Глава 1
Жрец был прав – Денис постоянно ощущал внутри себя нечто чужеродное, острое, словно в мозгу засел многолапый паук, державший его в непрерывном напряжении.
Хуже всего - Денис время от времени страдал от приступов головной боли. Прошло немного времени, и он научился отделять боль от не-боли, и сообразил, что мигрень настигает его тогда, когда он слишком далеко удаляется от искомого объекта, словно в игре горячо-холодно. А проясняется голова тогда, когда девушка где-то поблизости, тогда Дениса охватывала эйфория и чувство, что она зовет его.
Боль – это ничто. Хуже было то, что во время приступов в его голове звучали голоса, поющие или говорящие на непонятном языке, а иногда перед глазами мелькали с калейдоскопической быстротой, словно ускоренные кинокадры, странные лица, странные фигуры, странные строения, которые он не запоминал. В такие минуты он вынужден был остановиться и переждать приступ в укромном месте, от которого потом долго отходил.
Денис не спешил с поисками. Лучше он перетерпит, от головной боли не помирают, зато девушка чуть дольше будет в безопасности, чуть позже узнает, что за ней прислали… прислали, по сути, филера, слэйка. Он с трепетом воображал себе её ужас, её слезы, её отчаяние, и в мысленных разговорах утешал и успокаивал девушку… уверяя, что ни за что на свете не выдаст её, лучше сам сгинет!
Стоп, стоп, все неправильно. Он вообще не имеет права сообщать ей, что он – поганый слэйк. Так, просто случайный встречный… тогда какого черта он к ней пристает? Очень девушка понравилась, хочется познакомиться! Ну, а потом уже можно и раскрыться. А если она не захочет с ним знакомиться, если у неё есть парень или даже жених, или, еще хуже, муж? Хотя… почему хуже. Девушку отослали на материк, чтобы она жила нормальной спокойной жизнью, создала семью… Чушь какая, ей едва стукнуло шестнадцать, какая к черту семья? А что, нынче девушки пошли резвые. Уверен, женихи есть, тем более раз её опекун – знаменитый Каровски! А вдруг Каровски… её совратил? У Дениса аж сердце ухнуло.
Стоп, стоп, снова всё не то. Полная галиматья, и взбредет же в голову такое. И начинать с вранья нельзя. Да, он обязан передать ей кольцо, значит, автоматически ясно, что он с Острова и встречался с Анной. А уж есть жених, нет жениха – не его дело.
Так кто же он, на самом деле? Посланник Анны? Слэйк? Случайный встречный? А, какая разница! Все разрешится в должный момент.
И он продолжил поиски. Он обшарил почти все закоулки огромного прибрежного города-порта, имеющего то же имя, что и планета – Эбикван. И мало-помалу чистое от боли пространство сосредоточилось в самой бедной, заброшенной части города, так называемых трущобах, где собирались самое обездоленное и отверженное общество, что поразило Дениса до глубины души: Эдея несомненно была достойна лучшей участи. Почему так произошло? Прежде чем прочесывать трущобы, он вызнал, где живет её опекун, тот, кому Анна доверила свое единственное дитя, знаменитый литератор, журналист и авантюрист, Глеб-Джон Каровски. И наведался туда.
Прекрасный белокаменный дом оказался заброшенным и подозрительно тихим, когда-то ухоженный роскошный сад зарос и превратился в дикий подлесок с парой узких дорожек, которые по-прежнему старательно расчищали. Его встретила экономка писателя, Дося Рыбальская, старенькая, щуплая, но проворная и живая, еще полная сил. Она и поведала Денису, охая, подвывая, всхлипывая, утирая глаза и посапывая, всю печальную историю.
Оказалось, Каровски не так давно скончался, завещав все деньги и недвижимость Эдее по достижении 16 лет. Но его подопечная не воспользовалась богатым наследством, хотя к ней по сему случаю сваталось много выгодных женихов, тут Денис угадал. Эдея отвергла всех, хотя как уж я её уговаривала, как уговаривала!! – Дося взрыднула. – А она ушла из дома. Она и раньше все свободное от учебы время проводила на побережье. Ей всегда милее богачей были простые рыбаки и моряки, среди которых она родилась на каком-то там мудрёном далеком побережье, из рыбацкой семьи был и её отец, Батран Мирт. А когда господин Каровски скончался – дала знать о себе старая травма, укус железной акулы, вырвавшей из его плоти изрядный кус, - Эдея вообще начала пропадать по несколько дней, и лишь изредка заглядывала проведать старую Досю, прихватить денег для друзей, да сменить одежду. Ох уж эти друзья! Большего кошмара Дося не припомнит, сплошь пропащие молодые люди, больные и обреченные, некоторые из них уже померли, девочка брала деньги на похороны… - Дося всплескивала руками, горестно вздыхала, роняла слезы, но, похоже, уже свыклась с положением дел. Заместителя Глеб после себя не оставил, опекуна нет, одна старая экономка, девочку некому наставить на путь истинный, а старуху кто ж послушает? Да и сам Глеб был немного не в себе, все упорно и одержимо рвался на какой-то дурацкий остров, всё разговоры об этом острове вёл, да никак не мог попасть, в одной из таких попыток и напоролся на железную акулу!
