Прошло девять месяцев как мгновение, а старые раны и ошибки продолжали плестись следом, по пятам не отпуская. Наступала весна, и медленно таял снег, как бы хотелось, чтобы вместе с ним уходили глубоко под землю и человеческие пороки. Словно их никогда не существовало, но такое возможно лишь в утопическом будущем, которое вероятнее всего никогда не наступит.
Ступая по лужам на асфальте, Злата мечтала забыть, а лучше искупить грехи. Она сильно изменилась как внешне, так и внутренне после исчезновения Полины. «Как можно спокойно продолжать дышать, когда по твоей вине кому-то плохо?» — этот вопрос ей на суде задал Кирилл Романов, но не получил внятного ответа. Она не знала, боялась, что однажды зло вернётся ей, и гуляя первые месяцы в одиночестве постоянно оглядывалась по сторонам, вдруг за ней кто-то следит и желает навредить. Никому в итоге девушка оказалась не нужна, включая собственную мать. Инесса Денисовна изо дня в день напоминала Злате о предательстве, и не давала забыть. Женщина корила себя за то какую дочь воспитала.
— Неужели я настолько ужасная мать? — кричала навзрыд она, отталкивая Злату желавшую помочь. — Я и подумать не могла, что твоя жажда денег так неуёмна. Да я хотела тебе обеспеченного жениха, но разве я учила тебя идти на такие меры по отношению к близким? Полиночка была твоей подругой, единственной, кто терпел твой характер, но ты и от неё умудрилась избавиться.
Злате слушать такое понятное дело было неприятно, но она стоически терпела. Она считала, что полностью заслужила то, что получила.
Самое страшное началось, когда приговор вступил в силу. Ярослав с ним был не согласен, и постоянно писал письма Злате, как-то откопав её адрес. Первые несколько штук она читала и ужасалась описанию своего будущего, если откажется каким-либо образом вытаскивать Яра из тюрьмы, но потом стала просто выбрасывать их. А Яр не догадываясь, что его старания оказываются в мусорном ведре и продолжал строчить. Недавно она узнала, что Кирилл лишил Ярослава всего, что тот мог иметь, когда выйдет из тюрьмы. Злата была этому несказанно рада. Пусть у него не останется ничего, как и у неё, а то, получается, посадили его, а страдает всё равно Злата.
После суда и своего освобождения девушка стала часто наведываться к дому, где раньше имела честь жить Полина. Так она мучала саму себя, заставляла смотреть в окна, и думать, что там мог бы сейчас гореть свет, если бы не она с её эгоистическими наклонностями. Сегодня она не планировала заниматься самоуничижением, но ноги сами привели её к дому Полины. Остановившись напротив него она подумала — «неужели тебе было мало того что подруга потеряла отца? Захотела мучать её, но чего ради? Насладилась своей местью? Приятно стало? Как дальше жить собираешься? Тебя даже Лёня послал. Никому ненужная тварь! Приятно дышать воздухом? Так подавись им!»
Подойдя ближе к подъезду, Злата вынула из кармана запасные ключи, которыми с ней поделилась Полина, когда погиб Илья Фёдорович. Девушка совсем о них позабыла, но почему-то именно сегодня вспомнила.
«А что если зайти в квартиру? — подумала она, — прибраться например, стереть с полок с книгами пыль, помыть полы, по которым итак никто не ходит».
Она решилась, вошла в подъезд, поднялась на лифте на нужный этаж и встала напротив квартиры. Если вдруг Романов поменял замок, она просто уйдёт так ничего и, не сделав для Полины, хотя бы на прощание. Но ключи подошли, и Злата обрадовалась этой мелочи. Повернула их несколько раз и оказалась в чужой квартире. Осторожно войдя внутрь, она включила свет в прихожей и разулась. Всё выглядело, так как в последний раз здесь оставила Полина. В тот самый роковой день, когда Злата подписала ей приговор. Думая об этом, нельзя не представлять как девушка, живущая здесь, одевалась, красилась, улыбалась своему отражению в зеркале перед уходом, как распыляла приятный аромат ванили на свою кожу. Злата зажмурилась, ей казалось, она сойдёт с ума, размышляя о прошлом. И с чего она решила, что ей станет лучше, когда она попадёт внутрь? Становилось только хуже. Из комнаты Полины послышался её нежный мелодичный голос, часто успокаивающий Злату, когда та в нервах, она звала её помочь ей застегнуть очередное платье. Девушка не выдержала и побежала проверить. Открыв спальню подруги, она обнаружила беспросветную пустоту и темноту. Спальня излучала странный затхлый аромат, неприятный. Собственно так пахло во всей квартире, но именно в комнате Полины, Злата почувствовала его сильнее. Никого нет, и никогда уже не будет, а всё она завистливая, ненавидящая и злобная Злата. Её мнение о себе с каждым днём становилось всё ужаснее. Прощать себя девушка не намеревалась. Все злятся на неё, значит, она будет злиться сильнее их.
Злата подошла к туалетному столику Полины и прошлась пальцами по нему, тот немного запылился, но не критично. Словно кто-то бывает здесь и прибирается. Наверняка квартирой занимается Романов, но однажды и ему надоест. Глаза опустились на то отделение, где она в прошлый раз нашла колье. То самое, которое и натолкнуло Злату на ужасные поступки. То, из-за которого она изо дня в день подпитывалась ненавистью в итоге сожравшей Полину. Колье оказалось нетронутым, его словно никто и не брал с того дня, как это сделала Злата. Рядом лежали немногочисленные книжки и как ни странно их с Полиной совместные фотографии. Как положено распечатанные и кое-где даже подписанные. «Я и моя Златка» — было сказано на одном, «Лучшие подружки» — на втором, «Две занозы» — на третьем. Злата улыбалась и плакала, рассматривая лица счастливых девушек неподозревающих о своём печальном будущем.
