Название на других платформах - Наедине с ведьмой.
//////////////////
Мейсон сегодня хорошо повеселился в институте. Даже не пожалел, что спустя две недели прогулов явился-таки на пары куратора. Ребята его поддержали и тоже пришли всем составом. На первой же паре Мейсон сел на заднюю парту с лучшим другом Кельвином, и они стали доставать отличницу. Она неизменно сидела за первой партой в своих огромных очках с толстыми линзами и оправой из прошлого века. Серые волосы собраны в пучок, который наверняка растрепался из-за того, что дурында напялила на него свою вязаную розовую шапочку. Юбка её была в клетку ниже колена, белоснежная блузка с широкими рукавами прятала и без того мизерную грудь девушки. Мейсон осмотрел ее всю в поисках нового повода посмеяться.
- Эй, замухрышка, – обратился он к ней. К слову, у неё даже было имя, да, таким ущербным тоже его дают – Элайла. А имечко ничего, да?
Отличница не обернулась к хулиганам, хотя точно знала, что звали её. Наоборот, вся скукожилась, лицо напряглось, ладони, лежащие на коленях, сжались в кулаки. Если самый крутой парень их захолустного городка снова обратил на неё внимание – жди беды. Элайла молилась всем богам, чтобы опаздывающий на пару учитель всё же поскорее пришёл.
- Че, оглохла что ли? – подключился к подтруниванию Кельвин.
- Наверное, очки на голову давят, – продолжим Мейсон, крича на всю аудиторию. После его слов повсюду начали раздаваться смешки. Может быть, никому и не казалось это забавным, но кто же посмеет не посмеяться над шуткой Крутого Черепа.
Прозвище у него такое в силу созвучной фамилии. Да и звучит приемлемо, не так ли?
- Сейчас ты на меня отреагируешь, клуша! – заверил Мейсон и повернулся к другу, – ну, принёс?
Тот в свою очередь достал пузырёк с чернилами водрузил перед собой на стол.
- Отлично, сейчас повеселимся!
Крутой Череп ухмыльнулся и начал разбирать ручку. Всё равно она ему не понадобится, не будет же он в самом деле лекцию писать? Отбросив в сторону стержень, Мейсон оставил в руках стеклянный корпус. Поломал ластик на маленькие кусочки, порвал бумагу и скатал в миллиметровые шарики. Смочил всё это чернилами Кельвина.
- Давай, – он сделал знак впереди сидящим пригнуться и те повиновались.
Крутой Череп дунул шарик из корпуса, а тот полетел в чистую блузку замухрышки. Но стерва даже не обернулась, это-то Мейсона и раззадорило. В спину игнорщицы полетели следующие снаряды, которые оставляли на ткани синий цвет, а после отскакивали. По аудитории прошёлся неугомонный ржач.
Элайла продолжила сидеть ни шелохнувшись.
- Нельзя подавать вида. Нельзя шевелиться. Скоро домой, – шептала она сама себе, с утроенной силой сжимая ткань юбки на бёдрах. Слёзы уже мельтешили в глазах, девушка старалась не моргать, чтобы они не полились по щекам. Тогда новых насмешек точно не избежать. А так она их знает, поржут, да и успокоятся.
- Ты че, каменная? – пробасил вновь Мейсон, – или спина затекла?
Новая волна смеха пробежалась по аудитории. Страшно представить, почему они решили, что её спина могла вдруг затечь.
Ситуацию спас, опоздавший на пятнадцать минут преподаватель. Все затихли. Конечно, кроме последних парт. Мейсону никогда никто не делает замечание. И сейчас Элайла слышала его смешки и грубые реплики. Благо, обсуждали не её, а какую-то «тёлку из ночного клуба «Ласточка».
- Да забей, – сказал Крутой Череп другу, – сегодня оторвёмся.
- Да, братан, ты же помнишь, вечеринка в костюмах в восемь в «Большом бизоне», – подтвердил одногруппник Вояжер.
