Волчица наслаждалась летним теплом, развалившись у входа в логово. Рядом копошились ее маленькие волчата. Им было уже несколько недель, и они открыли глаза.
Малыши впервые в своей жизни увидели этот мир. Зеленая трава, голубое небо, лес, такой уютный и таинственный, манивший маленьких дьяволят куда-то туда.
Они постоянно куда-то пытались убежать, изучали пространство вокруг, играли, толкались, кусали друг друга. Они подрастали. Это удивительно, но у маленьких волчат были голубые, как небесная синь над головой, глазки.
Она их любила. Любила со всей силой молодой матери, которая оказалась способной произвести на свет это чудо. Она беспокоилась, не слишком ли далеко убегает вон тот бутуз в чащобу окружавшего леса, не слишком ли мало пососала вот эта слабенькая сучка. Она без конца ласкала их, облизывала, вытирала им и попки, и сопли.
Да, это был период ее полного, полновесного счастья. Так бывает, так случается, если путь к этому счастью был слишком трудным и опасным, но он, этот путь, оказался единственно правильным.
У Волчицы уже были волчата. Она была младшей в своей стае, и не имела права на материнство, таковы порядки. Но так случилось, она принесла малышей.
Наказание за такое непослушание последовало незамедлительно. Пришел Матерый и не спеша, методично уничтожил весь незаконнорождённый приплод. Он не оставил ни одного волчонка, а ей обязательно был нужен хотя бы один. Нужно, чтобы кто-то отсасывал ее молоко. Страшный мостит, который она получила от переизбытка молока, почти свалил ее с ног.
Она заболела. Больные волки в стае не нужны. Наказание за болезнь одно – смерть.
Волки в таких случаях набрасываются на больного или раненого члена своей стаи и растерзывают его. Она понимала, что участь ее будет решена в ближайшие же дни.
Матерая волчица, пока занятая выращиванием своего потомства, не простит дочери ее проступок и обязательно рассчитается с ней. Она уже хватанула её за бок своими острыми клыками, пока без серьезных последствий, когда та неосторожно оказалась рядом.
Ночь. Стая почти в полном составе ушла на охоту. У логова осталась Матерая с волчатами и еще одна молодая сучка, которая помогала ей в воспитании потомства.
Это шанс, решила Волчица. Уйти из стаи просто так невозможно. Через день - два волки найдут беглянку и разорвут ее. Она все понимала, но такое решение было единственным спасительным шансом.
И она пошла, пошатываясь от слабости, в сторону, противопульную той, куда с вечера направилась стая. В той стороне шумел водопад, она хотела напиться. Жадно хватая воду всей пастью, она решила, что дальше пойдет вверх по ручью.
Во-первых, вода будет смывать ее запахи, и ее труднее будет преследовать. Во-вторых, где-то там, у истока ручья должен быть перевал. За перевалом начиналась территория других стай. Свои, желая уничтожить ее, туда не сунутся, а чужие примут одно решение из двух. Либо ее разорвут, либо примут в стаю. Шансов пятьдесят на пятьдесят.
Она шла всю ночь, но к рассвету еще не достигла перевала. Вода, которая постоянно омывала ее распухшие соски, принесла облегчение. Она не ела уже больше недели.
Другие волки не подпускали ее к добыче, которую стая приносила с охоты. Она сама уже рассматривалась стаей как запас еды, который будет востребован в случае нескольких неудачных охот подряд.
Волки в таких случаях съедают приговоренного сородича. Обычно несколько дней после расправы неподалеку еще валяется волчья голова, насаженная на обглоданный позвоночник. Потом остается только до блеска выскребленный череп. Позвоночник, разобранный на отдельные изгрызенные позвонки, будет разбросан по округе. Она знает все это, потому что и сама не раз участвовала в таких расправах.
Волчица решила немного отдохнуть и прилегла возле воды, спрятавшись за большой валун. Опасаясь погони, она чутко прислушивалась ко всяким шорохам, которые, как ей казалось, издавала преследовавшая ее стая.
Впрочем, если охота была удачной, то насытившиеся волки, о ней могут и не вспомнить. Пока не вспомнить.
Она смежила глаза, но тут же открыла их, услышав непонятные звуки. Прямо за камнем, в одном прыжке от нее к ручью высыпал выводок рябчиков. Старая опытная клушка - самка внимательно осмотрела местность, но Волчицу, лежавшую за камнем, не заметила. Молодняк, шумно гомоня, начал плескаться у воды.
Надо было собрать все силы для этого единственного прыжка. Промах означал одно – смерть. Сил у нее уже оставалось слишком мало для того, чтобы добыть какую-нибудь другую еду. И она сделала этот прыжок.
Свежая кровь молодого рябчика как эликсир жизни разлилась по ее телу. Жадно хватая это мясо вместе с перьями, она чувствовала, как силы буквально наполняют её мышцы.
Пить она больше не стала, понимая, что не стоит разбавлять водой концентрированный желудочный сок, который быстрее переварит добычу.
Полежав немного, она решила идти дальше. До наступления темноты Волчица сумела выйти к перевалу и, остановившись наверху, начала всматриваться в незнакомые ей пространства. Туда, вниз от перевала, Стая еще никогда не спускалась.
