(Из книги "Артём в гражданской войне (1917 - 1922 гг.)")
Японский гарнизон стоял к тому времени в Шкотово уже около года. В начале апреля японцы остались единственными интервентами в Приморье. Все остальные страны, участвовавшие в интервенции, уже вывели отсюда свои войска. Правительство же императорской Японии пока не собиралось этого делать. Слишком большое стратегическое значение имел для неё наш край, чтобы просто так оставлять его безусловно враждебной себе коммунистической России. Здесь находилась ключевая позиция для контроля и северной границы оккупированной японцами Кореи, и линии КВЖД, по которой осуществлялось снабжение их частей, размещённых для поддержки атамана Семёнова в Забайкалье. Кроме того, русское Приморье замыкало с севера Японское море, и обладание им, на тот момент, японцами фактически превращало это море, в политическом смысле, в «Японское озеро».
Цель японского командования состояла в том, чтобы сразу после отплытия из Владивостокского порта последних транспортов с американцами ((Окончание эвакуации американских войск из приморья было намечено на 3 апреля 1920 года)), предъявить руководству революционной армии в Приморье ультиматум с требованием частичного её разоружения и восстановления существовавшего при белом режиме привилегированного статуса японских войск. В случае отказа от этих требований, планировалось осуществить разоружение силой.
Нападения японцев на части Приморской революционной армии начались в ночь с 4 на 5 апреля во Владивостоке, а к утру перекинулись на ближайшие к нему места расположения воинских частей в Шкотово, Раздольном и, чуть позже, в Никольск-Уссурийске, Хабаровске и Спасске.
В данной ситуации командование революционных войск оказалось в очень затруднительном положении. Организованное вооружённое сопротивление нападению означало открытие военных действий против сильнейшей в то время на Дальнем Востоке императорской армии Японии. Сил для этого у Временного правительства Дальнего Востока (так с 30 марта стало называть себя бывшее Правительство ПОЗУ) было явно недостаточно. Стоявшая за ним РСФСР все свои наиболее боеспособные воинские соединения сосредоточила тогда на Западном и Южном фронтах против наступающих белополяков и армии Врангеля, поэтому вести одновременно и войну с Японией тоже была не способна.
Таким образом, прямое военное противостояние и разрыв отношений с Японией грозили в тех условиях разгромом революционных сил и полной оккупацией японскими войсками Приморья, а возможно и всего края под предлогом спасения от гибели своих солдат и мирного населения, прикрываясь при этом каким-нибудь наскоро созданным местным белым правительством. Этим и объясняются противоречивые команды членов Военного совета своим войскам: от «подчиниться требованиям японцев» до «оказывать вооружённое сопротивление» или «уходить в тайгу».
Те, части и подразделения, которые отказались сложить оружие, старались различными путями вырваться из Владивостока. Легче всего это было сделать частям, стоявшим за его городской чертой. Так, располагавшийся на станции Океанская 35-й полк, атакованный рано утром японской пехотой и кавалерией, после короткого боя отступил на восток, то есть вверх по долине реки Лянчихэ (Богатая). Оттуда, через перевал, он вышел в верховья речки «Озёрный ключ» и вдоль неё спустился к Зыбунному руднику.
Там уже знали о японском выступлении, и был наскоро собран для обороны отряд рабочих рудника во главе со случайно оказавшимся здесь бойцом роты Жамского Максимом Поддубным ((М.П.Поддубный был избран от 3-го Горно-сучанского батальона делегатом на 2-го Повстанческий съезд Ольгинского уезда, который проходил во Владивостоке с 30 марта по 4 апреля 1920 года. В ночь с 4 на 5 апреля Поддубного вызвали в штаб Главкома, где он получил приказ немедленно выехать в свой батальон и предупредить его командование об опасности со стороны японцев. Выступление японцев застало его на разъезде «Озёрные ключи» (Поддубный М. Эпизоды партизанского движения в Приморье / Историко-краеведческий музей г. Артёма. Л. 3))) и секретарём местной ячейки компартии Ульяном Нифонтовичем Левченко.
Численность отряда, по разным оценкам, составила от 120 до 150 человек ((По-видимому, в отряд вступила и вся местная ячейка РКП(Б). На это указывает сообщение М.Н.Синкевич о том, что после ухода отряда на руднике осталось около 10 русских рабочих и служащих, не поддерживавших большевиков (Синкевич М.Н. Воспоминания о революционном движении рабочих Артёма и Сучана / Личный архив А.А.Варакина. Л. 10). О том же свидетельствует и тот факт, что В.Бельченко добавлял к числу руководителей отряда местных коммунистов Гороновича и Муковкина (Артём год за годом / Газета «Попути Ленина», 1972. 13 июля))). Выставив небольшие заслоны в стороны Угольной и Шкотово, он в течение двух суток обеспечивал отступление из Владивостока и ближайших к нему станций остатков располагавшихся там революционных частей.