- Да, это будет крутой Хэллоуин. Надеюсь, подцеплю себе какую-нибудь горячую ведьмочку, – причмокнул Мейсон с задней парты.
- А я нимфочку, – поддакнул Кельвин.
- Лучше уж нимфоманку, чел, – заржал кто-то.
Элайла даже не собиралась подслушивать. Да этот разговор слышали все, даже препод! Но место и время отличница запомнила. Так, на всякий случай.
После пары девушка сразу отправилась в уборную взглянуть в зеркало.
- Боги небесные! – ужаснулась Элайла, разглядывая свою спину, всю в растёкшихся синих пятнах. – Вот уроды, – вздохнула она, делать было нечего, походит сегодня так.
Девушка молилась кому угодно, чтобы крутая компания пошла прогуливать пары куда-нибудь в бар, но ей снова не повезло – Мейсон был уже в кабинете.
- О, убожище вернулось. Смотрю ты уже приоделась? – ухмыльнулся парень.
- В смысле? – не поняла Элайла, она же так и осталась в чернильной блузке...
- Так на Хэллоуин. И маска на роже, и одёжка покойной прабабки… – милостиво пояснил Крутой Череп.
- Чел, она всегда такая, – как бы объясняя, ржал Кельвин.
- Она даже не знает, что такое Хэллоуин, только в книге свои смотрит, – продолжали смеяться ребята.
- Вы бы так не смеялись, друганы, может она под обложкой сказок Камасутру изучает! – зашептал так, чтобы его все слышали, Кельвин.
- Фу, брат, перегнул! – Мейсон сделал вид, что его тошнит, – да кто с этой уродиной спать будет?
Элайла всё же не выдержала и пустила пару слёз. Потом всё-таки успокоилась и взяла себя в руки, улыбнувшись.
- Хэллоуин, значит, – прошептала она в пустоту.
* * *
К назначенному времени в бар ввалилась толпа парней с лидером в лице Мейсона. Кельвин был уже изрядно пьян, объяснив это тем, что здесь наливают отраву, а отец гонит отличный самогон. Пацаны спорить не стали, но и травиться неизвестным варевом желания не изъявили.
К концу первого часа праздника уже вся компания выпила и начала отрываться по полной. Мейсон успел облапать с дюжину девчонок, пока с ними танцевал. Но все они были не те: то грудь маленькая, то задница жирная, то рожа страшная. Были и феи, и кошки, и Чудо-женщины. И ни одной страстной ведьмы! А ему так хотелось настоящего веселья с раскрепощенной красоткой, но ему, как назло, попадались стеснительные особы. Зато Кельвин уже обхаживал какую-то египетскую богиню в чёрном парике. Ему всё равно кого тащить в постель. Мейсону нет – ему порно-звезду подавай, чтоб со всеми вытекающими.
И вот, когда диджей объявил очередной конкурс и все ринулись к сцене, из VIP-комнат выпорхнула красотка. Она направлялась аккурат к Мейсону и его компании. Может, она, конечно, просто шла мимо, но Крутой Череп решил, что такую чику просто не пропустит.
- Смотрите, какая самка! – завопил Вояжер.
- Так, сосунки, губу закатали, штанишки подтянули, девка МОЯ! – остудил пыл друзей Мейсон.
Девчонка и правда выглядела сногсшибательно. Яркий дерзкий макияж, такой же маникюр, кожаный костюм, открывающий все женские прелести – полуоткрытое декольте и мини-юбка до низа ягодиц. Короткая по пояс мантия, серые волосы распущены до плеч. Дело завершала ведьминская шляпка. В своих изящных ручках красотка несла два бокала коктейлей разного цвета и содержания.
- Ты плохая ведьма или хорошая? – подлетел к вожделенному объекту Крутой Череп.
- Зависит от обстоятельств, – она улыбнулась и окинула собеседника лукавым взглядом.
- А куда такая злющая ведьмочка направляется?
