ОСНОВНАЯ СТАТЬЯ
http://proza.ru/2023/08/11/544
9) ответ Нонне Ермиловой о "Белых ночах"
Ну об общественно-полезном труде речи не стоит. Человек может заниматься философией и искусствами в индивидуальном порядке, не требуя ни мест ни повышений в чин, и быть состоявшимся человеком. Речь
именно о пустой мечтательности, можно даже сказать попсовой. Каковой она и была у Мечтателя Достоевского. Прочтайте просто, о чем он мечтает. Там штамп на штампе, ни одной живой мысли. А о том, что он молод -- это вы домысливаете за писателя. У литературных персонажей нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего, кроме тех, которые очерчены рамками самого произведения
8) ФОРСАЙТАХ
На статью Нонны Ермиловой
Вся классическая литература нового времени -- где-с сер 18 до сер 20 вв -- была заточена на общественную проблематику. Но литература это не социология. Социология это наука, которая, как и всякая наука, имеет дело с общим, а не с единичным. Социология, в частности, с классами, группами, типами людей. А литература показывает, как общественные отношения преломляются в повседевной жизни.
Поэтому так важна в литературе любовь. Как иначе показать жизнь, как в не столкновениях конкретных людей. Классы сталкиваются в классовой борьбе или сотрудничестве классов, где отдельная личность сама по себе не имеет особого значения. Даже если бы пролетарий или буржуа и хотел вести себя иначе, связанный общественными механизмами, он этого не может. Он винтик, шпунтик. А про винтики сами по себе песню не сложишь: нужен человек.
А вот через личность писатель может показать социальный психотип, когда личное и социльное так срослись друг с другом, что непонятно, где одно переходит в другое. Вот Сомс любит Ирэн, и на каждом шагу из него лезет его буржуазность, собственнический инстикт. Жена покидает его, и он первым делом бросается е шкатулке, где она хранит подаренные ей драгоценности. А шкатулка не заперта, и все драгоценности, до мелочей на месте. Вот тут-то он и крепко пригорюнился, и зачесал себе репу. До самых печенок его пробрало, что он ей со всей его собственностью абсолютно по барабану.
Кстати, хотя все Форсайты и собственники, но в каждом из них -- даже в Джолионе Джолионовиче -- инстинкт собственности проявляется по-разному.
Ну а в современной литературе любовь не у места. Любовь, можно сказать, в литературе неактуальна. И вовсе не потому, что ее в жизни или больше или меньше. А потому что женщины теперь самостоятельны и социально самодостаточны. Так что фиг писателю удастся через любовь показать характер человека.
7) Интересные миниатюры Виктора Еремина о восточных авторах. Не длинные -- ибо кто будет читать длинные в сете, -- но и не короткие: данные из справочника ни то ни се, -- а именно какие надо. Есть и краткие биографические данные, есть и замечания о творчестве. Приводятся и байки об авторах. Которые, кстати, часто дают гораздо более точные представления об известных людях, чем самые скрупулезные научные комментарии. И наконец, небольшая подборка стихов. Одно замечание: все же стихи лучше бы давать не в переводах известных поэтов, а или/и подстрочники, если такая возможность есть. Ибо, как говорил Крымский об одном из переводов Низами: красив перевод Н. (фамилию не помню) -- да только красив по Н., а не по Низами
6) Рецензируемая статья Виктора Еремина называется "Кола Брюньон". Ее об'ем ок 3,5 печатных листов. Это попядка 1/3 такого романа как "Отцы и дети". Но собственно, все что говорится в ней о самой повести вполне умещается в один абзац:
"— Политика — это искусство есть. Она не для нас, мы — мелкая тля. Для вас политика, для нас земля. Иметь суждение — не наше дело. Мы люди невежественные… что мы умеем, кроме, значит, того, чтобы брюхатить землю и делать её плодородной… словом, быть хозяевами французской земли, огня, воды, воздуха, всех четырёх стихий, и заставлять их служить на утеху вам… Мы вьючный скот и созданы для того, чтобы нас били. С этим я не спорю… Терпи, пока ты наковальня. Бей, когда будешь молотом…"
Эта фраза хотя и взята из самой повести, но не отражает в полной мере ни ее содержания, ни ее особенностей, хотя сама по себе и яркая, и интересная. Читатель, даже не очень внимательный, найдет в повести наряду с ней еще много и глубокого, и достойного внимания.
