Глава 17
СЫРДАРЬЯ
С рассветом мы должны были покинуть гостеприимную «Алтын Орду» и отправиться в экспедицию по берегу Сырдарьи. Озорные лучи восходящего солнца проникали в каждый уголок нашей с Татьяной Ивановной комнаты, папоротник радовался свету, раскинув свои широкие лапы, стены уже не казались такими унылыми, как пару дней назад: каждая деталь этого утра радовала, а предвкушение предстоящего путешествия вселяло счастливое волнение.
На столе, обсыпанном хлебными крошками, лежало неочищенное яйцо и несколько шпрот на дне жестяной банки, которую за поздним ужином распечатала проголодавшаяся Колобылина, вернувшись с пробами городского грунта – весь день накануне они с Брониславом были погружены в свою научную работу. Поняв, что не успеваю к завтраку, я быстро доела все, что было на столе, и выбежала из номера, прихватив с собой собранный с вечера рюкзак.
Наша команда нетерпеливо переминалась в холле гостиницы. Василий Алибабаевич уже передал вахту жене. И на его месте сидела такая же морщинистая сухонькая старушка в очках и плотно надвинутом по самые брови белом платке. Дежурная сосредоточенно штопала на коленях какое-то цветастое покрывало.
– Огурцы все-таки попались кислые и местами даже прогорклые, – хмурился невыспавшийся Кальмаров. – Я так и не доел, остатки пришлось выплюнуть.
– Не виноват! – вскрикнул испуганный Егор. – В глаза не видал энтих огурцов! Я гречку с вечера варил.
Салтыков в то утро, видимо, в честь предстоявшей экспедиции резко сменил имидж: был в черно-белой бандане с черепами, черной майке с красными буквами «Metallica» и мешковатых шортах, похожих на семейные трусы, а на указательном пальце у него блестел аляповатый перстень тоже с черепом, предусмотрительно подобранный к перечисленному облачению, видимо, в какой-то байкерской лавке.
– Да причем тут ты! – раздраженно продолжал Кальмаров. – Повариха принесла… Дрянь огурцы.
– Ты, Гриша, и сервелатом ведь чуть не траванулся. Не учит тебя жизнь! – с добродушной улыбкой покачал головой Шурка, который в этот день был тщательно выбрит и тоже в бандане, но только ярко-оранжевой, прекрасно гармонировавшей со светлой, завязанной на животе рубашке.
– Я ж думал, у нее нормальные продукты, – вздыхал Кальмаров.
– Какой же вы доверчивый, Григорий Семенович, – иронично глянула на него Колобылина, туго затянутая в новенький синий с белыми лампасами спортивный костюм.
У каждого участника экспедиции за спиной был огромный рюкзак со спальниками, продуктами и теплыми вещами. Салтыков тащил котелки и тушенку, пребывая под неусыпным контролем Кальмарова.
– Тушенку всю из-под кровати достал? – встревоженно спросил у него Григорий Семенович.
– Усю! Как есть достал, до последней банки! – громогласно отчитался завхоз.
– Ну что, готовы?! – в холл влетел Барабашко. – Свитера? Спальники? Всё взяли? Ночи будут холодные, предупреждаю!
– Так точно, Константин-баши! – выпрямился Кальмаров.
– Тогда выдвигаемся! – шеф поспешил на выход.
И наша команда гуськом последовала за ним. Шествие замыкал угрюмо ссутулившийся Мотыль, из рюкзака которого, словно мачта, торчал штатив для фотоаппарата. Чуть поодаль рассеянно семенил, спотыкаясь, Добронравов, поспешно листая какую-то брошюру.
Чистое синее небо снова обещало жаркий день, но утро еще обдавало пронзительной свежестью, поднимался ветер. Я вдохнула полной грудью бодрящий сентябрьский воздух и тут же вспомнила рассказанные накануне Брониславом страшилки о местной экологии. Но ничто не могло испортить в тот день моего настроения, ведь я так долго ждала встречи с этим неизведанным краем...
– Двигаемся на юг! – развернулся к нам Барабашко, заслоняя глаза ладонью от яркого солнца. – На окраину, тут через два километра протекает Сырдарья.
– Николаич, а карта? – вспомнил Кальмаров.
– Разве я тебе вчера ее не дал? – на секунду задумался Барабашко.
– Никак нет.
– А... Точно! – Константин Николаевич скинул с плеч рюкзак и залез в него с головой, долго рылся, вытащив наконец свернутую вчетверо географическую карту. – Вот. Идем, значит, сейчас вдоль берега до первого населенного пункта – аул Бирлик, затем село Жанкожа Батыра.
– Што жа ЖанкОжа такая? – сунул нос в карту Кальмаров.
– Это герой ихний, казахский, – быстро пояснил шеф. – А дальше наш путь будет лежать до озера Катанколь.
– А вы с нами до самого конца будете? – перебила его Татьяна Ивановна.
– Какого такого конца? Вы на что намекаете?! – обратился к ней Кальмаров. – Я лично умирать в этих степях не собираюсь.
– Все шутите! – недовольно взглянула на Григория Семеновича Колобылина.
– Дойду с вами только до Катанколя, – пояснил Барабашко.
– Что это за озеро такое – Катанколь? – живо заинтересовалась Колобылина.
