Ближайшие посиделки одноклассников, к её радости, состоялись буквально через два дня, в субботу. Они проходили на даче одной из девушек, не особо заморочившейся карьерой и образованием. Деньги у неё имелись. Любовники тоже. Чего еще надо? Дарина искренне обрадовалась звонку Алвы.
- Алвочка, золотко, ты такая умница! До меня дошли слухи, что ты, такая крутая и принципиальная, вышла замуж за очень странного субъекта, опровергни, а? Иначе я поверю в присуху.
- Если присуха и была, то обоюдная, - рассмеялась Алва. – Ты не поверишь, но это он влюбился в меня с первого взгляда! И сходу сделал предложение.
- Счастливая, все при тебе – и ум, и внешность, даром что не блондинка, как я. Но что тебя вдруг повлекло в сомнительное мероприятие – мою вечеринку?
- У тебя, как всегда, самые лучшие представители сильного пола?
Дарина расхохоталась: - Ты же знаешь, чем заканчиваются вечеринки.
Алва знала. После посиделок друзья разбивались на парочки и троицы, и каждый раз новой комплектации. В кругу Дарины Стоцкой верность не считалась добродетелью. Потому дядя Вацлав и выяснял дотошно каждый раз, не к Дарине ли Стоцкой та направляется.
- Неужели замужняя Алва Земец, кандидат наук, прельстилась грубыми самцами?
- Ну-ну, Дариночка, я просто соскучилась, никаких намеков и грязных предложений, предупреди своих.
- Она меня еще учить будет! Так я жду тебя? Мужчины будут вне себя от радости. Такой нечастый подарок.
Посмеиваясь и подкалывая друг друга, подружки, наконец, распрощались.
Алва волновалась – как не волноваться, и боялась, что смятение выдаст её с головой. Особое волнение доставила одежда. Одеться нарядно и вызывающе, или подчеркнуто скромно? Она остановилась на среднем варианте. И элегантно, и не вызывающе.
И вот она на вечеринке. Сад Стоцкой играл яркими огнями, гремел музыкой, звякал бокалами и журчал фонтаном. Здесь никто ни в чем её не заподозрит. Здесь все свои, и никогда не лезут в дела друг друга. Алва сразу приметила Марка Горина.
Марк был не только одноклассником, он тоже поступал вместе с Алвой в медицинский. Марк слыл карьеристом, но не стремился заиметь славу за чужой счёт. Он был слишком уверен в себе и своем таланте – и то не было пустым звоном. Марк, как и Алва, защитился сам, и теперь стремился покорять следующие высоты. Тоже исключительно своим талантом. И еще – они симпатизировали друг другу и взаимно восхищались успехами друг друга.
Так что Алва не зря избрала Марка реципиентом. Ему на данном этапе обуза ни к чему. А Виктору необходим толчок. Нельзя сказать, что Алва недостаточно обдумала свой шаг. Она думала достаточно, но время поджимало.
- Марк? Рада тебя снова видеть! Я слежу за твоим продвижением. Ты – крут, дорогой товарищ!
Марк довольно усмехнулся.
- Я тоже рад тебя видеть. Ты не слишком-то баловала наши вечеринки. Вся такая озабоченная, вечно в делах.
- Ты же знаешь, дядя никуда не отпускал.
- А теперь вдруг отпустил? – деланно подивился Марк.
- А теперь я самостоятельная и самодостаточная дама научного бомонда. И заметь, замужняя дама!
- Ты первая выскочила замуж среди наших? – поразился Марк. – Поздравляю. Но какое пренебрежение дружескими узами – ты никого из нас не пригласила! Венчание было тайным?
- Ты угадал. Именно так и случилось.
Марк покачал головой: - На тебя не похоже. Обычно выскакивают по залету, ты была беременна, у тебя есть ребенок?
- Еще нет. Но скоро будет. Во всяком случае, я к этому стремлюсь.
- Похвально. Давай еще по бокалу, у?
- У меня к тебе предложение – давай встретимся отдельно и поговорим?
- У тебя ко мне дело?
- Ты все правильно понял. Дело приватное.
Она обговорила с Марком встречу. Встречу благоразумно назначила в уединенном кафе на краю города, в то время, когда полно работяг, и ненароком встретить знакомых или пациентов малореально. Алва уже не волновалась. Она была уверена, что Марк согласится. Более того. Согласится сохранить встречу в тайне. Если же о встрече узнают, она придумает, чем отговориться.
Они заказали кофе с ликером и мороженое. Алва долго молчала, прежде чем начать. Марк не торопил. Наконец она отодвинула вазочку, промокнула губы и положила руки на столик.