- Да вот, ищу жертву, готовую со мной выпить на брудершафт, – она подняла повыше два бокала.
- Я готов! – твердо сказал Мейсон. Он себе не простит, если упустит такую куколку.
Ведьма протянула ему один бокал, сама хлебнула из второго.
- Ну как? – спросила она, широко улыбаясь, когда парень сделал первый глоток.
- Горчит… – задумавшись, ответил Мэйсон.
- Зато какие побочные действия, – ласково протянула девица, осушая свой бокал, другой рукой поглаживая свою грудь.
Мейсон едва не сходил с ума. Хотелось скорее затащить девку в VIP-комнату и поиметь раз шесть. До дома он просто не дотерпит. Она словно услышала его мысли и решила оттянуть момент интима.
- Хочешь ещё? – спросила, кивая на пустой бокал в руках парня.
- Да... нет... я...
- Хорошо, сейчас вернусь.
Девица выхватила у него бокал и удалилась. Чёрт! Нужно было самому сгонять и взять что покрепче. Сколько она там будет шкандыбать на своих пятнадцатисантиметровых каблуках? Мейсон обернулся к ребятам, сидящим неподалёку. Они все подняли вверх большие пальцы. Да, Крутой Череп сам не верил в такую удачу, главное, чтоб ведьма не соскочила. А то что-то она долго ходит за этим коктейлем.
Когда Мейсон увидел в толпе знакомый колпак, выдохнул с облегчением. Чика опять отдала ему горькую гадость, себе оставила Кровавую Мэри.
- Че так долго? – не выдержал он, – я думал, ты уж меня кинула...
- Понимаешь, в коктейль нужно было столько чувств плеснуть, – она поднесла его руку с бокалом к его же губам, заставляя выпить.
Когда парень осушил уже больше половины, ведьма перешла к активным действиям. Гладила его по плечам, рукам, щеке. Потом усадила за барную стойку, сама подошла и раздвинув его ноги, встала между ними, оказавшись выше сидящего Мейсона на голову. Склонилась к шее и принялась кусать, наверняка оставляя жуткие засосы. Ну и пусть, завтра на пары всё равно не пойдёт. Парень схватил красотку за попу и оглаживал ягодицы, сминая и поднимая короткую юбку. Сидящие и видящие всё это парни свистели и улюлюкали, но Крутому Черепу было всё равно – сегодня он поимеет эту красотку. Он уже представлял, как и что будет с ней делать, когда они останутся наедине, как ведьма отлепилась от него и сказала, что принесёт ему ещё бокальчик.
«На фиг мне этот бокальчик, – думал Мейсон, – я хочу только тебя».
В этот раз красотка вернулась быстрее, сама стала поить его привычным горьким дерьмом. Плевать! Лишь бы дала по итогу.
Но что-то шло не так, парень сильно захмелел, хотя это был шестой или седьмой за сегодня бокал. Обычно ему нужно больше дюжины, чтобы опьянеть. Ну да ладно! Сероволосая фурия продолжала липнуть к нему, как ириска, а его чувства так притупились, что он даже не чувствовал её касаний на своей груди. Да и не заметил, когда она успела расстегнуть ему рубашку. Дело дрянь, нужно скорее брать её, пока совсем не отлетел в мир иной.
- Пошли, – Мейсон кивнул на VIP-кабинки, но та покачала головой, – тогда ко мне?
На это девушка кивнула, очень хищно улыбнувшись. Плотоядно так, как настоящая ведьма...
* * *
Мейсон проснулся рано, за окном только начинало светать. Или это уже сумерки? Голова чумная, словно свинец в неё влили. Парень пытался вспомнить, что было: вот он в универе ржет по привычке над заучкой, собирается на Хэллоуин, наряжаясь в скелет – он же Череп, иронично ведь? Встречает там жгучую красотку ведьму и так хочет её, что даже не интересуется именем...
