, но для того чтобы научиться это делать и для воспитания художественного вкуса, - тут Динис опять не выдержал и добавил подхихикивая, - нужно и всякую хрень периодически читать, чтобы было с чем сравнивать.
Нина бросила на Селуянова свой недавний взгляд, но на этот раз промолчала. Селуянов также удачно открыл вторую бутылку и разлил игристое по стаканчикам. В этот раз выпили за искусство.
- Красота… как по батюшке? А? Валерьевна. Да не бывает же! Красота-то Валерьевна злится. Всё! - Серьёзно сказал Динис незаметно качнувшись. - Всё! Больше не буду, обещаю. Я просто вот что хочу сказать если без шуток.
И тут Селуянов, настроившись на нужный лад, начал свой монолог с участившимся прикладыванием к торжественному напитку и всё меньшим наливанием его Арсеньевой.
- Без шуток… Я к тому, что если вы не можете понять вода горячая или холодная, то скорее всего она тёплая. Сейчас я попытаюсь рассказать тебе небольшую часть того, что знаю и что изучал в последнее время, а затем подвести к тому выводушке, что читать необходимо книги, где говорится, мыслится, проскальзывает крупица большой непознаваемой истины и потому у человека пытливого создаётся необходимость их перечитывать. Этакое приобщение, возвращение к истине после прохождения вдоль Леты. In vino veritas, - улыбнувшись сказал Динис и отхлебнул.
- У Гераклита изменялась вода, - продолжал он, - в одну реку не вступишь дважды. У месью Сиддхартхи Гаутамы, он же товарищ Будда, изменялся человек, некое «Я» и изменение воды уже не имело смысла. По-моему, в действительности, если это слово здесь применимо, идёт обоюдное изменение, показывающее постоянные и неумолимые метаморфозы. Лучше всего это сформулировал Кратил: «В одну реку и один раз не войдёшь». Тут и река уже меняется и ты. Прямо в тот самый момент входа, в короткий миг. Что-то невидимо и пока не ощутимо изменилось внутри, а воды реки момента вхождения унеслись безвозвратно. Только вот вопросец. Это обоюдное изменение произошло во времени или это некая непознаваемая категория, а меняются лишь сознательные, умственные моменты и установки и положение предметов в пространстве. Я вообще в последнее время, хах, считаю, что времени не существует, ну, по крайней мере, это не большая отдельная самовитая категория, как пространство. Время – есть изменение материи в самом широком смысле слова, от нейронов в головном мозге, то зданий, гор и планет, в пространстве. Да. «Время создано смертью, нуждаясь в телах и вещах». - На манер Бродского прочитал Селуянов, сделал небольшую паузу и продолжил. - Это вот один интересный вопрос, но более философский, так скажем. Но я собираюсь вкратце, избирая нужные места, пройтись именно по философии. Ибо исследовать нашу многоликую жизнь только по средствам разбирательства в художественной литературе подход не совсем приемлемый. Ооо. Как красиво говорю. Ergo bibamus. - Воскликнул Селуянов всё больше разгорячаясь. - Ещё у Будды был такой хороший момент. Этакий серединный, благородный путь, такой уход от крайностей. Если два противоположных тезиса отстаиваются ровно и непреклонно в одно и то же время, то они оба неверны – неправильна постановка вопроса. У него вообще много было тезисов, которые наши недалёкие укурыши-перепросветлённые и тупые бабёнки так исковеркали, что аж блевануть тянет: что человека не существует; что это никак не звучит; что человек если и существует, то ни для чего; что есть только потоки сознания и лишь оно – сознание – главное. И вот тут самый пик. Замызганное везде и кем не попадя слово «нирвана» – некое общее полное, божественное мистическое сознание, - тут Динис вспомнил недавний разговор с Зенигородчевым, - которое может включить индивидуальный поток сознания, а может и нет.
Селуянов входил во вкус, допивая вторую бутылку, из которой только полтора стаканчика достались Нине. Уже пьяная голова вырывала особенно запомнившиеся места из прослушанных или записанных лекций, из разговоров с преподавателями, из приличного личного читательского опыта и пыталась сформулировать более-менее последовательный, логичный рассказ на заданную тему. Хотя сам Селуянов в больше степени хотел повыёбываться своими знаниями и не до конца понимал, чем закончит.
