С замком у Жозефины Павловны дома вышла оказия. Раньше такого никогда не случалось, а тут прямо никак. Может, запах мужечка испугал мою женскую дверь, вспыхнула женщина и глубоко вздохнула. И зачем только природа придумала все эти хотелки, влечения, страсти-мордасти? Живёшь себе одна, во сколько легла, во столько и встала, ела-ни ела, главное никто не путается под ногами. А этот мужик прямо давил Жозефину Павловну своей отличимостью от прежних экземпляров, от него исходил могучий дух неандертальца.
С дверью наконец справились. Скрип её навеял на Жозефину Павловну ещё большую неловкость, как будто это она пришла в гости, а не к ней. Лысинький помог галантно снять ей пальто, сам разделся неспешно, всё потирал руки, словно ему наливали стакан водки, а он ждал и ждал когда ему нальют. Но с порога ему наливать никто не собирался. Жозефина Павловна прильнула к нему, с желанием почувствовать запах этого самца. Острый запах чернил ударил ей в нос и едва не отправил в нокаут. Интелегент, как же. Ничего, сейчас, как только я переоденусь в своё лучшее платье с васильками, ты у меня запоёшь как чайка на море.
Мужичок прошёл в зал, а Жозефина Павловна укрылась в спальне. От туда доносилась возня и лёгкий смех. Женщина поднимала сама себе боевой дух. Никогда раньше такого волнения с ней не случалось. Наверное, тело забыло что такое мужик и с чем его едят. Напомним, взбодримся, победим. Ляжет у ног как мышонок, и тогда она превратится в хищную кошку, и начнёт царапать его лапками-лапками, да по нежным частям тела. Такой азарт возгорелся в Жозефине Павловне, что она вылетела из спальни как из бани, вся красная, алчная, в великом порыве страсти. А где же он?
Мужичок-поэт на горизонте не наблюдался. Женщина посмотрела под диваном, никого, в шкафу - нема, ха-ха, где ж ты, курвец, спрятался, я же тебя ещё не ела? Жуткий смех разобрал Жозефину Павловну, грудь её мощно приподнималась и опускалась, море чувств нахлынуло волной. Ну я тебя найду, по всему городу буду рыскать как борзая, охота только начинается.
Однако, где-то послышалось сопение. Ах ты мой котик, вот ты где. Он душ принемает. Похвально, похвально. Видимо, запах чернил дошёл и до него. Верное решение. Чернила Жозефина Павловна разлюбила с детства, они напоминали ей школу-каторгу и отца, любившего накричать. Мать её была робкой цаплей, во всём потакала мужу, и от этого девочка Жоза невзлюбила мужской пол. Но как только выросла, как только набрала вес и объем груди и бедер, влечение к самцам в ней разрослось до масштабов вселенских. Хотелось ей всегда и везде, мысли о ласках и запретных позах сопровождали её во сне и наяву.
Голый, если не считать полотенца вокруг чресел, хлюпенький и худосочный гость выбрался из ванной. Вся его грудь заросла чёрным мхом, и от вида этих мужских зарослей Жозефину Павловну бросило в пот. Хорош, лев, хорош. А я для тебя засаду приготовила, посмотри, дорогой поэт, как на твоём голодном пути попалась такая фифа. Саму себя Жозефина Павловна любила называть себя фифой, это придавало вес её мощной фигуре. Фифа, царевна, императрица. Вот любимые её словосочетания. Я вся твоя, но кушать тебя я буду первой.
- Вы неотразимы, - произнёс с придыханием чистенький лев и бросился на колени. Жозефина Павловна позволила своему телу придвинуться вплотную. Пусть подышет бабой, друг ситцевый, пусть хлебнёт этого одурманивающего омута женской красоты. Мужичок обхватил Жозефину Павловну всеми своим фибрами, как будто кто-то хотел его разлучить с предметом его обожания. И поши руки гулять по пухлому телу, и Жозефина Павловна едва не упала в обморок. Что такое, что он творит! Наглец! Это я должна его щупать, это я сама его должна кормить с ложечки, по капельки. А он, смотрите, что возомнил, лапает меня как девку дворовую. Я императрица, я, Жозефина Павловна! Да как ты смеешь, смерд?! Она ударила его нахала по лицу.
И что вы думаете, он успокоился? Как бы не так. Он повалил Жозефину Павловну как срубленное дерево, да прямо на пол. Там, на холодном, но чистом линолеуме, он разодрал её платье по-зверски, с хищным рычанием. Ткань рвалась с охотой и лёгкостью. Китайские модельеры ещё на начальном этапе развития. Но для таких озорных самцов это в самый раз. В бюзгалтере и в трусиках зелёного цвета Жозефина Павловна была неотразима. Но и это не долго было на ней. Вот он уже увидел её такой какая она и должна быть. Женщина в одежде это камень преткновения для настоящих мужиков. Всё что висит, всё должно быть снято и брошено в сторону. Всё что не снято, это только красная тряпка и коррида. А кто не любит зрелища, все любят. И все их жаждут.
И пошла гулять мужская плоть в недрах Жозефины Павловны. С таких азартом так даже туркменские нефтяники не качают нефть. Мужичок наверстал упущенное этим летом, осень выдалась на славу. Мощными движениями он вгонял Жозефину Павловну в экстаз. Волны блаженства разлились по её взбудораженному телу. Молодец, поэт, хорошо оседлал свою музу! Да здравствует Жозефина Павловна! Да здравствует осень! Да здравствует любовь! Любите и будьте здоровы.