Через район будущего Артёма проследовал тогда, помимо 35-го полка, также 2-й Советский кавалерийский полк из Раздольнинского гарнизона ((Поддубный утверждал, что это был 1-й Советский кавалерийский полк из Владивостока. Однако по данным Г.Левкина, тот полк находился тогда в Никольск-Уссурийске, а ближайшим к Кролевцу кавполком являлся 2-й Советский, который располагался в с. Раздольном (Григорий Левкин. Было, но быльём не поросло…. Хабаровск, 2006. С. 32). Есть и ещё один вариант трактовки этого эпизода: в воспоминаниях Поддубного могла быть допущена ошибка при перепечатке наименования полка - возможно, через район Зыбунного рудника прошёл не кавалерийский, а 1-й крепостной полк из Владивостока, он должен был следовать тем же маршрутом, другого пути тогда просто не было)), отряд моряков Тихоокеанского флота из Владивостока ((Поддубный М. Эпизоды партизанского движения в Приморье / Историко-краеведческий музей г. Артёма. Л. 3). Кроме того, по свидетельству И.И.Ходасевича, из Владивостока отступили через Зыбунный рудник и присоединились затем к роте Жамского отряды рабочих Дальзавода и временных вагоносборочных мастерских (Автобиография Ходасевича Игнатия Игнатовича / ГАПК Ф. Р-553. Оп. 1. Д. 30. Л. 60))) и 1-й Крепостной полк. Кроме того, со станции Угольной сюда отступили остатки личного состава железнодорожной комендатуры (42 человека), которые в Кролевце присоединились к 35-му полку (село Кролевец было остановочным пунктом для всех отходивших из Владивостока групп). Можно обоснованно предположить, что вместе с ними ушли в этот поход и несколько молодых парней села Углового, в числе которых находился, видимо, автор этой информации Иосиф Андреевич Товстолес ((К такому выводу подталкивает список фамилий угловцев, помещённый в набросках воспоминаний И.Товстолеса сразу после упоминания о данном событии, а также указание маршрута движения полка, который мог быть знаком только участнику этого похода (Архив И.Товстолеса / Историко-краеведческий музёй г. Артёма))).
Маршрут движения этих частей пролегал, скорее всего, через Каменушку на Никольск-Уссурийский. Только так можно было скорейшим образом соединиться с главными силами Приморской революционной армии, находившимися тогда как раз в том районе. 2-му Советскому кавполку это удалось, а вот 35-й полк опоздал. К Никольск-Уссурийску он мог подойти не раньше 7-го апреля (если вышел из Кролевца утром 6-го), когда город уже два дня был в руках японцев, а революционные части покинули прилегающий к нему район и отошли на Спасск.
И.Товстолес отмечал в своих воспоминаниях по этому поводу, что маршрут тех угловцев, что ушли с 35-м полком пролегал через Сысоевку, которая находится в долине реки Арсеньевка (Даубихе) в нескольких километрах севернее Анучино. Товстолес не упоминает Анучино, следовательно, полк туда, видимо, не заходил, а значит, прошёл в долину р. Даубихе от Уссурийской железной дороги через Вассиановку и Реттиховку, обойдя с севера Ивановку ((На то, что 35-й полк, вероятно, не заходил в Ивановку указывают данные Г.Левкина о том, что заболевший тифом командир полка Баранов был отправлен с марша в Ивановскую больницу с двумя сопровождающими (в пути все трое были убиты неизвестными). В командование полком 10 апреля вступил В.Н.Купресов (Григорий Левкин. Было, но быльём не поросло… С. 52).)) (от которой шёл прямой путь на Анучино). Мимо Ивановки 35-й полк прошёл 10 апреля, а не позднее 25 апреля он уже находился на ст. Верино ((Автобиография т. Шевчука / ГАХК Ф. 44. Оп. 1. Д. 186. Л. 60; Григорий Левкин. Было, но быльём не поросло…. С. 72)) (Переяславка), став там базовым резервом для передовой позиции революционных сил, державших оборону от японцев со стороны Хабаровска на станции Корфовская.
Самым последним, видимо 7 апреля ((Поддубный утверждал, что держался в районе Зыбунного рудника со своим отрядом около двух суток)), ушёл на север отряд шахтёров Зыбунных копей. Маршрут его пролегал через верховья реки Майхэ. Уже в Анучино он влился в состав отступившей туда из Шкотово роты Жамского.