- Есть такое понятие «Осевое время». Термин введённый Карлом Ясперсом. Вот в это самое осевое время, в этот период по Ясперсу, сформировалось мировоззрение, культура и т.п., которые, ну по крайней мере от части, существуют и поныне. На смену мифологическому воззрению пришло рациональное… Хотя это мифологическое никуда не ушло на самом деле, но мы до этого дойдём. Я начал это к тому, что в период осевого времени выразились основные философии и религии, пришли главные учителя людей. Христа он сюда не включает, позже ибо. Да и я сегодня особо о христианстве не буду разговаривать. - Тут Селуянов икнул и приступил к открытию третьей бутылки. - Не наскучило? Интересно даже? Хах… И Заратустра, и Будда, и главные античные философы пришли в мир примерно в одно время. Такой сильный духовный сдвиг человечества. Тут, по сути, и свершилось формирование такой простой, явной, человеколюбивой этики. Возьмём зароостризм. Бог един, а остальное – проявление его силы. Главный Бог, ну то есть собстынна – бог, создал сатану – Аримана. Ариман, сволочь такая, противостоит благим силам и человеку даётся выбор, к кому примкнуть. Чем не по-человечески? Это вам не ветхозаветные Адам и Ева, которым сделали а-та-та, а после них и всему человечеству за неправильную свободу. Эх. Рай, похоже, может быть только раем потерянным…
Открытие третье бутылки прошло не так удачно, как открытие первых двух. В итоге на руках и немного на куртке Селуянова остались следы шампанского.
- В Греции, примерно в это же время, пришли два Титана мысли. Сократ, от которого ничего записанного не осталось, и Платон, который один из некоторых оставил примерные речи и методы философствования первого в своих бессмертных диалогах. Опять красиво заговорил, прям молодец. И вот моё любимое у Сократа: «В основе ошибки лежит незнание человеком своего незнания». Это ещё один из моментов, ради которых я изволили начать. Так, тут я перескачу поздний эллинизм, зарождение христианства, теологические, схоластические века, да и Ренессанс тоже оставим. У меня на это свои причины. Перейдём к товарищу Руссо, который говорил, что всё что есть в нём хорошего – от природы, а плохого – от общества, воспитание, то есть, от цивилизации. И потому эта ****ая цивилизация не годится, потому что она безнравственна. И это в эпоху Просвещения, в эпоху так называемого прогресса. Хотя какой нахер там прогресс? Куда мы ушли? Дали обезьянам смартфоны… Ну ладно, сейчас я не об этом. Господин Шпенглер поставил Руссо в один ряд с Сократом и Буддой, как основателя всей новой европейской мысли. Ну и бог ему судья, мне обоссать Шпенглера за такое его постановление хочется. Прям новой, прям убежали, прям думали и надумали супер новое!- Динис налил стаканчик Арсеньевой и сам продолжил пить из бутылки. В его подхлёбывющей голове встал некогда заученный отрывок из записанной лекции по философии и не смотря на туманящуюся память, он привёл его практически дословно.
- Господин Рене Декарт по кличке «Cogito ergo sum» выводил факт существования себя, как мыслящего субъекта, из факта своего мышления: «Я мыслю, следовательно, существую». Но бытие физическое и бытие мысли оставались у него неразделёнными и существующими как бы параллельно. Поэтому при всей универсальности этой фразы, системы она была лишена объединения всей действительности, включая сюда и мышление. Следующий шаг, как ты выразилась, делают Канты. То есть товарищ Иммануил Кант. Он ввёл в философию, помимо остальных терминов и понятий, термин «трансцендентальность». Оно означает работу ума, умопостигаемость в буквальном смысле слова. Этим, с одной стороны, из знания исключаются такие вещи, которые вообще не могут познаваться. Они у Канта получают название «трансцендентных». С другой стороны, трансцендентальность исключает непосредственную зависимость от чувственных данных. Это знание работает с этими данными, но это работа – работа разума. Весь мир является нашему разуму, нашему пониманию не сам по себе, а в такой форме, в которой разум его разумеет, понимание понимает. Это означает, по сути, что когда мы познаём мир, мы познаём его уже как бы обретшим форму, налагаемую нашим познанием. То есть, в понятие умопостигаемости, свойства вещей невозможно отделить от свойств нашего мышления о них, и они познаются в этой неразделённости. И вот когда мы говорим о мире, это, получается, - тут Динис опять икнул, - мир нашего постижения, а не мир сам по себе. Вот даже когда я произношу это выражение «мир сам по себе» то он уже обретает свойства нашего познания, свойства языка, на котором говорит человек, выраженные в этой словесной конструкции.
