У одного изрядно побитого жизнью человека спросили, верит ли он в чудеса. Он мрачно ответил, что ни во что не верит, потому что вера является самообманом, выдачей своих предположений за свершившийся факт. А потом он рассказал невероятную историю о чуде, как в сказке. Правда, было это чудо с сильным привкусом горечи, как бывает обычно в скандинавских сказках, в которых вечно за чудеса героям приходится дорого платить.
Итак, неверующий в чудеса и вообще ни во что, человек жил на небольшую пенсию по инвалидности в квартире, которой требовался ремонт и судился со своим отцом, который требовал от него в судебном порядке алиментов. Отец этот всю жизнь не работал, жил сначала за счет тещи, потом за счет жены, потом наконец за счет взрослого сына. И ладно бы он просто жил, но он ещё постоянно напивался, дрался, скандалил, пытался самоутверждаться за счет тех, на чьей шее он сидел. И это кончилось тем, что его выселили из квартиры через суд.
И вот неработающий рижский инвалид случайно заглянул в одну российскую социальную сеть, в которой не был около года. Он быстро просмотрел разный спам в почтовом ящике этой сети. Были всякие письма от старых людей, больных раком, которые хотят кому-то оставить свои миллионы. Были письма от адвокатов, которые просили у него пару сотен евро на оформление наследства внезапно умершего дальнего родственника из Южной Африки, у которого нет наследников, кроме него. Он стирал эти сообщения и блокировал пользователей. Но одна разводка ему понятна не была. Кто-то написал ему письмо сначала на английском с полностью пустого аккаунта, а потом на русском. Писала какая-то женщина, фамилия и имя которой ему совсем ни о чем не говорили. Женщина эта не понимала, как определить прочитаны её сообщения или нет, думала, что сорокалетний мужчина читает её послания, но не отвечает ей и писала различные ругательства, утверждала, что она никакая не американская разведчица, а одноклассница его отца, который родился и вырос в Сибири. Некая Елена Розенфельд утверждала, что она перед самым развалом СССР эмигрировала с мужем евреем в Америку, где они работали программистами и неплохо зарабатывали.
Денису совсем не хотелось обсуждать с каким-то анонимом в интернете свои взаимоотношения с отцом, с которым он на тот момент ещё и судился из-за денег. Дело в том, что своего отца он никогда не воспринимал, как отца, скорее, как старшего брата, который вечно над ним норовил поиздеваться, что-то отобрать и присвоить. И чем дальше, тем хуже становились их отношения. Всё усугубилось, когда к нему насовсем переселился его сын, и его отец начал издеваться уже над ним, а потом распоясался насколько, что пьяный начал его бить. Этого Денис уже не мог терпеть, начал его поколачивать во время приступов его мании величия и агрессии. Однако, насильственный ответ на агрессию отца, помогал лишь на время. Стоило ему где-то достать денег, как боевые действия возобновлялись. Когда отец сильно запил с пожилой соседкой, он уже пообещал прирезать их с сыном кухонным ножом во сне. И пришлось им вызвать полицию, которой не за что было его забирать, ведь он имел право гулять по квартире с кухонным ножом, чтобы нарезать бутерброды на журнальном столе возле дивана. И целый год длился суд по его выселению из квартиры, и им все это время пришлось жить с ним в этой квартире. И только он, съехал, неизвестно куда, сразу подал в суд, чтобы сын и внук платили ему алименты. И тут вдруг ещё появляется его одноклассница, проживающая в Америке, и хочет о нем что-то узнать. Всё это было очень подозрительно.
Денису просто стало интересно, как работает эта схема мошенников, или зачем его отец пытается выйти с ним на связь подобным образом. Он не стал блокировать этот аккаунт. Вкратце написал, о своих отношениях со своим отцом, все беспристрастно и вежливо, хотя в последнем послании Елены были ругательства, оскорбления и проклятия в его адрес, из-за того, что он не ответил ей сразу. Он объяснил, что не отвечал, потому что вообще в эту сеть давно не заходил, пояснил, как определить, прочитано сообщение пользователем или нет. Он не думал, что эта переписка продолжится, а если и придет ответ, то только упреки в том, что он не заботится о своем отце, у которого на старости лет с головой стало совсем плохо.