Мейсон огляделся, но ведьмы не нашёл, он один лежал на кровати. Странно. Неужели она так ломалась, что не поехала продолжить «разговор»? Блин! Что он такое пил, что ничего не помнит? Как он оказался дома? И почему ещё в костюме? К слову, рубашку-то кто-то расстегнул...
Крутой Череп на то и крутой, поэтому забил на всё и пошёл в туалет. Ну как пошёл... Встать-то он встал, но вот ноги едва слушались, были ватные и словно онемели, хотя отопление в доме отлично работает. На лбу выступила испарина, в глазах появились белые и чёрные пятна. Видно, хорошо он вчера повеселился – вестибулярный аппарат отключился, равновесие поймать практически невозможно. Мейсон стоял у кровати и махал руками, в своём чёрном костюме он был похож на ворона. Сделал шаг, второй. Ноги подкосились. Колени перестали держать и всё тут. Подняться не получилось, ниже бедра парень не чувствовал конечности. Колени просто сгибались от любого напряжения, а ступни висели как плётки, когда он сидел на полу и пытался ими шевелить. Пофиг! Тогда доползёт! Встав на четвереньки, он пополз к унитазу. Потом следовало добраться в ванную комнату. Там приподнялся, облокотившись о раковину одной рукой, о стиральную машинку другой. Сел на бортик ванны. Начал крутить барашки крана и вдруг осознал, что пальцы на руках не слушаются. Еле включил холодную воду. Плевать, умоется такой. В зеркале напротив отразился парень, на лице которого еще оставался размазанный грим черепа, а шея и грудь красовались в засосах. Огромные кровоподтёки украшали красивое мускулистое тело. Мейсон ухмыльнулся, значит дала ему всё-таки ведьма.
Начал умываться – и всё. Руки уже до локтя повисли как плети. Словно костей в них нет. Он кое-как подставил лицо под струи воды и смыл остатки краски. Пришлось на четвереньках возвращаться в кровать. В панику впадать рано. Может это последствия того гадкого коктейля, каким его поила ведьмочка. Сейчас отоспится и всё пройдёт.
Хотел взять телефон с тумбы, но его там не оказалось, а рука плюхнулась с кровати, больно растянув мышцы в плече. Конечность не желала сама подниматься наверх, поэтому пришлось отползти по матрасу в противоположную сторону, чтобы она проехалась по простыне и осталась в неподвижном состоянии, словно не родная.
«Так, спокойно, – думал Мейсон, – чего только после пьянки со мной не бывало! А телефон наверное вчера в рюкзак кинул, да так и оставил на первом этаже».
А как за ним ползти по лестнице? Чёрт! Нужно постараться, может даже придётся «скорую» вызвать. Хотя не исключено, что нужно просто проспаться. Само пройдёт.
И вот, когда уже Мейсон начал проваливаться в сон, на первом этаже что-то зашумело.
«Ну и пусть», – первая мысль.
«Стоп, кто там может так топать? Родители вернутся только через месяц. Да и не пошли бы они сразу ко мне. Позвонили бы сначала... Наверное...»
Ясность мысли вернулась, когда по лестнице на второй этаж отчётливо застучали женские каблучки.
- Что за чёрт! – прошептал Мейсон, стараясь приподняться на кровати. Получилось облокотиться на локти, но этого недостаточно, чтобы выглянуть в коридор.
Парень думал, что это вчерашняя ведьма. Больше ведь некому. Значит, он её всё-таки уломал. Улыбка скользнула по лицу – ещё ни одна тёлка от него не уходила. Но радоваться долго не получилось – с ним теперь что-то происходит. Что-то очень плохое.
Тем временем стук каблуков приблизился и в спальню впорхнула уже знакомая страстная фурия. Умытая она была тоже ничего, хотя за тенью от ведьмовской шляпы было не очень заметно. Видно, она не была ещё дома, раз продолжала разгуливать по его дому в хэллоуинском наряде.
