АНГЛИЙСКАЯ ШКОЛА
Глава II
Если бы я старался изо всех сил, мне потребовался бы год, чтобы описать мою жизнь в английской школе города Р.... Признаюсь, в каждой ирландской школе я был счастлив по своему, особенно в Королевской школе в Арме. Различие между школами представлю так.
Когда я шептался во время урока в Ирландии, учитель хмурился и качал головой. Я умолкал, но через десять минут вновь брался за свое, и тогда учитель предостерегающе поднимал палец. И я умолкал. В третий раз он, вероятно, сказал бы:
— Перестань болтать, Гаррис, разве ты не видишь, что беспокоишь своего соседа? — Но уже через полчаса он раздражённо кричал: — Если ты еще будешь болтать, мне придется тебя наказать! — Десять минут спустя: — Ты неисправим, Гаррис, подойди сюда.
И я должен был бы стоять у его стола до конца урока. И даже это легкое наказание случалось не чаще двух раз в неделю. Это поначалу, потом меня наказывали все реже и реже.
В Англии процедура была совсем иной.
— Новенький болтун: немедленно перепишите вот эти триста строк и помалкивайте.
— Пожалуйста, сэр… — начинал было я.
— Возьмите еще двести строк, итого пятьсот, и молчите.
— Но, сэр… — бормотал я.
— Перепишите тысячу строк, и если вы возразите еще раз, я отправлю вас к врачу!
Последнее означало, что меня либо вполне законно поколотят, либо истерзают долгим нудным разговором с начальством о необходимости соблюдать дисциплину.
Английские учителя все до единого не жадничали с наказанием, почему почти каждый день я сидел дома и писал, писал, писал строки, причём не только в дни занятий, но и на каникулах первого года. Тогда отец, подстрекаемый Верноном, пожаловался директору, что частое писание строк портит мой почерк.
После этого меня стали наказывать заучиванием строк наизусть. Строчки быстро вырастали в страницы, и к концу первого полугодия обнаружилось, что благодаря таким наказаниям я знаю всю школьную программу по истории Англии наизусть.
Еще одно увещевание отца, и мне велели учить наизусть Вергилия. К счастью, такое наказание мне приглянулось. История об Энее и Дидоне на «диких морских берегах» стала для меня серией живых картин, которые даже не потускнеют, пока я жив.
Английская школа в течение полутора лет была для меня жестокой тюрьмой с глупыми ежедневными наказаниями. В конце этого времени я получил высокое место благодаря учителю математики; но это уже другая история.
Два или три лучших учеников моего возраста в Англии были гораздо сильнее в латыни. Они уже прошли половину греческой грамматики, которую я еще даже не начинал изучать. Но в математике я был лучшим во всей младшей школе. Однако из-за моего отставания от английского стандарта в области изучения древних языков, классный руководитель считал меня глупым. Он при всех обзывал меня глупым. В результате, за два с половиной года учебы я так и не выучил ни одного урока латыни или греческого. Правда, благодаря наказаниям я выучил наизусть шедевры Вергилия и Тита Ливия и на втором году обучения легко стал лучшим в своем возрасте по латыни.
У меня была необыкновенная память. Помнится, директор как-то процитировал несколько строк из «Потерянного рая»1 и напыщенно сообщил нам, что лорд Маколей знает «Потерянный рай» наизусть от начала до конца. Я спросил:
______________________
1 Поэма великого английского поэта времен революции XVII в. Джона Мильтона (1608—1674). Вторая в триаде величайших поэм западноевропейской литературы наравне с «Божественной комедией» Данте и «Фаустом» Гёте.
— Это сложно, сэр?
— Когда вы выучите хотя бы половину этой поэмы, — ответил он, подчеркнув голосом слово «лорд», — поймете, какой это труд! Лорд Маколей был гением!
Через неделю, когда директор опять вел урок по литературе, я сказал в конце часа:
— Пожалуйста, сэр, я знаю «Потерянный рай» наизусть.
Он устроил мне настоящий экзамен, а когда я не сбился ни на одном слове, возмущённо оглядел меня с головы до ног. Моя «наглость», как назвали ее старшеклассники, принесла мне несколько тумаков и пинков от мальчиков из шестого класса и много недоброжелателей из других классов.
Вся английская школьная жизнь была сведена для меня к одному слову «fagging» — «скука». В Королевской школе в Арме тоже все сводилось к слову «fagging», но оно было добрым.
Если мы с приятелем намеревались улизнуть на длительную прогулку, достаточно было предупредить об этом кого-нибудь из старшеклассников.