И действительно, от загадочной женщины пришло много коротких сообщений, в которых она говорила, что его отец безумно талантлив, что он гениальный и прекрасно играет на гитаре и поет, что он был подающим большие надежды спортсменом, очень добрым и щедрым, да и красивым, как и его сын. Это Дениса возмутило, и он принялся рассеивать её восторги. Сказал, что спорт его отец быстро бросил, практически сразу после того, как попал в Ригу по спортивной путевке, играя на гитаре он постоянно перевирал мелодии и не знал нотной грамоты. Да, он был добрым и щедрым, но только не для своей семьи, а скорее за счет своей семьи. Он угощал друзей в кафе пирожными, пока его дети питались за счет жены тещи, тестя. Его деньги были всегда только его деньги, и если он и выделял какую-то небольшую часть со своей зарплаты на хозяйство, то очень строго требовал, чтобы завтрак и ужин был хорошего качества. А в отношении внешности отец и сын были совсем не похожи друг на друга. Денис был выше среднего роста, а его отец немного выше полутора метров. Денис был очень худым, а его отец был полным. Что она могла найти в них похожего он решительно не понимал.
Затем Елена написала ему, что его отец когда-то прислал ей дорогой джинсовый костюм в подарок, и она теперь понимает, что это было сделано за счет его семьи, и она хотела бы это дело компенсировать и прислать ему денег, которых у неё очень много. Дениса это, конечно, насторожило, сейчас ещё попросят назвать банковский номер пользователя и так далее. Тем не менее, он не мог понять, откуда мошенники узнали столько подробностей о его отце. Он дал свои банковские реквизиты, с которыми мошенники определенно ничего не могли сделать. Она обещала прислать деньги в скором времени, и попросила его написать о себе подробнее. В то время он уже, в отличии от молодых лет, не очень хотел рассказывать о своей трагической судьбе, но он сделал над собой усилие, и подошел к выполнению этой просьбы творчески, сопроводив текст своими фотографиями разного времени.
В ответ на следующий день пришло странное гневное послание, в котором эта женщина обвиняла его в том, что он нацист и антисемит, а её любимый недавно умерший от рака муж был евреем. Он попал в некий психологический капкан, возмущенный таким обвинением, начал доказывать, что никакой он не нацист, что его предки по материнской линии были евреями. Он не мог понять, где она взяла основания для таких обвинений. Она ответила, что на одной из фотографий он с усами и узкой бородой, в темных очках с круглыми стеклами, в черном берете, нацисты и антисемиты выглядят именно так. А если его предки действительно были евреями, то он обязан отправиться в Россию и Украину, где жили его предки, чтобы собрать доказательства этого для получения гражданства Израиля. Он ответил, что евреем себя не чувствует, и не считает защиту и существование Израиля благом для евреев. Стоит ли существование этого государства стольких жизней евреев, которые гибли, гибнут и будут гибнуть в войне с арабами ещё многие века? Он попросил её назвать преимущества жизни в Израиле, жару он не любил, пустыни тоже, иудеем он не был, а пенсия по инвалидности там у него будет не намного больше, чем в Латвии. Из преимуществ она назвала то, что там много прекрасных людей, с которыми можно пообщаться. Он ответил, что никакое общение его уже давно не интересует, к тому же, благодаря интернету можно общаться с кем угодно, находясь, где угодно.
Она, из-за отсутствия аргументов перевела переписку на другую тему, начала делать ему комплименты, жалеть его, обещать ему со дня на день переслать денег, извиняться за свою горячность. Призналась, что перебрала с алкоголем, призналась, что постоянно пьет и очень много курит только сигареты определенной марки, которых в Америке больше нет. Она рассказала, как закодировалась от курения, и без сигарет впала в жуткую депрессию, готова была умереть, но только покурить хоть немного. Денис признался, что уже давно не курит и не употребляет алкоголь, и она начала его жалеть и убеждать, что пить и курить обязательно нужно, чтобы не сойти с ума. В итоге она ему всё-таки позволила не пить и не курить.
