Ты ладонь в ладонь положишь, низко голову склоняя,
Но и то понять не сможешь, что ты значишь для меня…
Звезды все и люди – словно листья на ветру.
Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру
Ты. Муз. Т. Русева, сл. Л. Дербенева.
«Скоро осень, за окнами август…», «Улетело, отзвенело бабье лето…», «Осень, осень! Опять в моей душе колдует соловей. Осень, осень - весна любви моей…», «Далекой осенью с тобой мы встретились…». Эти строчки из песен нашей молодости я вспоминаю каждый раз, когда закладываю вино нового урожая. Виноделы говорят, если хочешь получить хорошее вино, достаточно просто соблюдать технологию. Но, чтобы создать божественный напиток с изысканным букетом, ставить его нужно с добрыми помыслами, не спеша, отдавая ему частичку своего тепла.
Следуя этому правилу, я очищаюсь перед закладкой духовно и телесно. Топлю баню. Парюсь неторопливо, отрешаясь от сущности нашего бренного мира. Банным жаром и свежим веничком выгоняю из себя и телесную немощь, и душевные переживания. Уходят усталость, отрицательные эмоции, черные мысли, обиды и печали.
Затем приходишь ты. Твои тонкие нежные пальцы массируют мои затылок, плечи, опускаясь все ниже и ниже. Я переворачиваюсь …
- Милый, ты к зачатию наших детей не готовился так тщательно и серьезно, как к закладке нового вина, - шепчешь ты на ухо и совершаешь со мной обряд очищения души…
Прости, голубка моя, за то, что в твоих словах есть немалая доля правды.
Из всех приготовленных мною вин ты больше всего любишь малиновое. Поэтому его я готовлю особенно тщательно. Отбираю для закваски самые спелые и сочные ягоды, такие, что достойны по сладости своей губ твоих, любимая. Мне хочется вложить в вино нежность, чтобы создать напиток любви, и я ухаживаю за бродящим вином так же, как в свое время ухаживал за тобой – с любовью и самыми светлыми надеждами. В тебе даже просыпается ревность.
Прости, родная, но в данном случае она несправедлива.
У тебя никогда не хватает терпения дождаться, когда вино выстоится и наберет положенный букет. Тебе хочется молодого задиристого вина. Я не могу противиться твоим желаниям и в шалые дни бабьего лета - уходящей осени прощального бала, мы снимаем пробу.
Ты наслаждаешься какое-то время нежным ароматом напитка. Затем, подняв бокал, рассматриваешь его на свет, медленно поворачивая в лучах осеннего солнца. Любуясь игрой света внутри бокала и отблесками солнечных лучиков, играющих на гранях хрусталя, ты улыбаешься.... Улыбаешься не мне, а чему-то своему, своей мечте или желанию, каким-то собственным ощущениям. Я напоминаю о своем присутствии легким покашливанием. Ты отрываешь взгляд от бокала и, лукаво поглядывая на меня, даришь одну из тех улыбок, от которых кровь закипает сильнее, чем от самого крепкого вина.
***
Настал сентябрь. В права владения вступила Осень. Осмотрелась молодая хозяйка. Прошлась по рекам и полям, заглянула в леса и поселки. О-о-о, сколь богаты ее владения! Закружилась от счастья красавица, голову потеряла. А тут и вечные гулёны - Ветер да Дождь подоспели. Вскружили голову девчонке, закружили в стремительном вальсе.
Кутит шальная осень, разгульно творя беспечный свой бал. Охапками кидает направо-налево золотые, рубиновые листья в лесах и парках. Горстями швыряет алмазы солнечных лучей на еще лазурную поверхность водоемов и рек. Расплёскивает из хрустальных бокалов редкие «слепые» дожди. Щедро осыпает бриллиантовыми крошками солнечных зайчиков лужи на дорогах. Всё, что лето месяцами скрупулезно копило, бесшабашная ветреница спустила за неделю. А Ветер и Дождь, разгулявшись, унеслись в иные края…
Осталась Осень одна.
Притихла. Огляделась. Что натворила: голые леса, пустые сады, вместо птичьего щебетания - тревожное воронье карканье. Кругом сырость, слякоть и запустение. Пригорюнилась. Всплакнула тихим дождем и к солнышку с повинной обратилась...
Пожалело светило глупую. Обогрело, обласкало…
Так и появилось оно, бабье лето.
За окном его последние деньки. Солнечный свет, бесконечное количество раз преломляясь в осенней позолоте листьев, врывается на веранду через раскрытые рамы. Пурпур растущей у дома молоденькой рябины подсвечивают их снизу красным цветом. Ветер колышет листья, и мечется желто-оранжево-красное перецветье, будто в комнате пожар бушует. Всё сгорает в этом пламени. Лишь одно ему неподвластно – моя память, где только ты, я и малиновое вино.
Разливаю твой любимый напиток в два бокала. На секунду ветер стихает и пробившиеся сквозь листву солнечные лучики, упав на грани хрусталя, окрашиваются в багрянец и тут же разлетаются множеством мелких искр. Один бокал наливаю себе, другой – для тебя. Твое место у окна. А я сажусь напротив… Я расскажу о себе, поделюсь переживаниями. Хотя, какие могут быть переживания в моем возрасте. Нет, я стану вспоминать…
А ты… Ты, загадочно улыбаясь, будешь волновать меня все тем же лукавым взглядом… с фотографии, рядом с которой стоит наполненный на две трети хрустальный бокал молодого малинового вина.