Эта точка всегда была границей охотничьих угодий. Именно здесь Матерый обычно начинал вой, который подхватывали остальные волки, предупреждая конкурентов о своих правах. Ответный вой другой стаи говорил, что они тоже не лыком шиты и в свои пределы не пустят никого.
Теперь лишь несколько шагов отделяло Волчицу от начала новой неизведанной жизни. И она начала спускаться с перевала в чужие угодья.
Подумав, она решила, что не будет сразу рисковать, а пойдет вдоль хребта, описывавшего огромную дугу, не спускаясь в долину, где гарантированно должна была встретиться с Чужой Стаей.
Почти всю следующую ночь она пролежала, не слишком удалившись от перевала, и молча слушала волчьи голоса. Она изучала новую обстановку. Зализывая свои, немного обмякшие соски, она чувствовала, что острая боль, опоясывавшая её грудь и живот начинает ослабевать.
По расположению голосов она смогла понять, что свои ее уже ищут. Они могут в азарте погони рискнуть и проникнуть на чужую территорию. Безбашенный молодняк по команде Матерого вполне мог пойти на такую авантюру. Следовало уходить еще дальше от перевала.
Остальные голоса были не совсем понятны. То ли большая стая соперников распалась на несколько мелких стай, то ли от нее отделились какие-то одиночки. Голоса раздавались и тут, и там. Она размышляла, куда надо двигаться дальше.
Выждав еще некоторое время, она, поминутно останавливаясь и прислушиваясь к голосам, продолжала свой путь, решив, что и дальше будет двигаться, обходя по широкой дуге долину.
Прошло еще несколько дней непрерывного движения. Погоню своей стаи больше не было слышно, однако другие голоса не предвещали доброжелательной встречи. В них явно слышалась злобность, а визгливое подвывание матерой волчицы не сулили ничего хорошего при встрече с Чужой Стаей.
За это время Волчица смогла, описав огромную дугу, выйти к противоположному краю угодий Чужой Стаи. Она поняла, что её след уже взяли молодые волки из Чужой Стаи и теперь нужно опасаться новой погони.
Надо уходить еще дальше. Впереди был новый перевал, а за перевалом новая долина.
Перевал оказался слишком высоким, и ей пришлось карабкаться по скалам. На самом верху лежал снег, дул сильный холодный ветер. Но она уже ничего не боялась. Там, за перевалом открывались новые неизведанные пространства.
Ей повезло схватить кеклика, неосторожно спустившегося к водопою, и теперь можно было передохнуть. Огромное скалистое ущелье, в которое она спустилась с перевала, было наполнено только шумом ручья.
За несколько ночей, которые Волчица провела здесь, она больше не слышала волчьих голосов. Тявканье шакалов ее не беспокоило. Шакалы, почувствовав запах Волчицы, все это время держались от нее подальше.
Прошло еще какое-то время, она освоилась в ущелье и поняла, что здесь нет волков. Кеклики и бульдуруки, которые слетались на водопой, позволяли какое-то время продержаться, но для жизни необходимо было настоящее мясо. Это мясо ходило и прыгало высоко по скалам. Добраться до горных баранов - задача для волка-одиночки нереальная.
И вот в одну из ночей она снова услышала волчий вой. Голос раздавался откуда-то снизу ущелья, в котором она нашла свое укрытие. Волчица вскочила и напряглась.
Если это новая стая, бежать ей некуда. Снова карабкаться вверх по каменистому ущелью, возвращаться через заснеженный хребет в долину Чужой Стаи – смертельно, и она решила оставаться здесь.
Будь что будет, ведь она первая нашла это ущелье. Несколько ночей было тихо, и вдруг перед очередным рассветом она снова услышала голос Волка. Теперь он был совсем близко, буквально за ближайшим поворотом ущелья, которое как огромная органная труба усиливало волчий вой.
Вой не был злобным и угрожающим. Это был голос довольно молодого самца, который, по-видимому тоже ушел из стаи. Это был голос её Судьбы.
Он увел ее вниз по ущелью, где у подножия хребта начинались леса, богатые добычей. Там она к следующей весне и оборудовала логово, расширив старую барсучью нору.
Ее Хозяин, избранный ею один раз и на всю жизнь, принес свежего мяса. Это была косуля. Волчица набросилась на еду и не сразу поняла, что происходит.
Хозяин, внимательно осмотрев волчат, двоих, самых слабых, безжалостно задушил. После этого он долго и пристально смотрел ей в глаза.
Она все поняла. Ей предстояло разделаться со своими двумя дочками. Задача состояла в том, что оставить нужно было только двух, самых крепких кобельков, которых и предстояло обучить охоте.
Стая из восьми волков, из которых шестеро – бестолковый молодняк, слишком сильно зависела бы от результатов охоты. Такой стае нужно много мяса.
У четырех волков, слаженно действующих на охоте, больше шансов продержаться в суровую зиму. А весной будет новый выводок. Одного из прибылых можно будет изгнать из стаи, а из молодняка опять оставить только двоих.
Она откуда-то все это знала наперед, и, еще раз взглянув в голубые глазки маленьких волчиц, принялась выполнять распоряжение Хозяина.
2020