Но в Англии все было организовано по принципам Радаманта2. Дежурный учитель вывешивал на особой доске списки убывших по разрешению руководства, и если кто вовремя не возвращался в школу да еще и пытался хамить после возвращения, тому без снисхождения выдавали дюжину ударов розгами по заднице. Директор делал это с миной отвращения к мерзавцу, но весьма энергично. А потому у меня на попе нередко бывали очень болезненные раны, и я не мог сидеть целыми днями из-за жгучей боли.
_______________________
2 Радамант — в древнегреческой мифологии мудрый царь Крита, сын Зевса и Европы; эталон сурового и непреклонного суждения. В Аиде Радамант стал одним из судей мёртвых.
С учителями, особенно с молодыми или со слабыми натурами, ученики были чрезвычайно жестокими, преимущественно ради забавы. Летом, например, по воскресеньям мы спали на час дольше. Я был одним из полудюжины младших в большой спальне. Для поддержания порядка администрация назначила в нашу спальню двух старших мальчиков, по одному с каждого края поставленных в один ряд кроватей. На самом деле старшие учили нас разврату, а заодно совращали приглянувшихся им смазливых мальчишек. Если бы матери Англии знали, что происходит в общих спальнях закрытых школ по всей Англии, они разом бы восстали против этих рассадников гомосексуализма — от Итона и Харроу и далее. Если бы у английских отцов хватило ума понять, что в юности пламя сексуального напряжения в их чадах не нуждается в поджигателе, а полыхает само собой, они защитили бы своих сыновей от возмутительного насилия. Но к этому я еще вернусь. Теперь же хочу поговорить о жестокости.
Через все формы жестокости проходили младшие, более слабые и особенно нервные мальчики. Помню, как однажды воскресным утром человек шесть старших мальчиков подтащили одну кровать к стене, загнали под нее семерых младших мальчиков и стали бить палками по любой руке или ноге, которая высовывалась наружу. Один малыш закричал, что не может дышать, и тут же банда мучителей принялась затыкать все отверстия, говоря, что они сделают из него «черную дыру». Вскоре из-под кровати послышались крики и возня, и, наконец, один из младших начал вопить так, что мучители сбежали, опасаясь, что эти вопли услышит дежурный учитель.
В один дождливый воскресный день в середине зимы маленький нервный «мамин любимчик» из Вест-Индии, который всегда простужался и потому старался пристроиться поближе к печке в большой классной комнате, был пойман двумя пятиклассниками. Они подтащили мальчика к самому огню и стали чуть ли не поджаривать его. И чем больше жертва извивался и умолял отпустить его, тем крепче они держали бедолагу и тем ближе к огню подтаскивали. Только когда малыш без чувств повалился на пол, мучители поняли, что зашли слишком далеко. Маленький Негр, как его называли в школе, не стал рассказывать, почему он так обгорел и две недели провалялся в лазарете, получив счастливую передышку.
Мы читали об одном школьнике в Шрусбери, которого старшие мальчики бросили в ванну с кипящей водой, потому что он любил принимать ванну с очень горячей водой. Паренек сварился заживо. Дело не удалось замять, но, в конце концов, убийство было представлено властями как прискорбный несчастный случай.
Англичане гордятся тем, что уверенно передают контроль за школьной дисциплиной старшеклассникам: они приписывают эту методу Томасу Арнолду3, знаменитому директору школы Регби. Бесспорно, если все старшеклассники Великобритании были гениями, эта идея пошла бы только на благо. Но обычно власть старших над младшими превращает школу в мир насилия, жестокости и безнравственности. Старшие мальчики внушают младшим, будто только ябеды рассказывают учителям о том, что происходит в кулуарах школы, а потому безбоязненно предаются своим самым низменным инстинктам.
__________________________
3 Томас Арнолд (1795 — 1842) — историк-антиковед, реформатор системы образования в Великобритании. Отец современного спорта и автор понятия «спорт». Директор закрытой школы Регби в городе Регби. Ввёл в английских школах изучение истории, географии, современных иностранных языков. Модель регбийской школы стала классическим образцом для английских закрытых школ.
Одним из старших в нашей спальне был здоровенный крепкий парень по имени Дик Ф... Он заставлял младших онанировать его. Мальчики на дух не переносили, когда Дик спускал на них свою сперму, но вынуждены были делать вид, будто им это нравится, как и все то, что он заставлял их выполнять. Перед онанированием здоровяк трахал жертву, тогда эякуляция приносила ему наибольшее удовольствие. Дик выбирал меня раз или два, но оба раза мне удалось увернуться от выброса спермы, и она запачкала его нижнее белье. Поэтому старший обозвал меня «грязным маленьким дьяволом» и оставил в покое.
