В православной богословской литературе, давно и достаточно прочно, укоренилось представление о существовании нескольких разных смертей. Считается, что эти смерти, различные по качеству, значимости и очередности в полной мере или частично обязательны для каждого человека. Так смерть понимаемая, как «физическая» (телесная кончина) является, безусловно, обязательной и всеми авторами понимается одинаково. Другие же смерти понимаемые, как «духовная» и «вечная» различными авторами трактуются и понимаются очень по-разному. Это не удивительно, поскольку употребляется термин один - смерть, а скрывающиеся за ним понимания последствий для человека существуют совершенно разные. Вероятнее всего, эта проблема является следствием видимых противоречий между Евангельской истиной о смерти, как неверном безбожном состояние души и смерти понимаемой, как физическая телесная кончина, о которой неоднократно говорится святыми апостолами в их посланиях, письмах. (Забегая вперед, скажем, что по самому существу Евангельского учения, никаких действительных противоречий нет).
Возможно, что нежелание (неудобство) выяснения значения термина смерть и причин применения его святыми апостолами к телесной кончине человека и, напротив желание не затрагивать кажущихся противоречий Евангельской истине и привели столь многих авторов к такому «многосмертию». Однако, это противоречие между Евангельским пониманием смерти как неверном безбожном состояние души и пониманием просто земной кончины человека тоже как смерти, породило для этих авторов практически неразрешимые проблемы. Простые ясные слова апостола Павла: «для меня жизнь - Христос, и смерть – приобретение» (Фил.1:21), тут же ставят в тупик. Поскольку жизнь и смерть это взаимоисключения, противоположности, антиподы, то смерть, как возможность остаться без жизни, без Христа никак не может быть для апостола Павла приобретением! Единственный раз Павел с болью, печалью и мучением сердца говорит о страшной жертвенной готовности «сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти…» (Рим.9:2,3), но эта страшная готовность его любви не имеет никакого отношения к приобретению. Или приходится признать еще одну смерть, которая никак не лишает жизни.
Ниже будет показано, что термин смерть употребляется апостолами в смысле физической телесной кончины только вынужденно, и это никакого прямого отношения к настоящей смерти не имеет. Пока же рассмотрим несколько авторитетных примеров, где присутствуют различные по качеству, значимости и очередности смерти. В своей книге «О смерти» (конспект лекции), диакон Андрей Кураев пишет, что апостол Павел говорит, что есть две смерти - первая и вторая. Справедливости ради, следует сказать, что ничего этого апостол Павел не говорил! Стоя пред Феликсом, он говорил: «Что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных» (Деян.24:15). Только если другие слова апостола, что «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр.9:27), понимать под какой-то первой смертью, то логически можно достроить и грядущую после суда смерть вторую. Там же диакон Кураев приводит понимание Иринея Лионского о двух смертях: «Смерть первая – это раскол, разлучение души и тела. Смерть вторая – это разлучение души и Бога. Так вот, Христос придет дважды – чтобы исцелить по очереди каждую из этих смертей. Сначала в первом Своем пришествии и воскресении Он делает преодолимой вторую смерть, а во Своем втором пришествии Он сделает преодолимой, отменит смерть первую».
В деле спасения человека от смерти последовательность задач именно такова. Но именно задач, ибо сами эти «расколы и разлучения» не являются смертью, но возникли вследствие действия смерти и как следствие они не объясняют причину и никак не устраняют ее. Поэтому называть эти задачи смертями можно только образно (как проявление зла). Замечательная версия у самого диакона Андрея Кураева. Он пишет, что: «в жизни же человека возможны два опыта смерти. И вот в христианстве по-настоящему антонимом слова «смерть» является слово «успение». Это два разных исхода из жизни. Христос говорит: верующий в Меня не увидит смерти вовек. А что он увидит, не останется ли он вечно жить на земле? Свое успение. Мы слышим отголосок таких слов, как спелость, успех. Это не только сон, а успешно завершенная жизнь». К вышесказанному можно только добавить, что:
1) «Два опыта смерти» просто никак не могут быть антонимами. Антоним смерти есть жизнь, а не успение. Если успение это жизнь, то не опыт смерти и не исход из жизни;
2) Успение (кончина) человека может иметь антонимы в итоге своем: мертвого и живого;
3) Этимологически «успение» не имеет к «спелости» и «успеху» никакого отношения, это именно сон.
Последний сон человека в этом мире. Последний сон души человека в ее временном теле исполнившем свою задачу. Дальше идет время ее собственного бездеятельного ожидания исполнения судьбы уготованной ей себе в былом земном бытии. И затем душа оправданная Господом и обновленная Им, проснется уже в новом своем теле, пробудится к новой своей деятельности в новом мире. О пробуждении же души неоправданной Господом будет сказано в разделах: Люди - живые и мертвые; По вере нашей будет нам. Вообще думается, что с категоричностью утверждений особенно в самых непростых вопросах всем всегда следует быть осторожнее. Вот еще цитата из вышеупомянутой книги диакона Андрея: «Естественный вопрос – что с человеком происходит после смерти, когда душа исходит из тела? Я сейчас скажу такую странную вещь - с точки зрения православного богословия никакого рая нет, ада тоже. По простым причинам библейского характера: рай был уничтожен грехопадением Адама, ад был уничтожен воскресением Христа».