— Прости меня Поля, я такая дура, и однако же эти слова тебя не вернут, и прежнюю жизнь мы не сможем вернуть, прости, — рыдала она, касаясь кончиками пальцев лица девушки изображённого на фотографии. — Я отняла твою жизнь.
Устав Злата решила прилечь. Она взяла с собой одно из платьев Полины и обняла его, словно это могло вернуть ей её. Запах почти выветрился, но девушка пыталась выудить последнее. Она вдыхала его как ненормальная, заставляя себя думать о будущем, которого лишила Полину. Она настолько сильно сжимала ткань, что костяшки рук посинели, но отпускать её девушка не собиралась. Боялась, что если сделает это, потеряет связь. Сама не заметив того Злата провалилась в сон.
Злата ходила по квартире и искала Полину, открыв дверь спальни, всё же нашла. Полина стояла перед ней в том самом платье, в котором Злата запомнила её в последний раз. Будто и не прошёл почти год, будто всё можно исправить. Вот он шанс всё повернуть обратно. Злата может подойти, и просто попросить подругу останься дома и не совершать ошибку, доверяя жизнь существующей в этом новом мире своей копии.
— Поля?
Полина обернулась и улыбнулась.
— Ты такая красивая, прости меня подруга, я совершила глупость, не ходи ко мне прошу не надо, — попыталась приблизиться к ней Иванова, но ничего не вышло.
Полина остановила ее, вытянув руку вперёд. Улыбка слетела с лица девушки, и теперь оно выглядело жестоким. Гнев пропитал голубые глаза, губы изуродовала насмешка, а платье почернело.
— Ты пришла убить меня дважды? — говоря обычно, она словно кричала. От жуткого шума Злата закрыла уши. — Тебе мало того что ты уже мне сделала?
— Прости, прости меня, — пыталась заглушить голос Полины Злата, но выходило так себе.
— Простить? Если я прощу тебя, твоя самооценка снова взлетит до небес, и ты наступишь на горло другой похожей на меня девушке. Ты думаешь самая умная? Ты думаешь, я тебя не знаю? Сложно не знать в лицо того кто погубил меня.
— Я тебя не убивала.
— Ты принимала участие в сговоре. Я проклинаю тебя каждый день своей жизни, которую не смогла прожить, — унижала её Полина.
— Нет, Поля ты не такая, ты бы не стала так говорить, это всё моё воображение, — пыталась убедить саму себя девушка.
— Думаешь? Давай проверим? Посмотрим, как запоёшь, когда я заставлю тебя испытать всё, что испытала сама.
Полина стала надвигаться, стук двери заставил Злату обернуться, и вырвал из кошмара. Девушка подскочила на кровати, сердце её бешено колотилось, а дыхание сбивалось. Однако не успела она прийти в норму, как послышались шаги в прихожей. Злата перепугавшись, схватилась за торшер, и медленно стала пробираться к двери комнаты, чтобы если вдруг придётся отбиваться. Она мимолётом пыталась вспомнить, а закрыла ли входную дверь? Не помнила. Если нет, то незваными гостями вполне себе могли оказаться воры.
Когда шаги стали совсем близкими, Злата затряслась. Дверь открылась, и девушка кинулась на защиту собственной жизни. Однако спасаться не пришлось, «вором» оказался Романов. Он с недовольной миной взирал на перепуганную девушку, и готов был вырвать из её рук торшер и огреть. Оставалось благодарить его самоконтроль и принцип не бить слабых.
— Сдурела Злата? Что ты здесь потеряла? Как вошла? — закидал он её вопросами.
Расслабиться он ей не позволил.
— Отвечай!
— У меня были ключи, — и она достала их в знак доказательства, — мне захотелось побыть здесь.
— Дай сюда, — вырвал он их, и убрал в свой карман, — а теперь пошла прочь, и чтобы я тебя за километр от дома Полины не видел. Усекла?
— Не волнуйся, я больше не приду, но запретить мне смотреть на дом ты не посмеешь, — вырвалось у девушки самопроизвольно.
— Свихнулась?
— Может и так, у меня не осталось сил со всеми вами спорить, — Злата собиралась обойти Романова и выполнить его просьбу, но тот вдруг схватил её за локоть и сжал его до боли, отчего она издала писк котёнка. — Мне больно.
— Слава богу, мне всё равно, — не церемонился парень, — значит, ты устала? Значит, совесть тебя сжирает заживо? Ты сказала, а мне бальзам на сердце. Как приятно, а ведь я огорчился, когда тебя отпустили из зала и дали условный срок. Теперь понимаю, не зря.
— Радуйся я не против, — пренебрежительно ответила ему девушка, — только можно я пойду?
— И куда делся весь твой запал? Помнится мне, ты обожала людей с широким кошельком, что больше не в игре?
— Отстань, — предприняла она попытку вырваться, но ничего не вышло.
— Отстать? Не беспокойся Злата, я отстану, главное не позволяй совести замолчать, ты на правильном пути, возможно для тебя ещё есть шанс, — отбросил он её от себя как что-то неприятное, скользкое.
Боясь, повторения неконтролируемой агрессии (коей посчитала она нападок Кирилла), девушка поспешила покинуть дом Полины. А вернувшись заплаканная к себе домой слушала нападки от матери.