Тяжелая ото сна рука мужа опустилась Лиле на грудь и сделала вялую попытку пробиться к телу сквозь рюшечки ночной сорочки. Женщина сердито дёрнула плечиком. Но благоверный бормотнул сонным голосом:- Должок! Лилины брови грозно сошлись на переносице. Гневное «Дай поспать! Суббота!» - готово было сорваться с губ. Но рука Вадима, безвольно отказавшись от «схватки» с рюшечками, перебралась под щеку хозяину. - Ладно, должна будешь! – невнятно промычал тот и мирно засопел.
С одной стороны, Лилечка вздохнула с облегчением. А с другой - ее губы презрительно дрогнули. Ей вдруг остро захотелось двинуть супружника локтем под ребра и сказать что-нибудь жутко ехидное, вроде: - Ну, ты прямо сексуальный маньяк! Но желание «доспать» заставило прикусить язык. Хотя сон-то, как раз куда-то испарился. Лилечка покрепче зажмурила глаза, не помогло. В голову, не давая уснуть, упрямо лезла всякая ерунда. Некстати вспомнилось, как они вчера всем отделом воспитывали глупую Настену. Та собралась замуж и по этому поводу пребывала в самом восторженном настроении. Ее светящаяся от счастья мордашка, безумно бесила дружный женский коллектив. И семь женщин с упоением принялись запугивать девушку «ужасами» семейной жизни. - Да не слушай ты их! – добродушно усмехнулась главбух Вера Павловна: "Бабы каются, девки замуж собираются!"
- А еще носки… много носков! – продолжала гнуть свое Наталья.
- И посуда! Грязная! Гооорыыы! – подвывала ей в тон Маринка.
- И дети, дети, дети.. и все сопливые! – замогильным голосом шелестела мать троих детей Зинаида. - Я думала, вы любите своих детей и мужей! – потрясенно пробормотала Настюша.
- Еще как любят! – сердито оборвала разошедшихся сотрудниц главбух. – А быт он и в Африке быт! - Ну, насчет Африки не знаю, – хмыкнула Наталья, - а наш – страшное дело! - Ага! - подтвердила Маринка. - Мигом любовь с романтикой сжирает! До крошечки! Лиля вздохнула – и ведь точно - сожрал! И теперь это уже не любовь, а супружеский должок! Настроение испортилось окончательно.
Поняв, что уснуть не удастся, в самом отвратительном расположении духа Лилечка отправилась готовить семейству завтрак. В голове назойливой мухой вертелись мысли про быт. - Быт, быт, быт, - бубнила она с остервенением переворачивая оладьи, - что ж это за чудовище такое, которое все заедает! - Здрасте! – раздался за ее спиной густой басок. Лиля подскочила. Оладьи, как переспелые яблоки, посыпались на пол. - Чав-чав-чав, - понеслось с пола.
Женщина в ужасе обернулась. На полу сидело лохматое чудище и совершенно бесцеремонно лопало оладьи. В этом месте Лилечке полагалось бы завизжать. Но у нее от испуга пропал голос. Она беззвучно открывала и закрывала рот, пока не просипела:
- Ты кто?! - Быт, - чавкнуло чудовище, продолжая бессовестно пожирать их завтрак, и уточнило. – Ваш Быт. - Бред! – помотала головой Лиля и, наконец, завизжала. Домашние в полном составе пригалопировали на кухню. - Мама, паук?! Да?! Паук?! Большой?! – еще от детской начал кричать пятилетний Егорка, да так и застыл с открытым ртом: – Оооой, большооой! - Ух, ты, какой лохматик! - в восторге завопила примчавшаяся следом его старшая (ей уже восемь) сестра Дашка. – Можно погладить? - Это еще что за зверюга?! – оторопело распахнул заспанные глаза Вадим.
- Говорит, что наш БЫТ! – дрожащим голоском ответила Лиля.
- Говорит?! – вытаращился глава семьи. - А кто такой БЫТ? – перебила его Дашка. - А почему он такой лохматый? – тоже встрял Егорка. – Страшно ведь! - Страшно ему! – обиделось чудище. – Какие сами такие и сани! - Точно, говорит! – изумился Вадим. – Так кто ты, повтори! - Ваш Быт, - буркнуло существо.
