«За горами, за лесами…»
За горами, за лесами,
За дорогами пыльными,
За холмами могильными —
Под другими цветешь небесами…
И когда забелеет гора,
Дол оденется зеленью вешнею,
Вспоминаю с печалью нездешнею
Всё былое мое, как вчера…
В снах печальных тебя узнаю
И сжимаю руками моими
Чародейную руку твою,
Повторяя далекое имя.
30 сентября 1915
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
По свидетельству В.П. Веригиной, стих. относится к Л.Д. Блок (Воспоминания, 2. с. 483).
»
Л.Д. Блок в те дни находилась на австрийском фронте – медсестрой. Отсюда ссылка на “горы” – Карпаты, на “могильные холмы” и “другие небеса”. Но, как всегда у Блока, биография – это всего лишь приглашающая улыбка Музы, а дальше…
– «И когда забелеет гора, // Дол оденется зеленью вешнею…» – “гора” – в этой строчке гора – та самая, из юности, “туманная и зубчатая”, которая:
« …И сны встают в земной дали.
И вижу в снах твой образ, твой, прекрасный,
Каким он был до ночи злой и страстной,
Каким являлся мне. Смотри:
Всё та же ты, какой цвела когда-то,
Там, над горой туманной и зубчатой,
В лучах немеркнущей зари.
1 августа 1908»
…“забелеет” – скорее всего, оденется весенними цветами садов.
Ср. из пьесы «Песнь судьбы»:
«Северный апрель – Вербная Суббота. На холме -- белый дом Германа, окруженный молодым садом, сияет под весенним закатом, охватившим все небо. Большое окно в комнате Елены открыто в сад, под капель. Дорожка спускается от калитки и вьется под холмом, среди кустов и молодых березок.»
Ср. «ЧЕРНОВИКИ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПОЭМЫ "ВОЗМЕЗДИЕ", ЧЕРНОВИКИ ПРОДОЛЖЕНИЯ ВТОРОЙ ГЛАВЫ»:
«
Пропадая на целые дни – до заката, он очерчивает все большие и большие круги вокруг родной усадьбы…
…вдруг – дорожка в лесу, он сворачивает, заставляя лошадь перепрыгнуть через канаву, за сыростью и мраком виден новый просвет, он выезжает на поляну, перед ним открывается новая необъятная незнакомая даль, а сбоку – фруктовый сад.
Розовая девушка, лепестки яблони.
»
И вот варианты строки из черновиков:
А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
«
Черновой набросок в ЗК45 [Записная книжка №45]:
И когда засинеет гора,
Варианты ЧА ЗК48 [Черновые автографы Записной книжки №48]:
И когда зеленеет весна,<>
Холм оденется зеленью вешнею,
»
– «В снах печальных тебя узнаю // И сжимаю руками моими // Чародейную руку твою…» – то есть руку “чародейную” он сжимает – “во снах”. Где она - выглядит несколько по-иному, но ему это не помеха.
И не стоит рассматривать “чародейство” обладательницы руки как метафору. Конечно, Любочка постоянно твердила Блоку: «меньше мистики!», но сама, когда ей это было надо…
Вот лето 1898 года. Боблово. Блоку 18 лет, ей – 16:
«
В первые два-три приезда выходило так, что Блок больше обращал внимания на Лиду и Юлию Кузьмину. Они умели ловко болтать и легко кокетничать, и без труда попали в тон, который он вносил в разговор. Обе очень хорошенькие и веселые, они вызывали мою зависть... Я была очень неумела в болтовне и в ту пору была в отчаянии от своей наружности. С ревности и началось.
Что было мне нужно? Почему мне захотелось внимания человека, который мне вовсе не нравился и был мне далек, которого я в то время считала пустым фатом, стоящего по развитию ниже нас, умных и начитанных девушек? Чувственность моя еще совсем не проснулась: поцелуи, объятья – это было где-то далеко-далеко и нереально. Что меня не столько тянуло, сколько толкало к Блоку... "Но то звезды веленье", сказала бы Леонор у Кальдерона. Да, эта точка зрения могла бы выдержать самую свирепую критику, потому что в плане "звезды" все пойдет потом как по маслу: такие совпадения, такие удачи в безнаказанности самых смелых встреч среди бела дня - что и не выдумаешь.
…Так или иначе, "звезда" или не "звезда", очень скоро я стала ревновать и всеми внутренними своими "флюидами" притягивать внимание Блока к себе. С внешней стороны я, по-видимому, была крайне сдержанна и холодна – Блок всегда это потом и говорил мне и писал [его термин: “всегдашняя суровость ”]. Но внутренняя активность моя не пропала даром, и опять-таки очень скоро я стала уже с испугом замечать, что Блок, да, положительно, перешел ко мне, и уже это он окружает меня кольцом внимания.
» Л. Д. Блок. «И быль и небылицы о Блоке и о себе.»
И Блок тоже о “чародейственности” Любочки в самом начале своего трехкнижия рассказывал. Хотя ту главу – стихотворение, как шел за нею, о том, куда она его привела – он “запечатал” – в книгу не пустил. Но хоть не уничтожил, не сжег, как многие свои записные книжки:
«Пять изгибов сокровенных…
…Пять стенаний сокровенных,
Но ужасней – средний храм –
Меж десяткой и девяткой,
С черной, выспренней загадкой,
С воскуреньями богам.
10 марта 1901»
Это описание того, как сразу после явления «Души Мира» («В конце января и начале февраля… явно является Она.») “чародейка” – юная ведьма то есть, смимикрировав под Неё, («Я встретил ее здесь, и ее земной образ, совершенно ничем не дисгармонирующий с неземным» – из дневника 18-ого года о весне-лете 901-ого) завела его на свое родное языческое капище, завлекла к своей богине.
В рамках продолжающегося сюжета…
«Есть времена, есть дни, когда…» – предчувствие страсти;
«Я вижу блеск, забытый мной…» – он увидел ее на балу;
«Ты говоришь, что я дремлю…» – они уже разговаривают;
«Ваш взгляд – его мне подстеречь…» – она, кокетничая, отвернулась;
«Натянулись гитарные струны…» – он обернулся к сцене;
«Ты – буйный зов рогов призывных…» – он рефлектирует по её поводу;
«Как день, светла, но непонятна…» – она, дразнит “поэта” и, забавляясь, морочит тому голову;
«Петербургские сумерки снежные…» – ее внутренние метания;
«Смычок запел. И облак душный…» – она принимает его любовь;
«Ты жил один! Друзей ты не искал…» – его охлаждение;
«Превратила всё в шутку сначала…» – расставание;
«Та жизнь прошла…» – любовь уже только в воспоминаниях;
«Была ты всех ярче, верней и прелестней…» – стих на прощание;
«Разлетясь по всему небосклону…» – возвращение к мадонне;
«Он занесен – сей жезл железный…» – …которая указует ему путь из окружающего его ада;
«Пусть я и жил, не любя…» – “ты” (первая любовь) – это единственное истинное, в противовес всяким другим “суетливым” нежностям;
«Протекли за годами года…» – а “ты” его и не любила;
Исходное – но “я” – все равно тоскует по “тебе”.