Другим старшим был Джонс, ливерпульский юноша лет семнадцати, очень слабый в учебе, но очень сильный физически. Борец. Он всегда ложился в постель к одному мальчику, которого по-настоящему любил. Генри Х... никогда не рассказывал о том, что Джонс заставлял его выделывать по ночам. Но в конце концов Генри подружился со своим ровесником, выболтал ему кое-что, и все вышло наружу. Однажды ночью, когда Джонс лежал в постели Генри, раздался вскрик боли, и было слышно, как Джонс целовал и ласкал свою жертву в течение почти часа. Мы все гадали, кто вскрикнул — Джонс или Генри. А потом приятель Генри рассказал, что Джонс обычно заставлял мальчика брать в рот его половые органы, одновременно ласкать и сосать. Однажды здоровяк принес немного масла, намазал им свой член и постепенно вставил его в задний проход Генри. С тех пор это стало его обычной практикой. Но в ту ночь он забыл о масле и, встретив слабое сопротивление, яростно воткнул свой член, причинив жертве сильную боль — у жертвы был порван анус. Генри закричал. Через несколько недель или месяцев обо всем стало известно руководству школы.
Если бы старшие не имели такой власти над младшими, то все равно однополое совокупление никуда бы не делось. Начиная с двенадцати или тринадцати лет большинство мальчиков и большинство девочек практикуют онанизм. Но он никогда бы не стал привычкой, если бы не поощрялся старшими. В Ирландии со мной это случалось спорадически. В Англии постоянно, а в закрытых школах онанизм часто приводит к откровенной содомии.
Избежать серьёзных проблем мне помогли два приобретённых посредством личного опыта свойства. Подскажу их родителям.
Я был очень энергичным маленьким спортсменом. Благодаря инструкциям и фотографиям в книге по легкой атлетике, принадлежащей Вернону, я узнал, как правильно прыгать и как бегать. Чтобы высоко подпрыгнуть, нужно было всего лишь немного пробежать сбоку и в прыжке выпрямиться горизонтально над планкой. Благодаря постоянной практике в тринадцать лет я мог преодолеть высоту больше моего роста.
А еще я заметил, что если вечером занимался онанизмом, то на следующий день прыгал хуже, чем обычно. Поэтому я старался вообще этим не увлекаться. Разве что по воскресеньям позволял себе расслабиться. Но однажды умудрился три воскресенья подряд пропустить по сей причине тренировки!
С тех пор как я стал жёстко ограничивать свою похоть, и благодарен себе за этот урок самоограничения. К тому же один мальчик моего возраста в нашей школе онанировал беспрестанно, даже на уроках он держал правую руку в кармане брюк и продолжал возбуждать себя. Все мы знали, что он проделал дырку в кармане, чтобы играть со своим членом, но никто из учителей никогда не обращал на это внимание. Мальчик на глазах хирел, а однажды он разрыдался, забился в угол, и необъяснимая нервная дрожь сотрясала его с четверть часа. В конце концов, беднягу забрали родители. Что с ним стало потом, я не знаю, но знаю, что до тех пор, пока его не научили онанизму, он был одним из самых лучших бегунов школы в своем возрасте и, как и я, много читал.
Этот наглядный урок мало повлиял на меня в то время, но позже оказался весьма полезным. Такое воспитание, возможно, породило спартанский характер. Вспомните, как спартанцы учили своих детей воздержанию, показывая им пьяного илота. Но я хочу подчеркнуть тот факт, что меня сначала учили самообладанию при остром желании преуспеть в прыжках и беге. Однако как только я обнаружил, что не могу бегать так быстро, как мечтал, или прыгать так высоко, как мечтал, сразу же возненавидел себя. И только преодолев комплекс самоуничижения, я научился трезво смотреть на порядок вещей и обрёл настоящую силу воли.
Мне шел четырнадцатый год, когда проявилось второе, более важное свойство. И проявилось оно через мою тягу к женскому полу.
Это целая эпоха в моей жизни. В школе нас учили пению, и когда выяснилось, что у меня хороший альт и очень хороший слух, я был назначен солистом и в школе, и в церковном хоре. Перед каждым церковным праздником проводились большие репетиции с органистом. Девочки из соседних домов присоединялись к нам в церкви. Одна девочка тоже пела альтом, и мы с нею готовились к выступлению отдельно от других. Репетировали под рояль. Инструмент стоял в углу комнаты, и мы вдвоем располагались за ним почти вне поля зрения всех остальных. Органист, конечно, сидел перед роялем. Девушка, с которой мы пели, была примерно моего возраста: очень хорошенькая или казалась мне такой, с золотистыми волосами и голубыми глазами. Я все время старался прижаться к ней, по-мальчишески, как мог. Однажды, когда органист что-то объяснял, Э... встала на стул и перегнулась через крышку рояля, чтобы лучше слышать или лучше видеть. Платье её задралось, и у меня, сидевшего на стуле позади красотки, сразу перехватило дыхание. «Ноги у нее прелестные», — подумал я. И меня захлестнуло искушение прикоснуться к ним, поскольку никто этого не мог увидеть.
