Часть 22 - сказки
После упадка сил и истощения царь велел открыть праздники еды. Со всех концов царства везли лучшую еду во дворец. В большом зале с дубовым потолком и резным рельефом цветов, где большие фарфоровые вазы стояли по периметру больших окон, приглашенные министры и первые наложницы чинно сидели за столами, присматриваясь друг к другу. В праздник еды царь разрешил различные напитки, включая и крепкие. Министры вежливо и учтиво кланяясь друг другу, наливали по рюмочке спиртного за справедливого царя. С продолжением застолья, развеселившись, гости стали бурно шуметь, не обращая внимания на замечания царя, который небольшими глоточками из хрустального бокала пил шампанское. Черный раб из Буругунди стал стучать полыми трубками. Увидев, что гости не обратили внимания на замечания царя прекратить громкий шум, стал трясти бутылочной тыквой. Ґвалт, разноголосье, крики смешивались в громкий балаган. Терпение царя лопнуло, и он дал знак верному слуге:
- Позабавь гостей погремушкой со звенящими металлическими дисками. Да пусть наложница с бубенчиками и колокольчиками покажет свое умение в танце.
Шут с набедренной повязкой ловко жонглировал палкой перед первыми министрами царя.
- Слабо! - закричал один из приближенных министров царя.
Один из шутов тут же встал руками на палку вверх ногами возле министра, сделавшего замечания. Удерживая равновесие, шут и начал неистово кружиться возле неусидчивого гостя.
- Совсем вертушка не интересна. Мне больше нравится, когда ноги напоминают мельницу, - проворчал недовольный министр.
А тем временем шут костлявыми ногами увеличил скорость в виде
Голландской мельницы и нечаянно задел макушку бывалого министра. От неожиданного удара голова приближенного царя ляпнулась в огромное блюдо с майонезным салатом, где брызги от блюда прибавили украшение на дорогих костюмах приглашенных.
Брандмейстеры подали на стол жареного павлина с золотым клювом, приготовленного индюка, четвертного теленка, большие порции дичи, барашка, перепела, приготовленного по-царски ягненка, вокруг которого был свежий розмарин. Царю подали хвост бобра на гриле, отбивные из молодой морской свинки. Министры после хмельного дружно искали в можжевеловой настойке тончайшую золотую фольгу.
Спокойная мелодия музыкантов, играющих на габое и флейте, клавесине и виолончели, располагала для приглашенных гостей приятную обстановку для дружеского разговора. Неожиданно в зал вошла Азиза. Позади ее медленно шел Альфир. Гуля, сидевшая далеко от царя, посмотрела на удивленного монарха. "Нежели царь, - подумала Гуля, - решил больше узнать о необычном молодом человеке из Медины? А может, подруга желает меня больше унизить? Видно, что Азиза не медлит в царских интригах. Она мне явно мстит! И это за мое добро, что я пригласила бедную парикмахершу во дворец ради спасения ее мужа Тики-Тики. Мое добро не пошло мне на пользу. Вижу недоверчивый взгляд гостей на меня. Кажется, Альфир посмотрел в мою сторону. Наверное, он все понимает."
Царь подал знак подойти юноше поближе.
- Слыхал, что ты чист сердцем и справедливым умом. Знаешь науки магии и волшебства. Визирь тебя поучает о запретных тайнах, не ведая, что посвященные знают свой путь и свои убеждения. Ты слишком далеко в моем царстве заходишь.
Альфир поклонился перед царем:
- Жажду истинных знаний, мой повелитель.
- Еще совсем недавно ты и не помышлял об учебе, торгуя коврами.
- Учитель всегда приходит, когда ученик готов.
В большом обеденном зале стало постепенно темнеть.
Черный раб с горящим факелом зажигал масляные фитили. Лица молодых наложниц заиграли необычными красками от зажженных факелов. Сумрачные тени от высокого потолка распространялись вдоль стен, где большие гобелены отражали охотничьи бега по пересеченной местности вместе с охотниками на лошадях. На других гобеленах была показана сельская идиллия рощиц с зелеными полянами, где романтичная пара возле тихого пруда не сдерживалась в своих чувствах.
В звучании романтичной музыки подали на длинный стол орехового дерева с инкрустацией королевских роз сладкие блюда с розовой водой. Гуля напряженно вглядывалась в лицо Альфира, который безмолвно слушал поучающего царя. Рядом сидевшая с царем Азиза внимала речи мудрого царя. Она одна из первых заметила, как из-за двери медленно под факелом плыла тихая тень. "Неужели Шехерезада? - подумала Гуля, Ведь она всеми забытая. Царь ее давно не хочет видеть."
Шехерезада тихой поступлю шла к царю. На пути проходящей Шехерезады стал черный раб с зажженным факелом.
- Открой свое лицо! - приказал раб.
- Свои глаза покажу только царю.
- Ты чужая. Следуй за мной в темницу.
Гуля немедля взяла руку Шехерезады.
- Только вместе с ней я пойду навечно за решетку.
- Пойду спрошу у царя, что с вами делать?
Царь долго всматривался в пожилую наложницу:
- Глаза мои плохо видят. Вечерняя гостья для меня не радость. Покажи свое лицо.
- Не узнаешь. Время погасило мои глаза. Только тень моя медленная иногда скользит в твоих дворцовых палатах.
- Так чего ты сейчас ожидаешь от меня? - ответил разочаровано царь.
- Ничего. Пришла с тобой проститься.
- Вот и прощай. Иди в свой дом.
- Помнишь, ты всегда мне говорил, что я у тебя лучшая и первая? - напомнила старая наложница.
- Твое время давно уже прошло. Ступай. Нам больше не о чем говорить.
Альфир подошел к Шехерезаде.
- Будь мужественной. Может, справедливый царь подобреет и поблагодарит тебя за все хорошее.
Царь недовольно посмотрел на юношу:
- Ты слишком на себя многое берешь! Визирь за это будет наказан, а твое место будет на рынке.
Визирь немедля достал большой, пурпурного цвета, платок из кармана и накинул его на голову Шехерезады. Альфир взглянул в глаза царю и склонился в поклоне:
- Будьте милосердны, мой повелитель!
Царь отвернулся, чтобы поглядеть на первую наложницу.
Альфир медленно стягивал платок с головы пришедшей гостьи. Приглашенные, затаив дыхание, увидели невиданную красоту молодой девушки. Ее красота затмила всех лучших в зале сидящих наложниц. Опытный министр, познавший мельницу и блюдо салат-оливье, размахивал руками перед Альфиром:
- Это обман!
Лучезарная девушка прикоснулась нежно к министру.
- Я ведь настоящая!