О чем же тогда статья? Да о чем угодно: здесь и довольно подробная биография писателя и характерестика исторической обстановки накануне Первой мировой войны и довольно подробный анализ творчества Ницше. Интересно ли все это? Не читал, не знаю. Меня интересовал именно анализ "Колы Брюньона", которого автор в лучших традициях советского литературоведения говорит обо всем на свете и ни о чем конкретно, а особенно по заявленной теме
5) ОБ ОДНОМ ИЗ ПОДРАЖАНИЙ "АДУ" ДАНТЕ
Описания ада у Норвида дают подлинное эстетическое наслаждение. Вроде бы муки и наслаждение, кроме как для садистов, две вещи несовместны. А вот у Норвида они
совмещены. Потому что он не дает описания физиологических или нравственных мучений, а скорее мучений, капающих на
интеллект.
Пример? Пожалуйста. Поэт рассказывает о своих впечтлениях
Как было там? Встречался ли с родными
И с ближними? Что делал там так долго?
Там близких нет, лишь опыты над ними,
Над сердцем человеческим - и только.
Там чувств не видно. Только их пружины,
Взаимосвязью одержимы мнимой,
Подобие бессмысленной машины,
Инерцией в движенье приводимой.
В это описание каждый может подставить те описания адских мук, которые мы встречали в жизни или искусстве. Я при этом вспоминаю одну сцену, описанную очевидцев в концлагере. Был там среди заклченных некий польский граф. Оказался фруктом еще тем. Несгибаемым до безобразия и пытающимся во что бы то ни стало сохранить человеческое достоинство, где сохранить его казалось невозможным.
И вот тогда надзиратель заставил его закопать живым некоего еврея. Ожидаемо польский граф отказался. Тогда надзиратель изменяет условие и уже заставляет еврея закапывать графа. Тот с радостью хватается за лопату. Надзиратель
останавливает процесс и снова дает лопату в руки строптивцу. И тот сломлен.
Но больше всего в дантовом аду по нраву изображение
несгибаемости человеческого духа. Вот Фарината
он, чело и грудь вздымая властно,
казалось Ад с презреньем озирал
Или Улисс. Он гордо рассказыает Данту о себе, как он
призывал товарищей
Земные чувства, их остаток скудный
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!
Подумайте о том, чьи вы сыны:
Вы созданы не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены
Этот мотив несгибаемости великолепно подхватил и Норвид (прошу, конечно, прощеция
за довольно корявый перевод, хотя и Бродского)
Вот испытанье подлинное. То есть,
Собой владея иль трясясь от дрожи,
Ты здесь осознаешь, чего ты стоишь,
И что ты есть в действительности - тоже.
Пристали ль имена тебе и клички,
Что выдумало время - или предок,
И что в тебе от моды, от привычки,
И что - твое, ты видишь напоследок.
Как древо, просмоленное, пыланьем
Ты там охвачен весь, но не уверен
В свободе, порождаемой сгораньем:
Не будешь ли ты по ветру развеян?
Останется ли хаос лишь и масса
Пустой золы? Иль результат конечный:
Под грудой пепла - зернышко алмаза
Залог твоей победы вековечной!..
4) ОБ "ОТЦЕ ГОРИО" БАЛЬЗАКА
Отбрили Бальзака по полной программе. Хоть язык похвалили, хотя как раз с языком-то у него напряг. В переводах Бальзак лучше, чем на французском (впрочем, тонких стилистов во французской литературы пруд пруди. Так что именно болтун с языком без костей как раз на их фоне и выделяется).