- Киска, слушай, у меня там телефон на первом этаже, – начал Мейсон, осознав, что до сих пор не знает её имени.
- А он тебе не понадобится, – она так едко улыбнулась, что парень сглотнул, наконец откинувшись на подушку.
- П... Почему? Слушай, детка, если ты намекаешь на секс, то я немного не готов... э... сейчас, – начал Мейсон, понимая, что с отказом конечностей пришла и импотенция. Господи, хоть бы временная!
- Милый, что ты, думаешь я спать с тобой буду? – ведьма улыбнулась до того хищной улыбкой, что у парня мурашки по коже пошли от предвкушения чего-то нехорошего, – нет, ты ведь сам сказал, что меня никто не захочет...
На последнем слове гостья сняла колпак, собрала серые волосы в неаккуратный пучок, достала из сумочки такие знакомые древние очки, надела...
- Нееееет... – прошептал Мейсон.
- Узнал меня, милый? Говорил, что спать со мной никто не будет, – каждое слово она сопровождала поглаживанием своего тела в откровенном костюме, – а оказалось, что минуты считал до секса со мной.
- Это ты оставила? – Мейсон кивнул на свою грудь.
Чёрт! Он спал с замухрышкой? Нет! Блевотина.
Его лицо так скривилось, что Элайла поспешила развеять его мечтания.
- Не кисни, ничего не было. Дура я, что ли, девственность такому дятлу дарить.
- Тогда зачем ты тут? Почему? Что мы делали ночью? Ничего не помню...
Элайла лишь снова улыбнулась, игнорируя вопросы. Мейсон решил, что вернулся домой всё-таки один, просто в отр;бе полном, поэтому и дом не запер. А где он живёт, любой мог вычислить, вот эта дура и припёрлась.
- Что ты мне дала? Что за коктейль? Я не могу пошевелиться...
Ведьма продолжала молча улыбаться, села на край кровати и начала поглаживать ногу парня.
- Что... ты... сделала? – сорвался на крик Мейсон, понимая, что она не ответит.
Парень постарался отдёрнуть ногу, но рефлексы не сработали. Он видел свою ногу, её руку на ней, но не чувствовал прикосновений, а конечность в свою очередь не подчинялась командам. Он постарался перевалиться на другой бок, но спина словно одеревенела и теперь не слушалась. Даже отползти не выйдет?
- Что я сделала? – она улыбнулась, подав-таки голос, – порчу, милый. Я же ведьма, а они практикуют проклятия.
- Бред. Я просто сплю, это всё сон. Не надо было столько пить...
Мейсон завертел шеей, потому что только она сейчас шевелилась. От паники нервы напряглись во всём теле, или это были мышцы, неважно.
- Нет, Крутой Череп, это не сон. И не бред. Это всё по-настоящему.
Элайла с таким гневом это говорила, что Мейсон понял – он попал. Искать его сегодня никто не будет. Воскресенье, друзья думают, что он продолжает кувыркаться с красоткой, родители ему вообще редко звонят, завтра в универе о нём и не вспомнят. В первый раз что ли прогуливает. Его не найдут в ближайшие три дня точно. А что эта сумасшедшая успеет с ним сделать за это время?! Нет, это не дело, нужно срочно достать телефон. Хоть из её сумки вытащить. Как-нибудь разблокирует.
Элайла присела поближе и начала расстёгивать штаны, которые Мейсон десять минут назад едва застегнул.
- Ну что, поиграем? – она подняла одну ногу, стянув штанину, потом другую. Перешла на носки. Трусы...
Мейсон гордо молчал. Выжидал. Не будет же она его убивать, в самом деле? И насиловать тоже... Что она тогда задумала?
- Чувствуешь? – пощекотала она его ступню.
Парень хотел было дёрнуться, но вдруг осознал, что нет: не чувствует. А это ещё страшнее.
- Да, понимаю, – Элайла провела рукой выше до колена, по бедру, – сначала ноги, потом руки, далее всё остальное.