- Ну как тебе заурядные Канты? Хах. Дай сигарету, пожалуйста. Всё, подхожу к финишу. Finish her, - пытаясь спародировать голос из «Мортал комбат» сказал Селуянов.
Финальным актом по незапланированному плану Диниса должен был стать краткий осмотр одного из любимейших им философских творений – «Диалектики мифа» Лосева. Стать таковым, по разумению парня, он должен был по ряду причин: во-первых, Нина, как виделось, уже достаточно убедилась какой Селуянов преумненький и необычный; во-вторых, девушку не надо было окончательно перегружать с первого раза – сказанного уже было предостаточно; в-третьих, обзор «Диалектики мифа» мог стать действительно логическим завершением монолога. Он продолжил.
- Есть такое понятие в философии «диалектика», которое можно трактовать, как соединение, снятие противоположностей. И есть такое известное, наверное, каждому человеку-с, понятие «миф». С детства почти каждого из нас шпиговали всякие ублюдские недоучителя, что миф – это ложь, выдумка, сказка. Определённо, он зачастую подаётся через какую-то волшебную форму, но это совсем не исчерпывает понятие мифа. - Тут Селянову на помощь пришла его уже пошатывающаяся память. Он вспомнил конспект выписанной и до дыр заученной им подытоживающей главы работы Лосева, которую он мог воспроизвести даже в полусознательном состоянии. - Все слова, которые я буду произносить, взяты в их строго проанализированном и зафиксированном смысле. Миф есть в словах данная чудесная личная история. Вычленяем компонентушки: личность, история, чудо, слово. Приведение личности и слова к единому есть имя. Таким образом миф – это развёрнутое магическое имя. Вот основной синтез противоречий, антиномий в третью категорию, равноправно вмещающую в себя первые две. Они даны в разработанной форме.
«Господи, как ссать захотелось, сейчас закончу и надо сходить. Узурпатор!», - пронеслось в голове Селуянова.
- Вера и знание – ведение (гностицизм), субъект и объект – личность (персонализм); идея и материя – субстанция (субстанциалзим); сознание и бытие – творчество (креационизм) и так далее. Видишь, госпожа Арсеньева, - сказал Селуянов, решив не продолжать антиномии, - даже такие противоположные понятие при их синтезе осуществляют что-то новое. Миф есть не ложь, а самая настоящая трепетная действительность. Наша жизнь, наши дрочки и загоны, наши вожди и недовожди. И вездесущая реклама. Если ты убеждённо видишь какой-то предмет или человека таким-то, то трудно заставить тебя поверить, что он другой. Это твой миф. Всё есть миф, мы им только и живём. Мы никуда не ушли, это и на словесном уровне выражается. Конечно, мысль развивалась в свои отдельные направления. Литературушка, искусство и всё остальное меняло и обновляло свои формы. Тут ещё на 50 разговоров. Но мы от этого мифологического сознания никуда не ушли.
«Нет, я сейчас прям обоссусь», - неприятно подумал Динис.
- И вот я возьму четыре тезиса из своей рассказушки: необходимо идти серединным путём; в одну реку не войдёшь и один раз; в основе ошибки лежит незнание человеком своего незнания; всё на свете есть миф. Я бы из этого составил что-то типа, да простят меня все они: иди со своими демонами серединным путём, сквозь незнание, окунись в реку для изменения «я», понимания динамики существования и подготовки к познанию нашей мифической жизни, как проявления многоликой истины. Я закончил-с. С вашего позволения я отлучусь ненадолго.
Как уже говорилось, писить при людях и иногда даже рядом было для Диниса неприятным испытанием. А тут ещё незнакомая красивая девушка. Хотя, у него уже сложилось ощущение, что он знает её давненько. Но по пьянке дело обстояло иначе. Парень спустился всего на пол-этажа. В общем, в этом плане всё прошло удачно, и он довольнопошатывающийся вернулся обратно.
