Владимир Сергеевич Володин (первая часть)
Закаляйся,
Если хочешь быть здоров.
Постарайся
Позабыть про докторов.
Водой холодной обливайся,
Если хочешь быть здоров!
Нам полезней
Солнце, воздух и вода.
От болезней
Помогают нам всегда,
От всех болезней нам полезней
Солнце, воздух и вода!
Закаляйся,
Если хочешь быть здоров.
Постарайся
Позабыть про докторов.
Водой холодной обливайся,
Если хочешь быть здоров!
Я совсем не случайно начал свое новое повествование с текста песни «Закаляйся», которую написали превосходный поэт-песенник Василий Иванович Лебедев-Кумач и не менее талантливый композитор Василий Павлович Соловьев-Седой для замечательного кинофильма «Первая перчатка», созданного в 1946 году на киностудии «Мосфильм» режиссером Андреем Владимировичем Фроловым. Данную песню исполнил в вышеуказанной художественной киноленте выдающийся советский актер Владимир Сергеевич Володин, бесподобно сыгравший в ней роль Ивана Васильевича Привалова, тренера по боксу общества «Метеор», чемпиона Петербурга 1910 года, Заслуженного мастера спорта. Уверен в том, что читатели, увидевшие текст этой песни, с огромным удовольствием немедленно вспомнят лицо этого восхитительного актера, которого в те годы обожала вся наша страна. Это был жизнерадостный человек-праздник, заражавший радостью жизни всех зрителей, смотревших фильмы с его участием. Именно Владимиру Сергеевичу Володину я и посвящаю данное повествование.
К настоящему моменту я написал уже немало повествований, посвященных крупным деятелям советского искусства, и в результате у меня возникла стойкая уверенность в том, что практически у всех этих выдающихся людей тяга к актерскому ремеслу, выбор профессии лицедея и появление таланта в данном виде творчества возникали в самом раннем возрасте. Судя по всему, все это сваливалось на них откуда-то свыше, так как весьма часто в их генеалогическом древе не было зафиксировано наличие талантов такого рода.
В подтверждение данного моего предположения, предложу читателям один любопытный факт. Дело в том, что я всю свою жизнь прожил в чрезвычайно любимом мной Ташкенте, в котором мне посчастливилось даже родиться в довоенном 1938 году, и одним из моих соседей был любимый ташкентцами Народный артист Узбекской ССР Роман Денисович Ткачук, который в 1965 году переехал в Москву, где стал работать актером и режиссером в Московском театре сатиры. Моя мама была приятельницей его мамы Валентины Николаевны, поэтому наша семья точно знала, что он с самого детства «бредил театром». Примерно то же самое имело место и у Владимира Сергеевича Володина.
Его настоящая фамилия была Иванов, он родился в Москве (8) 20 июля 1891 года в семье, в которой было пятеро детей — четверо мальчиков и девочка. Его отец был хорошо образованным и весьма зажиточным человеком, поэтому он сделал все возможное для того, чтобы и дети получили неплохое образование. Его желание почти полностью сбылось: Павел стал врачом, Сергей и Иван — инженерами, Зинаида окончила гимназию. Но я недаром употребил слово «почти»: Владимир, с детства влюбленный в театр, против воли отца устроился на работу в цирк, где стал работать коверным (клоуном, выступающим в перерывах между номерами, когда расстилают или убирают ковер на арене). Однако, работал он «рыжим» (так тогда нередко называли цирковых клоунов, поскольку они обычно выступали в ярком гриме и рыжем парике) недолго, ушел из цирка, уступив маме, которая с плачем просила его не позорить семью, после чего стал учеником бутафора в Московском театре антрепренёра Федора Адамовича Корша.
Там на него обратил пристальное внимание известный острохарактерный актер Иван Романович Пельтцер, кстати, отец всеми обожаемой актрисы Татьяны Ивановны Пельтцер, Народной артистки СССР. Его поразило то обстоятельство, что четырнадцатилетний юнец каждый вечер стоял в кулисах и завороженно смотрел десятки раз один и тот же спектакль. Он познакомился с этим удивительным парнишкой, и пригласил его к себе домой. Во время серьезного разговора И.Р.Пельтцер понял, что из него выйдет толк, и предложил ему начать учиться в Московской театральной школе, которой он тогда руководил.
