Жук сидел на подоконнике. Довольно большой – треугольное тело размером с ноготь большого пальца, а еще по-паучьи вывернутые длинны и толстые лапы, усы-локаторы со щеточками на концах. Он был черно-коричневый, со странным, почти красивым узором на спине – замысловатой, каллиграфической вязью.
Несколько секунд Виола и жук просто смотрели друг на друга, застигнутые врасплох встречей. А потом тяжелый тапок опустился на треугольное тельце, враз превратив его в мокрое рыхлое пятно. На секунду в воздухе запахло кофе, корицей и чем-то темным, горьким, осенним.
- Ты чего орешь? – мать прибежала их кухни с ложкой в правой руке и крышкой кастрюли в левой. – Что случилось?
- Тут жук! – взвизгнула Виолетта.
- И что? – пожала плечами мать.
- Откуда он тут? – на тон ниже, но все так же нервно спросила Виолетта. – Мы же на шестнадцатом этаже теперь живем! Они не должны тут появляться!
- Видимо, жук об этом не знал, - закатила глаза мать. – Возьми его аккуратно бумажкой и выкинь в окно. Пусть летит.
- Уже нет жука, - злорадно хмыкнула Виола и кивнула на подоконник.
- И зря, - расстроилась мама. – Он тебе ничего плохого не делал.
- Угу, - набычилась Виолетта. – Это пока!
- Ага, а так планировал жестокое убийство с расчлененкой? – едко спросила мать. - Шел себе бедняга по своим жучиным делам – но не дошел.
- Да-да, будем его семье пенсии платить по потере кормильца, - фыркнула Виолетта. – Принесем свои официальные извинения.
- Не помешало бы, - грустно сказала мать. – Все-таки живое существо. Было.
- Это всего лишь сраный жук! – начала закипать Виолетта. – Сдох и сдох.
- Все с тобой понятно! Пятно убери, - холодно бросила мать и исчезла за дверью в кухне. – И за хлебом сходить не забудь!
- С удовольствием схожу! - крикнула ей в спин Виолетта. – Не тут же с жуками и их зашитниками оставаться!
До приезда отца оставалось через три дня. Поэтому нужно было продержаться до его возвращения с этой фанаткой жуков и принципа не убий, вегетарианкой и прочим хламом. Не то, чтобы Виолетта старалась – но она старалась.
Виолетта накинула куртку, сгребла с полки все лежавшие там деньги («Сдача – моя!» - злорадно подумала она в сторону кухни), схватила ключи и вышла в коридор, с силой хлопнув дверью. А что? Пусть знает!
В коридоре было пусто, светло и очень тихо. Вообще в новом доме было странно. Тот, предыдущий, был з старых. Там был вечный движ, постоянно тусили бабки и дедки, алкаш дядьТоля с друзьями, какие-то мамки с мелкими детенышами, стремные подростки... Но Виолетте так нравилось больше – никто не лез с поучениям и дурными вопросами, не воняло дешевым пойлом, куревом и ссаниной.
На лестнице сидел жук и смотрел на Виолетту внимательным взглядом глаз-бусин. Жук был неотличим от того, домашнего. Такой же черно-коричневый, с узором арабской вязи на спине.
- Пришел мстить за брата? – спросила Виолетта у жука. Тот не ответил, продолжая пялиться. – А ну пшел вон! - она подняла ногу, чтобы наступить – жук мгновенно исчез.
- И вали отсюда! – крикнула ему вслед Виолетта. – Завели моду тут сидеть.
Подъезжая, щелкнул лифт. Отъехала в сторону, приглашая в кабину, дверь. Лифт тоже был из плюсов нового дома – чистый, быстрый, тихий, без привычного, режущего глаза запаха.
Дверцы все так те бесшумно сомкнулись, опять что-то щелкнуло, кабинка плавно поползал вниз. И тут же из всех щелей потекли жуки – большие, темные, с буквой вязи на спине. Почему-то вдруг вспомнилось мамино:
- А если бы ты по своим делам шла, а они…
Пожалуй, впервые в жизни Виолетта подумала, что мать все-таки была права.
Но додумать мысль она уже не успела