20.08.2023 19.30 Москва. Район Фили— Давыдково. Супермаркет.
Алевтина Ильинична — невысокая худенькая старушка в цветастом платье, находилась
вне себя от гнева. И было, собственно говоря, от чего. Мало того, что цены на продукты росли буквально на глазах, так и их качество, мягко говоря, оставляло желать лучшего.
— Это не состав колбасы, это список отравляющих веществ, — убеждённо говорила Ильинична продавцу консультанту, раскладывающей товар и вынужденной слушать гневную отповедь бывшей учительницы по химии. — Вы только посмотрите на все эти " Е", — добавляла она приближая лупу, примерно десяти сантиметров в диаметре к описанию состава мясного продукта. — Хорошо, что у них хватает совести не называть вот это колбасой. А пишут "Мясной продукт" и то, потому, что их заставили, этих треклятых коммерсантов. Сталина на них нет. — добавила старушка гневно, устремив взгляд в потолок.
20.08.1952 . 19.30. "Ближняя" дача Сталина, расположенная недалеко от села Волынское вблизи города Кунцево.
— Там, там, там, — буквально задыхаясь от волнения пыталась сказать горничная — майор Иванова ворвавшись в кабинет к полковнику НКВД Петренко.
— Доложите чётко и внятно. Где там? И что там?
— Там никого, — выдохнула майор с расширившимися от ужаса глазами.
— Там это там? — переспросил Петренко чувствуя как неприятный холодок заструился у него где-то в районе пяток и начал подниматься в область лопаток.
— Там это там, — подтвердила Маргарита Иванова. — Я принесла ужин. А его нет. И капитан Мирабившвили божится... Клянётся, — осеклась майор глядя на насторожившегося полковника. — Он клянётся, что вождь не покидал своего кабинета. — добавила она выбегая вслед за практически бежавшим Петренко.
20.08.2023 19.35 Москва Староволынская улица, дом 2, строения 2 и 2А. Закрытый режимный объект.
— И давно ты на объекте? — спросил капитан Алексеев своего более старшего товарища.
— Ты случаем не шпион? Если так интересуешься,— поинтересовался майор Михайлов. — Шучу. Лет шесть. Норм объект. Здесь ощущаешь причастность к истории. Ты знаешь? — сказал майор внимательно посмотрев на капитана. — Ведь именно на этой даче умер Великий Сталин. И иногда я даже слышал шаги. Вполне возможно, что это разыгрывается воображение, но кажется, что вот-вот откроется дверь и зайдёт Он, с какой-нибудь просьбой, или приказом.
Скрип открываемой двери заставил вздрогнуть даже таких готовых ко многому фсбшников, но то, что произошло далее вообще не укладывалось ни в какие рамки. Дверь скрипнула и в кабинет заглянул сам Иосиф Виссарионович собственной персоной.
— Товарищи, Маргарите скажите пусть поесть попозже принесёт. А я пока выйду, пройдусь перед сном, можете не провожать, — добавил вождь разворачиваясь. Молчание повисшее в кабинете затянулось и лишь дым, начавший понемногу рассеиваться упрямо напоминал про невозможное.
Раздавшийся вскоре телефонный звонок по внутренней связи вывел из ступора майора с капитаном.
— К вам там никто случайно не заходил товарищ майор? — вкрадчиво елейным голосом, забыв про устав, спросил лейтенант Сидоров, охраняющий выход из объекта.
— А к Вам? — почему-то также вполголоса спросил майор.
— К нам не заходил.. Он от нас вышел. Так и записывать?
— Я бы пока не спешил. — сказал майор переглянувшись с капитаном и добавил, прежде чем повесить трубку, — до особого распоряжения.
Иосиф Виссарионович вышел за ворота, поглядел по сторонам и медленно зашагал по дороге уходящей прочь от дачи.
Почему-то он точно знал, что ему срочно надо в магазин находящийся неподалёку и ещё он чувствовал, что судя по всему, задержится здесь надолго.