Дураком быть не надо, она перечисляет симптомы – это значит его всего парализует?!
Ведьма сжала его половой орган, подёргала, облизала, укусила, а ответа от «друга» Мейсон не услышал.
- Вот так вот, остался в двадцать лет... – начала было Элайла.
- Заткнись! Отвали от меня! Отстань! Убери свои руки! – заорал Мейсон всё отчётливо понимая, что это и не сон, и не простые последствия передоза.
Что она с ним сделала? Правда, что ли порчу навела? Крутой Череп никогда не верил в подобную чушь, но мало ли? От чего-то же это происходит...
- Сейчас, минутку, – Элайла встала и подошла к сумке, достала оттуда ножницы для шитья, большие такие…
Мысли у Мейсона в этот момент метались в голове в жуткой панике. Что она хочет с ними делать? Об... об... Обрезание что ли?!?
- Нет! Нет! Не смей! – парень орал и трясся на кровати, стараясь из последних сил хотя бы перевернуться. Безрезультатно.
- Мне нравится паника в твоих глазах. Это так приятно, правда?
Элайла медленно подходила к парню, щёлкая ножницами, присела у груди и занесла инструмент.
- Ты поэтому меня доставал? Тебе нравился мой страх?
- Ты психопатка! – орал парень. – Тебе нужно лечиться!
- Это тебе придётся лечиться, дорогой, – щёлкнула она ножницами возле его носа.
- Нет, пожалуйста, не делай этого, – взмолился Мейсон. От безвыходности у него полились слёзы, – прошу, пожалуйста, просто уйди. Я даже не заявлю на тебя в полицию...
- Глупый, ты никуда на меня не заявишь.
И понимай это как хочешь. У Мейсона два варианта – она отрежет ему язык или же убьёт. Девушка принялась резать рубашку на его теле, оставляя совсем без одежды. Вот для чего ей ножницы. Парень выдохнул, расслабляясь.
- Сильно не радуйся. Первая часть закончена. Сейчас я спущусь вниз, возьму инструменты, и ты испытаешь такую боль, какую никогда в своей жизни не испытывал.
На этой ноте ведьма поднялась и забрала с собой ножницы, удалилась, оставив сумку с телефоном! Но до той ещё нужно доползти. Всего пять метров. Сползти с кровати и вперёд. Он справится, он же Крутой Череп, ему всё нипочём.
Мейсон оттолкнулся локтями от матраса, собрав всю волю в кулак. Предплечья и кисти висели как макаронины и надежды на них не много, зато таз ещё что-то ощущал, поэтому парень собрался перевалиться на бок, затем на пол, но не смог.
А она уже идёт...
- Ну что, готов? – чокнутая ведьма тащила маленький чёрный чемоданчик. Она и вчера была с ним?!
- Помнишь, что я сказала, самая сильная боль в жизни!
Ожидание боли – страшнее самой боли. Элайла достала какую-то железяку и Крутой Череп просто задрожал от страха. Тянуть было некуда, нужно двигать отсюда.
Мейсон перестал лежать бревном и начал как-нибудь шевелиться. Как вдруг... Что-то мокрое, горячее растеклось по кровати. А после и желеобразное. Резко завоняло дерьмом. Парень кинул свою руку с размаху в сторону лужи, потому что иначе она бы не долетела. Пальцы погрязли в чём-то липком. Подтянув руку-плётку к лицу, Мейсон ужаснулся: он лежал в собственных испражнениях, даже не почувствовав, как и когда это произошло. Черт! Что за утро?! Позорище. Пришлось в темпе елозить рукой по простыне, стараясь вытереть говно.
Элайла молча смотрела на всё это, продолжая улыбаться. Заслужил ли он всё это? Конечно.
- Смотрю, сфинктеры тоже отключились. А у тебя процесс быстро идёт.
