- Привет Галадриэль. Был у тебя на стихире и на прозе. Оставил рецензии, почитаешь.
Немного грубоватый, чуть гнусавый, мгновенно узнаваемый голос словно отчитывался о проделанной работе короткими фразами.
- Привет Женечка. Рада тебя слышать. С каких пор ты меня переименовал? Если я правильно помню Галадриэль – королева эльфов из «Властелина колец»?
- Именно так. Ты книгу читала?
- Нет, только фильм смотрела, но из меня королева как из мухи космонавт – хохотнула я.
- Ну не знаю. Мне ты напоминаешь именно её – тебя невозможно обмануть, очаровать. Такое впечатление, что насквозь видишь. И глаза… Таких у людей не бывает. По крайней мере мне не встречались.
--Знаешь, а мне не хочется тебя переубеждать, – с усмешкой ответила Жене, вообразив себя в роли статной блондинки с сияющим взглядом. - Как придумал, так пусть и будет. Только у королевы был король, а я девушка независимая и статус менять не собираюсь даже под дулом пистолета. – полушутя ответила собеседнику и поменяла тему. – Что ты по поводу рассказа скажешь? Получилось?
- Получилось. Отлично получилось. Нам с мамой очень понравилось, только договор какой был? Писать про любовь.
- Ха! А любовь к бабушке любовью не называется?
- Ну, я как-то иначе представлял себе…
- Вот о том, что ты напредставлял – напиши сам. – перебила я Женину речь. - Я свою часть договора выполнила по-честному. Жду твоего рассказа... Ну, ладно это творчество, а как жизнь? Какие планы? Как Галина Алексеевна?
Дав выговориться своему собеседнику, коротко отшутилась отвечая на вопросы о собственных делах и вернула разговор в начальное русло:
- Жень, знаешь, а ты недалёк от истины: на мне неплохо смотрится сказочное одеяние, но не королевы эльфов, а Дюймовочки. Если вынести за скобки предысторию от рождения до мышиной норы, был в моей жизни «Ласточка». Сейчас попробую соединить сказку с реалом: Саша отвёз меня в центральную библиотеку на первое собрание тех, кто причислял себя к поэтам. Можно сказать, на цветочную поляну где я встретилась с цветочными эльфами. За скобками остаётся угроза его цветейшества умереть и сказочный хепиэнд, но должен же был Андерсон чем-то вознаградить героиню за все мытарства. То, что литераторы – люди волшебные на всю голову, это ты знаешь. Вот и назовём нас эльфами. Стать королевой я не планировала, а летать – это мы с великим удовольствием. К счастью замужество в нагрузку к крыльям мне не грозит – у «короля» полный набор.
- Мысль уловил, но предположу, что Дюймовочка - это Гладриэль в юности. Эльфы создания бессмертные.
- Согласна. Буду готовиться к вечной жизни. Вот прям сейчас и начну. – рассмеялась я.
Ещё через пару реплик мы простилась с Остаповым и я включила компьютер.
Для чего мы в этом мире?
Чтоб встречаться на стихире.
И на сайте проза ру
Встречи нашим по нутру.
Для чего я в мире этом?
Чтоб однажды стать поэтом,
Ведь прозаиков не счесть.
Перспектива в целом есть.
Потешив душеньку хвалебными рецензиями, с благодарственными мыслями в адрес Женечки и счастливой улыбкой вышла во двор.
Лёгкие, негромкие звуки деревенской местности не мешали ручейкам мыслей. Родники этих ручейков пробили себе дорогу после телефонного разговора, уводящего от бытовых дел и некоторых сложностей, связанных с ними.
Палисадник возле дома в скользящих лучах предвечернего солнца пестрел разноцветием и пробуждал желание полюбоваться красотой растений. Я присела на низкую скамейку возле груши и позволила мыслям оформиться в версию образа души цветочной эльфийки. С лёгкой подачи Остапова, отныне к этому роду были причислены все поэты, а значит и души у них должны были напоминать цветущую поляну и не иначе.
Под небом голубым цветёт мой дивный сад
А на скамейках низеньких мои друзья сидят.
Кто люби тот любим, кто светел тот и свят
Кого пустила в душеньку не выгоню назад.
Не нужен здесь мне огнегривый лев
И дивный вол исполненый очей
Пусть орёл летает в поднебесье.
Каждый взор в саду незабываемый.
Шёпотом пропела я песню Гребенщикова на свой лад, с упоением глубоко вдохнула аромат петуний и душистого табака, открывающего белые граммофончики и продолжила фантазировать, сплетая образы людей и цветов.