- Все дело в крови, Марк. Мой тесть в свое время занимался изучением крови на генетическом уровне, защитил… ммм… диссертацию, обустроил частную клинику для коматозников… – она надолго замолчала.
Марк на этот раз не выдержал. Начало было многообещающим.
- И что же – кровь? – напомнил ей Марк, скептически усмехаясь. Алва вздохнула и заставила себя продолжить.
- Кровь. Вирусная инфекция неизвестного генеза. Моему мужу… нельзя иметь детей. То есть, необходимо, чтобы почувствовать себя ответственным мужчиной. Но его кровь… не имеет права передаться к ребенку. Она… отравлена.
- Что? Ты бредишь? – Марк вскинул брови. – Не ожидал от тебя таких сказок. Он что – умирает от болезни?
- Не просто болезнь, Марк. Нет, он не умирает, но шанс передать дефектный ген слишком велик. Мы не можем рисковать.
- Тогда зачем же эти сложности? Живите себе спокойно без детей и наслаждайтесь жизнью. Свобода! Сейчас многие идут именно таким путем.
- Ему нужен стимул. Который он утратил. Депрессия. Нормальный, здоровый ребенок вернет ему веру в себя.
- Сомнительная теория. Но тебе лучше знать своего мужа. Гм… Странный способ доказать мужу свою любовь – обмануть его. И депрессия сейчас вполне излечима.
- Ты прав – мне лучше знать о стимулах. И депрессия его… имеет тоже несколько иную природу.
- Кстати, о муже. Кто он? Имей в виду, я все равно это узнаю. Раз уж зашел этот разговор, объясняйся до конца.
Алва вздохнула. Самое последнее дело – выдавать имя мужа. Но идти на попятный поздно, он все равно узнает сам, рано или поздно. Марк въедливый.
- Имя Мендес тебе что-то говорит?
- Заявочка. Вот в чем закавыка. Теперь все понятно, похоже, с сексом у вас напряженка. Как тебя угораздило выйти за гея?
- С чего ты взял, что он гей?
- Земля слухами полнится.
- Не всем слухам стоит доверять. Он не гей. Поверь мне.
- Верю на слово.
Марк наморщил лоб и постучал ложечкой по столу.
- Итак. И что же ты хочешь от меня? Какова моя миссия?
- Твоя миссия – подарить мне ребенка, Марк.
- Что-о? Это шутка? Серьезная и деловая Алва Земец шутить изволит? Если шутка, то не вполне удачная и уместная.
- Марк, это не шутка. Ты прав – я просто не умею шутить.
- И ты выбрала меня. Я польщен. Почему бы просто не пойти еще раз на вечеринку, Ал, и не выбрать кавалера заново? Я знаю тебя, ты никогда не любила усложнять отношения. Ты их просто не заводила. И вот сейчас нашла странного мужа в депрессии, и пудришь мне мозги тем, что от него нельзя родить? Или его сперма неактивна?
- Активна. И родить можно. Но… я боюсь. А на вечеринке легко получить огласку. Для вечеринки необходимо напиться в хлам…
- Я понял, ты ведь непьющая. – Марк хмыкнул. - Ещё проще – забеременеть ин витро – в Гростии неплохой банк спермы. В Расте – ты разве не знала? Абсолютно трезвое решение. Ты могла бы найти богатыря-южанина, из своей же области.
- Долго. Опасно. Клиника слишком молода, нет опыта. Ненадежно.
- Со мной надежнее? Спасибо за доверие, детка. Надежнее, но, может быть, опаснее?
- В Расте опаснее. Придется на долгое время отлучиться и лечь на обследование. И об этом легко узнать. И мне не нужен богатырь-южанин.
- Понятно, нужен я. – Марк усмехнулся. – Ал, подтверди, что это не шутка.
- Это не шутка, Марк. Я знаю твою репутацию. Ты не проговоришься.
- Спасибо за доверие еще раз. Ты очень доверчива. Но все же… мне было бы комфортнее, если бы это произошло с ведома и согласия твоего мужа.
- Исключено. Он должен быть уверен, что ребенок его.
- Зато обоюдное решение, и не нужно хранить в шкафу скелет. Думаешь, об измене узнать сложнее?
- Если ты промолчишь. Не обмолвишься. И не станешь меня преследовать. И ещё мы заключим договор. И он будет оформлен по всем правилам. Юридически. Что в случае моей беременности ты никогда не будешь претендовать на ребенка. Ты забудешь обо мне. Навсегда. И наши встречи останутся инкогнито.
Марк усмехнулся.
- М-да, печальна участь твоего любовника. Немного обидно. Ты так любишь мужа?
- Люблю, Марк.
- Первый раз встречаю женщину, которая ради любви идет на измену. И все же, еще раз, почему я?