Денис выслушал торопливый рассказ Доси, которая, видимо, давно ни с кем не делилась, с горечью и недоумением. Дом был холоден, головная боль не отпускала – видимо, Эдея здесь давно не появлялась. И Денису ничего другого не оставалось, как поблагодарить старую даму и направиться в трущобы. Дося с надеждой смотрела ему вслед: - Приведите её домой, господин! Спасите девочку от гибели, больно жалко её, такая юная и милая, я уже никак не могу удержать, сколько раз говорила – денег куры не клюют, найми телохранителя, найми садовника, займись домом, да ей ничего не надо, отощала, бедняжка, не знаю уж, чем и питается…
Денис нашел неприглядное старое здание с крошечным пыльным палисадом, с осыпающейся штукатуркой, которое показалось ему вдруг словно светящимся неким внутренним светом, хотя, видит Морской бог, ничего осиянного тут быть не могло, кроме с антенн телесвязи. Он начал колотить в единственную дверь изо всех сил.
Зашебаршились внутри далеко не сразу, наконец послышались осторожные шаги, дверь приоткрылась, женский прокуренный голосок вопросил: – Ну, чего надо? Всех разбудил, недоносок!
- Раз стучу, значит надо. Открывай, соня!
Дверь приоткрылась чуть шире.
- Кто такой? – вопросила лохматая девица с розовыми волосами.
- А ты кто такая? – хмуро спросил Денис.
- Хозяйка дома, вот я кто. А ты чужак!
Денис не слишком вежливо отодвинул хозяйку дома в сторону и ввалился в маленькую прихожую.
- Если ты хозяйка дома, что ж такой свинарник развела? – Денис поддел ногой банку энергетика и пустую упаковку от рыбного пирога.
- А тебе что за дело? Проваливай! – подбоченилась она и снова встала на пути. – Не то ребят кликну!
- Не раньше, чем скажешь, где Эдея, знаешь такую девушку?
- Знать не знаю, и ведать не ведаю. У нас все схвачено, налоги уплачены! Пошел вон, шпик!
- Шпик или не шпик, тебе знать не положено, но я могу вызвать настоящих шпиков на твой наркопритон!
Девушка безнадежно махнула рукой: - Уже вызывали, безнадежно, никому мы не нужны, да и есть у нас одна пришлая, откупается она. Может, ты её ищешь?
- Как её зовут, пришлую?
- Чудно зовут, вроде как Эдика…
Денис вздрогнул, услышав имя. Он вновь бесцеремонно отодвинул девицу плечом и вошел в темноватую затхлую комнату. Обещание кликнуть ребят было чистейшей воды бравадой. Две девушки и трое юношей лежали на матрасах прямо на полу в полубессознательном состоянии. Вряд ли они могли изгнать кого-бы того ни было. Денис тщетно вглядывался в их расслабленные, отрешенные лица, страшась увидеть девушку, похожую на Анну. Но не находил. Тем не менее, его голова была кристально чиста.
Он принялся трясти одного лежащего за другим: - Где ваша пришлая? Где она? Где Эдика?
Девушка-хозяйка тронула его за плечо: - Бесполезно, они в отключке, надолго, нам недавно доставили партию новенького товара, ни на что не похожего, забирает крутейше, можешь присоединиться, эй ты, слышишь?
- Мне нужна ваша подружка Эдика, - упрямо повторил Денис. – От меня не откупитесь. Если немедленно её не будет, я разнесу ваш притон!
- Ладно, ладно, сейчас позову… - примирительно сказала розововолосая хозяйка. – Схоронилась она, не любит, когда её ищут. Ты кто ей будешь-то, дядя?
- Дядя. Муж. Отец. Брат. Какое тебе дело?
Она хихикнула: - Про секс-угодника забыл! – И шмыгнула в маленькую дверку, ведущую в соседнюю комнатку, крикнула в глубину: - Эдика, эй, к тебе ухажер заявился!
Денис вошел следом и обомлел. На топчане, лицом к окну, выходящему на дальний заброшенный пирс, сидела девушка, почти точная копия Анны. Но боже мой, в каком виде она была! Заношенная майка, старые башмаки, рабочие грубые брюки. Эдея была бледна нездоровой бледностью, печальна, и выглядела старше своих лет.
Сердце Дениса сжалось от боли, все заготовленные слова и сценарии вылетели из головы. Он бросился перед ней на колени: - Девочка моя! Эдея! Я нашел тебя! Я выполнил обещание твоей матери, я отыскал тебя! – ему хотелось ликовать и смеяться от радости. Эдея смотрела на него с легким удивлением, опасения Дениса рассеялись, Эдея не казалась одурманенной, её взгляд был ясен, но при этом она казалась равнодушной и отстраненной. Денис буквально за руку вытащил Эдею из ветхого домика и потащил прочь.
- Куда мы пойдем? – безучастно спросила она.
