ГЛАВА 2
Ксения Петровна не любила пользоваться лифтом, ходьба по лестнице хоть и утомляла, но держала в тонусе мышцы. Уже на втором этаже услышала радостное повизгивание Пончика.
- Соскучился, малыш,- ещё за дверью ласково сказала хозяйка, доставая из сумочки ключ. Раздевшись в прихожей, стала искать тапочки. Воспользовавшись тем, что хозяйка наклонилась, пушистый комочек прыгнул ей на руки и стал целовать щёки, шею, губы
Собаки в определённых ситуациях очень похожи на людей. Скажем, к вам в дом пришли родственники или близкие друзья. Естественно, вы встречаете их с распростёртыми объятьями. Так и братья наши меньшие, особенно карликовых и комнатных пород, как чиахуа, йорк, фокстерьер, пекинес, карликовый пинчер, мальтийская болонка и другие малышки, эмоционально выражают радость, встречая хозяев. Они очень не любят одиночество.
- Ну, дай я хоть переоденусь, любвеобильный ты мой,- вздохнула Ксения Петровна.
Пончик заглянул глазами - бусинками ей в лицо и спрыгнул на пол. Женщина сняла куртку, прошла в комнату, на диване обнаружила тапочки. Освежившись в ванне и надев любимый халат, прошла на кухню. Пончик уже ждал её у своей миски. Насыпав щенку его шариков, почувствовала, что сама совсем не голодна. Вздохнув, достала из холодильника кефир и выпила, словно горькой хины, полстакана. Хотелось плакать. А щенку, покончившему с обедом, хотелось играть. Однако почувствовав настроение хозяйки, обидчиво отвернулся, медленно пошел к своему домику, из которого вытащил плюшевого зайца и стал трепать его за уши.
«Успокоился»,- подумала Ксения Петровна, подошла к секретеру, выдвинула столешницу и, положив перед собой тетрадь, задумалась. Наконец, открыв чистую страницу, стала писать. « Только что пришла от тебя. Решила пораньше, по холодку. Нынче поздняя весна и лето были такими жаркими, что листочки на деревьях, не успев раскрыть ладошки, от неумолимого солнца стали съёживаться и висели бедные как тряпочки. Дождей всё не было, арыки сухие. А наступил август -
стали скручиваться, и вместо ярко- жёлтых, алых и красных, превратились в сероватые сухие трубочки, похожие на нас, стариков, и начался листопад, как обычно бывает в октябре. Вот я и подумала, что надо привести в порядок оградку и памятник. У служки попросила метлу, всё обмела, вокруг прибрала. Есть ведь люди - у своих убирают, а весь мусор подгребают к чужим захоронениям…
Ну, что тебе ещё сказать? Из реальности я, практически, выпала, в нереальность ещё не попала. Душа моя как одинокая травинка, что сквозь асфальт пробилась и качается на ветру, боясь сломаться или быть затоптанной тяжёлыми башмаками... Ты у меня все время перед глазами. И забыть тебя, что забыть про больной зуб. Бывает, отпустит ненадолго депрессия, возьму альбом и вспоминаю счастливое время. Помнишь, как мы познакомились? Ты ведь спас меня. Лыжи уже тащили в глубокую расщелину, а ты кинулся наперерез. Я уткнулась носом прямо в снег и затихла. Чувствую, никуда не лечу. Подняла голову - передо мной стоит молодой человек, отлично скроенный, снизу показался чуть не великаном. Глаза закрыты очками, как положено в горах лыжникам защищаться от снежных завихрений.
- Давай руку, лыжница, в мороженое превратишься, - улыбнулся ты белыми, ровными
как морской жемчуг зубами.
И когда я встала, прежде стряхнул с лица снег и тепло сказал: «О!Да ты прехорошенькая!». Я покраснела как красный шар на ёлке. С этого всё и началось. У меня, наверное, ещё раньше сладкое онемение наступило, когда я открыла глаза и увидела тебя… Прости, но к горлу подступает комок. Пойду лягу, может, усну с великим желанием увидеть тебя во сне... Тоскую и знаю, что ты рядом со мной, только я тебя не вижу…».
Ксения Петровна положила тетрадь в стол и прилегла на диван. Поход к мужу всегда выбивал её из равновесия. За долгую жизнь она много знала о загадках природы, но естественно, не могла объяснить их. Над этим много бились и сейчас бьются ученые. Женщина интересовалась ими, но принимала как данность. И только смерть мужа не поддавалась никаким убедительным выражениям: чувства были глубже, сильнее и неопределённее всяких слов. Это мучило её. И на этот раз, чтобы отвлечься, она взяла в руки книгу, но читать не стала. Отвлек её от грустных мыслей Пончик, напомнив, что пора ужинать…
Утром, как всегда, он разбудил хозяйку. Негромко тявкнув, стал подбираться к её голове. Утренний поцелуй окончательно прогнал сон. Тяжело вздохнув, она опустила ноги, утонувшие в мягком пушистом ковре, и проворчала:
-Прыгай, чего ждёшь? Пойдем в ванную мыться, зубы чистить, прихорашиваться.
Пончик не то мяукнул, не то взвизгнул: утренние и вообще водные процедуры он не любил как соседскую кошку Дуську, которая однажды, когда он со всем добром и лаской хотел поиграть с ней, чуть глаза ему не выцарапала. Больше пёсик в её сторону не смотрел, а в ванную с неохотой, но ходил. К тому же там был его туалет, который чистоплотная хозяйка ежедневно меняла.
Первым выскочил из ванной, чихая и отряхиваясь, Пончик. Обнаружив миску пустой, возмущенно залаял.
- Сейчас, сейчас, мой дорогой!- послышался голос Ксении Петровны.
Это «сейчас» продолжалось с полчаса, но он терпеливо ждал, облизывая ещё влажную шерстку. Наконец женщина вышла в халате с драконом на спине, с тюрбаном на мокрых волосах, благоухая любимым шампунем. Открыв консервную баночку, опрокинула содержимое в миску. Щенок плотоядно облизнулся и принялся за еду. Себе Ксения Петровна сварила кофе, в тостере поджарила кусочки батона и не успела поднести чашку ко рту, как раздался звонок – резкий, длинный как паровозный гудок.
-Кто в такую рань? – удивилась хозяйка.
Пончик гавкнул, мол, не знаю, и быстро облизав миску, побежал в прихожую. На пороге стояли вчерашние знакомые Толя и Витя. Свежие, в чистой одежде. Младший даже сумел пригладить вихры.
- Здравствуйте! – вежливо поздоровались мальчики.
- Доброе утро,- растерянно приветствовала хозяйка, - и, чуть замешкавшись ,продолжила, - вы уж извините меня, но сегодня прогулка отменяется. Дочь должна из Германии звонить. Давайте на завтра перенесем поход в парк, часов так на пять, когда жар спадет. Пойдёт?
- Пойдё-ёт,- уныло проговорил Витя и, повернувшись, пошел к лифту. За ним, не забыв попрощаться, поплелся Толик.