- Потому что ты никогда не был в меня влюблен. Как и я в тебя. Потому что ты предан науке и только науке. А брак и дети помешают карьере – ты не раз провозглашал это во всеуслышание. Потому что всегда был честен и никого не подставлял. Это будут деловые встречи.
- Откровенно. Ты и это просчитала. И на какой срок договор? – деловито осведомился Марк.
- Пока анализ не подтвердит беременность.
- И как ты собираешься разграничить реципиентов и определить отцовство? Или ты будешь отказывать мужу в близости в его же собственных интересах?
Алва пожала плечами: - Я справлюсь. Уж в своей-то клинике найду, как разграничить. Ты забыл – я знаю причину моих опасений. Ты согласен на мои условия?
- Чтобы попользоваться на дурняка такой прекрасной женщиной? – Марк улыбнулся. – Извини, детка, больше не будет пошлостей. Я согласен. Хотя предложение из рук вон странное и для тебя нетипичное.
- Тогда подпиши вот это, - Алва протянула ему несколько распечатанных листков.
- Держать язык на замке чертовски сложно, детка. А если проговорится нотариус?
- Эта тайна упокоится в банковском сейфе. Нотариус будет знать о сделке, но не будет знать нюансов.
- Ты неплохо подготовилась, детка. Но я желаю иметь свой экземпляр договора, дабы избежать шантажа с твоей стороны.
– Мы оба будем иметь по экземпляру. Шантажа не будет, Марк, ведь тебе не нужен мой ребенок.
- Наш ребенок, Алва.
- Мой и только мой. И еще. Мне нужна твоя биохимия, и желательно сделать анализ в моей клинике, ты понимаешь, зачем.
- Без проблем, Ал. Но есть один нюанс. Я надежен, как скала, но скала может рухнуть. А если я войду во вкус? По ходу дела? Если не пожелаю отпустить? Если мы оба войдем во вкус – что тогда?
- Исключено, я – чужая жена, Марк, - напомнила Алва. – И в договоре это подчеркнуто особо: сразу по достижении результата мы расходимся и взаимно забываем друг о друге. Есть еще вариант – мы с мужем просто уезжаем отсюда. Так ты подпишешь договор?
- Но деловой договор будет скреплен в постели, верно? – И Марк, пробежав глазами текст, поставил подпись на всех экземплярах. – И без симпатии тут вряд ли обойдёшься, ведь мы не деревяшки, а? Мне подготовиться немедленно? Куда отправимся?
…
Марк настоял на том, что отправиться они должны непременно в его коттедж, дабы он мог настроиться – хотя бы первый раз, мотели и гостиницы его не увлекают и не прельщают. А в его доме все условия, уют, полное одиночество, душ, чистота – «уверяю тебя, детка, там еще ни разу не бывала ни одна блудница!»
«Ты заслуживаешь чистого ложа, детка, не испачканного чужой похотью. Ты нуждаешься в уютной обстановке, тебе нужно расслабиться, чтобы дело не превратилось в обузу, ведь полезное становится действеннее, если доставляет удовольствие, хотя бы немного, верно? А нам нужен результат!»
Приговаривая так, Марк раздевался, спокойно и деловито, собираясь в душ, и не понукал, давая Алве возможность самой решиться, либо передумать и немедленно уйти. Он предложил ей бокал красного и шоколад, и она не отказалась. Он предложил помочь ей раздеться, но она отвела его руку: я сама.
Коттедж Марка и внутри, и снаружи являл собою образчик логова холостяка-аккуратиста. Чистые стены, блестящий металл, дерево и пластик. Большая комната внизу, отдельно кухня, и вторая комната, спальня, наверху, все носило отпечаток хозяина. Внизу царил рабочий порядок, обширный компьютерный стол, новейший монитор, стеллажи с научной литературой и распечатками. В другой раз Алва непременно изучила бы их, но не теперь. Особенно её поразило наличие сейфа, куда Марк убрал их договор. Увидев ее удивление, Марк пояснил, что довольно часто берет исследования на дом, чтобы продолжить теоретические изыскания, а рабочие бумаги положено хранить в сейфе.
Не глядя на мужчину, она дождалась, когда он выйдет из душа в махровом банном халате, предусмотрительно запахнутом, и сама поспешила в душевую. Ей казалось, что горячая вода смоет нерешительность, смоет все нечистые замыслы, но тело ее после горячей воды и душистого мыла, вопреки обыкновению, не расслабилось, а одеревенело. Она стояла под душем слишком долго, пока не заболела голова. Она врубила ледяную воду, передернулась и поспешно выскочила из душевой. И вышла к любовнику поневоле с обреченным видом, дрожа, плотно запахивая тяжелый мужской халат.