20.08.2023 Москва район Фили— Давыдково 20.00
Иосиф Виссарионович шёл по вечерней Москве. — Неужели настолько разрослась столица? — думал вождь погрузившись в свои мысли и одновременно наблюдая за происходящим вокруг. То, что он каким-то немысленным образом перенёсся в будущее это он понял. Даже ещё на даче, по другой форме находящихся там военных. Да и как они смотрели на него, дорогого стоит. Особенно молодой лейтенант на выходе. Этот вообще чуть ли не в обморок падал, но молодец. Выстоял. Честь отдал. Всё как положено. — вспоминал вождь шагая по Староволынской улице. А вот реакция прохожих была другой. Одни улыбались, другие салютовали. — Значит помнят. — думал Сталин остановившись у небольшого магазина, расположенного прямо на первом этаже высотного дома с надписью "Продукты". — Мне кажется сюда, — подумал вождь входя вовнутрь.
— Я представляю, чтобы сейчас сказал товарищ Сталин появись он здесь и прочитай этот состав. И какой бы вердикт он бы вынес производителям, — продолжала свою гневную речь Алевтина Ильинична стоя спиной к дверям и не обращая внимания на всё более и более расширяющиеся глаза продавца-консультанта смотрящей ей за спину, в сторону входной двери.
— А можно товарищ-женщина, попросить у Вас, эту колбасу, — раздался за спиной Алевтины спокойный голос с небольшим кавказским акцентом. Заодно она почувствовала запах крепкого табака распространяющийся по залу. Оторопев она повернулась и увидев перед собой Иосиф Виссарионовича отдала ему колбасу не проронив ни звука, словно в какой-то полусне.
— Полюбопыствуем. Шрифт конечно маловат. Но у меня, по счастью, сто процентное зрение и феноменальная память, — добавил вождь вчитываясь в состав. И чем дольше он вчитывался тем мрачнее становился. — Так вот. Чем оказывается сейчас кормят советских товарищей. Можно поинтересоваться? Сколько лет прошло после нашей великой победы над фашистскими захватчиками? — спросил он, положив колбасу на прилавок и взяв в холодильной камере другую, с наименованием "Докторская".
— Война закончилась в сорок пятом, сейчас двадцать третий, значит семьдесят восемь лет.
— Аааа, — догадалась продавец выходя из состояния ступора. — Вы блогеры и снимаете стрим скрытой камерой. Типа как я, или другой человек будет на всё это реагировать. Так вот. У нас здесь не курят. И за курение полагается штраф. Даже товарищу Сталину, не то, что переодетому в него артисту.
— Извините товарищ, — сказал Иосиф Виссарионович выходя из магазина.
— Куда это Вы с колбасой? Полиция! Грабят!
— Никто Вас не грабит. Даже в мыслях не было. — сказал вождь входя обратно , но уже с погасшей трубкой. — Да и это не колбаса. Не "Докторская" так уж точно. Ещё до войны, товарищем Микояном был разработан, а мной утверждён состав именно "Докторской" колбасы. Я его помню дословно. На 100 кг продукта необходимо 25 кг жилистой мякоти говядины высшего сорта, 70 кг нежирной свинины, 2 л цельного коровьего молока, 75 штук куриных яиц, соль, сахар, специи ( исключительно мускатный орех и кардамон). А то, что Вы называете колбасой состоит вообще непонятно из чего. И по—хорошему производителя надо..
— Расстрелять? — вставила своё слово Алевтина Ильинична отойдя от первоначального ступора.
— Зачем расстрелять? — повернулся вождь к бывшей учительнице химии. — Вот и товарищ Берия заладил. То того расстрелять, то этого. Везде ему враги мерещатся.
— Лежать!!! Полиция!!! Работает спецназ!!! — раздались громкие крики и в магазин ворвались ребята в камуфляже уложив на пол и вождя и Алевтину и на всякий случай продавщицу.
— Всех поднять, — раздался несколько секунд спустя властный голос. — Несколько минут назад в магазине сработала дежурная кнопка. Это Вы её активировали? — спросил старший обращаясь на этот раз к продавцу.
— Я. Я решила, что меня обворовывают, а он всё вернул.
— Вас обворовали?
— Я же сказала. Я решила. Так как этот товарищ вышел с батоном колбасы, предварительно за неё не заплатив. Но он тут же вернулся и вернул товар. А кнопку я уже успела нажать.
— Иосиф Виссарионович, собственной персоной. Ах артист. Хотя. Настоящий Сталин солиднее выглядит. А усы? Свои, или приклеенные? — поинтересовался главный поворачиваясь к вождю и явно намереваясь потрогать его за усы. — однако глянув на лицо вождя тут же осёкся. — А документы Ваши можно?