- Ты интересно рассказываешь, - сказала Арсеньева возвращающемуся Селуянову, - я никого так внимательно не слушала. Как правило, многие сразу идут «до свидания». И да, вид здесь хорошо.
Динис не обратил особого внимания на её слова. Последняя бутылка, с которой Нине достался один стаканчик, была полностью приговорена. Всё мешалось в голове. Ещё и пустота, оставшаяся от освободившейся мочи, придавала большую скачковость мыслям, а с этим и всему организму. Память начинала подводить и мгновениями пропадать, так что Селуянов про себясделал такой вывод из только что сказанного Ниной: «Ей, видишь ли, понравилось. Всем вам нравится. Всем я вам нравлюсь. А дальше что? Поняла ли ты вообще что-нибудь донцовочитаюшая?».
- Это я так, чисто немного затронул философию. Добро пожаловать на лекции другие. По литературе там. У меня кстати дипломка была по «Мастеру и Маргарите». Надеюсь, читала, - как-то злобно саркастически спросил Селуянов.
- Да, в школе. Послушаю с удовольствием. Только фразы таким тоном отпускать не надо, а то я уйду.
- Да ладно. И пойдём, ща допью только… Бля, что закончилось что ли… Уйду-уйду, ути-пути злая тётя. Все вы такие.
Тут у Диниса в голове что-то щёлкнуло. Парень мгновенно одурел, язык стал совсем не подвластен мозгу. Осознаваемое «я» испугалось щелчка и забилось в угол. Демоны в союзе с Бахусом начали править бал. Произошедшее подсознательно усугубили режуще-пронёсшиеся моменты расставания с его первой любовью и девушкой, с которой он был в длительных отношениях и расстался перед свадьбой Зенигородчева. В сторону Нины полился поток обид и оскорблений.
- Что же вы все тупицы уходите?? Понять не можете, да? Чисто чтоб поебаться, для интереса. Да у меня большой, 21 сантиметр. Хочешь пощупай. Да сколько у меня таких было. А если человек выходит за рамки вашего узкого понимания, то чисто как интересная экзотика да? А мы, а я может тоже хотим счастливой нормальной жизни? Вот и бегите, вам же блять только гроссмейстеров обезьянонакаченных подавай! Самец чтоб у них сверхздоровый был. А сами пьёте, как кони. Небось со всеми у себя в деревни интеллектуалами на тачках перетрахалась? Или же нет, вам сверхадекватные нужны. Знаем мы как с вами себя вести – *** положить и не обращать внимания, тогда сами приползёте. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. И наоборот, один ***. В 99% случаев так. Фу бля! Но со всей любовью же охота, со всем вниманием, с правдой, чтоб не ****еть. Думаешь, что словами всё объяснишь, докажешь. Да ведь все же люди и нам вроде как дано это, да и что может быть дороже искреннего человеческого слова? Нет бля. Да я могу и поступками, помогать, подарочки там всякие, - тут Селуянов на автомате полез целоваться к Арсеньевой, но та его отклонила и, взяв сумку, стала спускаться вниз.
Динис от такого её действия немного пришёл в себя и пройдя пол-этажа за девушкой остановился в пьяном ступоре не зная добить или начать извиняться. Он было подумал, что кричать вниз этого дома, который казался чем-то нереальным в таком состоянии, будет эффектно и доходчиво. Но ничего больше не вырывалось. Он понимал, что Нина сильно ему понравилась и лишь слушал, стоя освещённым на самом верху, как его Эвредика спускается.
Селуянову нестерпимо захотелось закурить, и он вспомнил о сигарете, которую взял у Нины. Зажигалки с собой у Диниса не было, и он принялся осматриваться. Через несколько секунд поисков он нашёл полусырой коробок спичек и прикурил. Себе он смог пообещать, что это последняя сигарета до комиссии.