А вот с тем, что его роман устарел, это враки. Роман, когда с игрой в социализм в отдельно взятой стране покончено, только теперь и актуализировался самым очевидным образом. Писатель как дважды два показывает, что честным путем к богатству не придёшь. Туда ведут лишь окольные пути. Во Франции они прилегают через женщину, чтобы не сказать грубее. В России через родственные связи и через бюрократатические закоулки, в Америке через строительство финансовых пирамид... В других странах влияют по другим окресностям, но пути обязательно бесчестные и окольные. Растиньяк, молодой человек, без особых способностей, но со счастливой фактурой, получил наглядный урок на этот темат в самом начале жизненного пути. У обычных же людей на это уходят годы. А иногда вся жизнь. Не каждому удается столкнуться с Вотреном, который как 2Х2 показывает, как устроен общественный механизм, и не каждый попадает в пансионат мамаши Воке, где с него на наглядных образцах сдирают глянец провинциальных добродетелей
"Отец Горио" является одним из ключевых романов в литературе Нового времени. Одним из первых Бальзак строит свое действие вокруг среднего молодого человека: порядочного, неразвращенного, но без каких-либо выдающихся качеств. М. Горького удивляло, почему такой герой стал ключевым в литературе XIX века. Века богатого на выдающихся личностей во всех сферах челоыеческой деятельности: политика, наука, искусства... Века, выдвинувшего идеи, ставшие ключевыми на много веков вперед, по крайней мере XX, а теперь уже и XXI: социализм, демократия, национализм...
Но Бальзак проявил удивительное художественное чутье. Неординарная личность она и есть неординарная, и писать о ней, это писать именно о ней. А когда в центре внимания средний человек, то писатель -- разумеется, одаренный чутьем и гением -- пишет не столько об этом человеке, судьба которого в общем-то сама по себе малоинтересна, а именно об обществе. Обществе распада связей, обществе, где правит бал эгоизм. Потом было много таких романов: эпигонских, любопытных, гениальных -- в которых в центре авторского внимания стоит средний человек. Скажем, "Преступление и наказание", роман так и не понятый в русской литературе, потому что из ничтожного человечка, убившего старуху ради якобы идеи, делают воплощение зла. Трагедию общества превращают в трагедию ничтожной личности
3) Вот чего-чего в романе Пруса "Фараон" нет -- так это картины древнего Египта. Прус пишет о современности, переодев своих героев в древнеегипетские повязки. Другое дело, что Прус внимательно изучал доступную ему египтологию, что сделало убедительными и его образы и его описания до деталей. Древнеегипетская старина понадобилась ему, чтобы оглядеть современность с отдаления, увидеть картину целиком, которая дробится на мелкие кусочки, когда смотришь на нее сблизи.
Разумеется, роман замечателен и увлекателен. И его главный вывод, когда фараон по недомыслию погиб в борьбе со жрецами: "Фараон потерепел поражение, потому что нельзя победить, если государство судьбой обречено гибели. Против течения истории не попрешь".
Очень много тонких и интересных замечаний высказал писатель о нашей современности (учитывая хронологию действия, мы с Прусом по большому счету современники). Например, о необходимости иметь богов. Египтяне поклоняются крокодилу как священному животному, а присматривающих за питомником жрец бьет это священное животное без стеснеия по морде. Фараон недумевает. А жрец вразумляет: "Да в этих крокодилах ничего священного нет"-- "Зачем же вы поклоняетесь ему?" -- "А что делать? Не обожестви мы его, наши милые египтяне давно бы их перебили, и превратили кормящий нас Нил в сеть сточных канав"
2) "Андерсена раздражало клеймо детского писателя. Он хотел писать на серьезные темы для взрослых людей"
Андерсен и писал серьезные сказки для взрослых людей. К сожалению, больше известны его детские сказки, в даже лучших из которых ("Соловей", "Снежная королева") совершенно непероносим дух дидактики. Но его бытовые сказки ("ель", "Песня старого дуба", "Калоши счастья") -- это подлинные шедевры. Истории не о вещах, а о людях, судьба играет которыми, а они хорохорятся "играют на трубе"
1) Интересные размышления. Мне очень нравится Ибсен, и я его хорошо знаю, но вы увидели его совершенно с иной стороны. А именно, с женской. Для меня как-то его психологические драмы -- это драмы мужских персонажей. Даже в Гедде Габлер дело не в самой Гедде, а в атмосфере мелкобуржуазной среды. Гедда -- это всего лишь лакмусовая бумажка, женщина, которая хочет не столько любить мужчину, сколько гордиться им. А таковых нету. Вот она и бабахает себе пулей в лоб. Тем более что ее ожидает наказание за неправильное хранение оружия. Конечно, скорее всего она бы отделалась небольшим штрафом, но сама процедура разбирательства, мелких склок вокруг него вызывают у нее изжогу