На этот раз они сидели на роскошной набережной, отделявшей богатые кварталы от океана, в беседке, защищающей от палящего южного солнца, совсем близко от кромки воды – Эдея сама выбрала это место, ей нравилось, когда до неё долетали соленые брызги. Эдея уже не выглядела такой измученной и бледной, но тоска из глаз не уходила.
- Девочка моя, что тебя мучает, ты что-то скрываешь, это сводит меня с ума! Неужели тебе плохо со мной?
- Мне хорошо с тобой. Но ты тоже от меня что-то скрываешь, Денис Бек. И я знаю, что именно. Твой приступ неспроста. Это напоминание. Тебя послали за мной, верно? За мной послал жрец, чтобы ты вернул меня и мой Ключ на Остров, которому мы принадлежим, да? Потому что я коренная островитянка, и не имею права распоряжаться собой, да?
- Эдея, милая моя девочка, любимая, не говори так. Я никогда не предам тебя. Я умру, но не выдам тебя жрецам!
- Твоя смерть будет медленной и мучительной, если ты не приведешь меня на Остров, молчи, я это знаю. Ты просто угаснешь. Теперь моя очередь открыться тебе. Денис, я тут не живу, я выживаю. Денис, я вернусь с тобой на Остров! Я не желаю тебе гибели, ты мне дорог так, как не дорога мне моя собственная жизнь. Бытие на континенте мне чуждо, я не в состоянии в него влиться. Ты думал, что уж теперь-то я счастлива и свободна, я познала настоящую независимость, счастье в любви, богатстве, покое, заботе? Но ключ никогда не бывает свободен, человек-ключ – вечный раб Желтой Королевы, она живет внутри меня, она манит и зовет, иной раз до боли и отчаяния, я снова и снова пробую сильные наркотики, но они меня не берут. Вот почему мне близки эти потерянные души, они единственные меня понимают, мы вместе витаем в своих видениях, и они щедро делятся своими видениями со мной, а я своими грезами – с ними. Я излечиваю их от ломки – такова сила Желтой Королевы, а они делятся со мной украденными дозами, не зная, что она оберегает меня, что во мне сидит свой собственный величайший наркотик – Ключ к Желтой Королеве.
Эдея зябко куталась в пуховую шаль, ибо она, привыкшая к свежим ветрам островитянка, здесь стала мерзнуть. Денис только теперь понял, как сложно ей было приспосабливаться к веселой жизни вне Острова. Он по прибытии ожидал увидеть её счастливой, смеющейся, влюбленной, жизнерадостной, а встретил подавленной и грустной, и даже его любовь не способна оказалась её примирить с участью сироты.
И вот сейчас её глаза загорелись фанатичным огнем.
- Сделай же то, за чем тебя послали, Денис, увези меня на Остров, он распахнется перед тобой, жрецы откроют канал, кьюры встретят тебя в начале тоннеля. Я не создана для нормальной жизни, как ты выражаешься. Я создана как Хранитель Ключа. Спросишь – почему я до сих пор не ушла? Потому что мама хотела, чтобы я жила на континенте, как можно дальше от Галльяля. И вдруг явился ты, с ядом внутри. Пусть лучше жрец заберет мою жизнь, я сольюсь с Желтой Королевой и воплощусь в новом мире для новой жизни. И моя жизнь снова продлится в бесконечности. Да, именно так. Я часто ощущаю себя старой, чувствую, что прожила очень много жизней, каждый раз другой, я порою путаюсь даже в собственном имени, и я устала от этого. И еще. Галльяль – моя родина. Мое место на этом странном Острове, среди его странных людей, среди его верований, его культуры, его культов, его истории. И я не желаю твоей гибели. Тебе незачем умирать. Я долго ждала, когда обо мне вспомнят. И позовут назад. Долгих десять лет. Свяжись с кьюрами, забери меня на Остров. - Эдея говорила, словно во сне, смежив веки, медленно и с трудом: - Ты знаешь, он снится мне ночами. Снятся рыбаки, снится мама на берегу, её смех, нежный голос, и кто знает, может, я встречусь с ней снова в другом мире.
- Эдея! Девочка моя! Твоя мама сделала все, чтобы обезопасить тебя от жрецов, она погибла ради этого, но не сдала тебя…
- Меня родили на мучения, - перебила Эдея. - Мама не имела права производить меня на свет, это слабоволие!
- Ты не имеешь права так говорить! Прекрати! Твоя мама… она была бойцом, бесстрашной и нежно любящей, она вела народ к новой жизни, она не боялась смерти! И я люблю тебя!
- Ты любишь только Анну Мирт, и лишь её - в моем облике. – Эдея усмехнулась. - Она не боялась смерти, не испугаюсь смерти и я, Денис. Я уеду с тобой. Всех, кто однажды побывал на Острове, тянет туда снова неудержимо, он как огромный магнит. Вот и Глеб рвался туда, я никогда не была для него главной и единственной драгоценностью, ради которой стоит жить, мама не учла этого. Он не попал на Остров, зато схватился с железной акулой на подступах. Разве ты не ощущаешь тяги вернуться?
- Нет, - мрачно ответил Денис. – Меня приклеили к нему насильственно. Остров показался мне чудовищным порождением больного разума, монстром, пожирающим жизни.
Эдея усмехнулась.
- Остров непознаваем, но он не монстр, просто у него свое предназначение. Давай же выполним и свои. – И Эдея вдруг тепло улыбнулась ему.
А Денис вдруг подумал, что никогда не поймет островитян, равно как и не по годам повзрослевшую, такую еще юную девушку. Он не мог себе вообразить, как можно быть счастливым на монструозном Галльяле, под игом жрецов, в ожидании ужаса быть выпитым до капли безжалостным, алчным, страшным Мардхигалом, не похожим на человека.
Они стояли у самой кромки волн и, обнявшись, смотрели и смотрели в ту невозможную даль, где мог бы находиться Галльяль, готовый распахнуть им свои смертельные объятия.