Как ни странно, за всё время, проведённое с Ниной, Селуянов ни разу не вспомнил об армии. Встреча с ней убрала мысли и переживания по этому поводу. Динис даже удивился, когда давал себе обещание не курить, что его ждёт какая-то комиссия. Будто это должно было произойти не с ним. Но чем дальше сквозь пьяный полумрак подъезда был слышен отзвук спускающихся шагов, тем сильнее врезалось в проясняющийся мозг Селуянова осознание этой надвигающейся реальности. Встряска выгоняла демонов по одному, мысли прочищались, готовясь стать принадлежащими разным сторонам, но уже его – Диниса – личности. Хотя, возможно, демоны также были её сторонами, только гораздо более глубинными.
«Вашу же мать! Что я наделал! Что это было? Так хорошо всё шло, даже впечатление вроде как произвёл. Рядом живёт ещё. Сраный район. Почему ты не здесь живёшь или в центре? Хотя после сегодняшнего-то ты ещё думаешь её увидеть? Будешь перед страницей вконтактушке теперь себя дрочить сидеть, если она не заблокирует ещё. Прям удар какой-то во всех смыслах, со всех сторон. Так сильно понравилась что ли? Что за день? Да и насрать. Как будет… Хотя всё равно ей ничего не запало. Приятный и противный сон. Завтра проснёшься и существование продолжится. Миф. Мииииф. Интересно, а что у меня сейчас с лицом? Надо готовиться к комиссии. Мази, таблетки знаем-с какие. Это всё про запас, потом. Спи на ноль. Хотел понервничать для большего вылезания. Вот тебе лишний и очень весомый повод для копания. Этак тебе всю рожу нервишки-то на красноту с шелушением спровоцируют. Может и к лучшему!.. В контакт! Хоть посмотрю на её страницу, хотя примерно представляю, что там увижу. Гениев блять музыки и суперумные мысли женщин и всего рода человеческого или что-то типа. Хах. Ненавижу. Да хотя с такой простотой и живётся легче, это наверняка. Ничего, гни свою линию Динисочка! Полуживотные!.. Интересно, она уже спустилась? Ничего не слышно, да и не светит вроде. Догнать что ли и извиниться. Неее, это я сразу для неё на крючке буду. А уже не на крючке? Завтра, всё завтра. Да и нужна ли она мне, учитывая, что впереди может произойти с этими военкоматами? Ещё же хуже будет, в десятки раз хуже, полусумасшествие, пальцы съем. Хм, интересно, по пьяне даже когда переживаю руки абсолютно сухие. А у трезвого в последнее время? М-да. С сердцем у меня что ли проблемы? Надо научиться потеть в одну руку – в левую», - так думал Селуянов.
Но мысль была додумана, внешний ступор отступил. Динис решил, что нужно ехать домой и посмотреть пляшущий блистающий российский сериал, в продолжении традиции просмотра сегодняшнего фильма, а затем, плотно покушав, укладываться спать.
Предстоял спуск, обещавший быть легче подъёма, с ссылкой на физику и обманчивое состояние, но в плане символическом Селуянов видел этот спуск по тяжести далеко превосходящим подъём. Как бы то ни было Динис механически спустился по пути посмотрев в голове ролик из сегодняшних ярких моментов и воспоминаний, но не обдумывая их. Одурь прошла, но лёгкость в конечностях и пьяная голова обещали поприсутствовать какое-то время. Парня волнами несло к остановке.
Домой стремилось сильно, так что он был готов и на маршрутку, благо времени ехать было мало. Полупустая она подъехала минут через 15. Селуянову безумно захотелось сесть вперёд к газелисту и даже рассказать ему чего-нибудь. Но это место было как назло занято и пришлось залезать в салон, где он стукнулся об низкий поручень и бормоча себе под нос умастился на заднем сиденье.
Дорога прошла быстро и без происшествий. Дома Динис оказался минут через 20. Зайдя замечено пьяным, но помыв руки, почистив зубы и повесив куртку, он побежал к своему ноутбуку искать Нинину страницу.
«Терпи! Терпи до завтра! Не заблокировала. Сейчас ещё мразь какую-то напишешь. Так, сейчас поесть и выключиться. Хотя мозг не даст же. Я думаю, договоримся. А сериал? Да хер с ним», - думал парень, сидя перед компьютером.
И действительно, на редкость, договор удался. После съеденной под косые взгляды отца отбивной с пюре, Диниса разморило. Даже не взглянув на себя в зеркало он отправился спать.