«Ну что же, осталось назначить Лёню королём эльфов… Королева сада роза… Нет уж, это карикатура какая-то – Север в образе розы… Цветок из него явно не получится – не тот коленкор, масштаба не хватает. Может дерево? Растёт же груша в моём палисаднике и вроде к месту, вон как под ней цветы разрастаются, сильнее чем на открытом месте» - убеждала я сама себя с полной серьёзностью.
Телефонный звонок заставил вздрогнуть и вернул в реальность, которая заставила реки мыслей течь в совершенно другом направлении.
Бытовые необходимости выматывали сознание без остатка длительное время, но всё-таки, как реальность ни старалась, роднички, выпущенные на свет Женей Остаповым, напоминали о себе шелестом ключевой воды. Эльфийская поляна стала отдушиной. Давая отдохнуть разуму от решения проблем, я отправляла его в созданный образ, мысленно облагораживала дорожки, расставляла скамеечки, разговаривала с друзьями и помогала сама себе советами от их имени.
После недолгих раздумий мой вдохновитель обрёл образ невысокой райской яблоньки, а образом Лёни Севера стало деревце ясеня.
Жене я позвонила после очередного литературного собрания, на котором мне в ученицы была отдана шестнадцатилетняя девочка. Писать стихи в таком возрасте может заставить только любовь, но чему может научить тот, кто забыл её дыхание? Предстояло вспоминать и вживаться в образ.
- Женечка, я к тебе стучусь не так просто, – начала я поднимать тему после приветствий и коротко обрисовала задачу, стоящую передо мной.
- Так, на мгновение показалось, что ты решила дать мне шанс, но тогда бы не звонила. Я прав?
- Совершенно. Звоню, чтобы ты лишнего не подумал. В рассказе я ушла в сторону, сейчас предстоит написать ряд стихов в состоянии любовной агонии. Не хочу, чтобы встревожился, будто в твой адрес или не начал продумывать кто ходит у меня в кавалерах.
- Понял. Нет, конечно немного обидно, даже помечтать не дала. Истинная королева эльфов.
- И значит имею право наградить тебя по-королевски за разрешение не любить земной любовью.
- Это чем же?
- Доверием мой друг, абсолютным доверием. Готов слушать? – поддержала я шутливый тон и получив согласие рассказала про поляну эльфов. – По сути, вдохновителем для создания моей отдушины стал ты и отныне живёшь там на правах личности приближённой к королеве.
- У тебя неплохо получается придумывать сюжеты для фентэзи. Не думала написать что-то в этом стиле?
- А по мне так иду по дороге, проложенной Экзюпери. У него маленький принц на планете где ничего кроме розы и овечки, у меня поляна с цветами и деревьями…
- Хранители деревьев – дриады, а не эльфы.
- Ну я же создавала не мифологию, а отождествлять вас с Гуркиным и Севером с цветами не получилось.
- Если не секрет, каких мы древесных пород? Надеюсь не дубы?
- У меня не настолько много места на поляне, чтобы дубовую рощу высаживать. Ты – райская яблоня, Север – ясень, Гуркина пока не вижу. Не приходит. Он вообще птичка залётная-перелётная, но скамейку на всякий случай держу в запасе.
- Ты меня удивила. Я – райская яблоня… А можно спросить почему?
- Лирик, пишущий пародии явно создание декоративное, это раз, яблоко – очень полезный фрукт, но кушать райское - практически невозможно. Это из серии не верь глазам своим. Твоя внешность довольно таки сильно контрастирует с содержимым.
- Ну да. Бледные поганки тоже можно есть, но только раз в жизни… Нет, довольно таки интересное размышление обо мне. Спасибо. А Север кто?
- Ясень. Почему попробуешь угадать? Ты ведь его дольше меня знаешь.
- Дай подумать…
Повисла пауза, но молчать при разговоре по сотовой связи – удовольствие дорогое и бессмысленное.
- Ладно, не старайся. Всё значительно проще чем кажется: я решила, что это самый уместный вариант хотя бы потому, что для маленьких цветочных эльфов пышная крона ясеня самое безопасное место и, при этом, никакой конкуренции, ибо его цветы напоминают невзрачную мягкую кисточку из тычинок.
- Глубокомысленное рассуждение, - засмеялся Женя.
- Ну а если заняться анализом, у ясеня огромное количество заострённых семян -крылаток, в природе они вонзаются в трещинки на земле и прорастают. Север изо всех сил делится с нами своими знаниями, буквально вонзаясь в разум, этакая колировка, вывернутая наизнанку… По сути, большинство писателей приколированы на корни тех, кто писать научил. Учителя служат подвоем. К несчастью, в моём случае это – Север.