Денису было трудно продолжать с ней общение после всего этого, ведь она явно вела себя неадекватно, но она начала давить на жалость. Не очень изящно рассказала, как спился её отец, когда она была маленькой, как у неё ничего не получилось в музыкальной школе, не смотря на способности, про неудачные юношеские увлечения, про то, что её муж всю жизнь вспоминал какую-то школьную любовь. Жили они далеко за Уралом и зарабатывали как советские операторы ЭВМ совсем мало, а потом переехали в Вентспилс, потому что там более или менее хорошо лечили её свекра, умиравшего от рака. И тут опять пошли обвинения только на этот раз уже всех латышей в фашизме и антисемитизме. Она утверждала, что в Латвии нет ни одного памятника жертвам холокоста. Пришлось Денису просветить её в том, что эти памятники появились сразу после развала СССР, который открыто поддерживал арабов во всех войнах против Израиля. Для неё это было не то, что новостью, но она упорно этого не хотела знать. Потом она заявила, что в истории совсем не разбирается, потому что всю ненужную информацию «выбрасывает из головы, чтобы не мучиться». Его это заявление просто сразило наповал. Для него человек был, прежде всего, его личным опытом, то есть памятью, а потом уже все остальное. Ему постоянно во время этой переписки приходилось отвечать на множество её вопросов и достаточно полно, что отнимало много времени, и его ответы она вечно забывала, выдавая категоричные суждения. Приходилось делать множество пояснений. Она призналась, что читать не любит, в юности прочитала несколько русских классиков и тут же всё забыла.
Елена агрессивно утверждала, что много думать вредно для здоровья, а чтобы быть здоровым, нужно как можно больше получать удовольствий. Чтобы как-то поддержать общение, Денис спросил, от чего она получает удовольствие. Она ответила, что любит быстро ездить на машине, любит жирную и сладкую пищу, любит шоу по телевизору, алкоголь, сигареты, флиртовать и заниматься сексом. Когда Денис напечатал ей, что ничего из этого ему не нравится, она принялась обзывать его разными нехорошими словами и требовать, чтобы он срочно всем этим занялся.
Дениса эта переписка начала утомлять. Её воспоминания были ему совсем не интересны. Он устал по многу часов объяснять пожилой женщине достаточно простые вещи. Он уже собрался с ней распрощаться, когда вдруг на телефон пришло банковское сообщение о поступлении на его счет тысячи евро. Сначала ему захотелось отправить эти деньги обратно и заблокировать этот аккаунт. Но он подумал, что эта женщина несчастна и одинока, постоянно пьет и курит, смотрит телевизор, не с кем не общается по причине своего психологического состояния. С сыном, как она написала, у неё были очень плохие отношения, если они встречались, то только ругались. Денис мог на эти деньги решить свои проблемы с одеждой, обувью и что-то отремонтировать в квартире. Он поблагодарил её за помощь и продолжил общение с ней, хотя порой оно для него было достаточно травматичным в психологическом плане. Эта мешанина из русского и английского порой напоминала ему нелюбимый им роман Льва Толстого с французскими вставками. Она часто начинала по-детски хвастаться то беспроводными наушниками, то тем, что может психануть и разбить ноутбук, который постоянно зачем-то обновляла Для профессионального программиста с большим стажем это было как-то странно. Но больше всего она хвасталась своим большим домом, в котором она жила одна и ходила по нему без одежды. Зачем-то она постоянно сообщала незнакомцу, который был на другом конце планеты, что она без одежды и присылала ему фотографии, на которых она была ещё молодой, требуя комплиментов. Денис решил, что обязан быть снисходительным к свой благодетельнице, к её странностям.