На плацу стояли ряды людей поразительно похожих друг на друга, а в воздухе, нарастая из другого мира, слышались противные обоеполые голоса, заменявшие торжественный марш. Мероприятием командовал человек, лицо которого изменялось до неузнаваемости в зависимости от того, с какой стороны на него смотреть. То лицо походило на грозный профиль Сталина, испещрённый шрамами, то это был Данте со своим орлиным носом, то Франсуа Рабле сладенько улыбался и подёргивал глазками. Но как бы Динис не пытался опустить взгляд и втоптаться под землю, неизменяющиеся глаза командующего – голубые на выкате – настигали Селуянова.
Как понималось, предстояло давать присягу и неизменно в вагоне поезда, на котором несколько лет назад приехал со службы его знакомый – Димон.
- Рядовой Селуянов! - грянул голос командующего, пролетая сквозь поскрёбывающие, демонически-приторные голосочки.
- Я! - внезапно для себя, но как будто так и нужно было, что есть мочи прокричал Динис.
- Пройти в пункт дачи присяги! Незамедлительно! И чтобы мне тут не это, все дела! Шагом марш!
Всё небо было в какой-то инфернально-фиолетовой дымке и в совокупности с окружающими обстоятельствами складывалось жутковато-гнетущее ощущение. Руки потели, тёрлись об военные штаны. Но идти было надо.
- Есть! - прокричал Селуянов ещё громче.
Он начал маршировать как умел и даже было подумал, что у него неплохо получается, пока не услышал смешки и не вгляделся в одинаковые лица стоявших. Все они злобно похихикивали, вплоть до самого поезда.
Войдя в вагон, Динис немного удивился внутреннему оформлению пункта. «Может так и всегда у них?». Вверху вдоль всего помещения протянулась светодиодная лента, мигающая по-новогоднему. Окна были затемнены так, что ощущалась таинственность процесса. В вагоне Селуянова никто не встретил, и он в первое время потерялся. «Не бежать ли? Посадят!». Он решил осмотреться и увидел «Бар для дембелей» куда побоялся заходить – уж больно свинозверские звуки оттуда раздавались. Затем Динис увидел механического снеговика, дружелюбно снимающего шляпу и располагающего к себе. «Мне туда!». Пройдя до конца вагона, он открыл дверь и очутился в кабине машиниста. «Странно. Это же не локомотив». Машинистом был мужчина лет сорока с очень добрым лицом, которого Селуянов узнал. «Хоть где-то мне рады». Он ласково передал Динису какую-то бумагу и воскликнул: «Ну что, поехали!».
На гербовой бумаге было напечатано:
Присяга.
Закон приняли в первом чтенье,
На митинге я отморозил хер.
Теперь сижу, жую печенье,
Не принимаю больше радикальных мер.
Умру за Родину, за Пулина!
В тот момент, когда Селуянов дочитал документ, машинист заорал истерическим воплем, дёрнул стоп-кран, схватил за руки Диниса и они выпрыгнули из не успевшего полностью остановиться вагона. На рельсах виделась жуткая картина. Разрубленные пополам так, что торчали кишки, рядом лежали трупы молодой девушки и мужчины. «Как двуглавый орёл. Где-то я их видел. Ааа. Бедненькие, во второй раз!». Вдалеке слышался плач молодого человека, который понемногу начинал заполнять собой всё пространство и перебросил Селуянова в другое место и другие ощущения.
«Любимая площадка наверху «башни-близнеца». Хорошо закупился, сейчас гулять будем. Почему это я один?» Внизу послышались нарастающие шаги нескольких человек. «Должно быть тёлочки или Зенигородчий с кем. Кому ещё?». Шаги всё приближались и когда в помещение вошли два человека, в Динисе страшно поднялась часть органов живота. «Вломились в святое место, чтобы осквернить его своим присутствием». При входе с лестницы на площадку стояли бывший одноклассник Селуянова Ильдар и его друг Камиль. Оба черноглазые и злые.
- Вот ты где от нас прячешься. - Напирая пробасили они. - Знаем, что твоя тёлка в «Денюжке» работает. ****а ей. И тебе, за ****абольство. По поводу работы он поехал.
