ГЛАВА 4
Неожиданно из рук Ксении выпала фотография девочки лет семнадцати. Широко открытые глаза, над ними, на покатом гладком лбу – густые длинные брови, не требующие пинцетов и краски. Матовая кожа овального лица, чуть детская улыбка пухлых губ и перекинутая через плечо толстая каштановая коса, от которой она хотела быстрее избавиться, дополняли облик. Но мама не разрешала, утверждая, что коса –девичья краса, гордость русской красавицы. И только поступив в университет, глядя на других девчонок, вопреки протестам родительницы, сделала модную прическу, наслушавшись ахов и охов мастера, лишавшего девчонку такой красоты. А Ксения почувствовала легкость, будто с её головы сняли кувшин с водой, который был привычен для горянки.
На фото лицу соответствовала фигура модели: талия могла поспорить этой частью тела с женой Пушкина Натальей, которой завидовали все дамы Петербурга. И, конечно , длинные стройные ноги.
Женщина смотрела на фотографию, которая вдруг стала расплываться перед глазами: юная девушка шагнула из неё и оказалась в городе, в который они недавно приехали, окончила школу и поступила в музыкальное училище. На ее отделении бал правили девчонки. Был один мальчишка, который через две недели, объяснив это тем, что в бабьем царстве ему делать нечего, перешел на другой факультет. В отличие от мамы Розы, за дружбу с Ксенией боролись все однокурсницы. Ей, конечно, завидовали, но больше гордились тем, что с ними училась всеобщая красавица. Но не только внешность как магнитом притягивала к ней девчат и парней с других факультетов: улыбчивая, доброжелательная, она никому не отказывала в помощи, выполняла любую просьбу. Положили с аппендицитом Татьяну в больницу – Ксения первая навещает. Плачет Валя, что нет у неё нарядного платья, чтобы пойти на день рождения - Ксения тут же разбрасывает по кровати на выбор свой гардероб. А после конкурса будущих пианистов, где она виртуозно сыграла седьмую « Ленинградскую» симфонию Шостаковича, её стали уважать еще больше.
Было и незаменимое качество: умела хранить девичьи тайны. Однокурсницы шли к ней, как на исповедь к священнику, зная, что от Ксюши тайна никуда не уйдёт. Сама же девушка была открыта и искренна, но делилась чувствами не всегда и не со всеми. Однажды не удержалась и после сессии лучшей подружке Юле неожиданно сказала:
-Юль, я, кажется, влюбилась, - и заалела как кумач.
-Да ты что?- всплеснула руками круглолицая, чуть курносая, влюбчивая и любопытная как сорока подружка,- вот тихушница! Кто он, как зовут, где встретились?
-Не строчи как пулемет,- остановила её Ксения. – Учится в университете на юридическом факультете, зовут Михаил, встретились в тренажерном зале.
-Хм,- красивый?
Ксения подумала и без особого восторга ответила:
-Не красавец, но и не урод. И давай прекратим разговор на эту тему. Есть красота душевная, которой внешняя в подметки ей не годится.
-Ах, ах, ах! - высокопарно воскликнула Юля, и скоро весь факультет узнал о влюбленности Ксении. И не её, а подругу осудили за болтливость. Девчонка обиделась, но ненадолго. В сущности, была она отходчивой и доброй, почему Ксения и дружила с ней. Да и скрывать было уже нечего: все видели, что они с парнем пара.