Она начала делиться своими воспоминаниями, самым ярким из которых было то, как её изнасиловали советские военные моряки. Она ругала его за недостаточно красноречивые и короткие соболезнования, потом обвиняла его в том, что он её тайно начал презирать за то, что она после такого не покончила с собой. После его долгих уверений в том, что стыдиться тут нечего, она начала рассказывать о том, как она изменяла своему мужу, и тоже агрессивно требовала отпущения грехов. Ему хотелось признаться ей, что ему это не вполне интересно, но он не хотел её обижать. Рассказывала она ему в хвастливой манере и про путешествия по миру с комфортом со своим мужем. Посещению пляжа нудистов для геев в Рио она посвятила особенно много времени, и требовала от него восторженных отзывов. Она постоянно жаловалась на недостаток восхищения с его стороны тем, что она печатает. Она требовала от него, чтобы он начал читать Стивена Кинга, потому что он, как и она голосует за демократов. Он много раз ей писал о том, что не любит фантастику, но она угрожала перестать его уважать, если он не прочитает хотя бы одну книгу Кинга и не напишет ей о том, как она ему понравилась. Поддельное восхищение у него получалось совсем плохо, ему было неприятно её обманывать.
Вскоре его мягкость вызвала у неё второй приступ агрессии. Денис признался ей в том, что из еды он некоторые вещи не любит. Она тут же напечатала ему несколько рецептов именно с этими вещами, и велела немедленно это всё приготовить, съесть и поблагодарить её за рецепты. Он мог бы соврать, но не стал, честно признался, что рецепты ему не нравятся и ничего из этого он готовить не будет. Опять на него посыпались различные нелепые упреки, оскорбления, обвинения. Ему стало как-то гадко, после этого, а потом он почувствовал себя совсем плохо и впал в депрессию. Из-за этой переписки он забросил перевод книги с английского на русский и некоторые подработки в интернете. Ему стало как-то стыдно из-за того, что он взял деньги у явно нездоровой женщины. Вернуть их он уже не мог, потому что уже их потратил. Дня три он с ней не общался, но потом опять начались извинения, мольбы о прощении, и на счет упали ещё пятьсот евро, хотя он её об этом совсем не просил, и опять он хотел отправить деньги обратно, потому что знал, что эти приступы агрессии с её стороны будут повторяться. Он отдавал себе отчет в том, что от этой переписки ему становится плохо и тоскливо. Человеку далеко за шестьдесят, а у него в жизни нет ничего, кроме ликеров, сигарет, телевизора, кошки и воспоминаний об изменах супругу. Да, у неё была мечта о дворце в Латинской Америке с подогреваемым бассейном и сладенькими мачо в качестве прислуги.
Она выспрашивала у него, сведения о бывших женах и убеждала его в том, что он их всё ещё любит. Он объяснял ей, что никогда их не любил, даже не испытывал к ним никаких симпатий, просто женился, чтобы от него окружающие отвязались, не упрекали в эгоизме. Она утверждала, что разбирается в его чувствах лучше него самого. Говорила, что если он не признается ей в том, что он любит бывших жен, то она будет считать его чудовищем. Она постоянно его чем-то шантажировала, если он её не слушался. Ей ужасно не нравилось то, что ему не нужна была женщина и в то же время, стоило ему только вскользь упомянуть о симпатии к какой-то женщине, как у неё начинались приступы ревности. Как-то раз она заявила ему, что не собирается оплачивать его проституток. После этого он посмотрел на эту переписку со стороны и ему стало очевидно, что он просто получает деньги за то, что его осуждает, обвиняет и даже устраивает сцены ревности по переписке, пьяная и явно психически нездоровая женщина. Как обычно, с её стороны последовало раскаяние в содеянном и вопрос о том, не нужно ли прислать ещё денег. Ему после этого стало неприятно смотреть на себя со стороны.
Под конец он в основном отвечал на вопросы о своей половой жизни, другие темы Елену как-то не особенно интересовали. Но не менее неприятны чем расспросы о том, как он занимается онанизмом были для Дениса и её рассказы о том, как этим занимается она сама. Он как-то сразу понял, что она сочиняет. Дело было в том, что она не понимала главного принципа самоудовлетворения. Ей казалось, что в этом деле самое главное - это игрушки для взрослых, всякие приспособления. Он пытался ей объяснить, что самое главное в этом деле - это воображение, работу которого стимулирует просмотр порнографии. Услышав о порнографии, Елена вспылила, заявила, что это гадость, смотреть, которую унизительно. Она сказала, что даже, когда она смотрит эротическое кино, её начинает мучить зависть к тем женщинам, которых ублажают симпатичные мужчины.