В Шкотово японцам удалось в самом начале своего нападения уничтожить штаб гарнизона, тем самым лишив бойцов революционных частей общего командования и телефонной связи. Кроме того, многие командиры находились в это время в отпусках или на областном съезде советов в г. Никольск-Уссурийске (участником съезда был и командир 1-го Дальневосточного батальона Н.К.Ильюхов).
Кирпичные казармы, где размещались части японцев, стояли прямо напротив помещений революционных войск. Заранее установив в окнах пулемёты и лёгкие скорострельные орудия, они внезапно обрушили на бойцов гарнизона шквал огня, одновременно атаковав их расположение с флангов. Только что мобилизованная, почти необученная и необстрелянная крестьянская молодёжь не выдержала натиска и, понеся большие потери, стала беспорядочно отступать. Более опытные бойцы пытались оказывать сопротивление, но, будучи обойдёнными с флангов и не имея единого командования, тоже вынуждены были отойти в тайгу.
Общие потери Шкотовского гарнизона составили в тот день, по японским данным, 265 убитыми, 550 ранеными и 680 пленными ((История Сибирской экспедиции, составленная генерал-майором Нисикава / ГАХК Ф. 44. Оп. 1. Д. 200. Л. 20)), то есть в целом около полутора тысяч человек (более половины личного состава гарнизона). В числе погибших были и уроженцы населённых пунктов, входящих сегодня в состав Артёма. Из них сегодня известны десятеро: И.А.Товстолес, М.Барабаш, Г.Корявец, П.Галкин ((Архив И.Товстолеса / Историко-краеведческий музёй г. Артёма)) из села Углового , Никифор Авксентьевич Барабаш, Григорий Федотович Макогон, Михаил Васильевич Новачук, Прохор Никитович Гончарук и Федот Григорьевич Корчевный из с. Кневичи ((Домницкий Леонтий Фёдорович. Так это было / По пути Ленина. 1988. 30 августа)) и житель д. Суражевки Илларион Иванович Голик ((Протокол № 3 заседания партизанской комиссии от 25.X.1931 г. / ГАПК Ф. 157. Оп. 1. Д. 2)). Ранен был Ефим Пантелеевич Гоманюк из с. Кролевец ((Анкета участника революционного движения на ДВ Гоманюк Е. П. / ГАПК Ф Р-553. Оп. 1. Д. 30. Л. 16)). Имена других местных жертв шкотовского погрома (как и многих участников партизанского движения), были, возможно, вытравлены из общественной памяти политическими репрессиями 1920-х – 1930-х годов;.
В плен одних только угловцев попало в Шкотово 11 человек ((Шевцова Г.Ф. Первые шаги г. Артёма (1911 – 1922 гг.), сент. 1977 г. / Историко-кравеведческий музей г. Артёма. С. 9)). В плену у японцев оказался также житель с. Кневичи Тимофей Арсентьевич Стецуренко ((Автобиографии Т.А.Стецюренко / ГАПК Ф. 553. Оп. 1. Д. 30. Л. 60)) (о других пленных из района сегодняшнего Артёма пока ничего не известно).
Разбитые войска Шкотовского гарнизона в беспорядке откатывались на север. Японцы преследовали их только два километра, а затем вернулись назад. Оторвавшись от противника, большая часть уцелевших бойцов устремилась в сторону Анучино вверх по Майхинской долине. В том же направлении, на свою старую базу в урочище Пейшула, отошла и рота Жамского. Основная же часть бойцов 3-го Горно-сучанского батальона (около 350 штыков) отступила к Сучанскому руднику и закрепилась там ((Григорий Левкин. Было, но быльём не поросло... С. 71)).
В родные места, на север Ольгинского уезда (через Ново-Хатуничи) ушёл и костяк (без одной роты) 2-го Дальневосточного батальона Глазкова. Своих раненых он оставил у Жамского в Пейшуле, выделив им в охрану 10 призванных в марте местных бойцов ((Рассказ об Иване Никитиче Железняке / Домашний архив Николая Ивановича Гребенникова)).
Понёсший самые большие потери в бою с японцами 1-й Дальневосточный батальон в пути подвергся реорганизации. Именно он в марте впитал в себя основную массу молодых новобранцев из крестьянских селений соседних речных долин. Теперь многие из них разошлись по своим домам. Не решились покинуть родные места и большинство бывших майхинских партизан. В итоге из остатков батальона был создан Шкотовский партизанский отряд в составе трёх рот, пулемётной команды (удалось сохранить 12 из 20 пулемётов) и команды конных разведчиков, под общим командованием Бамбулевича и комиссара Лободы ((Воспоминания бывшего командира 3-го Амурского стрелкового полка Баранова Александра / Свободненский краеведческий музей. Л. 1)). В рядах нового-старого партизанского отряда шли на соединение с основными силами революционной армии и несколько уцелевших в своём первом бою молодых угловцев.