Летом 1909 года тот же И.Р.Пельтцер организовал ему первое выступление на эстраде московского ресторана «Тиволи» в Сокольниках, где Владимир Сергеевич, тогда еще Иванов (псевдонимом «Володин» он обзавелся чуть позднее), пел куплеты и танцевал, вызывая нескончаемые аплодисменты посетителей ресторана. С труппой Ивана Романовича он играл популярные пьесы классического репертуара в Богородском театре антрепренёра Романа Романовича Вейхеля и в Сокольническом Народном доме.
В 1910 году В.С.Володин начал работать в провинциальных театрах в полном соответствии со словами популярной песни («от Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей»): в Витебске, Ростове-на-Дону, Одессе, Туле, Херсоне, Николаеве, Виннице и даже в театре КВЖД в Харбине, где успешно демонстрировал публике и коллегам свои прекрасные актерские способности и возможности, а также набирался опыта, с огромным интересом наблюдая за работой талантливых провинциальных актеров, которые во все времена трудились на сценах многих театров России. Можно, например, навскидку назвать имена таких гениальных актеров как Иннокентий Михайлович Смоктуновский (работал в театрах Красноярска и Норильска) и Леонид Сергеевич Броневой (работал в театрах Магнитогорска, Оренбурга, Грозного и Иркутска).
Владимир Сергеевич почти не учил своих ролей, при этом создавалось впечатление, что реплики и монологи вылетали из него как бы сами собой, поскольку он полностью вживался в образ своих героев и постоянно импровизировал на ходу. Сцена была его стихией, он чувствовал себя на ней как рыба в воде, ему доставляло несказанное удовольствие, когда публика смеялась, встречала его репризы взрывами хохота, но при этом он умел оставаться невозмутимым даже тогда, когда зал грохотал от смеха. В.С.Володин был невероятно музыкален, его хрипловатый голос обладал изумительным шармом, он свободно преодолевал грань перехода от разговора к музыке.
И вот именно в этом месте моего рассказа я хочу на короткое время отвлечься от основной темы для того, чтобы сказать пару слов об особенностях работы над моими повествованиями. Когда начинаю работать над своим новым очерком, мой мозг переходит в режим работы «нон-стоп», он продолжает интенсивно функционировать даже тогда, когда я сплю, причем частенько будит меня посреди ночи для того, чтобы зафиксировать на бумаге сформулированные им новые идеи или фразы. Я послушно встаю, хватаю ручку и, быстро записав всю полученную мной новую информацию, вновь проваливаюсь в сон, а утром с удивлением читаю все то, что я так «успешно сочинил в течение ночи».
И на этот раз моя черепная коробка с заключенным в ней весьма неплохим по качеству, как мне кажется, серым веществом, выдала ассоциации, совершенно неожиданно для меня указывающие, в какой-то мере, на сходства, имевшие место в работе В.С.Володина и таких гениальных деятелей мирового искусства, как Луи Армстронг (оба обладали невероятной музыкальностью, хрипловатым голосом, от которого публика получала огромное удовольствие, и превосходной способностью к импровизациям) и Бастер Китон (оба были превосходными комиками, остававшимися совершенно невозмутимыми, когда залы грохотали от смеха). После пробуждения я прочитал строки, написанные мной ночью, а затем отложил их в сторону.
Однако потом, все-таки, начал анализировать произошедшее. Вообще говоря, мнение своего подсознания нужно уважать, тем более, что оно являлось в данном случае чистой правдой, которую наши знаменитые писатели-сатирики Илья Арнольдович Ильф и Евгенией Петрович Петров в своих бессмертных романах «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», в которых главным действующим лицом был симпатичный авантюрист Остап Сулейман Ибрагим Берта Мария Бендер-бей Задунайский, называли его устами такую правду великой сермяжной, а также посконной, домотканой и кондовой, поэтому я и включил, в конечном итоге, сей эпизод в данное повествование. Кстати, великий Луи Армстронг пытался в свое время избавиться от хриплого тембра голоса (с помощью операции на голосовых связках, к счастью оказавшейся безуспешной), ценность которого для его неповторимой исполнительской манеры он осознал лишь впоследствии.
Конец первой части (окончание во второй части)
Борис Пономарев