На земле весь род людской
Чтит один кумир священный,
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир – телец златой!
Люди гибнут за металл!
Сатана там правит бал.
Куплеты Мефистофеля.
В турецком порту Измир в радиорубку вошли трое.
Вошёл, собственно, один – матрос Юрик Шишкин. Небольшого роста,
круглолицый крепыш, с улыбкой, сразу вызывающей доверие.
Вслед за Юриком явился моторист Олег Ванин. Явился, потому что
двигался степенно, как мощный ледокол в арктическом караване. Олег имел
солидный живот почитателя Жигулёвского, Будвайзера и Саппоро.
Потом, пригнувшись в дверях, ввалился матрос Жора Придыбайло,
двухметровый гигант и самый сильный человек на судне. Это он по команде
«Право на борт!» свернул железный ограничитель руля толщиной в палец.
«Придыбайло руль сломало», – сказал про него электромеханик.
Юрик был у меня в друзьях, поэтому без приглашения плюхнулся на диван.
Олег опустился рядом, уютно пристроив на коленях свой круглый живот.
Придыбайло остался стоять, подпирая подволок своим крепким затылком.
Юрик, помявшись, спросил:
– Начальник, у тебя есть серная кислота?
– Кислоты нет, Юрик. Есть готовый электролит. Тебе-то зачем?
– Точила сказал, что кислотой можно испробовать золото.
Точила, токарь Лалетин, мой старый друг. С Валерой Лалетиным мы были
знакомы давно. В то героическое время суда двигались силою пара и Лалетин
называл себя кочегаром дальнего плавания. Валера был горазд на всякие штуки
и стармех заслуженно называл его «последний козомёт» на флоте.
–Нужна экспертиза, – сказал Придыбайло. – Лалетин говорит, что золото
надо покупать в Бомбее, а в Турции его делают из опилок.
Жора протянул мне растопыренную пятерню левой руки. На указательном
пальце сиял огромный перстень из жёлтого металла.
– Не урони его на ногу, – сказал я Предыбайле. – Хромать будешь.
– Ха, я купил два штуки.
– Серной кислоты у меня нет, – говорю, – есть разведённая, для
электролита. Плотность – один, двадцать пять.
– Давай, попробуем, – сказал Юрик.
Я принёс из аккумуляторной мерный стакан с электролитом. В стакане
была прозрачная жидкость цвета балтийского янтаря.
– Напоминает медицинский анализ, – ухмыльнулся Придыбайло и бросил
в стакан свой перстень.
Мы с первобытным интересом смотрели на химический эксперимент.
Перстень лежал на дне сосуда и с минуту ничего не происходило.
– Я же говорил, что это чистое золото, – сказал Олег Ванин. – Турки в этом
понимают.
Но тут у блестящего золотом перстня заструились мелкие пузырьки и он
начал стремительно чернеть. И, наконец, штуковина приобрела цвет чёрного
сибирского антрацита. Жидкость в сосуде окрасилась в зелёный ядовитый цвет.
Пинцетом я вынул перстень и бросил его в стакан с водой.
– Держи подарок, – сказал я Жоре. – Сколько ты за него вкатил?
– Полсотни баксов! – взвыл Предыбайло. – За каждый! Сволочи! Гады!
Кровопийцы! Ублюдки!
Далее Жора покрыл забористым матом турецкого барыгу Измаила, всю его
родню до седьмого колена, султана Сулеймана и весь царский гарем
с его кастратами.
– Лалетин такие игрушки делает из бронзовой гайки, – сказал я.
– Есть ещё желающие?
– Не может быть! – воскликнул Ванин и опустил в стакан тонкую золотую
цепочку. – Не может быть, чтобы Измаил надул всех!
С цепочкой произошла та же история. С той лишь разницей, что на дне
стакана осталась только извилистая змейка чёрной пыли.
– Измаилу я набью морду! – угрюмо пообещал Ванин.
– Если его поймаешь, – засомневался я.
Шишкин снял с мизинца дамское колечко с прозрачным камушком.
– Юльке купил, – сказал он. – Вроде, как обручальное.
На судне все знали, что Шишкин серьёзно и по уши влюбился в Юльку
Юрасову, нашу юную уборщицу. Юлька была миниатюрной цыпочкой с фигуркой
пятнадцатилетней гимнастки. Когда она в спортивном костюме танцевала
со шваброй, на неё заглядывались матросы.
После долгой осады (с моими практическими советами) крепость сдалась.
Юрик предложил Юльке всё, что имел – руку, сердце, печёнку и прочий ливер.
Оставалось только купить невесте обручальное кольцо в знак вечной любви
и благих намерений.
Юра долго вертел в пальцах обручальное кольцо и, наконец, решился.
– Не может быть! – сказал он и, зажмурив глаза, опустил колечко в стакан.