Сделав вид, что тоже заинтересован разъяснениями органиста, я подошел к стулу, на котором стояла девица, и как бы невзначай положил руку на её ножку. Она не отреагировала и, казалось, не почувствовала моей руки. Тогда я стал смелее. Девушка даже не шевельнулась и продолжала разговор с органистом. Теперь я знал, что она ощущает мои прикосновения, и скользнул рукой вверх по ее ноге. И тут мои пальцы ощутили теплую плоть на ее бедре — выше колена чулок закончился и началось открытое тело. Ощущение ее теплой плоти заставило меня буквально задохнуться от волнения. Моя рука поднималась все выше и выше, становилось все теплее и теплее. И вдруг я коснулся ее лона — его покрывал мягкий пушок. Сердце билось уже в моем горле. Нет слов, чтобы описать шквал моих ощущений.
<…>
Внезапно, продолжая движение руки, я почувствовал, как она пошевелилась, потом еще раз… Очевидно она показывала мне, где мое прикосновение доставляло ей наибольшее удовольствие. Я мог бы умереть за нее в благодарность.
<…>
Внезапно чудо прекратилось. Проклятый органист закончил свое объяснение, и когда заиграл первые ноты на рояле, Э... свела ноги вместе. Я убрал руку, и она сошла со стула:
— Ты, дорогая, дорогая, — прошептал я.
Поначалу она нахмурилась, потом только улыбнулась мне краешком глаза, показывая, что не сердится.
Ах, какой прелестной, какой соблазнительной она казалась мне тогда, в тысячу раз прекраснее и желаннее, чем когда-либо прежде. Когда мы встали, чтобы снова петь, я прошептал ей:
— Я люблю тебя, люблю тебя, дорогая, дорогая!
Я никогда не смогу выразить ту страсть и благодарность, которую испытывал к ней за ее доброту, за ее нежность, позволившую мне прикоснуться к ее телу. Именно она открыла мне Врата Рая и позволила впервые вкусить скрытые тайны сексуального наслаждения. И все же, спустя более пятидесяти лет, я чувствую трепет радости, которую она мне подарила своим молчаливым откликом — ведь страстное благоговение благодарности все еще живо во мне.
Сексуальный опыт с Э... имел самые важные и неожиданные последствия. Факт того, что девочки могут испытывать сексуальное удовольствие «так же, как и мальчики», увеличивал мою симпатию к ним и поднимал мысль о половом акте на более высокий уровень. Возбуждение и удовольствие были настолько сильны, что я решил сохранить себя для этой высшей радости. Больше никакого онанизма! Теперь я познал кое-что бесконечно лучшее. Один поцелуй был лучше, одно прикосновение к женскому телу.
Наши духовные наставники и учителя не учат нас тому, что поцелуи и ласки могут привить девушке сдержанность, но тем не менее это правда. Тогда же приобрел я иной, но близкий по содержанию опыт. Он закрепил во мне сей жизненный урок. Я прочел всего Вальтера Скотта, и его героиня Диана Вернон4 произвела на меня большое впечатление. Теперь я решил сохранить в неприкосновенности всю свою страсть к какой-нибудь моей будущей Диане. Таким образом, первые переживания страсти и чтение любовной истории в романе полностью излечили меня от дурной привычки к онанизму.
__________________________
4 Диана Вернон героиня романа Вальтера Скотта «Роб Рой».
Естественно, после этого первого божественного опыта я был на взводе и остер, как ищущий ястреб. Я не мог встретить где-нибудь Э... до следующего урока музыки. Пришлось ждать целую неделю. Но даже такая неделя неизбежно кончается, и мы снова оказались в нашем закутке за роялем. Однако сколько я ни шептал сладкие и умоляющие слова, Э... не реагировала, только хмурилась и качала своей хорошенькой головкой. На несколько мгновений это убило во мне всю веру в доброту девушек. Почему она так себя вела? Я ломал голову в поисках разумного ответа и не находил. Это было частью проклятой непостижимости девичьего характера. Но в тот день это наполняло меня яростью. Я был вне себя от разочарования.
— Ты подлая! — наконец я прошептал ей.
И сказал бы ещё что-то, но органист велел мне петь. Пел я очень плохо, так плохо, что он заставил меня выйти из-за рояля и таким образом упразднил даже возможность будущих интимных отношений. Снова и снова я проклинал органиста и девушку, но всегда был настороже, и далее ожидая от жизни подобного подвоха. Как говорят любители охотничьих собаках: «Если пес попробовал кровь, он уже никогда не сможет забыть ее вкус».