Марк тихонько присвистнул. После душа раскрасневшаяся Алва казалась ему соблазнительной и желанной. Почему он боялся, что не сможет возбудиться при таком неестественном альянсе? Ему хватит даже кончика ноги, мелькнувшего при ходьбе. А губы, горячие, распаренные, они прекрасны! А влажные, медные колдовские волосы?
Марк решительно подошел к ней, взял за руку и повел на второй этаж, в комнату с видом на внутренний дворик. Алва не осматривалась, ноги ее заплетались, но она упрямо двигалась следом за временным любовником. В спальне главенствовало ложе, идеально застеленное. Марк снял покрывало, аккуратно сложил, откинул легкое тонкое пуховое одеяло. Затем сорвал с Алвы халат и увлек на разобранную кровать.
«Пора», - шепнул он. – «Пора приступать к выполнению договора».
…
Так плохо, как после этого вечера, Алве не было еще никогда. Ею овладела паника. Она пропала! Она прокололась! Она совершила непростительную глупость! Более того – она совершила преступление. Против мужа, против своих принципов. Поддалась страху. Предала брачный союз.
Но хуже всего показались ей его уговоры: «Куда ты так спешишь? Полежи, чтобы лучше усвоилось, отдохни, для гарантии неплохо бы повторить. Ты уверена, что пора уходить?»
Уходить… Алва не уходила, она убегала. Уносилась стремглав. Пряталась. От Марка и от самой себя.
Её версия насчёт Самсона ничем не подтверждена. Её страхи не обоснованы. Её шальная идея просто безумна. Марк всего лишь человек. Если он проговорится? Если станет её шантажировать? Если влюбится?
Но всегда можно сказать, что это был единичный случай, случайность, с кем не бывает, - возражал второй голос, трезвый и холодный. Виктор тебя простит. Ты ведь постараешься. Убедишь – что тебе стоит?
- Больше я не приду к нему, - твердила себе Алва. – Ни за что. Никогда. Надо было ложиться в клинику в Расте. Марк прав. Марк всегда прав. Он прекрасно учился, он прекрасный ученый, ученый не может быть неправ. Я никудышная жена. Подлая сучка.
- Успокойся, еще ничего не случилось, еще не поздно повернуть назад, вернуться и ликвидировать соглашение.
- Но я предала! Это данность!
- Это минутная слабость. Ты поступила верно. Если уж беременеть, то от реципиента с чистой кровью, надежного и здорового. В семье Мендесов все потенциальные кровники.
- Умолкни, прекрати!
- Я сойду с ума с этой семейкой. То ты рвалась забеременеть и убедить мужа в том, что это его ребенок, продумала стратегию и тактику, выбрала подходящую кандидатуру, то теперь рвешься все разрушить. А если ты уже беременна?
- Это была не та тактика! Марк прав – я никогда не смогу определить, от кого я беременна!
- Ну что за бред – в наше время определить отцовство не составляет никакого труда.
- Но будет уже поздно…
- Остается делать самую лучшую из возможных мин при любом раскладе на игровом столе. Если ты будешь психовать, то тебя точно заподозрят, причем не муж, а его сестра, а это самое опасное, девочка. Ты ведь хорошая актриса, так стань теперь отличной актрисой. А соглашение придется выполнять. Иначе какой в нем смысл?
…
Алва еще дважды встречалась с Марком на разных территориях, преимущественно в отелях, и категорически отказывалась побывать у Марка в доме вторично, ей казалось, что атмосфера казенных помещений будет напоминать им, что это всего лишь договор. Всё благоприятствовало тому. Виктору пришлось уехать на симпозиум в Испанию. Элеонор отбыла на улаживание финансовых дел.
В доме было спокойно. Мария осталась с сыном, служанками и двумя кровниками. Были опасения, что Мария что-нибудь учудит, но казалось, что она тоже смирилась и взялась за ум: за учебники, дабы получить еще одно образование и стать на один уровень с братом и его женой. Благородное соперничество, усмехалась Алва. Оно может родить монстра, а может родить гения. Самсон вовсе не доставлял хлопот, погрузившись в себя.
И что с того, что каждый раз Алва передергивалась от отвращения и едва сдерживалась, чтобы не сбежать. Побег уже не имел смысла. Поздно. Что одна измена, что три, четыре, пять. Что одно предательство, что несколько. Семь бед – один ответ. И она готова была держать ответ перед Господом. Только перед ним. Остальные – побоку.
И вот главная цель достигнута. Она беременна, и ребенок будет чист от проклятия дома Мендесов. Чист от клейма кровника. Можно возвращаться к мужу и брать его в свои крепкие и надёжные женские руки.
Именно в этот благостный период в Марка вселился бес.