Отцы и дети... Эти три слова мгновенно рождают в нашей памяти не только творение Ивана Сергеевича Тургенева, но и огромное количество примеров из жизни, где родители, вытирая кровавые раны (в переносном смысле, естественно), ищут пути, дорожки, тропинки к непонятным детишкам. В это же самое время дети, широко распахнув глаза, или наоборот, прищурив веки, с недоумением взирают на широкий путь к пониманию родителей, но не идут по нему.
Фантастичная судьба спустя 40 лет забросила меня в родной город, где я когда-то, безусловно, была счастлива и сохранила светлые воспоминания на всю жизнь. Слава богу, мои школьные подруги живы и относительно здоровы. Заканчивая командировочные хлопоты, я выкроила крошечку времени для молниеносного общения, если, конечно, таковое бывает.
Моя подруга Женя присутствовала в этом городе 50 лет назад на моей свадьбе, будучи на сносях. Ее старшая сестра Ольга отплясывала на свадьбе за двоих. Женя через недельку родила прелестную Анечку, и вот в эту крошечку времени все эти персонажи сидят за столом, смотрят на меня, а я – на них, и мы не можем насмотреться вживую, не по телефону. Перебивая друг друга, сумбурно и громко говорим совершенно неважные вещи, понимая, что о важном – нельзя молниеносно.
В новом зале Псковского театра драмы имени Пушкина прошла премьера «Дни Победы», на которой мне удалось побывать. Необычный жанр постановки получил название «Документальный секстет». В данном случае секстет определили как музыкальное произведение для шести голосов с самостоятельной партией для каждого. Нас было четверо. Желание поделиться чем-то своим и, как казалось, очень важным сильно напоминало Псковский документальный секстет.
Мне пора было уходить. В суете сборов волшебным образом я побывала наедине с каждой женщиной: с Женечкой у окна в спальне, где она подарила мне подарок; с Ольгой – у книжных полок в ее комнате, где тоже получила на память сувенир; со взрослой женщиной Анной, бывшей на моей свадьбе в утробе матери, а сейчас работавшей полковником следственного отдела города, которая тоже протянула мне чудесный женский сюрприз.
Женечка шептала мне на ухо, как непросто растить детей, какие они невозможно сложные.
– Леночка, – обратилась она ко мне, глядя прямо в сердце, – пойми, я боюсь что-нибудь сказать…
Тут вошла Ольга и увлекла меня в свою комнату. Ольгина дочь проживала в другом городе, но сложные отношения при всей вселенской любви не давали ей покоя.
– Леночка, – она смотрела мне тоже прямо в сердце, – пойми, я боюсь что-нибудь сказать…
Следом вошла Анна, подхватила меня под руку и потащила в коридор:
– Тетечка Леночка, такси ждет. Я вас довезу до гостиницы. У вас завтра сложный день…
В полумраке такси Аня посмотрела мне прямо в глаза и прошептала:
– Тетечка Леночка, а ведь дочка моя сейчас в Америке живет…
Я знала эту историю. Причуды судеб так многообразны! Анна вздохнула и посмотрела мне прямо в сердце. Жарко прошептала:
– Я боюсь ей что-нибудь сказать…
Тут я рассмеялась, обняла ее умную, чудесную голову, и мы, перебивая друг друга, пожаловались на нерадивых отпрысков.
Каждая женщина нежно, трепетно и бесконечно любила свое дитя, хотела ему только добра, любви и счастья, не могла предостеречь, опасаясь раздражения, боялась чтобы ребенок не расстроился, боялась, чтобы не обиделся, боялась чтобы не отвернулся, боялась чтобы… боялась…