- Как куда? В твой законный дом, Эдея. Там тебя ждет Дося. Там тебя ждет нормальная жизнь. Покой и достаток. Ты богатая наследница. И я думаю, ты могла бы распорядиться наследством куда бережнее и умнее, чем сбросить все на старую экономку!
- Нормальная жизнь? – Эдея странно улыбалась, но послушно шла рядом с ним. Радости Доси не было предела. Она схватила девушку в охапку, голося и охая, потом побежала на кухню, причитая на ходу: - Худышечка моя, сейчас я тебя накормлю, сейчас, сейчас, у нас будет королевский ужин, ох, как я благодарна вам, господин, как благодарна! Я знала, что вы её приведете домой, прямо чувствовала, всем нутром! Полчасика, всего полчасика, сейчас все будет готово!
Ужин и впрямь оказался сытным и вкусным, Денису казалось, что он слышит дробный перестук каблучков старой дамы по всему дому. Дося подала мясо королевских креветок, сдобные хлебцы, салат из морских водорослей и жареные сосиски. Поставила запотевшую бутылку с лимонадом.
- Что смогла, собрала, - тараторила Дося. – Что по сусекам наскребла, все ждала, когда покушать заскочишь, милочка моя… вкуснятинку берегла… пироженки вот еще прикупила…
Денис боялся, что Эдея откажется от еды, но она поужинала с аппетитом, потом уплела пару пирожных, запила минеральной водой. Наконец-то настало время серьезного разговора. Но разговора в этот раз не получилось. Дося, сияя от радости, провозгласила: - Дети мои, я постелила вам постели! Вам пора отдыхать, набираться сил, примите душ - все остальное побоку, побоку!
Денис позволил ей отвести себя в уютную, симпатичную комнату с поистине королевской кроватью, но он даже не стал раздеваться. Он ждал, когда в доме все затихнет, и вышел разыскивать девушку, боясь, что она снова ускользнет. Он готов был сторожить её всю оставшуюся короткую жизнь, но голова и не думала болеть.
И Денис, как верный пес, уснул прямо у двери её девичьей спальни. Утром его разбудил стук каблучков Доси, позвавшей на завтрак. И он поспешно вскочил и бросился в душевую. Эдея вышла к завтраку свежая, в красивом чистом платье, когда она успела принять душ – он не мог припомнить, разве что она очень осторожно перешагивала через него. Денису казалось, что жизнь теперь пойдет как положено, девушка одумается, за отведенный ему год жизни привыкнет заново к сытой богатой жизни, и он приложит все усилия к этому, ну, и он поживет хоть немного без приступов и боли, с ясной головой.
- Что тебя потащило в эту ужасную ночлежку? – набросился Денис.
- Там я нужнее, чем тут. Тем более после того, как я открыла в себе способность к целительству. И мы с ними похожи, мы все отверженные.
- Отверженные? Что ты говоришь? О тебе заботились, ты не знала нужды, тебя любили!
- Денис, - Эдея вздохнула. – Ты удивился, что я ушла из дома и поселилась в наркопритоне? Я посчитала, что там мое место, Денис. И точка. Ты не ради нотаций прибыл сюда, верно?
- Верно. Но и для наставлений тоже. Разве о такой жизни мечтала твоя мама?
Эдея встрепенулась.
- Лучше расскажи. Ты ведь что-то привез для меня, верно?
И тогда Денис достал драгоценный подарок, который неким чудом ему удалось увезти с Острова, и торжественно вручил Эдее перстень – тонкий платиновый ободок с крошечным, грубым, не ограненным желтым кристаллом неправильной формы.
- Ты знал мою маму?
- Ээээ… - Денис замялся. – Ну да, знаю… но… как бы тебе сказать…
- Не бойся, говори. Мне все известно. Перстень – знак того, что мамы больше нет. И еще я знаю наше родовое предназначение, или, скорее, проклятие. Именно поэтому мамы нет в живых, - спокойно проговорила Эдея. – Ты удивлен? Тебе еще многому придется удивляться, Денис. Ты очень симпатичный, я рада, что мама любила тебя. Ты поражен?
- Признаюсь, поражен, еще как. Как ты догадалась?
- Поняла. Ты смотришь на меня… влюбленно. Я так похожа на маму?
Денис кивнул, не в силах больше вымолвить ни слова.
- Я рада, - Эдея наконец-то улыбнулась. – Ты знаешь, она снилась мне в очень странных снах, на странном острове, среди странных людей, и она прекрасна, я счастлива, если во мне есть хотя бы частица её красоты.
- Ты удивительна, Эдея, ты похожа на неё поразительно, я просто не могу отвести от тебя взгляд…
- Денис расскажи мне о маме, какой она была с тобой? – требовала Эдея каждый день. И Денис не мог ей отказать. Он снова и снова рассказывал ей о прекрасной мужественной женщине, талантливой художнице, неукротимом бойце, рассказывал о черном плато, которое он видел её глазами, о её последних минутах…
Эдея не плакала, но в её глазах стояла такая боль, что плакать хотелось Денису.