К тому времени японские войска уже полностью удерживали захваченные ими города Владивосток, Никольск-Уссурийский, Спасск и железную дорогу между ними, а также п. Шкотово и г. Хабаровск. Район между Спасском и Хабаровском по-прежнему оставался в руках революционной армии. Штаб последней обосновался в г. Иман (теперь Дальнереченск). Туда и двигались, обходя Спасск, остатки революционных войск из районов Шкотово и Владивостока.
На позиции под ст. Свиягино Шкотовский партизанский отряд прибыл приблизительно между 18 и 21 апреля, сменив там 1-й кавполк, отправленый под Хабаровск ((Григорий Левкин. Было, но быльём не поросло... С. 69)). Через короткое время (видимо, не позднее 26 апреля – Ю.Т.) он был переброшен по железной дороге в г. Иман, где влился в качестве 3-го батальона в состав формируемого там из отдельных отрядов нового полка. Ещё три дня спустя полк этот был двинут под Хабаровск и занял оборону в районе ст. Корфовская (всё это происходило до начала мая) ((Воспоминания бывшего командира 3-го Амурского стрелкового полка Баранова Александра. Л. 2
Левченко Ульян Нифонтович / ГАПК Ф. Р-157. Оп. 1. Д. 1а.
)).
Существенно поредевшая с 5 апреля рота Жамского тоже не стала задерживаться на своей базе и отправилась вслед за уходящими на север другими бывшими частями и подразделениями Шкотовского гарнизона. Анучино она достигла, по-видимому, не позже 10 апреля, поскольку только в этом случае могла застать там отряд шахтёров из Зыбунного рудника (пеший переход от Зыбунного рудника до Анучино, с ночёвкой в Ново-Хатуничах, занимал около трёх суток) ((Учитывая, что отряд шахтёров шёл через Ново-Хатуничи, рота Жамского должна была выйти оттуда ещё до его появления, иначе они встретились бы там. Значит, Жамский вышел в поход 6-го или утром 7-го апреля. Таким образом, в Анучино рота прибыла 8 или 9 апреля)).
По-видимому, именно в Анучино, образованный в результате слияния роты Жамского с шахтёрами Зыбунного рудника и рабочими Дальзавода, вагоносборочных мастерских и Морского флота отряд получил название 1-го Дальневосточного рабоче-крестьянского. Командиром стал Ф.П.Жамский (предположительно – Ю.Т.), а его помощником - У.Н.Левченко ((Левченко Ульян Нифонтович / ГАПК Ф. Р-157. Оп. 1. Д. 1а)). Отсюда этот отряд начал свой памятный для всех его участников долгий пеший переход на Иман. Поскольку 25 апреля он ((К тому времени отряд назывался «1-я Рабоче-крестьянская рота Зыбунных рудников»)) уже располагался на ст. Бикин ((Григорий Левкин. Было, но быльём не поросло... С. 72)), длился переход не более 14 дней. Однако, по воспоминаниям бывших партизан, он был 18-дневным. Очевидно, время его они рассчитывали с момента выхода из Зыбунного рудника.
Вызывает интерес маршрут данного похода, и в первую очередь тем, что он был целиком пешим. Это означает, что отряд не выходил к станции Свиягино, поскольку оттуда он мог быть доставлен в Иман, и далее в Бикин поездом. По всей видимости, получив в Анучино сведения, что Уссурийская железная дорога вплоть до Спасска занята японцами, отряд принял решение двигаться сразу на Иман уже хорошо известным прошлогодним таёжным горным маршрутом партизан в Чугуевскую котловину, и далее, пройдя перевал, долиной реки Ваку.
Через несколько дней отряд (или его часть) перебросили к линии фронта, на ст. Корфовскую, где использовали для починки железнодорожного моста ((Автобиография Ходасевича Игнатия Игнатовича / ГАПК Ф. Р-553. Оп. 11. Д. 30. Л. 65;Автобиография Бородина Гаврилы Лукича / ГАПК Ф. Р-553. Оп. 11. Д. 30. Л. 11)), то есть в качестве инженерного подразделения (видимо, потому, что в нём было много квалифицированных рабочих). Очевидно, Иманский штаб готовил к началу мая новое наступление революционных войск на Хабаровск. Но, военно-политическая ситуация на Иманском участке вскоре резко изменилась.
...
(Всю книгу можно прочитать в электронном формате в электронной библиотеке ДВФУ, страница "Тарасов Юрий Анатольевич": . В печатном виде (рукопись) она есть в центральной библиотеке г. Артёма Приморского края).