— С этого товарищ и надо было начинать, — ответил Сталин передавая паспорт.
— Джугашвили Иосиф Виссарионович. А не хотите ли проехать с нами в участок до выяснения обстоятельств?
— Это племянник мой, — встала Алевтина Ильинична на защиту вождя. —Приехал тётю любимую навестить. Паспорта у меня с собой нет. Вот пенсионное. А документы дома его. Семёнов Сергей Анатольевич. А то, что ведёт себя так — в образ вживается. По задумке режиссёра. Между прочим заслуженный артист Северной Осетии. Если у девушки претензий к нам нет, то мы пойдём? — спросила Ильинична заслонив собой Иосиф Виссарионовича и буквально вцепившись в паспорт вождя, который главный из спецназа держал в руках.
— Нет претензий, — сказала продавец смотря то на грозную Ильиничну, то на спецназ.
— Можете идти. А документы господин артист, носите с собой и желательно нового образца.
20.08.1952 . 21.10. "Ближняя" дача Сталина, расположенная недалеко от села Волынское вблизи города Кунцево.
В кабинет полковника Петренко выстроилась небольшая очередь. К себе он вызывал по одному. Заставляя писать буквально поминутный отчёт, как минимум за ближайшие последние три часа. Плюс с каждого брал подписку о неразглашении и полном молчании о происшедшем. Независимо от того, что произойдёт дальше. — Не дай Бог произойдёт плохое. Впрочем об этом он старался даже не думать. Так как в этом случае он лишится не только погон, но и головы. По уставу он уже был обязан доложить о случившемся товарищам Берии, Кагановичу, Ворошилову, Маленкову. Как минимум одному из них, а то и всем сразу. И пусть их головы болят. Только их поболят и перестанут. А его голова, полковника Петренко, будет либо гнить в застенках, либо в яме, засыпанное вместе с телом землёй.
Ситуация же с отчётами складывалась такая.
В 18.46 Иосиф Виссарионович зашёл в свой кабинет. Выходящим его из кабинета никто не видел. Территорию дачи он тоже не покидал. Мистика какая-то, — думал полковник Петренко подперев голову руками и время от времени бросая взгляды на ящик стола где лежал его наградной пистолет.
20.08.2023 21.30 Москва район Фили— Давыдково, Староволынская улица. Жилой многоквартирный дом. Квартира 56. Кухня.
— Вот так мы товарищ Иосиф Виссарионович и живём, — сказала Алевтина Ильинична Сталину, мешавшему ложкой давно остывший чай. Кратко пересказав ему историю СССР, его бесславного распада и всего того, что творится сейчас. И чем дольше Алевтина Ильинична рассказывала, тем мрачнее и мрачнее становился вождь.
— Надо было всё –таки Никитку и не только его...
— Расстрелять?
— Отстранить, и отослать поднимать Сибирь, пусть бы там выращивал свою кукурузу и не лез в политику. А кем Вы Алевтина Ильинична работали? Уж больно у Вас кровавые замашки.
— В школе. Почти тридцать пять лет. Учителем химии. — ответила Алевтина на, что Иосиф Виссарионович отреагировал подняв одну бровь. —
— Мне бы сейчас вернуться. — продолжил он. — Сколько мне осталось? Чуть меньше года. Можно ещё многое успеть. — сказал Иосиф Виссарионович вставая и начиная медленно ходить по кухне и чем дольше он ходил, тем прозрачнее становился, пока не исчез совсем. Оставив после себя лишь запах рассеивающегося табачного дыма.
20.08.1952 . 22.10. "Ближняя" дача Сталина, расположенная недалеко от села Волынское вблизи города Кунцево.
Полковник Петренко принял решение. Сейчас он ещё раз проверит кабинет Иосифа Виссарионовича. И если внутри не возникнет мистическим образом товарищ Сталин. То он - Петренко. Позвонит Лаврентию Павловичу, обрисует ситуацию. Сам вернётся в свой кабинет, напишет прощальную записку и примет единственно верное на данный момент решение. Тяжело вздохнув, полковник, чисто формально в данной ситуации, постучал и открыл дверь кабинета.
— Товарищ Петренко, — услышал полковник хорошо знакомый голос. — Как хорошо, что Вы зашли. Мне надо подготовить несколько документов...