Но Священное Писание вовсе не об этом говорит нам. Рай после изгнания из него падшего грехом человека не только оставался в Эдеме, но и сделался еще охраняем от человека херувимом с пламенным мечем ради находящегося в нем дерева жизни. (Быт.3:23,24). Мы не знаем как и когда рай был перенесен Богом из мира земного утратившего Царствие Божие в мир небесный, о сотворении Им другого рая Священное писание не говорит. Но есть несомненное обетование Самого Господа благоразумному разбойнику просившему Иисуса: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лук.23:42,43). Что касается ада «уничтоженного воскресением Христа», то Господь провидя последующий долгий путь спасения в Нем верного Ему человека сказал обращаясь к Петру: «и Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф.16:18). Не одолеют Церковь, которая будет противостоять аду до Его Второго пришествия. Не говоря уже о душах мертвых, ожидающих в аду Его Второго пришествия.
Но, попробуем разобраться в смысловой и лексической основе понятия "смерть". В древнерусских однокоренных словах "мор" и "морок" оно неотделимо от представления о мраке и тьме. В славянской мифологии смерть воплощена в образах богини Морены (Марены, Мараны), множестве злых духов, порожденных Тьмою под общим именем "мары" (или "моры"), один из которых известная русская кикимора. В буддийской мифологии существует божество Мара, воплощающее все, что приводит живые существа к смерти. В санскрите "m-ara" - смерть; также - убивающий, уничтожающий. В тибетском языке (древнем и современном) слово "morana" означает то же самое, что и в русском языке: Морана (Морена) - смерть. Таким образом, согласно смысловому и лексическому содержанию слова:
• Смерть - есть Тьма. Это состояние, наступающее вслед за «убиением», уничтожением Света и порождающее множество злых духов. Смерть – это следствие отделения и устранения Света и образования Тьмы.
• Второе понимание смерти, бытующее в народе, - это тоже следствие отделения, но души от тела.
В народных (языческих) представлениях эти грани понимания смерти обе тесно и органично переплетены и взаимосвязаны. С отделением души от тела физически происходит уничтожение света и наступает тьма. Наступает в самом прямом, наивном, образном представлении, вполне подходящем для языческого восприятия мира. Жизнь для язычника неразрывно связана с его телесным здоровьем. Даже само его мышление об этом, осознается им и понимается как неизбежный телесный атрибут. И спустя многие тысячелетия марксистско-ленинские атеисты все также будут понимать мышление как - «свойство высокоорганизованной материи». Жизнь для язычника это есть максимально полное восприятие окружающего мира всеми пятью органами чувств. Время своего бытия (возраст) язычник воспринимает через состояние (качество) работы его органов чувств. Идеальное качество - он здоров, молод и преисполнен жизнью. Среднее качество - он относительно здоров, уже не молод и жизни осталось меньше. Низкое качество - он не здоров, стар и жизни почти не осталось. Прекращение работы его органов чувств означает смерть. Поэтому в народных преданиях, сказках, легендах атрибуты (образы) жизни всегда светлые, солнечные, радостные, добрые, молодые, цветущие, яркие, сильные, веселые. Напротив, атрибуты (образы) смерти всегда собой представляют что-то темное, мрачное, зловещее (напоминающее кончину), скрюченное, уродливое, болезненное, пугающее, безрадостное.
Понимание жизни и смерти христианином совершенно иное. Оно также отличается от их понимания язычником, как смысл жизни христианина отличается от смысла жизни язычника. Прежде чем ответить на вопрос насколько приемлемо для христианина говорить о двух и более различных смертях, определим ряд необходимых для этого понятий, существующих в православном вероучении:
• Тело человека - изначально по замыслу Творца особое бесконечное и бессмертное, но поврежденное грехом ставшее смертным, и тогда по воле Божьей ставшее конечными «кожаными ризами».
• Душа человека - изначально бесконечная и бессмертная, но после повреждения грехом ее устроения по образу Божию ставшая смертной, но оставшаяся бесконечной. Наделенная Творцом: любовью, разумом, словесностью, памятью, чувствами сердца, способностью управлять телом и им творить, свободной волей, совестью - главным внутренним мерилом угождения Богу человеком во всех делах и помыслах его.
• Грех – (греч. amartia – ошибка, промах, мимо цели). На иврите «хет» -промах или «авера», буквально: «переход за грань дозволенного». Своевольные действия человека, приведшие к отпадению и удалению от Бога, вызвавшие повреждение человеческой природы, болезнь души и тела.
• Диавол – Лжец и отец лжи, «имеющий державу смерти», берет через совершенный грех власть над теми, кто соглашается с его ложью, как он взял власть над первыми людьми, Адамом и Евой.
• Смерть вечная – Окончательно закрепившееся состояние духовной смерти навсегда, как вечное разделение человека с Богом.
• Погибель - Погибель есть мука вечная для получивших смерть вечную, как предатель Иуда: «..тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание» (Ин.17:12).
• Смертный и бессмертный - по традиции, в православной литературе употребляются в значении: конечный и бесконечный. Правильное, по существу, их понимание: грешный и безгрешный.
Все вышесказанное помогает понять, что говорить о двух качественно различных и отдельных смертях души и тела, и последовательно выстраивать эти смерти в каком-то порядке - не верно. Как уже говорилось выше, смерть это явление только духовное и в качестве такового может иметь только свой отдельный последний страшный уже необратимый этап – смерти вечной.