– Одно из излюбленных мест для экотуризма! Нужны будут хорошие снимки! – Константин Николаевич бросил многозначительный взгляд на фотографов.
– Обеспечим – не проблема! – деловито заявил Шура, поймав на себе неприязненный взгляд Мотыля.
За разговорами мы незаметно покинули город, и перед нашим взором открылась во всей красе Сырдарья, неспешно катящая свои волны по необъятным азиатским просторам. Через реку пролегал мост, соединяющий Казалинск с населенным пунктом Абай.
– Ох, шайта-а-ан... – остановился на берегу Кальмаров, восхищенно смяв в руке снятую со вспотевшей головы кепку. – Ляпота-а-а...
– Вот она, красавица Сырдарья! – присоединилась к его восторгу Колобылина, участливо оглядываяcь вокруг.
– Ого! Щас что-то будет! – потер руки Салтыков, заметив расположившихся неподалеку двух молодых купальщиц.
– Айда знакомиться, Егор! – поддержал его Шурка. – Путь предстоит неблизкий, долго женщин не будет!
– А мы что, не женщины? – недовольно вставила Колобылина.
– Незнакомки всегда интересней! – навострил взгляд на обнаженные женские спины Кальмаров.
– Кончай базар! Не задерживаемся! – прикрикнул Барабашко.
– Не ругайся, Николаич, – миролюбиво отозвался Григорий Семенович. – Дай свободу почувствовать.
– Ты руководитель экспедиции вообще-то! На тебе вся ответственность! – возмутился шеф.
– А ты? – поравнялся в Константином Николаевичем Шурка.
– Я в Аральске скоро буду, а вы дальше пойдете, до пролива Берга с Кальмаровым, – проговорил Барабашко.
– Это сколь килОметров? – опасливо уточнил Салтыков.
– Ну в целом где-то километров двести пешим ходом. Две недели как раз хватит, это при условии, что надо идти по шесть часов в день, – пояснил Барабашко.
– Ого! – расстроился Салтыков. – Мои ноги такого не выдержат!
– А кому легко? – строго посмотрел на него Кальмаров. – Ты на что рассчитывал, когда в экспедицию собирался?
– Давайте поторапливаться, к вечеру должны быть в Бирлике. Там можно прикупить недостающих продуктов, медикаментов, удобную обувь, кто об этом не позаботился, – отдал распоряжения Константин Николаевич.
– Погодите! – спохватился Шурка и ринулся к оставленным позади купальщицам. – Мне сфотографировать надо местное население!
– Нашел моделей, – презрительно скривился Мотыль. – Одна из них усатая.
– Обожаю усатых женщин! – мечтательно вскинул брови Кальмаров. – Они такие темпераментные...
Оставив позади трассу, мы направились вдоль берега, постепенно удаляясь от цивилизации и погружаясь в местные красоты: Сырдарья протекала по бескрайней равнине, далеко, за линией горизонта, сливаясь с небом, которое казалось здесь каким-то низким и тяжелым. Жара настигала нас: здесь, в степной зоне, царстве кустарников и колючек, казалось, совсем негде было от нее спрятаться. Над обрывистыми берегами порхали небольшие птицы, очень похожие на ласточек, а над нашими головами то и дело раздавались мелодичные возгласы чаек. Камыш по берегам Сырдарьи достигал человеческого роста, а то и выше, в нем тоже прятались какие-то необычные яркие птицы, похожие на уток, но только с темно-синим оперением. Шурка без устали за ними охотился со своей камерой. А Мотыль сосредоточенно устанавливал на штативе фотоаппарат, профессионально прищуриваясь и снимая линию горизонта.
– Камыш здесь здорову-у-щий, конечно! – то и дело повторял Кальмаров, любуясь рекой.
– Да, – согласился Эмир. – Камыш здесь – это бизнес.
– Какой такой бизнес? – удивилась Татьяна Ивановна.
– Его продают, – пояснил Эмир.
– Вот еще! Зачем продавать камыш?! – озадачился Шурка.
– Камыш активно используют в строительстве, – пояснил Эмир, охотно взявший на себя роль нашего гида.
– Тьфу, – злился Егор, с самого начала мечтавший о стоянке, – если б знал, что здесь одни колючки и камыши, ни за что бы не согласился на эту экспедицию.
– Надо было весной сюда ехать, – продолжал свою лекцию Эмир. – Здесь весной каждая колючка благоухает. Вы никогда не видели, как цветет джузгун? Не хуже вашей яблони.
– Почему это «вашей»? – вопросительно взглянула на Алимова Татьяна Ивановна.
– Ну я имел в виду яблони средней полосы России, – поправился Эмир, ностальгически добавив: – У меня ведь детство в Казахстане прошло. Я здесь снова дома. У меня любимая женщина здесь...
– Украсть ее собрался? – присоединился к разговору Кальмаров, как оказалось, давно наслышанный о планах Алимова.
– У Эмира большие планы, – ответил за друга Шурка. – И я буду ему помогать.
– Кра-а-асть? – удивленно выкатил глаза Добронравов.
– Как это романтично! – мечтательно произнесла Татьяна Ивановна.
– Хотите я вас сегодня ночью украду? – интригующе предложил ей Кальмаров.
– Мне надо подумать... – хохотнула Колобылина.
– Привал! – через два часа объявил Барабашко. – Готовим обед. До заката должны быть в ауле.
Продолжение следует.