Всё те ж стенанья, тот же глас унылый, что нету хода помыслам благим. И непонятно, где на свете силы, что не прошли все адовы круги. Неужто повелось нам всем от века прожить, не зная ни любви, ни благ. Держали мёртвой хваткой человека, то цепи крепостные, то – «гулаг». По нраву были стройные колонны: голодных, босых… Нелегко понять того, кто не считал себя свободным, но собирался всех людей обнять.
И по этапу шли со всей России. Робили в шахтах из последних сил. Быть может лишь о милости просили, да кто тогда смягченья не просил. И всё равно терпеть учились муки, репрессий учиняя гиблый путь. Чуть что не так - вязали людям руки, в глаза плевали и пинали в грудь.
Прошло сто лет, но мало изменилась машина, что «репрессией» зовут. Опять народ надеется на милость, что будет, наконец, свободным труд. Но где она – желанная свобода? Где затерялись нужные пути? Неведомо… Ведь нашему народу пока дороги к счастью не найти…