Мейсон смотрел на свою руку, пытаясь сжать пальцы в кулак, он понимал, что и как нужно сделать, какой мышцей пошевелить, помнил эти ощущения, но конечность не шелохнулась. Ни одного импульса. Его рука словно не его...
От этого его пробрал животный страх. Он не может пошевелиться, дать отпор, убежать, позвонить и вызвать помощь.
Не сдаваясь, парень начал работу над ногой. Что-то же должно получиться. Его цель – согнуть и разогнуть колено. Ладно, хотя бы пошевелить. От неимоверного усилия смог задвигаться только большой палец. Подёргался в судороге и затих, как остальные его собратья.
Это конец. Он овощ. Настоящий паралитик, которым стал за несколько часов... Это вообще возможно? Как такое могло случиться? Правда ли это проклятие ведьмы? Или она его просто отравила какими-то наркотиками...
Мейсон продолжал материть уродину всеми словами, наверняка повторяясь по тысячу раз, но она не внимала оскорблениям, в первый раз что ли? Вместо этого перекидывала рукоять скальпеля из одной руки в другую, продолжая улыбаться. Ещё вчера Крутому Черепу казалась её улыбка милой, сегодня же он испытывал от неё дикий ужас.
Парень ждёт. Матерится, орёт, шепчет и ждёт. Она обещала ему страшную боль – и это кошмар. Его последняя мысль – пусть она уже сделает хоть что-то, невозможно больше терпеть неведение. Но Элайла специально тянет время, ей некуда спешить.
Воняло мочой и фекалиями, вся кровать пропиталась и запах стал ещё отвратительнее. Но девушка вместо того, чтобы открыть окно и впустить свежий воздух, наоборот – задёрнула тёмно-фиолетовые шторы плотнее. Нельзя привлекать соседей криками. Повернулась к Мейсону и снова взяла скальпель...
«Стыдно-то как, – думал Мейсон, – обделаться на своей кровати. И главное, даже не почувствовать...»
«Хотя чего это я, перед ней что ли париться? Сама виновата!»
«Но всё равно... Я такой крутой, сильный, смелый... Боги, если только кто узнает… А она такая – расскажет обязательно.»
«Стоп, не расскажет. Тогда её обо всём спросят и посадят…»
- Ну что, готов испытать боль? Прости, забыла дома анестетики... – она переложила инструмент в правую руку и приблизилась к изголовью кровати.
Мейсон занимался спортом, сколько себя помнил, качался с начальной школы, в баскетбольной команде города был с детства. А теперь его тело налилось чугуном и даже не поворачивается. Ни одна мышца не шевелится по его приказу. Все его тренировки оказались зря – когда надо, пользы от них никакой. Дикий страх боли поселился где-то в груди и ледяным железом начал растекаться по организму. Парень начал активно дышать и моргать глазами, потому что это единственное, что у него хорошо получалось.
Элайла занесла руку над его левой грудью и начала с размаху опускать.
- А-а-а-а-а-а, дура, уродина, что ты... Да я тебя... – начал было орать Мейсон в очередной раз, но подавился, задохнувшись, слова застряли в горле.
А нож вопреки ожиданиям воткнулся в кожу без каких-либо ощущений. Будто бы он не тело сейчас режет – боли нет. Даже капельку крови, которую Крутой Череп видел, он не чувствовал. Она медленно стекала вниз по рёбрам, а кожа потеряла всякую чувствительность. Вот, что страшно! У него в груди скальпель – а он не слышит! Кажется, что всё ниже шеи больше ему не принадлежит.
- Ты... ты... – снова начал орать Мейсон, но послышался едва слышимый хрип. Горло словно сковало цепями, воздуха стало не хватать, а диафрагма перестала сжиматься и разжиматься.
- Ну наконец-то, – сказала девушка, – и дыхалка начала отключаться. А то всё орёшь и орёшь...
