Яркий луч, не остановленный шторой, заставил зажмуриться и спугнул сон. Комфортного перехода ото сна к яви не было. Привычное раздражение уже караулило у изголовья.
Солнечные брызги отражались в зеркалах и хрустальных подвесках светильников, озорно осыпаясь на причудливо выложенные мраморные плиты, ещё не все заставленные бесчисленными произведениями искусства. Из всех знакомых чувств и эмоций одна ЗАВИСТЬ обладала таким роскошным особняком, заполненным немыслимым количеством воплощённых желаний. Всё диковинное, что появлялось там, приносило лишь короткое удовлетворение, которое тут же сменялось алчным стремлением заполучить чего-то другое.
Залетевшая оса, привлечённая пряным запахом изысканных букетов, досаждала жужжанием. Будто нарочно из парка в раскрытые окна вторил ей стрекот газонокосилки, распугавший привычное кваканье любимых жаб. Словом, день не задался. Бледно-зеленоватый цвет лица ЗАВИСТИ, вечно поджатая ниточка губ выигрышней смотрелись в хмурую пасмурную погоду.
Недовольство было её обычным состоянием вот уже не одну тысячу лет. Не то чтобы возраст сказывался – по сию пору востребована и актуальна. Мало кто мог бы похвастаться таким количеством поклонников.
Первым, кого она увлекла, был Люцифер. Вскоре за ним последовал смуглый, черноволосый с недобрым прищуром завидущих глаз – Каин, посчитавший, что его жертвоприношение не было оценено по достоинству, и так позавидовавший своему добродушному брату Авелю, что переступил границу Согласия с Богом, став первым братоубийцей. Ну а дальше уже и остальные пошли чередом. К примеру, братья, продавшие Иосифа в рабство, плеяда коронованных особ и не только, из зависти совершивших убийства родственников, чтобы завладеть троном. Покопавшись в памяти, можно вытащить множество воспоминаний, когда от зависти люди творили беззакония, в первую очередь по отношению к своим бессмертным душам.
ЗАВИСТИ нравилось считать себя неотъемлемой частью человеческой натуры, одной из востребованных чувств. Она и её свита, состоящая из НЕНАВИСТИ, ПРЕДАТЕЛЬСТВА, ИНТРИГИ, РАЗДРАЖЕНИЯ, УНЫНИЯ и сожалений о чужом благе, на протяжении веков наполняли сердца и души людей. И получалось, что все в той или иной степени подвержены этому греху. Ведь только самодостаточный человек может жить, не сравнивая себя с кем-то: свои успехи – с чужими, свои достоинства – с достоинствами других людей. А у остальных всегда найдётся какое-то количество потребностей, которые проблемно удовлетворить, или амбиций, страдающих от чужого превосходства. Тут же спешит на помощь эгоизм,убеждающий, что промахи и недостатки не от собственной слабости и лени, а от несправедливости судьбы, которая вместо нас почему-то облагодетельствовала других.
Может, потому и долгожительствует коварная ЗАВИСТЬ, оттого что с лихвой питается энергиями неиссякаемых эмоций своих подопечных, им самим сокращая отмеренное время пребывания в жизни, о чём многие так и остаются в неведении. А она смакует ощущения, которыми беспрерывно наполняется. Их предостаточно: кого-то мучит зависть к одарённому таланту, у кого-то – скорбь по благополучию успешных, кто-то, отягощённый комплексами под завязку, завидует лёгкости окружающих, кто-то изнывает от зависти к красоте или гармоничным отношениям, а кого-то просто слепит от радости счастливых людей, грызут достижения других.
ЗАВИСТЬ ненасытна и всеядна. Скажем, для неё обычное чувство зависти в какой-нибудь социальной сети к успешной эмиграции – это что-то вроде порции традиционной овсянки у англичан. Или взращиваемые телевизионной рекламой завистливые желания навязываемых товаров – как непременная чашка утреннего кофе. Достаточно постная пища – обычная зависть к благополучию соседа, недруга.
Однако Зависти по душе было изысканное лакомство – когда кто-то заставлял завидовать себе, стараясь вызвать восхищение у других или доверительными речами возмущать спокойствие в их душах. К примеру, мало супермодели заставить каких-то толстушек завидовать её стройной фигуре, а вот довести до булемии своих коллег по цеху – изыск – как необычный острый вкус – имбирь в шоколаде. Или взять политика, окрылённого подскочившим рейтингом, вызывающего до инфаркта острейшее чувство зависти у доселе успешного соперника, но споткнувшегося на каких-нибудь реформах. К таким ЗАВИСТЬ питала особую трепетную слабость. Они привносили в её жизнь моменты возбуждения. Априори радости или праздника не было в её природе.