- Почему к несчастью? – удивился собеседник.
- Потому что колировка - это всегда неполноценное растение. Даже опята на пеньке Пушкина – личности… Так, у меня телефон запикал – батарею высадила. Следите за новостями на стихире, буду начинать страдать.
- Ну давай, успехов. – попрощался Остапов.
Это был единственный раз, когда я осмелилась показать свою отдушину постороннему человеку. Растения на моей поляне буйно поднимались под синим небом. Ясень набирал мощь, простирая ветви во все стороны, его крылатки разлетались далеко за видимые пределы – набирал силу фестиваль «Берега дружбы». Только райская яблонька оставалась неизменной и вызывала небезосновательное сострадание – в Женин мирок пришли ураганы. Одно за другим «плохо» не давали яблоне, растущей у меня в душе, набирать силу.
Шестого февраля Женя позвонил и радостно сообщил:
- Галочка, мне принесли пенсию! Вот только сейчас ушла почтальонка. Веришь – гора с плеч упала - начинается время стабильности. А ещё я в конкурсе первое место занял. Заглянешь на стихиру. И уже новый стих на другой конкурс отправил.
- Ой, как хорошо! Очень рада за тебя. Ты к нам на собрание в это воскресенье приедешь?
- Планирую приехать. Хочу с сыном увидеться, собираюсь после собрания к нему в Таганрог с ночёвкой отправлюсь.
- Отлично. Значит - до встречи.
Разговор наделил яблоньку несколькими ветками и увеличил блеск листьев – Женино душевное состояние улучшалось.
Сообщение о его смерти всего через пару дней после нашей беседы вызвало чувство растерянности. Непонимание перехватило горло и буквально выдавило слёзы. Как умер? Человек полный планов не имеет права умирать! Это не честно! Господи! Так не должно быть! Словно в последней надежде на ошибку, мысли быстрее внутреннего взгляда скользнули к яблоне.
Её не было.
На месте деревца, поблёскивала небесно-голубая субстанция размером с его крону. Над скамейкой ножки которой оказались почти до середины погружены в это голубе озерцо парила полупрозрачная фигура, окутанная в крик. Нет, я не слышала, я просто знала, что от фигуры исходит невероятно сильный крик.
Он словно туман скользил по блестящей поверхности. Истончался, исчезал, но его уже догоняло новое облако отчаянного крика.
«Муза», - шепнуло подсознание. «Женина Муза. Её слышал и понимал только он».
Глаза наполнились слезами. Всего на мгновение я закрыла их чтобы позволить каплям пролиться на щёки, но этого хватило чтобы озерцо и фигура над скамейкой исчезли.
Объяснить видение силой собственного воображения разуму не удалось, так же как не удалось объяснить знание, что эта лазурная ртуть обжигающе горячая и под ней сейчас образовался ожёг. Только не озерцо причиняет боль – огнём горит под ним душа.
***
Плохое всегда случается внезапно. Даже если готов, даже если сам воздух которым дышишь буквально кричит о том, что плохое уже расправило свои покрывала и готово накрыть твой мир.
Сорок дней тому назад я узнала как на самом деле заканчивается сказка про Дюймовочку.
Что ж, Анденсен был милосердным мечтателем и подарил своей героине вечно-цветущую поляну, но назвал историю сказкой.
Я не хочу заглядывать в свой сад.
Для того чтобы узнать, что он периметру кроны ясеня покрыт толщей льда, а мои друзья-подруги пытаются растопить эту плиту собственными слезами, не обязательно видеть...
Я боюсь смотреть в собственную душу.
Восемнадцатое ноября -
День Рождения Деда Мороза
Просыпаются детские грёзы
Но о взрослых мечтах говорят…
Восемнадцатое ноября…
Ураганом трясёт Приазовье.
Первый день в эту осень суровый –
Совершается тайный обряд.
Восемнадцатое ноября…
Из созвездия Льва леониды
Над Землёй пролетят и увидят
Что сердец огонёчки горят…
Я по-детски прошу: «Дед Мороз,
Не дари мне подарка, не нужно,
Объясни если можешь, по дружбе
Кто к земле леониды принёс?
Метеоры вот эти в ночи
Уж не души ли с дальней планеты
Из созвездия Льва? Дай ответ мне»
Дед Мороз как всегда промолчит.
Ну а я нарисую мечту,
Пусть ноябрь её сохраняет:
Леонид к леонидам взлетает…
Он туда, где подобные ждут.