(Вольный пересказ)
Карелия – сказочная страна! В этом мы убедились сразу, как только вышли на большую воду. Пейзажи озерные были буквально нашпигованы птицами. Будто во сне плывешь. Стайки уток встречались столь часто, что даже неинтересно. Но как-то все они «не вовремя», по объяснениям нашего штатного охотника Арнольда.
…Вот четыре байдарки скользят по голубой глади озера; ребята сосредоточенно гребут. В этот момент над головами, «низенько-низенько!», пролетает приличная стая отличных уток. Увы, только «пиф-паф!» и можем мы сказать вослед улетевшему мясу.
…Плывем по протоке – буквально в пяти метрах такая встает на крыло куча уток (а порой и гусей), и таких жирных, что просто «АХ!» да и только. Но успеваем выкрикнуть только ЭХ!», потому что ружье у Арнольда и в этот раз «зарыто» в где-то в форпике и так глубоко, что враз его ну никак не достанешь! И утки дают полукруг и прямо за кормой опять на воду – бултых! Короче говоря, охота не задавалась, несмотря на официальный мандат, полученный в Рязанском обществе охотников. Видимо административная сила этой бумаги Карелии не достигала.
Но день настал!
С утра группа делала большой волок. Место было сырым, болотистым. Вернувшись после очередной носки, кто-то сказал, обращаясь к «убивцу-добытчику»: «Недалеко, справа от тропы, озерцо, там уток, штук шесть, плюхается» Сходи, попробуй».
И тогда встал Арнольд во весь свой рост, и взял Арнольд ружье свое двуствольное. И вид его в этот момент был столь живописно грозен, что я крепко поверила в удачу. И робко попросила взять меня с собой. Хотя бы подносчицей патронов. Молча мотнул главой грозный Арнольд. И я пошла за ним…
Метров 300-400 шли по чавкающей тропе, потом свернули вправо. Перед нами было маленькое, метров 25-30, озерцо посреди болота. Пригнувшись, Арнольд начал подкрадываться… Мне было приказано стоять на месте. Послушно стою и медленно, но неуклонно погружаюсь в болотистую почву. Проходит 5… 10… 15… минут. Я уже по щиколотку в холодной, мутной, болотной воде. Невольно думается, что Арнольду-то хорошо, он в сапогах-болотниках, а я-то в кедах…
Тут грянул выстрел! Три утки сорвались в сторону леса. Две другие, как ни в чем ни бывало, плавают себе друг подле друга без всяких признаков беспокойства. Вижу, Арнольд подползает почти к урезу воды…
Еще выстрел! Практически в упор!
…А утки, как плавали, так себе и плавают.
Я же и говорю – Карелия сказочная страна. Все как во сне, даже выстрелы.
Тут Арнольд встает во весь свой грозный рост и нимало не заботясь об утках, начинает смачно шлепать по болоту вокруг озерка.
Мне надоело стоять на месте, я давно уже постукиваю зубами от холода и потому решаюсь крикнуть: «В чем дело?»
Ответ громок, краток, эпичен. Каждое слово весомо, как только что вылетевший из ствола и утонувший в болоте дробовой свинец : «Патроны кончились». Следует пауза в духе имперского Рима, а затем риторический вопрос: «Да и утки ли это вообще? Может макеты плавают?»
Классика! Хоть в учебники по элоквенции помещай!
Мне ужасно смешно смотреть на промазавшего охотника, но я сдерживаюсь. Кричу в ответ: «Какие тебе макеты? Может сбегать за патронами?»
«Давай, беги. Бери побольше! Тащи весь патронташ. А я пока покараулю». (Заметили? Римом уже не пахнет. Улетучился начисто).
Несусь, что есть силы, до лагеря. Задыхаюсь: «Где патронташ?» Девочки (Нина, Зина) удивленно смотрят на меня, на мое, конечно же странное со стороны, состояние свежерождённого охотничьего азарта. И молча указывают на висящий на сучке патронташ. Когда я прибежала обратно, Арнольд сообщил, что одну утку он всё-таки все-таки, оказывается, подбил.
«Но она куда-то заныкалась».
Вторая же, как заведенная, нарезала круги радиусом два метра по центру и, судя по всему, улетать не собиралась. (А может быть и не могла)
И еще два раза грянул гром ружейный… Но тщетно. Плоть утиная и свинец не желали соединяться в пространстве…
И так и эдак крутился Арнольд, а утка тоже – круть-верть, и опять ровно в пяти метрах за границей зоны поражения.
Измаялся Арнольд, отчаялся Арнольд и отчебучил Арнольд: «Беги, – говорит, – Галка, на ту сторону, гони ее мне под выстрел».
И я, сдуру, побежала.
Забегаю на ту сторону. Вот она – утища. Жирная. Метра 3-4 до нее. «Кыш! – кричу, – кыш-кыш!» Ноль внимания. Хоть бы взглянула в мою сторону. Понимает, пернатый кусок мяса, у кого ружье, а у кого только «кыш».. Меня она не боялась, совершенно! – несмотря ни на очень малые между нами расстояния, ни на мое отчаянное кышканье… В общем, набегалась я досыта. И от всей этой беготни, мне уже не холодно, а совсем наоборот – жарко стало.
Но, конечно же, в конце концов, гений человек победил. Убил наш штатный «убивец» утищу. Но она осталась плавать точнёхонько по центру озерца…
«Байдарку! – грозно повелел Арнольд.
И я вторично побежала в лагерь. Начальник Лёша хладнокровно выслушал мой сбивчивый, взволнованный рассказ, взял бухту веревки, и мы отправились за добычей. Без байдарки, разумеется, ибо их уже перетащили на другое озеро.
Тем временем Арнольду удалось обнаружить и первую, подраненную птицу…
Леша ловко поработал за спаниэля и мы обрели двух хороших, упитанных уток. Похлебка из них получилась – чудеснейшая! Знали бы вы, с каким «УРА!» пошла она после волока! Мне до сей поры памятно и приятно.
Это был первый и единственный охотничий успех нашего похода.
.