Тут двое парней так крепко схватили Селуянова железными руками, что не то что бежать, а пошевелиться не было никакой возможности. Посыпались грады ударов по почкам, печени и в живот.
- По ****у не бей, Кама, чтобы видно не было. - Наставительно сказал Ильдар. - Что, умник ***в. Хорошо тебе, чепушила? Тут кошмарные обстоятельства резко оборвались и Диниса с остаточной телесной памятью побоев перебросило в очередь поликлиники.
«Опять ждать. Хотя ничего, скоро зайду. Зеркало. Надо посмотреть в зеркало. Готов ли, поставят диагноз?» Тут ему представилась страшная картина – всё лицо было в каких-то струпьях, волосы повыпадали, а тело побаливало и чесалось, особенно в районе живота. «Бежать в туалет, осмотреть себя. Похоже, точно поставят, но цена?».
Бегая по этажу, Селуянов искал туалет, постоянно нарываясь на толпы злобноворчащих бабок, возглавляемых кондукторами, но никак не мог его найти. Наконец, нужная дверь внезапно была найдена. На двери висела табличка: «Оставь надежду и верхнюю одежду всяк сюда входящий». За дверью оказался кабинет дерматолога. Доктор копалась в бумагах, стоя спиной ко входу.
- О, господин Селуянов, я вас уже давно поджидаю, этакий вы хитрец, - произнеся реплику врачиха обернулась и сдвинула с лица медицинскую маску. Перед Динисом предстала Нина, слегка повзрослевшая, сообразно с солидностью профессии.
- Стыдно обманывать доктора. Я же знаю, зачем ты сюда ходишь. Служить не хотим? Литературовед, умник, неадекват хренов, алкоголик невоспитанный. Диагноз подтвердить хочешь? А? Ну, раздевайся, посмотрим, что там у тебя.
«Поспешно снимать одежду. Стыдно-то как. Ужас. Куски красно-белой шелушащейся кожи. Что со мной? Ещё и перед ней! Всё увидит. Человек – струпья. Две недели после жестокого бичевания».
- И из-за такого простого высыпания ты хочешь диагноза «псориаз»? Нет. Давай карточку. «Обыкновенный дерматит». Теперь я видела тебя, профессор. Фу! Пойдёшь служить, чтобы девушек не оскорблять. Может мозги на место вправят. До свидания, позовите следующего.
«Как? Кааааак! Чтооооооо?!».
«Ооооооо» сморщило всё до размеров холодной и страшной чёрной дыры забвения. Но холодный ужас продлился мгновение. Динис уже ехал в чистом и комфортабельном автобусе в центр. Краски были яркие и приятные. Из окна виделось лето в разгаре. Возле кинотеатра ждал Зенигородчий. Предстояла весёлая и хмельная затея. Автобус плавно, будто в масле, скользил по изменившемуся, но принимаемому городу, который, в то же время, осматривался с высоты птичьего полёта. Наконец нужная остановка и искренне улыбающийся Денис Зенигородчий – хороший, умный человек, друг.
- Я угощаю. - Сказал Зенигородчий. - Скоро ещё наши папы должны подойти. У них по деньгам тоже должно быть, мон сеньор.
«Папы, ну чтож. Редко со своим выпивал. Да он нервный, всё кричит что-то в последние годы и темы наши его вряд ли заинтересуют. Хотя он человек образованный, много чему меня научил. А отец Дениса литературовед, писатель – человек внешне спокойный и вдумчивый. Ох, стыдно будет. Может не надо?».
Столик, как понималось, был забронирован в недорогой, но приличной кафешке, где иногда в компании, а иногда вдвоём бывали тёзки. Жара усиливалась, так что на улице было уже неприятно находиться. Было необходимо холодное пиво. Зайдя в кафе с Зенигородчевым, Селуянов обнаружил свою расширенную комнату. По середине стоял сервированный стол с приготовленной выпивкой и закусками. Валерий Игоревич и Алексей Сергеевич уже ждали ребят, держа в руках по стопочке водки.
- За вас, сыны и за искусство. В частности, за Древнюю Грецию, - проговорил торжественно спокойно отец Дениса.
- Причём тут твоя Греция, да ещё и древняя. Самое главное – здоровье. Чтобы работа нормальная была. Пол двеннннннадцатого, - изрядно подвыпив громко проговорил отец Селуянова.