Выдернула скальпель из груди и положила в чемоданчик, а Мейсон задыхался, едва содрогаясь, тело продолжало быть тяжёлым и неповоротливым, теперь к тому же отказывалось дышать. Парень всё больше старался глотнуть воздуха, а он лишь со свистом выходил, оставляя его без кислорода.
Глаза полезли из орбит, Крутой Череп чувствовал, как веки расширились больше прежнего. Он представлял себя рыбой на суше – не может дышать, зенки на выкате, плавники еле дёргаются. А что в итоге – рыба ведь умирает? Или её кто находит и жарит на ужин. А что будет с ним? Вряд ли Элайла вызовет «скорую».
- Фу, ты опять? – девушка зажала нос рукой, указывая на уже мокрое пятно, но Мейсон даже стыда не испытал.
Какой тут! Когда задыхаешься, когда не шевелишься. А сердце-то как заходится... Пульс под двести, наверное. Ещё и рана на груди даже не даёт о себе знать. Что это значит, он умирает уже?!?
Элайла постояла у выхода из комнаты, прихватив свой чемоданчик и сумку, а поймав взгляд хрипящего парня, помахала ручкой и была такова.
Вернётся ли она через пару минут или бросила его тут одного умирать? Глупо думать, но с ней Мейсону было даже спокойнее, хоть одна живая душа рядом, а сейчас он один на один с этим ужасом, что творится у него внутри. Он никогда не думал даже, каково это – быть полностью парализованным. Оказалось, очень страшно. Смотрит на руку, даёт команду, но она не шевелится. И кровь из раны ничем не остановить. Хотя там и не сильно глубокая она, царапина лишь. Дышать получалось, но маленькими глотками, грудь всё равно не поднималась.
Мейсону оставалось только одно: смотреть в потолок и надеяться, что Кельвин или кто-то из банды ему позвонят, а когда он не ответит, придут проведать. Всем наверняка интересно, как он провёл ночь с ведьмой. Он не останется здесь лежать один... Нет...
Или же вернётся Элайла, чтобы его добить. Зачем ей оставлять в живых жертву, он ведь всем расскажет, что она с ним такое сотворила. А кто поверит, если это правда проклятие, а никакой не отравленный коктейль? Или же замухрышка, которая, кстати, не такая уж замухрышка, не вернётся, потому что считает, что ему осталось жить от силы десять минут. А что? Тело постоянно отключает какую-нибудь часть. Сейчас вот шею заклинило в одном положении и голова не то, что от подушки оторваться не может, даже повернуться в сторону. А Мейсону так нужно посмотреть на руку, ему кажется, что, если он будет смотреть – она заработает.
Но всё бесполезно. Ничего не шевелится, а он продолжает лежать в собственных испражнениях. Ещё и воды после кашля до жути хочется. Парень продолжает про себя обзывать уродину. Только это он сейчас и способен делать – думать. И он отвлекает себя тем, что считает вдохи и удары сердца. Один, два, три, четыре, пять... Пятьдесят... Сто сорок... Тысяча девятьсот один…
Послесловие
DS: острая энцефаломиелополирадикулонейропатия (синдром Гийена Барре – токсическая форма)
Анамнез: пошёл в бар с друзьями. Выпил с незнакомой девушкой предположительно 5 бокалов коктейля (состав уточняется). Судя по синякам на коленях, сначала отказали ноги. Вероятно, потом руки. В течении суток у пациента случился паралич конечностей, мышц спины, шеи, диафрагмы, лица, глаз…
По проценту поражения клеток периферической нервной системы, можно судить, что парализация произошла в течении нескольких часов после отравления. Предположительно, у пациента отключилась работа сфинктеров, рефлексов глотания и дыхания. Вероятно, мужчина нуждался в ИВЛ.
Судя по изможденному телу, пациент лежал прикованный к кровати в течении 2-3 суток без еды и воды. Есть вероятность: получи он должное лечение в первые часы нарастания симптомов, остался бы жив, а аксональное поражение клеток остановилось на первой стадии.
Причина смерти: сердечная недостаточность