Елена призналась, что особого удовольствия от секса с мужем и во время измен не получала, но тот факт, что она желанна тешил её самолюбие. До Дениса стало доходить то, что её не особо интересовало то, что она чувствует к мужчинам, с которыми была, потому что у неё этих чувств практически и не было. Но её очень волновало то, что чувствуют по отношению к ней. Денис, поступил с ней жестоко, когда сообщил ей о том, что человек которого никто не любит не так уж и несчастен, как тот человек, который не любит никого. Её это утверждение сильно ранило, как и его рассказы о любви, которая неожиданно свалилась на него. Он рассказал ей, как безответно любил ужасную и внешне и внутренне женщину, и ему было безразлично, как она к нему относится. Та ведьма была для него прекрасной богиней и он был словно пьян только от мыслей о ней. И ему не нужна была её взаимность, ему и так было хорошо. Злилась эта женщина на него или хвалила его, он смотрел на неё с одинаковым восхищением. Он сказал, что сам прервал общение с объектом свой любви, понимая, что если даже он добьется от той женщины взаимности или хотя бы согласия жить вместе, то ничего хорошего из этого не получится. Елена не могла этого понять, она против этого протестовала, для неё любить значило обладать, пользоваться, употреблять.
У Дениса не было в телефоне приложения той социальной сети, в которой он общался с Еленой. В один день он не предупредил её р том, что отправиться в магазин на другом конце города. Она долго и упорно печатала ему гневные послания, пока он отсутствовал, проклиная его за невнимательность к ней, напоминая ему, что она послала ему много денег, а в ответ никакой благодарности. Она требовала, чтобы он был с ней постоянно на связи, потому что она ради общения с ним даже вынуждена спать днем, а ночью бодрствовать. Прочитав всё это после возвращения, он уже не нервничал, не раздражался, а спокойно написал ей, что больше с ней общаться не намерен, и ему безразлично, что она о нем думает, как она к нему относится. После этого он её заблокировал. Он сделал это с лёгкостью, даже с удовольствием, чувствуя облегчение.
Елена потом нашла Дениса в других социальных сетях, требовала если не продолжения общения, то хотя бы окончательного выяснения отношений, но ему нечего было ей больше сказать, и он понимал, что она тоже ничего не может сказать ему, кроме того, что он уже знает. Он не любил повторений одного и того же, а её повторения как-то успокаивали. Он ей не отвечал, только блокировал её. Первое время после прекращения этой бурной переписки, продлившейся почти три месяца, он чувствовал себя хорошо, но потом он начал испытывать гадливое чувство, от внезапно всплывавших в голове воспоминаний об общении с неадекватной женщиной. Долго он не мог себе простить того, что принял деньги от этой несчастной женщины, которую пытался убедить в том, что на деньги можно купить чертовски мало из того, что людям действительно нужно. Он корил себя за то, что был снисходительным к странностям этой женщины из-за своего высокомерия. Ему было плохо из-за того, что, глядя на симпатичных женщин, он начинал подозревать в них такую одноклассницу своего отца. С одной стороны он испытывал к этой женщине отвращение, а с другой жалость, когда представлял, каково это, когда совершенно нечего вспомнить, когда ничего по-настоящему не хочется, когда из чувств остался только страх, когда ничего не понятно и не интересно.
Суд с отцом, Денис и его сын полностью выиграли и ремонт в квартире потихоньку сделали. Он тщательно избегал общения даже в интернете. И сын, глядя на отца, следовал его примеру. Денис пытался объяснить взрослому сыну, что не все женщины такие, как эта Елена, хотя говорил он это очень неуверенно, а сын отвечал, что лучше не рисковать...