- Прошу вас не кричать. Мы собрались культурно выпить с сыновьями. Второй тост будет ваш, - добродушно и невозмутимо сказал Зенигородчий-старший.
- Да я не кричу. Так. - Нелепо обижаясь чуть тише сказал Валерий Игоревич. - Тырым-пырым все дела.
- А вы, я погляжу, прекрасный собеседник. - По-доброму иронизируя сказал Алексей Сергеевич. - С обширным словарным запасом.
- Издеваешься, - взревел Селуянов-старший.
Из соседней комнаты персонажи грохочущего фильма предлагали выпить поблёскивающими вкусными лицами. Жажда замучила, да и обстановка накалялась. Нужно было выпить пива и уйти, позвав Дениса. «Что это ещё за таблетки рядом с пивом: «Целебная хлорка с цинком. Для ухода от проблем и ухода за кожей». Неплохо».
Выпив таблетки Селуянов почувствовал сильную боль в животе, сопровождающуюся громким разговором своего отца. Боль прокинула его через все слои и вернула Диниса из мира Морфея в утренний мир пропотевшей кровати.
Просыпаться не нужно рано и ходить полдня с головной болью стало для Селуянова ритуалом обыденным в последние месяцы. Визуализация моментов минувшего дня и общих жизненных переживаний в форме снов на это утро сразу же забылась Динисом, как это обычно и бывает. Лишь перенесённые в том мире физиологические процессы отпечатались в памяти организма. Болезненные ощущения – неприятное вращение живота, небольшой жар и противная вибрация печени – перенеслись в реальный мир.
«К зеркалу! Вчера же вроде не подходил. Интересно родители дом? Батя как всегда за своими марками сидит, он в четыре утра что ли встал? Вот в кого у меня начинающаяся торопыжность и околопаранойя. Пусть это занятие и приносит дополнительный хлеб и для меня же старается, но не понимаю. Не понимаю. Коллекционирование – глупейшее занятие. У Фаулза хорошо это. Что-то лицо горит. Температура что ли есть. Конечно есть. Человек не может жить без температуры Ахахха. Вот это шутка. Как две тарелки супа съел. Тарелки бы оставил. Твою дивизию юмор. Часть лица в явном ошмёточном покраснении. Нет чтобы перед врачихой вчера также. Поставила бы. Постой-постой, товарищ Селуянов. Тогда бы она тебя таким увидела. Да и лучше было бы, чтоб увидела. Общаться бы не начали или не узнала бы. А ты надеешься на дальнейшее общение? Бля, что я нёс. Даже анализировать не хочу. Да я весь горю», - думал Динис, стоя перед зеркалом.
Решив, что за два месяца до комиссии запускать свою кожную болезнь при таком состоянии недопустимо и опасно, Селуянов подумал, что это можно спокойно сделать и за две недели. Мол тогда плохих последствий для здоровья и заразы покрепче можно избежать. Мысль об аренде квартиры и, как следствие, дополнительной свободе также не покидала парня. Ближайшие полтора месяца решено было не быть аскетом, а постараться пожить, насколько это возможно, в своё удовольствие.
Таким образом мазь была намазана, таблетки цитрамона и цинка выпиты. Сегодняшняя проблема «заебавшая непонятнопричинная мразь» виделась достаточно серьёзной, так что для её излечения требовалось пару дней. «Непонятнопричинной» эта сама кожная «мразь» называлась Динисом потому, что кроме всех вычитанных, проверенных и услышанных от специалистов причин её проявления, существовали какие-то мистические и неисследованные, ну никак не подходящие под чувственную категорию «нервы». Но в данный момент, как думал Селуянов, стартом для вылезания болячки стал вчерашний алкоголь, поднявшаяся температура – следствие похмелья нежели болезни – и выблевок бессознательного пучка в сторону Нины, осознаваемые возможные последствия которого его мучали.
Вот в таком, не самом приятном для себя утре, но всё же стараясь успокоиться различными рассуждениями, с дико скачущими мыслями и настроением, очутился Динис в 13-ом октября. Думается и теперь, как два месяца спустя, мы оставим парня – пусть соберётся. У человека всё-таки был непростой день.