- Бред! – категорически отверг это заявление Вадюша. - Ничего не бред! – пожало мохнатыми плечами чудовище. – Вон она (кивок в сторону Лили) сказала: «Быт, быт, быт, что ж это за чудовище такое, которое все заедает»! Ну, вот я … здрасьте! - Здрасьте! – ошалело хором ответило семейство. А его глава накинулся на свою половину: - Я так и знал, что это ты его притащила! А ведь я предупреждал -никаких котиков, собачек и прочих тварей, именуемых домашними любимцами! - У тебя всегда я виноватая! На себя посмотри!– включила режим электропилы Лилечка. - А сама-то!– перешел в звуковой диапазон «паровоза» Вадим, перечисляя все грехи и пригрешения своей бестолковой спутницы жизни.
Егорка с Дашкой заревели. А чудище затопало на супругов мохнатыми ножками: - Замолчите вы, оба! Из-за вас я уже совсем в пугало превратился! Лиля глянула на странного гостя и у нее опять пропал голос – тот явно стал страшнее прежнего. - Да мне все равно в кого ты превратился! – не дрогнул Вадим. - Это ты зря, - хмыкнул Быт, - как лодку назовете, так она и поплывет! - Еще всякое чучело меня учить будет?! – вконец рассвирепел глава семьи: - Сам кашу заварил! Счастье наше заел! - Ничего я не заедал!– тоже разозлилось страшилище. – Сами кормите меня, чем ни попадя.. Чувствами вашими потухшими - протухшими; временем, впустую потраченным, ленью обыкновенной! А всё– БЫТ заел! А я, между прочим, оладьи есть люблю! С чаем! - Ой, - смутилась Лиля. - Угощайся, пожалуйста! Но чудище тарелку с оладьями обиженно отодвинуло: - Эх, вы! Знаете, какое у меня имя? Смеян! Что значит «жизнерадостный»! А с вами я смеяться разучился. И вообще, в жуть превратился! А я, может, Олелю люблю! Бытушу соседскую! Она у них красавица раскрасивая! Ну, и обратит она на такое страшилище внимание?! - Ты совсем не страшный! – кинулись обнимать его Дашка с Егором. - Ага, прикольный просто! – поддакнула Лиля. - Что же ты с «прикольным» Пашей даже в кино не пошла? – хмыкнул Смеян. Вспомнив лопоухого одно группника Лилечка густо покраснела. - А давайте ему поможем! – шмыгнула носом Дашка, - ну, раз он так свою Олелю любит… - Ну…, - крякнул глава семейства, - чего уж, давайте! - Урааа! – завопил Егорка. - А как? – растерялась Лиля.
- Может, искупаем его в той розовой пене для ванн? – подсказала Дашка. - В той, которую я от вас спрятала?! – нахмурилась Лиля, но тут же махнула рукой: - Давайте! Целых два часа Смеяна мыли, сушили и расчесывали. От него приятно пахло шампунем, но краше он не стал. - В парикмахерскую его надо! – подсказал глава семейства. - Я сама там уже сто лет не была, - вздохнула Лилечка, - всё как-то недосуг, быт совсем заел… Ой! – зажала она рот рукой: – Прости меня, пожалуйста! - Да уж, - огорчился БЫТ, - с вами, похоже, каши не сваришь… Ходить мне, видно, неженатому.
- Кажется, я знаю, что надо делать! – хмыкнул Вадим и отправился мыть посуду. - Ага! – кивнула сама себе Дашка и схватилась за щетку для смахивания пыли. - А я игрушки соберу! – обрадовался Егорка. А потом всем семейством отправились в парк. Там они катались на каруселях, ели мороженное со сладкой ватой и смеялись. А ночью, откуда-то из небытия, вдруг дикой кошкой выпрыгнула страсть. - Ну, ты прямо сексуальный маньяк! – счастливо выдохнула Лилечка.
***
А через месяц пушистый, похожий на плюшевую игрушку, Смеян сделал предложение Олеле. По этому случаю Дашка с Егором построили для них домик из диванных подушек. Лилечка напекла оладьей. А Вадим преподнес Олеле фиалки. - Любите друг друга в печали и радости! – торжественно пожелал он молодоженам, - в богатстве и бедности! - В мытье посуды и воспитании детей! – подхватила Лиля. - В общем… - Совет да любовь! – радостно завопили Дашка с Егором. - Да смотрите, чтобы любовь эту вашу быт не заел! – засмеялись Лилечка с Вадимом. - Это и есть ключ к счастью! - А вот и нет, - обнял любимую Смеян, - нас учили, что на самом деле ключей от счастья нет. Потому что дверь в него всегда открыта!